- да,
обычно я записываю в журнал.
Он нашел свои записи, мы начали разбираться. Записи были
малопонятны, мне пришлось выписать все на отдельную бумажку,
составив самодельную таблицу. Что давали и когда. Не было ли
чего-нибудь совершенно нового? Посмотрели за два года назад. Все
повторялось. Я смотрел на выписки и думал. Поливитамины - это
раз.
- Поливитамины присылают одинаковые или разные? - спросил я
доктора.
- Разные, - ответил тот, - причем даже в одной партии могут
быть несколько видов.
- И как вы тогда их раздаете?
- Каждому по одной. Поливитамин и все...
- Так, значит поливитамины отпадают.
- Точно так же можете не принимать во внимание и рыбий жир,
- усмехнулся врач, - его выпивают далеко не все, а с
десятилетними мы и не настаиваем...
- Хорошо, - сказал я, - далее идет аскорбиновая кислота.
- Ничего не могу сказать. Вряд ли...
- В каком виде ее присылают?
Врач продемонстрировал упаковки. Так, завод витаминов.
Аскорбиновая кислота 0.025 с глюкозой 5.0 грамма. Может, вместо
этих таблеток лежало что-нибудь другое? Я задал соответствующий
вопрос.
- Все может быть, - ответил Павел Владимирович, - но я и
сам частенько лакомлюсь. А этот сильный кислый вкус плюс
приторная сладость глюкозы - здесь трудно с чем-то спутать. Да и
упаковки были запечатаны. Нет, подозрений никаких не было.
- А это еще что такое? - удивился я, - гематоген? Неужели
тот, по одиннадцать копеек, который племяш у меня все
выпрашивает, когда мимо аптеки прогуливаемся?
- Он самый, - кивнул врач, - было даже какое-то циркулярное
письмо по этому поводу.
- Можно взглянуть?
- Да, ищу, ищу, - доктор рылся в бумагах очень долго, но,
наконец, письмо было найдено. Я тут же его присовокупил к
остальным бумагам в своей папке. Появилось внутреннее чувство,
что след взят.
- Гематоген - это препарат, изготовленный из бычьей крови и
какао. Улучшает кроветворение. Кровь, оно конечно, звучит... -
покачал головой Павел Владимирович, - но какая тут может быть
связь? Ведь кровь бычья.
- Мало ли что.
- Да вот, читайте сами аннотацию.
Я прочитал. Ничего нового. Что такое гематоген, я знал
давно, не стану же я покупать своему племяннику неизвестно чего.
- Аннотация - это хорошо! А теперь, пожалуйста, сам
гематоген, - попросил я, - если остался.
- Ну если еще не весь растащили, то должен быть, -
усмехнулся врач.
Нашел коробку. Пустая. Я даже слегка расстроился.
- Ничего, - чуть покраснел врач, - у меня есть еще пара
плиток.
Честный человек. Другой бы скрыл. Пара гематогенин
оказалась лежащей у него в тумбочке возле пачки чая и сахара.
Нетрудно было догадаться, что эти плитки доктор приберег для
себя. Вместо шоколадок к чаю...
Я изъял гематоген и сразу поехал в лабораторию. Свою. Где
отдал в один отдел циркулярное письмо, а в другой, на биохимию,
сам гематоген. И стал ждать. Потом, не выдержав, зашел. Бумага
была вроде бы настоящая, вот только никто таких писем по
интернатам и прочим детским учреждениям не посылал. Зато меня
самого послали (куда подальше) в лаборатории. Приходите завтра!
А назавтра меня вызвал начальник и сообщил, что это дело
все-таки закрыли. И чтобы через час папка с моим заключением
лежала у него на столе. Вместе со всеми вещественными
доказательствами. Куда я отправился после этого? Правильно, в
лабораторию.
- Слушай, может быть, мы ошиблись, - сказал мне знакомый
эксперт, - у тебя нет еще таких образцов гематогена?
- Разве двух штук мало? - удивился я.
- Такое впечатление, что их кто-то съел, - даже смутился
эксперт.
- Так что же не так в анализах? - спросил я, глядя ему в
глаза.
- Да, ошибка, наверное...
- И все-таки?
- У этого гематогена реакция на человеческую кровь. Те же
антигены. Можно подумать, что кровь для изготовления этих плиток
брали не на скотобойне, а в пункте переливания крови...
