Слушая мои слова, вы приходите к определенному выводу и говорите: «Да, я воспринимаю это как идею». Я же утверждаю, что это не идея. И тогда возникает сложность, вы говорите: «Я не знаю, что делать». Но если это нечто реальное, как мне донести эту реальность до ученика — именно реальность, а не идею? Лично у меня никогда не возникало проблемы или конфликта по этому поводу.
Так как же мне, как учителю, который живет здесь в довольно тесном контакте с учениками — в том смысле, что я ежедневно вступаю с ними во взаимоотношения, как мне показать им это? Я спрашиваю вас, как вы продемонстрируете ребенку именно реальность этого, а не идею? Если это идея, то, значит, вам необходимо заниматься ее развитием или бороться с ней, — все это сущий вздор.
С.: Да, но если это имеет значение для меня, значит, это не лишено смысла.
КРИШНАМУРТИ: Это имеет для вас значение?
С.: Для меня это очень, очень значимо.
КРИШНАМУРТИ: Каким образом? Что вы имеете в виду под словами «значимо», «значение»?
С.: Мне кажется, что эти три направления очень важны.
КРИШНАМУРТИ: Прошу прощения, я бы не сказал, что они важны.
С.: Но это так.
КРИШНАМУРТИ: Хорошо, как вы донесете это до ребенка?
С.: Я уверен, что красота проникновения в суть вещей откроется ему сама — это чистейшая красота.
КРИШНАМУРТИ: Сэр, вы знаете, что означают ваши слова? Я не буду слушать, я смотрю на эту птицу, а вы говорите: «Необходимо увидеть красоту этого». Пусть в нем зародится семя. Как вы собираетесь посадить это семя? Вы понимаете?
С.: Да, я понимаю. Но я также вижу, что если все, что мы можем, — это посадить семя, и если взаимоотношения при этом не станут встречей двух уравновешенных умов, то из этого ничего не выйдет.
КРИШНАМУРТИ: Вы правы. Но как же, по вашему мнению, это сможет произойти? Вот, к примеру, мы найдем какого-нибудь мальчика, поможем ему, дадим ему все, что он захочет, — создадим вокруг него прекрасную атмосферу, будем хорошо кормить, направлять его действия, преподавать ему учебные дисциплины и так далее; а потом вдруг что-то произойдет, и вся оставшаяся жизнь мальчика пойдет под откос. Он начнет пить, пристрастится к женщинам или наркотикам, будет обманывать, совершать самые ужасные поступки, которые только возможны, — для него все будет кончено. Мне приходилось наблюдать подобные случаи. Если вы посадите семя в землю, оно, конечно, может погибнуть, но само по себе семя есть истина дерева, истина растения. Поэтому я задаю вопрос: можно ли посадить его в нас, в детей, в вас и в меня?
С. (1): Я думаю, что можно; по определению это не поддается измерению.
С. (2): Весьма вероятно, что какой-то ребенок поступает сюда с сильно нарушенным прежним опытом и очень ненадолго; что ж, мы можем предложить только то, что у нас есть. Если мы достаточно уравновешенны, если мы действительно серьезно настроены, если обеспечиваем истинные взаимоотношения, то он унесет все это с собой, когда выйдет во внешний мир.
КРИШНАМУРТИ: Вы говорите: «Если мы настроены серьезно, если мы гармоничны...» Но так ли это на самом деле?
С.: Мне кажется, что именно это мы сейчас и исследуем.
КРИШНАМУРТИ: Можно ли утверждать, что я, все мы действительно серьезны и уравновешенны по своей сути? Достаточно ли мы серьезны, чтобы сказать: «Смотрите» — и выразить свою мысль, как на вербальном, так и на невербальном уровне?
С.: Сэр, именно это я имел в виду под словом «красота»: передачу сути на невербальном уровне.
