Юрг стиснул зубы. Глупо получилось, предельно глупо, его услышала
едва ли одна сотня человек... Он набрал полные легкие воздуха, стараясь
перекрыть смятенный гул:
- Я один перед вами всеми, и я без оружия! Вы можете убить меня, но
правду вы уже знаете, и никуда вам от этого не деться. Даже если бы у меня
сейчас была шпага, я не поднял бы ее в свою защиту - у нас, на Земле,
зрячие не сражаются со слепыми. А вы хуже слепцов! Крэги, которых вы так
чтите, - не поводыри, не верные слуги. Это ваши хозяева...
Толчок сбил его с ног, и, падая, он ощутил то щемящее головокружение,
сопутствующее мгновенному переходу, в который увлек его кто-то из
джаспериан. Щека его коснулась шершавой известняковой плиты, и над головой
раздалось негромкое потрескивание факела.
Мона Сэниа сидела на том же месте, где они с Гаррэлем оставили ее, и
только дымный огонь от факела, торчавшего в расщелине скалы, освещал
внутренность замкового дворика. Она подняла голову - ничего от ее лице не
осталось от прежней надменности. И от королевского достоинства - тоже.
Огромные глаза и смертная мука ожидания - вот и все.
Из-за ее плеча хмуро глядели потемневшие глаза Юхана. И принцесса, и
названый брат сидели молча на обломках камня и при появлении Юрга не
поднялись.
- Сэниа, - сказал Юрг, - ты прости меня, дурака, я больше никогда без
тебя...
Она кивнула и продолжала глядеть не на него, а дальше, на того, кто
стоял сзади и перенес ее супруга, вырвав его из лап неминуемой смерти. Юрг
резко обернулся - это был все-таки Гаррэль, но в каком виде...
- Пойдем-ка, Юрик, - проговорил Юхан, делая два шага вперед и крепко
стискивая запястье своего командира. - Пойдем.
Они подошли к тяжелой дубовой двери, переступили порог. Всеми силами
Юрг постарался не обернуться. Подкатили сервы, услужливо приняли плащи и
оружие. Привратный серв со скрипом затворил дверь.
- У вас что-то стряслось? - Юрг вцепился в отвороты комбинезона
своего названого брата так, что материя затрещала.
- Да у нас-то ничего... Голос. Трансляция из королевского сада.
- Чей еще голос?
- Тана давешнего, садовника. Сказал, что снова появился призрак.
- А ты что, сам не догадался, что будет устроен фильм ужасов?
- Чего мне догадываться, я нечисти не боюсь. А вот тутошний народ
нервами слаб, особенно дамы. Плохо кончилось.
- Знаю, - сказал Юрг. - Им надо было сразу мне поверить. А они
носятся с этими курами... Впрочем, их понять можно. Представляю, какая
гипнотическая жуть им померещилась по милости этих захребетников. Я как
услышал истошный визг из темной аллеи...
- Это была старшая сестра Гаррэля, - быстро проговорил Юхан. - Она
умерла. Думаю, что по-нашему это называется эмоциональный инфаркт. Но на
шее у нее отпечатались красные пятна...
- И это Иссабаст сказал?
- А кто же еще.
Юрг сжал голову руками, прошелся по гулкой сумрачной передней. Сервы
испуганно заползли в углы.
- Голову даю на отсечение, что не было никаких пятен! Все это крэговы
штучки. Надо засучивать рукава и отмывать несчастную планету от всей этой
средневековой пакости! А если надо, то и драться!
Юхан оттопырил нижнюю губу, меланхолично покрутил головой:
- И тебя пообьют.
- Потому что крэгов много, а я один?
- Во-первых, мы вдвоем. А во-вторых, дело не в числе. Ты просто не
годишься сейчас для настоящей драки.
- Это почему же?
- Ты счастлив. А счастливые люди - не лучшие бойцы.
Юрг промолчал. До драки, вероятно, дойдет в ближайшем будущем - вот
тогда и будет видно. Он толкнул правую дверцу. Подниматься сейчас по
беломраморной лестнице с сиреневыми колоннами он просто не мог. Тошнило от
великолепия. За дверцей скрывалась легкая витая лесенка, бегущая в
вечерние покои. Стены круглого помещения тоже были обшиты резными
панелями, и среди причудливых листьев и виньеток, казалось, изредка
проступают какие-то буквы. Юрг поставил ногу на нижнюю ступеньку, надеясь
услышать за спиной легкие шаги жены. Она не шла. Он постучал пальцами по
перильцам, рассеянно скользнул взглядом по стене, затканной резьбой.
