Пока существует образ,
представление, из которого возникает мысль, эта мысль должна всегда по-
рождать страх. Тогда вы или стараетесь страх смерти побороть рассудком и
сопротивляться неизбежному, или придумываете бесчисленные верования, что-
бы защитить себя от страха смерти. Таким образом, создается брешь, интер-
вал между вами и тем, чем вы боитесь. В этом пространственно-временном
интервале должен существовать конфликт, который есть страх, тревога и жа-
лость к себе. Мысль, порождающая страх смерти, говорит: <Давай отсрочим
ее, давай избежим ее, будем держать ее как можно дальше, не будем думать
о ней>, - но вы о ней думаете. Когда вы говорите: я не буду о ней ду-
мать>, вы уже думаете, как ее избежать. Вы боитесь смерти, потому что хо-
тите ее отсрочить.
Мы отделили жизнь от умирания, и этот интервал между жизнью и уми-
ранием есть страх. Этот интервал, это время создано страхом. Жизнь - это
наши каждодневные муки, обиды, печали, смятения со случайными проблеска-
ми, когда мы, как в раскрывающееся окно, видим полное красоты море. Вот
что мы называем жизнью, и мы боимся умереть, что означало бы прекратить
эти страдания. Мы готовы цепляться за известное, чтобы не оказаться лицом
к лицу с неизвестным. Известное - это наш дом: наша обстановка, наша
семья, наш характер, наша работа, наши знания, наши слова, наше одино-
чество, наши боги, - все то мелкое, что образует нескончаемый круговорот
в самом себе со своим собственным ограниченным шаблоном полного горечи
существования.
Мы думаем, что жизнь протекает всегда в настоящем и что смерть -
нечто такое, что ожидает нас в отдаленном времени. Но мы никогда не зада-
вали себе вопрос, является ли эта борьба каждодневной жизни жизнью вооб-
ще. Мы хотим знать истину о перевоплощении. Мы хотим получить доказа-
тельства, что наша душа будет продолжать жить; мы прислушиваемся к ут-
верждению ясновидящей и выводам из психологических исследований, но мы
никогда не спрашиваем, как жить, жить с восторгом, очарованием каждый
день. Мы примирились с жизнью, какая она есть, со всей ее болью и отчая-
нием, мы к ней привыкли и думаем о смерти как о чем-то, чего надо ста-
раться избежать. Но смерть - нечто такое же необычайное, как и жизнь, ес-
ли мы знаем, как жить, Вы не можете жить без умирания. Вы не можете жить,
если вы не умираете психологически каждую минуту. Это не интеллектуальный
парадокс. Чтобы жить полно, целостно, в каждом дне открывая все новую и
новую прелесть, нужно умирать для всего вчерашнего; если этого нет, вы
живете механически, а механический ум никогда не сможет узнать, что такое
любовь или что такое свобода.
Большинство из нас боится умирания, потому что мы не знаем, что
значит жить, мы не знаем, как жить, и поэтому не знаем, как умирать. До
тех пор, пока мы испытываем страх перед жизнью, мы будем бояться смерти.
Человек, который не боится жизни, не страшится и полной беззащитности,
ибо он понимает, что внутренне, психологически никакой защищенности не
существует. Когда нет уверенности в безопасности, имеет место нескончае-
мое движение, и тогда жизнь и смерть - одно и то же. Человек, живущий без
конфликта, живущий в красоте и любви, не боится смерти, так как любить -
значит умирать. Если вы умираете для всего, что вы знаете, включая вашу
семью, ваши воспоминания, все, что вы чувствовали, тогда смерть - очищаю-
щий, обновляющий процесс; тогда смерть приносит чистоту, невинность, и
только невинные, чистые люди обладают страстью, а не те, которые верят и
хотят выяснить, что же произойдет после смерти. Для того, чтобы действи-
тельно выяснить, что произойдет после, когда вы умрете, вы должны уме-
реть. Вы должны умереть не физически, но психологически, внутренне уме-
реть для всего, чем вы дорожите и что вас огорчало. Если вы умрете хотя
бы для вашего одного удовольствия, самого малого или самого большого, ум-
рете естественно, без какого-либо усилия или аргументации, вы будете
знать, что значит умирать. Умирать - значит иметь ум совершенно пустой от
своего собственного содержания, от своих повседневных стремлений, удо-
вольствий и мук. Смерть - это обновление, мутация, в которой мысль совер-
шенно не функционирует, так как мысль есть старое. Когда приходит смерть,
возникает нечто совершенно новое. Свобода от известного есть смерть. И
только тогда вы живете.