КРИШНАМУРТИ: Чтобы обладать такой способностью, человеку необходима абсолютная внутренняя чистота, прозрачность и подлинная серьезность — обо всем этом мы только что говорили. Так есть ли это у меня, есть ли это у вас?
С.: Разве мы не обучаем и не познаем вместе? Разве мы не обращаем внимание на все, что происходит в течение дня? Таким образом, мы постоянно воспринимаем то, что нам открывается. Поскольку мы все это очень ясно ощущаем, действует сила, позволяющая нам соприкасаться с каждым мгновением дня. Это не исправление; это, если хотите, способность проникновения в суть. И это также связано со знанием.
КРИШНАМУРТИ: Я вас понимаю. Но я пытаюсь выяснить, как мне донести это понятие о трех совместно движущихся потоках до детей.
С.: Нужно опираться на факт. Приведу только один пример: одна девушка спросила меня, можно ли поставить палатку. Я ответил: «Нельзя ставить ее рядом с дорогой». Тогда она спросила: «А почему нет? Я свободный человек», — то есть другими словами: «Не нужно меня учить». Я объяснил ей, почему этого нельзя делать. Таким образом, необходимо исследовать вопрос, чтобы человек понял суть ситуации, основанной на фактах; в данном случае привлекаются как академические знания, так и многое другое, включая интонацию голоса.
КРИШНАМУРТИ: Я знаю.
С.: Поэтому это не значит, что вы все время имеете дело с различными понятиями.
КРИШНАМУРТИ: Донесем ли мы это до ученика?
С.: Иногда это удается, а иногда — нет. Необходимо серьезно работать над проблемой и вновь ее исследовать.
КРИШНАМУРТИ: Итак, вы говорите, что необходимо постоянно этим заниматься.
С.: Да, постоянно. Это не должно звучать как фраза: «Вы этого не сделали». Это откладывание дела в долгий ящик, это создает ограниченность и приводит к появлению неверного чувства, не давая проникнуть в суть вещей. Это все равно, что вы бы вошли в эту комнату и сказали: «Вы не делаете это как надо».
КРИШНАМУРТИ: Я понимаю вас и не подвергаю сомнению ваши слова. Я думаю, что здесь все верно, — поймите меня правильно, я не хочу показаться снисходительным.
С.: С другой стороны, даже если мы останемся на этом уровне и начнем работать здесь в тесной связи с другим уровнем, если это действительно происходит, то все вновь возвращается к вопросу наших «я» и наших взаимоотношений — гармоничных взаимоотношений между гармоничными людьми, если это возможно. Если нет, то наши действия так и останутся исправительными мерами и никогда не станут движением, проникающим в глубины ребенка, никогда не приведут к взаимоотношениям, доносящим до него самую суть.
КРИШНАМУРТИ: Да, сэр.
С. (1): Разве само это действие не происходит на наполненном пониманием, глубоком уровне?
С. (2): Все зависит от того, доходит ли оно до этого уровня и чувствуете ли вы это. Возможно, я слишком много говорю о каком-то конкретном примере, потому что знаком с той ситуацией, знаю этого ребенка и знаю, какие у меня с ним на этом уровне сложились взаимоотношения. Может быть, я не уверен, достигали ли эти взаимоотношения той самой глубины. Во взаимоотношениях с маленьким ребенком я далеко не всегда чувствую, что это так. Имеем ли мы право выбирать и говорить: мне кажется, что один ребенок может обрести способность интуитивного проникновения в суть вещей, а другой не может. Отказываемся ли мы в таком случае от ребенка или говорим: «Вот что нужно этому ребенку» — и устанавливаем связь через это?
КРИШНАМУРТИ: К каждому ребенку нужно подходить индивидуально.
С.: Именно.