Сотни отдельных элементов орнамента словно объединяли один контур,
скорее угадываемый, чем точно очерченный. Ну, да, одна из букв
джасперианского алфавита. Юрг машинально поднялся еще на одну ступеньку,
желая лучше рассмотреть, случайно или намеренно сложились отдельные
выпуклости, завитки и просто тени - ведь бывает, что даже контуры облаков
совпадают с каким-то рисунком. Ну конечно, буква пропала. Зато... Чуть
левее проступила другая.
Еще одна ступенька - проступила третья буква.
Такое никак не могло быть случайностью. Он поднялся еще, искал долго
- уже отчаялся, но все-таки угадал мимолетный рисунок... И еще... И еще...
Девять ступеней - и девять букв.
А вместе они сложились в знакомое слово, которое в переводе с
джасперианского значило "ПОДЗЕМЕЛЬЕ".
Юрг перегнулся через резные перильца, глянул вниз - старинный паркет,
ни малейшего намека на замаскированный вход.
Во второй раз это слово с каким-то фатальным упрямством встало на его
пути.
- Да провались ты!.. - он в сердцах чуть не плюнул на резные
ступеньки. - Тут и в замке-то не разобраться со всей этой чертовщиной, не
до подземелий.
Сердце екнуло, потому что в мыслях возникло отчетливое "пока..."

5. ПОКА ПОД ЗАЩИТОЙ
Он подошел к стойке с оружием и, упершись ногой в яшмовое основание,
со скрежетом вытащил из гнезда тяжелый двуручный меч. Звук был такой,
словно оружие не вынимали уже сотню лет, но отполированная плоская полоска
металла сверкала как зеркало - именно в этих целях Юрг его и использовал.
Да, с оптикой на Джаспере было паршиво - не имелось ни телескопов, ни
биноклей, ни даже зеркал. Чувствовалась железная воля крэгов, если так
будет позволено сказать о существах, почти целиком состоящих из невесомых
пушистых крыльев. Материализованные привидения. Вот только когти,
смыкающиеся на запястьях - драгоценные, блистательные... наручники.
Он утащил пудовый меч в ванную, прислонил к стене и принялся бриться,
искоса поглядывая на фрагмент собственного отражения, умещавшийся в
пределах лезвия. Когда это Юхан назвал его счастливым человеком? Целую
вечность назад - два месяца. Сейчас в серой блестящей поверхности
отражалось лицо с ввалившимися щеками, настороженно сжатыми губами и
лазерной жестокостью взгляда когда-то голубых и беспечных глаз. И
немудрено: эти два месяца они все четверо спали, не раздеваясь, в одной
комнате, которая была выбрана из тех соображений, что имела три выхода и
кроме того - люки в полу и потолке. Охранялась она сервами, которым было
приказано в случае чего просто завались вход своими телами. И все-таки для
надежности пришлось ввести четырехчасовые вахты.
Юрг провел пальцем по подбородку - кое-где еще кололось. Подошел к
стрельчатому окошку, прикрытому самодельными жалюзи, с удовольствием
втянул тоненькую струйку свежего воздуха. И в ту же секунду тяжелый
дротик, сорвав несколько пластинок, влетел в ванную комнату. На ладонь
левее - и точно бы в горло. В прорезавшейся дыре четко очертились контуры
всадника на сивом крылатом коне, который парил перед самым окном и уже
нацеливался вторым дротиком. Юрг всем телом ринулся вперед, успел-таки
нажать подоконный рычаг - с грохотом опустились ставни, и хищный лязг
второго дротика был уже никому не страшен.
До чего же точно целятся, собаки! В замке тысяча окошек, поди,
угадай, за которым из них не опущен внутренний заслон. А тем более -
распознай подошедшего человека! И вот поди ж ты, угадывают. Бьют, правда,
не метко - один только раз задели Юхана за плечо. Но ведь главное -
заглянуть в замок. В незнакомое ему помещение джасперианин просто не
способен проникнуть - для проклятого "перехода через _н_и_ч_т_о_" нужно
очень четко представлять себе, куда переброситься. Без этого можно
вмазаться в стену, оказаться в одной точке с поднятым мечом, сервом,
мебелью или другим человеком. А это - верная гибель. Поэтому осаждавшие
все силы прикладывали к тому, чтобы заглянуть во внутренние покои замка.
Удавалось им это редко, но уж если хоть один из нападающих совал свой нос
в какое-нибудь окно - эту комнату приходилось наглухо замуровывать, потому
что в ней в любой момент мог очутиться враг.