Никаких письменных заключений в лаборатории я, естественно,
не получил. И в деле писать об этом непроверенном анализе не
стал. Но начальнику своему сообщил. Он долго смотрел на меня, а
потом сказал тихо:
- Эх, парень, опоздали мы с тобой родиться...
То, что он хотел тогда сказать, я понял только, прочитав
записки Станислава Григорьевича. Все стало на свои места.
* * *
Итак, было дело о вампирах в Народном Комиссариате.
Раскрытое благодаря стараниям двух следователей (одним из
которых был автор записок) в том самом злополучном тридцать
седьмом году. Целый отдел вампиров. Их тогда расстреляли.
И был доктор Люленфельд. Специалист по ядам,
бактериологическому оружию и так далее. Личный отравитель
Сталина? Или, наоборот, неоднократный спаситель? Кто его знает,
ведь Станислав Григорьевич так высоко не залетал.
Но чем точно отличался этот самый доктор, так это
недюжинным умом и коварством в осуществлении самых хитрых
замыслов. Как обнаружить вампиров? Ведь расстрелянные могли
иметь и побочных детей. Должность позволяла покуролесить. А
сколько таких еще гуляет. Тут-то Люленфельд и придумал этот
самый гематоген. Хорошее лекарство, известное, на основе бычьей
крови сделанное. А что если мы, рассуждал тот доктор, выпустим
часть гематогена не с бычьей, а с человеческой кровью? И угостим
всех школьников? Чтобы те, кто является скрытыми вампирами,
проявили себя. Вырастут - станут хитрыми, притворяться научатся,
не обнаружишь потом, не выловишь. То ли дело - дети. Испробуют
крови, захотят еще - тут-то их и возьмут...
Гнусный и гениальный одновременно замысел. Я не видел,
разумеется документа, Станислав Григорьевич - тоже, но
подозреваю, что тайное распоряжение украшала одна из самых
значительных в те времена подписей. Может, самая значительная...
* * *
Если с гематогеном стало достаточно ясно, то что же за
загадка таилась в странном появлении братьев в детском доме? И,
потом, почему циркуляр о применении гематогена пришел только в
этот интернат?
Возьмем в качестве рабочей гипотезы, правильнее сказать
леммы (потому как не совсем аксиома, но и доказать нельзя...),
что благодаря точному, глобальному и тайному исполнению замысла
доктора Люленфельда, почти всех юных вампиров в нашей стране
выловили (что, отчасти, подтверждается относительно низким
процентом дел на эту тему в Советском Союзе - по сравнению с
Европой и Штатами...). А эти два братца могли быть взяты для
исследования. Откуда? Неизвестно, да хоть из заграницы! Зачем?
Для науки. Или замысел был какой? И чтобы еще раз подтвердить
эффективность лекарства доктора Люленфельда... Отсюда и
изготовленный в единичном количестве экземпляр циркулярного
письма, и специальный гематоген. Очень сомневаюсь, что он
хранился с тридцатых годов. Такой старый бы никто есть не стал...

ТАЙНЫ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ
Фантастический рассказ
История, которую я собираюсь сейчас рассказать, прошла как
бы мимо меня. Если рассматривать происходившие в ней события с
формальной точки зрения. Я ведь не видел ни одного ее участника.
И даже ни одного вещдока в натуре. Только фотографии и
документы. Тем не менее, она многому меня научила. И объяснила.
Теперь я знаю, что за ангельской внешностью моего подопечного
мальчика Гана скрываются порой драконьи зубы. И что его
представления о честности и морали далеко не всегда совпадают с
общепринятыми.
Начнем почти с начала. А началась эта история с того, что
одна из наших атомных подводных лодок перестала подавать о себе
вести. Вскоре стало очевидно, что с ней что-то случилось.
Высланные по месту предполагаемой катастрофы поисковые
летательные средства долго не могли найти места аварии.
