***
— Мишка, ты понял, что дело серьезное.
— А то! Было бы несерьезное, ты бы в такой час по делу не позвонил. Что за проблема?
— Ирхайск.
— Ирхайск? Разве эту площадку не взял «Микола Н»? По моим сведениям, они там уже месяц как высадились и пашут.
— Все так. Но там им ничего не обломится. Позавчера пациент на них нажаловался, говорит, что команда объявила расклад безнадежным и начала работать на откровенный слив. Мы получили социологию, кое-какую фактуру и согласились с пациентом.
— Уверен, что дядя не блажит?
— Уверен. Не в его стиле.
— А чего вы еще хотите от «Миколы»? Они сейчас стараются не брать ниже губернатора. На что им город-трехсотысячник, с выборами мэр: победят или сольют, их гранд-заказчики не обратят внимания. Да и бюджет кампании не губернаторский. Поэтому, они будут держать там кадровый отстой — отсидят два месяца, вяло имитируя деятельность, напишут подробный отчет и за день до голосования свалят, когда результат будет ясен без всяких экзет-пулов.
— Не буду спорить. Вчера мы эту замороку обсуждали весь вечер. Протокольно выражаясь, «Ассоциация» выразила обеспокоенность положением в Ирхайске, ну и я…
— Ну и что ты?
— А я сказал: есть человек, который вытянет ситуацию.
— Владик, ты что закончил, филфак или ВПШ? «Выразили обеспокоенность…». Ты бы еще сказал: «есть человек, способный стабилизировать положение». Я подозреваю, ты сказал гораздо проще: есть человек, который приедет в Ирхайск и сделает мэром безнадежного кандидата.
— Да я так и сказал: есть у меня человек, которого вы не хуже меня знаете. Если принять его условия, то мэром станет Савушкин. Они согласились.
— Остается только выяснить, согласен ли я. Уже катер на Луаре арендован. Я собрался вылететь туда в понедельник. Так вот, с разбега менять Францию на Сибирь — тут надо подумать.
— Я еще сам до конца в эту тему не въехал, но мне кажется, этот самый разнесчастный Ирхайск — то, что ты любишь. Там еще ни разу не было нормальных выборов. Так, продлевали полномочия. Непаханое электоральное поле. А насчет Луары… Там же, в этом Ирхайске, сейчас жарища. И будет до конца сентября. Речка Ирхай — отличная альтернатива. Мне рассказывали — в городе полный промышленный ступор, в эту речку уже лет десять ничего не сбрасывают. Раки сети рвут. В верховьях форель появилась. В пяти километрах от города места — как Белые столбы на Енисее. У меня слюнки потекли…
— Ладно, раков в сторону. Слетаю в Ирхайск, дня на три-четыре. С собой привезу социолога, хорошего полевика и журналюгу — пусть оценит местные СМИ. Со всеми — контракт на неделю. На меньшее людей не нанимаю. Усек?
— Согласен. Самолет туда летит в десять вечера, думаю, имеет смысл с тобой пересечься где-то в два, я тебя постараюсь ввести в тему.
— Ладно.
***
— Толька, твой Котелков заснул там что ли?
— Погоди. Похоже он заказ берет. Гусар, раз ты в инете, посмотри Ирхайск.
Олег напечатал непривычное слово, запустил поиск.
— Двадцать шесть ссылок. «Нападение на инкассатора» — криминальная хроника. Еще один криминал: налет… частный сектор… украдено восемь кур-несушек и гусь… с чего же попали несушки в криминальную хронику?… ясно, угрожали хозяйке имитацией автомата Калашникова. Широко живем. Еще. Чего-нибудь не криминальное будет? Ага, есть, «администрация предприятия предложила своим работникам взять в счет долга по зарплате, запасные части асфальтовых катков». Жалко работяг. Так, спорт: третье место на юношеском чемпионате России по футболу на льду получила команда Первого лицея Ирхайска. Ага, вот и городской портал. Сделано бедно, но кое-какая информация есть.
Толик, которому все равно делать было нечего возле молчавшей трубки, заглянул через дружеское плечо.
— Даже карта есть. Классический расклад: сам городишко в излучине, заречье, еще в стороне посад на отшибе. Чего там написано?
— Не так и много. Ландшафт холмистый, тайга. Лоси, кабаны, косули. Водился соболь, сейчас вымирает. А вот и история. Древнее городище на берегу Ирхая, чье городище — неизвестно, бронзовый век. Так. Вот и наши появились: «в 1590-м году атаман Федор Чур пришел на реку Ирхай и покорил племя тупхкарей под высокую руку государеву». Операция явно оказалась непростой — с той поры о судьбе тупхкарей ничего не слышно, да и здесь не написано.