КРИШНАМУРТИ: Сэр, все, что вы сказали, конечно же, верно. Но можно ли подойти к этому по-другому? То, что я имею в виду, очень трудно «сказать». Может ли это семя зародиться без малейшего вашего вмешательства? Мы принимаем в этом определенное участие: в процесс вовлекаются мои взаимоотношения с ребенком, мое поведение, мои поступки, то, как я (а я могу быть человеком сентиментальным или уравновешенным) познаю себя, и после этого помогаю ребенку. И мы полагаем, что это, вероятно, единственный способ. Сейчас я спрашиваю, существует ли вообще какой-либо способ, при котором зарождение семени происходит без малейшего нашего вмешательства — мы абсолютно ничего не делаем, и все же это происходит.
С.: Я уверен, так должно быть, при любых истинных взаимоотношениях...
КРИШНАМУРТИ: Вы привносите в свои взаимоотношения...
С.: Может ли человек обладать глубоким пониманием смысла своей жизни? Можно ли увидеть...
КРИШНАМУРТИ: ...все сразу и целиком?
С.: Конечно, это должно происходить.
КРИШНАМУРТИ: Как?
С.: Несомненно, что в любой ситуации взаимоотношения играют лишь вспомогательную роль — по самому определению, способность проникновения в суть, интуиция имеет главное значение. Поэтому, если мы говорим об образовании, изначально основанном на самопознании и осознавании, общество, наше окружение, наши взаимоотношения могут, конечно же, что-то значить, но главное, что человек сам должен все видеть, в нем должен быть источник, ведь это зарождается у него внутри, а не снаружи.
КРИШНАМУРТИ: Я все это понимаю. Я стараюсь увидеть нечто большее. Ученик приходит сюда ужасно обусловленным, возможно, он из неполной семьи или мало ли что там может быть. И, как учитель, я тоже прихожу сюда обусловленным. Я занимаюсь познанием себя, оказываю помощь в наших взаимоотношениях, я веду себя спокойно и все прочее. В наших взаимоотношениях я избавляю себя и его от этой обусловленности. Мы об этом знаем, мы уже это обсуждали, мы уже это увидели. И вот я спрашиваю себя: существует ли некий вариант поведения, при котором это семя зарождается в человеке естественным образом?
С.: Другими словами, вы спрашиваете: существует ли путь, который человек находит сам и не может сказать, что это произошло благодаря вам, — и все же это вы показываете ему этот путь? Правильно ли я вас понял?
КРИШНАМУРТИ: Нет, не совсем. Сэр, способны ли мы сотворить чудо?
С.: Это действительно вопрос.
КРИШНАМУРТИ: Подождите, сэр, вы меня понимаете?
С.: Хотим ли мы сотворить чудо? Или мы просто...
КРИШНАМУРТИ: Я думаю, что в данном случае имеет место и то, и другое, — причем чудо столь же необходимо, вы понимаете, что я имею в виду под словом «чудо»? В этом нет ничего похожего на...
С.: Означают ли ваши слова, что если есть семя и все благоприятные условия, то оно прорастает, подобно семени, посаженному в землю?
КРИШНАМУРТИ: Я говорю не об этом. Мы знаем, что ребенок, также как и учитель, приходит сюда обусловленным, и ему приходится учиться избавляться от этой обусловленности. Это избавление подразумевает совместное действие трех элементов: академические знания, детальное изучение правил поведения и умение видеть все в целом. Стараясь донести это до ученика, я познаю, как можно жить подобным образом. Но это занимает слишком много времени. Поэтому я говорю себе: «Чтобы все изменилось мгновенно, должно произойти чудо». Может быть, необходимо соединение обоих этих фактов: чуда и нашего старания избавиться от обусловленности. Способны ли мы и на то, и на другое? Я думаю, что да. И именно поэтому, как вы только что сказали, если мы уравновешенны и серьезны — то есть лишены сентиментальности, не вязнем в словах, основываемся на фактах, а не на идеях, — и если мы действуем, опираясь на эти свои качества, то чудо действительно происходит.
С.: Это лишь наполовину чудо, не правда ли?
