Это жуткая мысль, примитивная, но, во всяком случае, допустимая. Проблема лишь в том, что двадцать пять процентов больных не подходили к операционной.
- Те случаи легко объяснить. Трудно объяснить случаи после операций. Мне было так трудно расстаться с мыслью о диагностике новой болезни, но нужно было искать единственную причину. И эти случаи не имеют ничего общего с болезнью. Больным в терапии давали сублетальные дозы сукцинилхолина. Такое могло случиться и в госпитале Администрации Ветеранов в Мид-весте и даже в Нью-Джерси.
- Сьюзен, ты можешь строить гипотезы, пока не посинеешь, - сказал Беллоуз с оттенком гнева, проистекающего от растерянности. - То, что ты говоришь, означает фантастически организованный план - план преступления - с единственной целью получать коматозных больных. Ладно, скажи мне, ты совершенно не ответила на самый важный вопрос - почему? Почему, Сьюзен? Я имею в виду, что ты сейчас несешься со скоростью сто пятьдесят километров в час, подвергая риску свою карьеру и мою, должен добавить, и подъезжаешь к такому правдоподобному, хотя и фантастическому объяснению серии этих несвязанных между собой несчастных случаев. Но в то же время, ты совершенно забываешь ответ на вопрос - зачем это нужно? Сьюзен, Бога ради, ведь должен быть мотив. Это же смешно. Извини, но это смешно. Кроме того, я хочу спать. Кто-то из нас и работает, знаешь ли... И у тебя нет никаких доказательств. Клапан на кислородной линии. Господи, Сьюзен, это неубедительно. Я считаю, тебе нужно прийти в себя. С меня хватит. Я больше не играю. Я хирург-ординатор, а не Шерлок Холмс по совместительству.
Беллоуз встал и допил свой бурбон одним долгим глотком.
Сьюзен внимательно смотрела на него, в ней опять зашевелились подозрения. Беллоуз больше не был на ее стороне. Почему? Криминальный аспект этого дела был слишком очевиден для нее.
- Почему ты так уверена, - продолжал Беллоуз, - что это имеет какое-нибудь отношение к Нэнси Гринли и Берману? Сьюзен, я думаю, ты слишком поспешно делаешь выводы. Есть гораздо более простое объяснение поведению этого типа, который так хотел поймать тебя.
- Ну, какое? - Сьюзен рассердилась.
- Парень был сексуально озабочен, и ты...
- Заткнись, Беллоуз! - Сьюзен разъярилась.
- Теперь она сошла с ума. Господи, Сьюзен, ты воспринимаешь все это дело, как сверхсложную игру. Я не буду с тобой спорить.
- Каждый раз, когда я говорю тебе об агрессивном поведении хоть Гарриса, хоть этого подонка, который хотел убить меня, ты придумываешь дурацкое сексуальное объяснение.
- Секс не я придумал, дитя мое. Тебе лучше примириться с этим фактом.
- Я думаю, это скорее твоя проблема. Вы мужчины-врачи, кажется, никогда не вырастите. Я думаю, что быть вечным подростком смешно, - сказала Сьюзен, встала и надела пальто.
- Куда ты пойдешь в это время? - властно спросил Беллоуз.
- У меня есть ощущение, что мне на улице будет безопасней, чем в этой квартире.
- Ты никуда не пойдешь, - безапелляционно заявил Беллоуз.
- А-а, вот вылезает наружу мужской шовинизм. Великий защитник! Чушь собачья. Эгоист заявляет, что я не уйду. Посмотрим!
Сьюзен быстро ушла, хлопнув дверью.
Нерешительность сковала Беллоуза, и он в молчании смотрел на дверь. Он молчал, потому что понимал, что Сьюзен во многом права. Он не двигался, потому что действительно хотел избавиться от всей кутерьмы. "Угарный газ, чертовщина какая!" - он отправился обратно в спальню и повалился на кровать. Гладя на часы, он понял, что утро наступит очень скоро, слишком скоро.
* * *
Д'Амброзио охватила паника. Он никогда не любил замкнутые пространства, и стены морозильника начали надвигаться на него. Он начал дышать чаще, глотая воздух, а потом подумал, что может задохнуться. И этот холод. Смертельный холод, проползший под его толстое чикагское пальто. Несмотря на непрестанное движение, его ступни и кисти онемели.
Но хуже всего в этой поганой ситуации были мертвецы и острый запах формальдегида. Д'Амброзио видел много кровавых сцен в своей жизни, опыт по части мертвецов у него был богатый. Но никогда он не оказывался в одном морозильнике с трупами. Сначала он старался не смотреть на них, но бессознательно, от возрастающего страха, его глаза все чаще упирались в мертвецов. Иногда ему казалось, что они улыбаются. Потом они начали смеяться над ним, даже когда он не смотрел в их сторону. Он разрядил всю обойму в тело особенно глумливого мертвеца, которого, как ему показалось, он узнал.