— Типичный пример радикальной ассимиляции. Надо бы проверить: в этом городишке слово «Чур тебя!» является угрозой или шуткой.
— Так. Крупный пожар, статус уездного центра. 1771 год — капитан Мейендорф с полуротой инвалидной команды отстоял острог от пугачевского атамана Дудака. Первый пароход на Ирхае, ветка от Транссиба. Ученый российского значения — лингвист Машенькин, записывал старобрядческие предания, создал словарь эвенкийского языка. Еще есть ВИПы? Большевик Дыбальский, сослан в 1914-м году в Ирхай за антивоенную пропаганду. После Октября создал местную Красную гвардию и возглавил местное же ЧК. В 1919 году замучен колчаковскими войсками.
— Надеюсь, зверски, — заметил Толик.
— Вот и сегодняшний день. Триста десять тысяч и пятьсот три жителя — второй по величине город в области. Промышленность: Завод «Красный каток», ЦБК, завод по производству строительных материалов. Театр драмы, два кинотеатра, дом культуры от «Катка», филиал Омского университета, педагогическое училище. Достопримечательности: собор Иоанна Крестителя — сейчас в нем загс, развалины острога. Памятники: Иннокентий Машенькин, Владимир Ленин, бюст большевика Дыбальского. Благодаря деятельности городской администрации, экологическая обстановка за последние восемь лет значительно улучшилась.
— Это надо понимать так: промышленность заглохла и в Ирхай не течет ничего опаснее городских фекалий. Я полюбил заочно этот несчастный городок. У меня уже возникло желание отправиться туда, чтобы спасти от вымирания остатки соболя и работяг «Красного катка».
В эту минуту его московский собеседник наконец-то обратил на него внимание. Уздечкин слушал внимательно, прижав трубку к уху.
— Когда? Понял. Через Омск? Все, до встречи.
Толька повесил трубку — на столе без дела пролежала минут десять.
— Ну вот, завтра вылетаю в Ирхай. По коням, хлопцы.
На обратном пути друзья зашли в циничное заведение «От заката до рассвета» и сделали еще по две кружки «Невского» под портретом бен Ладена. Пили уже не за прибытие корсара в родную гавань, а в честь завтрашнего отплытия. Толька обещал привезти в родную редакцию мемориальную доску с именем большевика Дыбальского. Потом Уздечкин позвонил какой-то второстепенной знакомой и начал рассказывать о недавно покинутых волжских просторах, улавливая повод для визита. Олег прикончил кружку одним глотком, вставая сжал Толькины пальцы, двинулся к выходу, перепрыгивая вытянутые ноги. О том, что он так и не одолжил баксовую сотку, Олег вспомнил, лишь входя в метро.
Глава 2
Общий расклад: только без раков. Микола пошел на слив. «Из кота того сделали шапку» Брошу все и уеду в Ирхайск! Катки — пролетарская банда. Заправка перед полетом. «Надо, царь, мне два корыта». Пьяный лис. Три дня и одно слово. Опрос таксистов. Время вывозить камни. Королева красоты Кзыл-Орды. Гусаренко принимает решение. «Дорогая, не пугайся…»
— В этом Ирхайске можно найти приличное пиво?
— Тебе, как любителю экзотики, стоит попробовать «Сибирский ковш» -местная достопримечательность. Этот «Ковш» своей продукцией залил всю область, и все соседние субъекты. Пожалуй, «Ковш», да наш кандидат — самое приличное, что есть в этом городе.
Михаил Котелков и Владислав Лапшин сидели в открытом кафе, на Чистых прудах. До вылета осталось чуть меньше трех часов.
— Я думаю, ты созрел для лекции.
— Грузи по минимуму, — Котелков отхлебнул эспрессо. — Если можно, без раков.
— Кандидата зовут Савушкин. Кончил питерский мед. В начале 90-х вернулся домой и занялся бизнесом. Создал кондитерский цех — зефир от Савушкина во всей области забил украинский. Но потом, в 94-м по дурости полез в политику — когда выбирали мэра, поставил не на того, на кого было надо. По дурости, в смысле, без поддержки таких гениев, как мы с тобой. Победил директор «Красного катка» Назаренко.
— Хорошая фамилия, — улыбнулся Котелков. — Обязывающая. Настоящий батька?
— Угадал. Классический батька и за два года скрутил весь город. Местная элита просто легла под него и зачаточный бизнес в первую очередь. А Савушкин ему кланяться не стал и через год вылетел из Ирхайска с остатками капитала.