КРИШНАМУРТИ: Да, сэр. Мне кажется, что как раз такое чудо здесь и необходимо. Это возможно, только если мы на самом деле необычайно серьезны и основываемся на фактах. Можем ли мы донести до ученика именно действительность, а не идеал, не «то, что должно быть», — ведь то, что «должно» быть, никогда не обходится без сентиментальности? Я думаю, что после этого и происходит чудо. Если вы называете меня глупцом, и я понимаю, что это факт, — то совершается чудо. Мы все выросли на «том, что должно быть», на идеях, на сентиментальном образе жизни; эти мальчики и девочки тоже привыкли к этому; они лишь очень ненадолго обращаются к фактам и превращают их в сентиментальность. Способны ли мы им объяснить, что в эту область вообще не следует заходить?
С.: Это означает, что, как сообщество, мы должны все вместе полностью от этого отказаться, потому что в противном случае наши взаимоотношения будут основаны на постоянном толковании поведения других людей, а не на истинном осознании и глубоком понимании.
КРИШНАМУРТИ: Да, совершенно верно.
Часть 2.
Беседы с родителями и учителями
Глава 1.
Визит в другую страну всегда очень волнует, тем более, если вы ещё очень молоды. В США это особенно чувствуется, здесь много физической свободы, здесь в каждом кажется огромное количество энергии и повсюду неугомонная, постоянно меняющаяся, кажущаяся бесконечной деятельность. От побережья до побережья все крупные города, за исключением одного-двух, выглядят одинаково. Но страна эта огромна и необыкновенно прекрасна: обширные пространства, пустыни, длинные, извилистые и глубокие реки. Здесь очень разнообразный климат, можно встретить и тропики, и высокие, покрытые снегом горы.
В просторной комнате, выходящей окнами на Тихий океан, несколько человек беседовали об образовании. Высокий мужчина в твидовой куртке сказал: «Мои сыновья и дочери бунтуют. Кажется, что они считают свой дом лишь переходом куда-то ещё. Они уверены, что их незачем чему-либо учить; у них есть ответы на все вопросы. Они испытывают неприязнь к власти или тому, что они считают властью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Так как же мне, как учителю, который живет здесь в довольно тесном контакте с учениками — в том смысле, что я ежедневно вступаю с ними во взаимоотношения, как мне показать им это? Я спрашиваю вас, как вы продемонстрируете ребенку именно реальность этого, а не идею? Если это идея, то, значит, вам необходимо заниматься ее развитием или бороться с ней, — все это сущий вздор.
С.: Да, но если это имеет значение для меня, значит, это не лишено смысла.
КРИШНАМУРТИ: Это имеет для вас значение?
С.: Для меня это очень, очень значимо.
КРИШНАМУРТИ: Каким образом? Что вы имеете в виду под словами «значимо», «значение»?
С.: Мне кажется, что эти три направления очень важны.
КРИШНАМУРТИ: Прошу прощения, я бы не сказал, что они важны.
С.: Но это так.
КРИШНАМУРТИ: Хорошо, как вы донесете это до ребенка?
С.: Я уверен, что красота проникновения в суть вещей откроется ему сама — это чистейшая красота.
КРИШНАМУРТИ: Сэр, вы знаете, что означают ваши слова? Я не буду слушать, я смотрю на эту птицу, а вы говорите: «Необходимо увидеть красоту этого». Пусть в нем зародится семя. Как вы собираетесь посадить это семя? Вы понимаете?
С.: Да, я понимаю. Но я также вижу, что если все, что мы можем, — это посадить семя, и если взаимоотношения при этом не станут встречей двух уравновешенных умов, то из этого ничего не выйдет.