Глава X
Любовь.
Стремление к полной надежности неизбежно порождает печаль и страх.
Эта жажда надежности создает неуверенность. Обрели вы когда-нибудь полную
надежность в каких бы то ни было ваших отношениях? Случалось ли это?
Большинство из нас жаждет надежности в любви, стремится любить и быть лю-
бимым, но есть ли любовь там, где каждый из нас ищет свою собственную на-
дежность, свой особый путь? Нас не любят, потому что мы не знаем, как лю-
бить.
Что такое любовь? Слово так избито, так извращено, что мне не хо-
чется им пользоваться. Все говорят о любви, каждый журнал, каждая газета,
каждый миссионер без умолку говорят о любви. Я люблю мою страну, люблю
моего короля, я люблю какую-то книгу, я люблю эту гору, я люблю удо-
вольствие, я люблю мою жену, я люблю Бога. Является ли любовь идеей? Если
это так, то ее можно культивировать, лелеять, всюду рекламировать, иска-
жать каким угодно способом. Когда вы говорите, что любите Бога, что это
означает? Это означает, что вы любите проекцию вашего собственного вооб-
ражения или проекцию вас самих, облаченную в известные формы респекта-
бельности в соответствии с тем, что вы считаете благородным и священным;
таким образом, говорить: я люблю Бога - это полнейший абсурд. Когда вы
поклоняетесь Богу, вы поклоняетесь самим себе, а это не является любовью.
Поскольку вы не в состоянии разрешить это явление человеческой жиз-
ни, именуемое Любовью, мы уходим в абстракцию. Любовь может быть оконча-
тельным разрешением всех человеческих трудностей, проблем и забот. Но как
нам выяснить, что такое любовь, просто давая ей определения? Церковь оп-
ределяет ее одним образом, общество другим, и существуют все виды откло-
нений и извращений: обожание кого-то, физические отношения с кем-то, от-
ношения эмоциональные, отношения товарищеские - не это ли мы разумеем под
любовью? Это стало нормой, шаблоном, стало таким ужасающе личным, чувст-
венным, ограниченным, что религии заявили: <Любовь - это гораздо
большее>. В том, что называется человеческой любовью, они видят наслажде-
ние, соперничество, ревность, желание обладать, удерживать, контролиро-
вать, вмешиваться в мышление другого, и, сознавая сложность всем этого,
они говорят, что должна существовать другая любовь: божественная, возвы-
шенная, нетленная.
Повсюду в мире так называемые святые люди утверждали, что смотреть
на женщин - это что-то абсолютно дурное, они говорят, что нельзя прибли-
зиться к Богу, если вы потакаете сексу. Поэтому они отвергают его, хотя
сами испытывают сильное искушение, но, отрицая секс, они лишают себя глаз
и языка, потому что отвергают всю красоту земли. Они истощают свои сердца
и умы, иссушают свои тела; они изгоняют красоту, потому что красота свя-
зана с женщиной.
Может ли любовь быть разделена на святую и мирскую, человеческую и
божественную, или существует только одна любовь? Есть ли разница между
любовью к одному и ко многим? Если я говорю: <Я люблю тебя>, исключает ли
это любовь к другим? Это любовь личная или безличная? Является ли любовь
личной или безличной, моральной или аморальной, к семье или не к семье?
Если вы любите все человечество, можете ли вы любить отдельного человека?
Является ли любовь чувством? Является ли она эмоцией? Является ли любовь
наслаждением или желанием? Все эти вопросы показывают, что у вас имеются
идеи о любви или о том, какой она должна или не должна быть, определенный
шаблон или код, выработанный культурой, в которой мы живем.