Но два года назад Савушкин вернулся, да к тому же, с серьезными деньгами, даже не областного уровня, а выше. Он в Новосибирске занялся кирпичами и прочим соответствующим материалом, как раз под нынешний строительный бум. Здесь тоже взял кирпичный завод, точней, то, что от него осталось. На первом этапе все шло через третьих лиц и о том, что старый враг вернулся, мэр узнал, когда завод уже работал. Да, с таким юридическим обеспечением, что санэпидемстанциями и пожарными было его не сковырнуть. Назаренко не успел очухаться, как Савушкин купил и поднял местный ЦБК. Треть газет в Восточной Сибири — на его бумаге. Так что насчет тотального промышленного здоровья и счастья местных раков я погорячился — кой-какие сбросы в реку пошли. Это Назаренко главный областной экологист — его завод за пять лет не думаю, что выпустил больше пяти катков.
— Катки в сторону. Савушкин решил идти в мэры?
— Да. Но он пока не понимает, чем политика отличается от бизнеса. Сам сказал, что хочет работать с «Миколой» Клюнул на раскрученную марку. Не сообразил, что за такие деньги, которые он готов заплатить, и даже те, которые мы даем под это дело, «Микола Н» пришлет третий состав. А здесь тот случай, когда надо не просто вести кампанию, надо вытягивать кандидата. В результате, до выборов месяц и неделя, а результат — хуже некуда. У «Миколы» всегда была хреновая социология, но сейчас я ей верю. Взгляни, вот замер недельной давности.
— Я его потом изучу, — Котелков взял три листа и, не глядя, сунул в портфель. — Скажи главные цифры сам, ты должен их помнить.
— На первом месте Назаренко — 30 процентов. Сзади, как и полагается в нищем городе — местный Зюганов — Варенец, у него — двадцать. Наш делит бронзу с тамошним главным «яблочником» Фоминым — у обоих по восемь. До этого не было ни одного опроса, кроме сомнительного телефонника, от мэрской газеты. Поэтому о тенденции говорить нельзя.
— А рейтинг известности?
— Вопрос, который ждал. У мэра — почти восемьдесят пять. Батька знает город, город знает батьку. Коммунист и яблочник — возле пятидесяти. Оба политиканят десять лет, всех к ним привыкли. А вот у нашего — тридцать, если быть совсем точным, тридцать четыре.
— Невзирая на его прежние деловые заслуги?
— Он себя никогда не раскручивал. Подозреваю, за него хотят голосовать только те, кто у него получают зарплату. Остальные же о нем просто не знают. То ли такой деятель есть, то ли был. Когда я эту цифру увидел, то сразу же понял: эта площадка для тебя. Ты такие замороки любишь.
— Обожаю. Особенно, за полторая месяца до голосования. Один тур?
— Угадал. Такой бугай, как Назаренко, скорее спонсирует фестиваль авангардного джаза, чем допустит второй тур.
— Значит избирком у него в кармане?
— И тут угадал. Побить его можно только с разрывом. Солидным.
***
Хуже вчерашнего вечера было только сегодняшнее утро. Олег уже выключил душ, растерся мохнатым полотенцем, совершил неизбежный ковбойский бритвенный ритуал, размышляя при этом, чего бы еще сделать? Выходить из ванной не хотелось.
Свою вину он не отрицал. Более того, еще вчера вечером осознал ее и два раза пытался дозвониться Ксюше с Толькиного мобильника. Возле метро потоптался возле таксофона, услышав и здесь те же самые короткие гудки. Гудки объяснялись легко: Ксюха сидела в чате. Никакого сюрприза, сама говорила супругу — если тебя нет вечером, не обижайся, всегда найду с кем потрепаться. И вообще, интернет — самый дешевый вид общения. Не будь его, я вечером уходила бы в гости, а это совсем не экономно.
На последний аргумент Ксюша последние время не то, чтобы напирала, но не пренебрегал им. Сто американских рублей, одолженные за неделю до зарплаты, развеселили бы жену давно обещанными туфлями — давно обещанными и давно нужными. Однако Олег упустил шанс доставить супруге и эту маленькую радость.
Старая Аристофанова бяка — жена покарала мужа, отлучением от супружеского ложа. Она демонстративно постелила себе в гостиной, на узеньком диванчике, а чтобы у мужа не осталось никаких иллюзий, разделила ложе с Фоксом — наглым котом цвета безлунной ночи. Фокс вполне мог бы сойти за потомка чемпиона элитной выставки, если бы Олег не помнил, что взял его на бездомной раздаче возле метро. Кот растянулся на краю дивана в максимальную длину, будто хотел занять столько же места, сколько и жена.
Семейный разговор начался, когда ключ сделал два поворота из трех, благо квартирка позволяла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40