КРИШНАМУРТИ: Вы правы. Но как же, по вашему мнению, это сможет произойти? Вот, к примеру, мы найдем какого-нибудь мальчика, поможем ему, дадим ему все, что он захочет, — создадим вокруг него прекрасную атмосферу, будем хорошо кормить, направлять его действия, преподавать ему учебные дисциплины и так далее; а потом вдруг что-то произойдет, и вся оставшаяся жизнь мальчика пойдет под откос. Он начнет пить, пристрастится к женщинам или наркотикам, будет обманывать, совершать самые ужасные поступки, которые только возможны, — для него все будет кончено. Мне приходилось наблюдать подобные случаи. Если вы посадите семя в землю, оно, конечно, может погибнуть, но само по себе семя есть истина дерева, истина растения. Поэтому я задаю вопрос: можно ли посадить его в нас, в детей, в вас и в меня?
С. (1): Я думаю, что можно; по определению это не поддается измерению.
С. (2): Весьма вероятно, что какой-то ребенок поступает сюда с сильно нарушенным прежним опытом и очень ненадолго; что ж, мы можем предложить только то, что у нас есть. Если мы достаточно уравновешенны, если мы действительно серьезно настроены, если обеспечиваем истинные взаимоотношения, то он унесет все это с собой, когда выйдет во внешний мир.
КРИШНАМУРТИ: Вы говорите: «Если мы настроены серьезно, если мы гармоничны...» Но так ли это на самом деле?
С.: Мне кажется, что именно это мы сейчас и исследуем.
КРИШНАМУРТИ: Можно ли утверждать, что я, все мы действительно серьезны и уравновешенны по своей сути? Достаточно ли мы серьезны, чтобы сказать: «Смотрите» — и выразить свою мысль, как на вербальном, так и на невербальном уровне?
С.: Сэр, именно это я имел в виду под словом «красота»: передачу сути на невербальном уровне.
КРИШНАМУРТИ: Чтобы обладать такой способностью, человеку необходима абсолютная внутренняя чистота, прозрачность и подлинная серьезность — обо всем этом мы только что говорили. Так есть ли это у меня, есть ли это у вас?
С.: Разве мы не обучаем и не познаем вместе? Разве мы не обращаем внимание на все, что происходит в течение дня? Таким образом, мы постоянно воспринимаем то, что нам открывается. Поскольку мы все это очень ясно ощущаем, действует сила, позволяющая нам соприкасаться с каждым мгновением дня. Это не исправление; это, если хотите, способность проникновения в суть. И это также связано со знанием.
КРИШНАМУРТИ: Я вас понимаю. Но я пытаюсь выяснить, как мне донести это понятие о трех совместно движущихся потоках до детей.
С.: Нужно опираться на факт. Приведу только один пример: одна девушка спросила меня, можно ли поставить палатку. Я ответил: «Нельзя ставить ее рядом с дорогой». Тогда она спросила: «А почему нет? Я свободный человек», — то есть другими словами: «Не нужно меня учить». Я объяснил ей, почему этого нельзя делать. Таким образом, необходимо исследовать вопрос, чтобы человек понял суть ситуации, основанной на фактах; в данном случае привлекаются как академические знания, так и многое другое, включая интонацию голоса.
КРИШНАМУРТИ: Я знаю.
С.: Поэтому это не значит, что вы все время имеете дело с различными понятиями.
КРИШНАМУРТИ: Донесем ли мы это до ученика?
С.: Иногда это удается, а иногда — нет. Необходимо серьезно работать над проблемой и вновь ее исследовать.
КРИШНАМУРТИ: Итак, вы говорите, что необходимо постоянно этим заниматься.
С.: Да, постоянно. Это не должно звучать как фраза: «Вы этого не сделали». Это откладывание дела в долгий ящик, это создает ограниченность и приводит к появлению неверного чувства, не давая проникнуть в суть вещей. Это все равно, что вы бы вошли в эту комнату и сказали: «Вы не делаете это как надо».
КРИШНАМУРТИ: Я понимаю вас и не подвергаю сомнению ваши слова. Я думаю, что здесь все верно, — поймите меня правильно, я не хочу показаться снисходительным.