Д'Амброзио отошел в угол, чтобы держать в поле зрения всех мертвецов. Потом медленно опустился на корточки. Он уже не чувствовал своих коленей.
Четверг, 26 февраля
10 часов 41 минута
Тропинка сворачивала под откос налево и шла через чащу сучковатых искривленных дубов, растущих в зарослях вереска. Дубовые ветви смыкались над тропинкой, превращая ее в подобие тоннеля. Перспектива терялась через несколько метров. Сьюзен бежала по дорожке, не осмеливаясь оглянуться. Впереди было спасение. Но тропинка сузилась и ветви деревьев спали цепляться за ее одежду, мешая бежать. Вересковые заросли обхватили ее. Она отчаянно напрягала все силы, чтобы прорваться. Впереди был виден свет. Безопасность. Но чем больше она рвалась, тем больше запутывалась в чаще, как в гигантской паутине. Руками она пыталась высвободить свои ноги. Но и ее руки застряли в путанице зарослей. Осталось всего несколько минут. Она должна освободиться. Вдруг она услышала, как сигналит машина, и одна рука стала свободной. Сигнал повторился - и она открыла глаза. Она находилась в номере 731 мотеля "Бостон Мотор Лодж".
Сьюзен села на кровати, оглядывая комнату. Это был только сон, повторяющийся сон, который она не видела уже много лет. С пробуждением к ней пришло облегчение. Она сидела, откинувшись на подушки, подобрав вокруг себя одеяло. Сигнал автомашины, разбудивший ее, прозвучал в третий раз. Послышались еще какие-то приглушенные крики, потом наступила тишина.
Сьюзен осмотрела номер - типично американская безвкусица. Две большие кровати, покрытые покрывалами, разрисованными цветами в нейтральных тонах. Ковер на полу из грубой шерсти когда-то был ярко-зеленым. Ближайшая стена заклеена обоями с зелененьким цветочным орнаментом. Дальняя стена была бледно-желтой. Над кроватью висела безвкусная репродукция, изображающая идиллическую картинку скотного двора с гусями и овцами. Мебель дешевая, но имелся внушительный цветной телевизор - 70 сантиметров по диагонали - в качестве обязательной моральной компенсации мотельного убожества. Эстетика никогда не была сильной стороной "Бостон Мотор Лодж".
Но здесь было безопасно. Глубокой ночью покинув квартиру Беллоуза, Сьюзен мечтала только о том, чтобы найти мирное убежище и спокойно выспаться. Несколько раз раньше на Кембридж-стрит она замечала кричащий указатель мотеля. Указатель был ужасен и совсем не способен завлечь усталого путника. Но там были номера и покой, в котором она так нуждалась. Она зарегистрировалась как Лоури Симпсон и прождала в вестибюле добрую четверть часа, прежде чем ей удалось подняться в номер. Когда портье за стойкой посмотрел на нее странновато, она дала ему лишних пять долларов чаевых и попросила проинформировать ее, если кто-нибудь будет ею интересоваться. Она соврала ему, что ее преследует ревнивый любовник. Удовлетворенный пятью долларами и оказанным ему доверием, портье заговорщицки подмигнул ей. Сьюзен знала, что он "проглотил" историю с наживкой - такова сущность мужского тщеславия.
Предприняв эти предосторожности и перегородив дверь столом, Сьюзен позволила себе свалиться в кровать и уснуть. Она не смогла заснуть мертвым сном, так как ей приснился кошмар, но чувствовала сейчас себя вполне освеженной.
Сьюзен вспомнила, как поругалась с Беллоузом прошедшей ночью, и задумалась, стоит ли ему звонить. Она сожалела о своей резкости, понимая, что сделала это совершенно напрасно. Она припомнила и овладевшую ею манию преследования и почувствовала себя растерянной. Но потом рассудила, что в ее обстоятельствах и состоянии ума все это было вполне естественно. Ее только изумляло, что Беллоуз оказался таким бесхребетным. Правда, он так хотел стать хирургом! Она должна была понять, что его карьерные устремления сделали для него очень трудным, если вообще возможным, объективный взгляд на ситуацию. Сьюзен пожалела о разрыве хотя бы потому, что Беллоуз при обсуждении ее расследования отлично играл роль адвоката дьявола. В конце концов, он был прав, утверждая, что у Сьюзен не существует и намека на мотив, который обязательно должен быть, если орудует большая организация.