Обнадеживало лишь то, что взятые пробы воды не обнаруживали
повышение радиоактивного уровня. Но это еще ни о чем не
говорило. Необходимо было действовать, тем более, как читатель
уже догадался, лодка затонула отнюдь не в наших прибрежных
водах. Все было на грани международного скандала. Под видом
каких-то научных работ к предполагаемому месту был выслан
корабль-лаборатория. Продолжались поиски всеми средствами,
включая космические. И, наконец, дело пошло на лад. Именно в тот
момент, когда научный корабль приблизился к району аварии,
воздушной разведке удалось засечь местонахождение затонувшего
судна. Все, естественно, держалось в тайне. Хотя, конечно, шила
в мешке не утаишь... Ведь место аварии находилось всего в
половине морской мили от берега. Довольно пустынного, но
все-таки! Надо сказать, что дело было настолько серьезно, что
военные решили запользовать даже секретную агентуру, имевшуюся в
некотором количестве в той стране, вблизи берегов которой и
случилась эта авария. Пусть понаблюдают, если что - дадут знать,
чтобы быть готовым заранее.
Я, разумеется, на этом и следующих этапах развития этой
истории ничего о ней не ведал. Занимался своими делами. Ну, а по
радио и телевидению такие вещи и вовсе не сообщают.
Начался второй этап работ. Делом занялись водолазы.
Необходимо было попытаться определить причину аварии, степень
опасности и возможность подъема судна. Подлодка лежала на мягком
грунте на небольшой глубине, не более тридцати метров. Первый же
спуск принес более чем неожиданность. Оба спускавшихся под воду
водолаза были поражены - лодка была в полной сохранности, у ней
продолжали вяло крутиться винты. И был свет. По ряду признаков,
проверенных в последующие спуски, было сделано заключение, что
герметизация лодки не нарушена. Оставалось ее поднять.
Техника подъема больших затонувших судов стара, как мир, и
ничего кардинально нового, кроме надуваемых мешков - понтонов,
придумано пока не было. Вся разница в нашем случае заключалась
лишь в предельной осторожности и многократной степени страховки
всей арматуры. Судно с ядерным реактором и баллистическими
ракетами с ядерными боеголовками. Не шутка!
И вот, наконец, долгожданный момент. Все было выбрано
удачно - максимально спокойное море (штиля там не бывает вообще,
это не экватор, а, скорее, наоборот!), безлунная ночь, положение
судов - специальный исследовательский корабль закрывал своим
корпусом для наблюдателей с берега то место, где должна была
всплыть погибшая подводная лодка. И она всплыла. Без каких-либо
эксцессов. Исследовательская группа, облаченная в защитные
костюмы, была уже наготове. Был открыт люк. Сухой изнутри. И
группа спустилась внутрь. На корабле ждали первых вестей. Многие
не спали даже в Москве. Причина гибели лодки была слишком важна.
А учитывая ее внешнюю целостность, исправность электрических
цепей и ходовых механизмов, причина аварии была просто
архиважная.
Итак, все ждали. Очень долго. Слишком долго! А группа все
не подавала о себе вестей. И лишь к утру послали еще людей.
Осторожно, с прямой телефонной связью по проводу, с наказом
непрерывно рапортовать об увиденном. И первый же рапорт изнутри
ошеломил всех. Свежая группа натолкнулась на труп. Одного из
первой группы. Потом были найдены еще трупы. И много крови.
Большинство были убиты с применением какого-то колюще-режущего
оружия. Трупы были перенесены на корабль, лодка отбуксирована
подальше в море. А потом прибыла следственная комиссия. Были
собраны все звезды криминалистики, в том числе и гражданские.
Скажу сразу, что больше там, в подлодке, никто не погиб. И
на корабле тоже было спокойно. Приведенное в боевую готовность
табельное оружие не понадобилось. Зато результаты следствия
ошеломили.
О чем рассказать вначале? О результатах следствия по делу
убийства спустившейся в подлодку первой группы? Или о
расследовании гибели экипажа лодки и о том, что в ней еще нашли?
Или о тех странных делах, которые начали происходить на берегу,
вблизи места катастрофы, и о которых сразу же сообщили наши
разведчики? С какой стати они стали сообщать? Да просто было
сразу решено, что раз первая группа погибла, а других жертв нет,
то, возможно, убийцы или убийца покинул подлодку. А куда еще,
кроме ближайшего берега, он мог отправиться?
Ладно, раз начали с береговых дел, на них и остановимся. В
одном из селений был, как у нас, в Союзе, сказали бы,
краеведческий музей. Естественно, не охраняемый, тем более по
ночам. Только электроника. Она и сработала в одну из ночей.
Единственный дежурный наряд полицейских ехал долго и никого не
застал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16