С.: С другой стороны, даже если мы останемся на этом уровне и начнем работать здесь в тесной связи с другим уровнем, если это действительно происходит, то все вновь возвращается к вопросу наших «я» и наших взаимоотношений — гармоничных взаимоотношений между гармоничными людьми, если это возможно. Если нет, то наши действия так и останутся исправительными мерами и никогда не станут движением, проникающим в глубины ребенка, никогда не приведут к взаимоотношениям, доносящим до него самую суть.
КРИШНАМУРТИ: Да, сэр.
С. (1): Разве само это действие не происходит на наполненном пониманием, глубоком уровне?
С. (2): Все зависит от того, доходит ли оно до этого уровня и чувствуете ли вы это. Возможно, я слишком много говорю о каком-то конкретном примере, потому что знаком с той ситуацией, знаю этого ребенка и знаю, какие у меня с ним на этом уровне сложились взаимоотношения. Может быть, я не уверен, достигали ли эти взаимоотношения той самой глубины. Во взаимоотношениях с маленьким ребенком я далеко не всегда чувствую, что это так. Имеем ли мы право выбирать и говорить: мне кажется, что один ребенок может обрести способность интуитивного проникновения в суть вещей, а другой не может. Отказываемся ли мы в таком случае от ребенка или говорим: «Вот что нужно этому ребенку» — и устанавливаем связь через это?
КРИШНАМУРТИ: К каждому ребенку нужно подходить индивидуально.
С.: Именно.
КРИШНАМУРТИ: Сэр, все, что вы сказали, конечно же, верно. Но можно ли подойти к этому по-другому? То, что я имею в виду, очень трудно «сказать». Может ли это семя зародиться без малейшего вашего вмешательства? Мы принимаем в этом определенное участие: в процесс вовлекаются мои взаимоотношения с ребенком, мое поведение, мои поступки, то, как я (а я могу быть человеком сентиментальным или уравновешенным) познаю себя, и после этого помогаю ребенку. И мы полагаем, что это, вероятно, единственный способ. Сейчас я спрашиваю, существует ли вообще какой-либо способ, при котором зарождение семени происходит без малейшего нашего вмешательства — мы абсолютно ничего не делаем, и все же это происходит.
С.: Я уверен, так должно быть, при любых истинных взаимоотношениях...
КРИШНАМУРТИ: Вы привносите в свои взаимоотношения...
С.: Может ли человек обладать глубоким пониманием смысла своей жизни? Можно ли увидеть...
КРИШНАМУРТИ: ...все сразу и целиком?
С.: Конечно, это должно происходить.
КРИШНАМУРТИ: Как?
С.: Несомненно, что в любой ситуации взаимоотношения играют лишь вспомогательную роль — по самому определению, способность проникновения в суть, интуиция имеет главное значение. Поэтому, если мы говорим об образовании, изначально основанном на самопознании и осознавании, общество, наше окружение, наши взаимоотношения могут, конечно же, что-то значить, но главное, что человек сам должен все видеть, в нем должен быть источник, ведь это зарождается у него внутри, а не снаружи.
КРИШНАМУРТИ: Я все это понимаю. Я стараюсь увидеть нечто большее. Ученик приходит сюда ужасно обусловленным, возможно, он из неполной семьи или мало ли что там может быть. И, как учитель, я тоже прихожу сюда обусловленным. Я занимаюсь познанием себя, оказываю помощь в наших взаимоотношениях, я веду себя спокойно и все прочее. В наших взаимоотношениях я избавляю себя и его от этой обусловленности. Мы об этом знаем, мы уже это обсуждали, мы уже это увидели. И вот я спрашиваю себя: существует ли некий вариант поведения, при котором это семя зарождается в человеке естественным образом?