Может быть, коматозные больные были жертвами какой-нибудь гангстерской вендетты? Сьюзен сразу отбросила эту идею, вспомнив о Нэнси Гринли и Бермане. Нет, это невозможно. Может, это вымогательство? Ну, например, семьи отказались платить и - бац! Нет, это неправдоподобно. Просто невозможно утаить этот коматозный бизнес в тайне. Гораздо легче убивать людей на улице, а не в стенах больницы. Причина, по которой умирали эти люди, должна была находиться внутри больницы. Должно быть какое-то общее свойство, объединявшее этих людей.
Размышляя таким образом, Сьюзен подняла трубку телефона, стоявшего у кровати. Она позвонила в деканат медицинской школы и попросила к телефону секретаря декана:
- Это секретарь доктора Чепмена? Это Сьюзен Уилер... да-да, знаменитая Сьюзен Уилер. Послушайте, я хотела бы оставить сообщение для доктора Чепмена. Нет, не надо беспокоить его. Я сегодня должна была начать хирургический цикл в госпитале Администрации по Делам Ветеранов, но ужасно плохо чувствовала себя ночью, у меня были страшные кишечные спазмы, я не спала всю ночь. Лучше я начну цикл завтра. Да, я уверена. Если что, я перезвоню. Не были бы вы так любезны попросить, чтобы доктор Чепмен проинформировал об этом отделение хирургии в ветеранском госпитале? Благодарю вас.
Сьюзен положила трубку. Без четверти одиннадцать. Она позвонила в Мемориал и спросила офис доктора Старка:
- Это звонит мисс Уилер. Я хотела бы поговорить с доктором Старком.
- Конечно, мисс Уилер. Доктор Старк ждал вашего звонка около девяти. Сейчас он подойдет. Он беспокоился, когда вы не позвонили.
Сьюзен ждала, крутя телефонный шнур между указательным и большим пальцами.
- Сьюзен? - голос доктора Старка был озабоченным. - Очень рад тебя услышать. После того, как ты рассказала мне, что с тобой произошло вчера днем, я испугался, когда ты не позвонила. Все в порядке?
Сьюзен поколебалась, говорить ли правду, но потом подумала, что должна использовать ту же легенду, что и с доктором Чепменом. Ведь Старк мог позвонить Чепмену. Она решила быть последовательной.
- У меня были кишечные спазмы, из-за которых пришлось лежать в постели. В остальном все нормально.
- Тогда все хорошо. Относительно твоих запросов есть несколько хороших новостей и несколько плохих. С каких начать?
- Лучше с плохих.
- Я говорил с Ореном, потом с Гаррисом и, наконец, с Нельсоном о том, чтобы восстановить тебя на цикле по хирургии здесь, в Мемориале, но они непреклонны. Конечно, они не хотят ссориться с отделением хирургии, но мы все обязаны сотрудничать друг с другом, и, если честно, я не очень настаивал. Если бы они хоть чуть-чуть колебались, я бы нажал. Но они настроены решительно. Вы вызвали настоящую неприязнь, молодая леди!
- Да-а... - Сьюзен совершенно не удивилась.
- Кроме того, если ты вернешься сюда, тебе будет очень трудно восстановить свою репутацию. Тебя будет преследовать дурная слава. Нужно, чтобы это затихло само собой.
- Я думаю...
- Программа госпиталя Администрации по Делам Ветеранов - очень популярная модификация нашей программы, и там будет гораздо больше возможностей оперировать.
- Это-то да, но что касается обучения, то ему очень далеко до Мемориала.
- Но с другой твоей заявкой, насчет Института Джефферсона, мне повезло. Мне удалось поговорить с его директором, и я рассказал ему о твоем повышенном интересе к интенсивной терапии. Я также сказал ему, что тебе очень хочется побывать у него в госпитале. И он любезно согласился, чтобы ты пришла туда, если ты прибудешь не в разгар рабочего дня, а где-нибудь после пяти. Но он выставил несколько условий. Ты должна прийти одна, и только тогда тебя пустят внутрь.
- О, конечно.
- И так как мне пришлось превысить свои полномочия и нажать на все кнопки, так сказать, то я бы хотел, чтобы ты никому не распространялась об этом визите. Я должен сознаться, что мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы выбить тебе разрешение. Я это говорю не потому, чтобы ты ощущала себя обязанной, а просто хочу дать тебе понять, что это - некое частичное возмещение за то, что я не смог восстановить тебя в Мемориале. Директор заявил мне категорически, что никого не пустит, кроме тебя. Они могут пускать туда группы посетителей, только когда имеют время приглядывать за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50