Сейчас, кажется, обошлось.
Но ведь рано или поздно не обойдется, ворвутся скопом во внутренние
помещения, навалятся - ни шпага не поможет, не десинтор. И что самое
страшное - бьют-то ведь почти наугад. И когда-нибудь их мишенью нечаянно
станет Сэнни...
Вчера она не выдержала. Когда чей-то оголтелый крылатый конь грудью и
копытами проломил купол ее любимого висячего садика, она, несмотря на
осенний холод, как было, в утреннем сиреневом платьице выскочила в
замковый двор.
Всадники, плавно кружившиеся над стенами, прянули в стороны. Даже не
взглянув на них, она быстрой походкой направилась по дороге к заводам.
Никто не посмел ни приблизиться, ни даже пересечь ей дорогу. Вдыхая запахи
вянущей травы и с наслаждением подставляя лицо и плечи холодному ветру, от
которого она успела отвыкнуть за эти два месяца вынужденного
затворничества, она дошла до первых корпусов и хозяйски огляделась. Все
здесь было в порядке, вот только...
Повинуясь какому-то толчку, она резко обернулась - левая башенка
замка была охвачена пламенем. Потеряв голову от страха, она ринулась туда
- и чуть не угодила в самое пламя.
Сервы, деловито тушившие пожар, подхватили ее и не вполне
почтительно, но быстро протащили в лоджию, где, к счастью, еще ничего не
затлелось. Юрг едва успел накинуть плащ на нее - промерзшую на ветру,
мокрую насквозь; она вырвалась, подбежала к висевшему в нише серебряному
гонгу и ударила в него рукояткой своего кинжала.
- Правосудия и справедливости! - крикнула она, перекрывая бархатистый
звук гонга, посылая свой голос в никому не ведомую даль.
- Сэнни? - донесся из этой дали удивительно властный, полнозвучный
баритон, как будто только и ждавший приглашения к диалогу. - Я знал, я
знал...
- Скажи мне, почему мой муж, равный мне разумом и свободой рождения,
не защищен законами справедливого Джаспера?
- Погоди, Сэнни, все не так просто...
- Еще бы! Что может быть проще убийства? Защита - она много сложнее!
- Постой, девочка, тут надо подумать. Тебе сюда нельзя... Ты пойми
меня правильно, но ведь законы - это единственное, на чем мы еще держимся.
Тебе, значит, сюда нельзя. Но мы сделаем вот что: я приду сам. Ты где?
- В лоджии.
Ее голос не успел отзвучать, как на фоне каких-то геральдических
зверей, поблекших от времени, возникла невысокая человеческая фигура, тоже
вся какая-то блеклая. Длинные волосы, брови, усы, борода и бакенбарды
свисали единой, весьма прореженной системой. За всей этой растительностью
совершенно скрывалось лицо, и судить о возрасте пришельца было невозможно.
Бронзовый крэг - редкоперый, с воспаленными глазами, похоже, был
подкрашен, и неумело - в основании перьев проглядывала прозелень. В
отличие от джаспериан, щеголявших изысканными камзолами, вновь прибывший
был одет в какой-то потертый лапсердак из кожи, отдаленно напоминающей
лошадиную.
Со всем этим катастрофически контрастировали глаза - умные и
беспокойные глаза до смерти замороченного на работе человека. К тому же
они уставились на принцессу и никак не хотели от нее отрываться. "Старый
ловелас, только его нам и не хватало в качестве пожарника", - со злостью
подумал Юрг.
- А ты похудела... - с неподдельно нежностью проговорил тот. - Тебе
чего-нибудь не хватает? Я велю доставить. Мы сейчас оформим это так...
- Не будь жалким, - жестоко отрезала мона Сэниа. - Я спросила...
Что-то тяжелое с лязгом впилось в оконный переплет, но стекла
выдержали.
- Поднять на башне мое знамя, - как-то мимоходом распорядился
неизвестный, делая небрежный жест в сторону сервов.
Скорость, с какой они бросились выполнять его приказание, весьма
незначительно отличалась от звуковой. Где-то очень высоко - должно быть на
башне - взревела хриплая труба; человек в лошадиной коже подошел боком к
окну, все так же не отрывая взгляда от моны Сэниа, распахнул ставни. В
лоджию ворвался влажный осенний воздух, и только сейчас стало ясно, как
тяжело было до сих пор дышать в смрадной атмосфере не до конца
притушенного пожара. Юрг с опаской оглядел небо, но экстремистов на
крылатых конях как ветром сдуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24