С.: Другими словами, вы спрашиваете: существует ли путь, который человек находит сам и не может сказать, что это произошло благодаря вам, — и все же это вы показываете ему этот путь? Правильно ли я вас понял?
КРИШНАМУРТИ: Нет, не совсем. Сэр, способны ли мы сотворить чудо?
С.: Это действительно вопрос.
КРИШНАМУРТИ: Подождите, сэр, вы меня понимаете?
С.: Хотим ли мы сотворить чудо? Или мы просто...
КРИШНАМУРТИ: Я думаю, что в данном случае имеет место и то, и другое, — причем чудо столь же необходимо, вы понимаете, что я имею в виду под словом «чудо»? В этом нет ничего похожего на...
С.: Означают ли ваши слова, что если есть семя и все благоприятные условия, то оно прорастает, подобно семени, посаженному в землю?
КРИШНАМУРТИ: Я говорю не об этом. Мы знаем, что ребенок, также как и учитель, приходит сюда обусловленным, и ему приходится учиться избавляться от этой обусловленности. Это избавление подразумевает совместное действие трех элементов: академические знания, детальное изучение правил поведения и умение видеть все в целом. Стараясь донести это до ученика, я познаю, как можно жить подобным образом. Но это занимает слишком много времени. Поэтому я говорю себе: «Чтобы все изменилось мгновенно, должно произойти чудо». Может быть, необходимо соединение обоих этих фактов: чуда и нашего старания избавиться от обусловленности. Способны ли мы и на то, и на другое? Я думаю, что да. И именно поэтому, как вы только что сказали, если мы уравновешенны и серьезны — то есть лишены сентиментальности, не вязнем в словах, основываемся на фактах, а не на идеях, — и если мы действуем, опираясь на эти свои качества, то чудо действительно происходит.
С.: Это лишь наполовину чудо, не правда ли?
КРИШНАМУРТИ: Да, сэр. Мне кажется, что как раз такое чудо здесь и необходимо. Это возможно, только если мы на самом деле необычайно серьезны и основываемся на фактах. Можем ли мы донести до ученика именно действительность, а не идеал, не «то, что должно быть», — ведь то, что «должно» быть, никогда не обходится без сентиментальности? Я думаю, что после этого и происходит чудо. Если вы называете меня глупцом, и я понимаю, что это факт, — то совершается чудо. Мы все выросли на «том, что должно быть», на идеях, на сентиментальном образе жизни; эти мальчики и девочки тоже привыкли к этому; они лишь очень ненадолго обращаются к фактам и превращают их в сентиментальность. Способны ли мы им объяснить, что в эту область вообще не следует заходить?
С.: Это означает, что, как сообщество, мы должны все вместе полностью от этого отказаться, потому что в противном случае наши взаимоотношения будут основаны на постоянном толковании поведения других людей, а не на истинном осознании и глубоком понимании.
КРИШНАМУРТИ: Да, совершенно верно.
Часть 2.
Беседы с родителями и учителями
Глава 1.
Визит в другую страну всегда очень волнует, тем более, если вы ещё очень молоды. В США это особенно чувствуется, здесь много физической свободы, здесь в каждом кажется огромное количество энергии и повсюду неугомонная, постоянно меняющаяся, кажущаяся бесконечной деятельность. От побережья до побережья все крупные города, за исключением одного-двух, выглядят одинаково. Но страна эта огромна и необыкновенно прекрасна: обширные пространства, пустыни, длинные, извилистые и глубокие реки. Здесь очень разнообразный климат, можно встретить и тропики, и высокие, покрытые снегом горы.
В просторной комнате, выходящей окнами на Тихий океан, несколько человек беседовали об образовании. Высокий мужчина в твидовой куртке сказал: «Мои сыновья и дочери бунтуют. Кажется, что они считают свой дом лишь переходом куда-то ещё. Они уверены, что их незачем чему-либо учить; у них есть ответы на все вопросы. Они испытывают неприязнь к власти или тому, что они считают властью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37