Следовательно, чтобы углубиться в вопрос, что такое любовь, мы сна-
чала должны освободить ее от вековых наслоений, отбросить все идеалы и
идеологии, представления о том, чем она должна или не должна быть. Разде-
лять что бы то ни было на то, что должно быть, и то, что есть, - это путь
наибольшего заблуждения, когда мы имеем дело с жизнью.
Как мне выяснить, что представляет собой это пламя, которое мы на-
зываем любовью? Не как выразить это другому, но выяснить, что значит оно
само по себе? Сначала я отброшу все, что сказали об этом церковь, общест-
во, мои родители, друзья, любой человек, любая книга, потому что я сам
хочу выяснить для себя, что оно значит. Это громадная проблема, которая
охватывает все человечество; существует тысяча путей ее определения. Я
сам нахожусь в плену того или иного шаблона в зависимости от того, что
мне нравится или радует меня в данную минуту, - так не следует ли мне,
чтобы понять это, прежде всего освободиться самому от моих личных склон-
ностей и предубеждений? Я нахожусь в смятении, меня тянут в разные сторо-
ны мои собственные желания, и поэтому я говорю себе: <Сначала разберись в
своем собственном смятении, быть может, ты раскроешь, что такое любовь,
выяснив, чем она не является>. Правительство говорит: <Иди убивай ради
любви к своей стране>, разве это любовь? Религия говорит: <Откажись от
секса ради к любви к Богу>, но разве это любовь? Является ли любовь жела-
нием? Не говорите нет, для большинства из нас любовь - это желание с нас-
лаждением чувственного порядка, в основе которого сексуальная привязан-
ность и удовлетворение. Я не противник секса, но посмотрите, что он в се-
бя включает. Секс дает вам на мгновение полное забвение себя, а затем вы
снова возвращаетесь к вашему смятению, и поэтому вы испытываете необходи-
мость повторения, хотите снова и снова вернуть это состояние, в котором
нет терзаний, нет проблем, нет себя. Вы говорите, что любите вашу жену.
Эта любовь включает сексуальное наслаждение, вам также приятно, что в до-
ме есть кто-то, кто заботится о ваших детях, готовит вам еду. Вы зависите
от нее, она отдала вам свое тепло, свои чувства, она поддерживает вас,
создает определенное ощущение надежности, благополучия. Но вот она отво-
рачивается от вас, вы ей надоели, или она уходит к другому, и все ваше
эмоциональное равновесие нарушено, и это нарушение, которое вам неприят-
но, называется ревностью. Здесь присутствует боль, тревога, ненависть и
неистовство; вы говорите: <Пока ты принадлежишь мне, я тебя люблю, но как
только ты отворачиваешься, я начинаю тебя ненавидеть. Пока я могу быть
уверен, что ты будешь удовлетворять меня, мои требования - сексуальные и
другие, - я тебя люблю, но как только ты перестаешь удовлетворять мои же-
лания, я перестаю тебя любить>. Итак, между вами возникает вражда, вы
расходитесь, и когда вы не вместе, любви нет. Но если вы можете жить с
вашей женой без того, чтобы мысль создавала все эти противоречивые состо-
яния, без этих нескончаемых раздоров, тогда, возможно, - возможно, - вы
узнаете, что такое любовь. Тогда вы будете полностью свободны, и она так-
же. В то же время, если вы зависите от нее во всех ваших удовольствиях,
вы ее раб. Поэтому, когда любишь, должна быть свобода не только от друго-
го, но также от самого себя.
Когда принадлежишь другому, когда другой психологически тебя под-
держивает, когда зависишь от другого, это неизбежно приносит тревогу,
страх, ревность, чувство вины, а пока существует страх, любви нет; ум,
угнетаемый страданием, никогда не узнает, что такое любовь. Сентимен-
тальность и эмоциональность не имеют ничем общего с любовью. Итак, любовь
не имеет ничего общего с наслаждением и желанием.
Любовь - не продукт мысли, которая есть прошлое. Мысль не способна
культивировать любовь. Любовь нельзя связать, ее нельзя удержать рев-
ностью, потому что ревность - это прошлое. Любовь - всегда активное наст-
оящее. Это не <я полюблю>, или <я полюбил>. Если вы познали любовь, вы ни
за кем не будете следовать. Любовь не подчиняется. Когда вы любите, нет
таких категорий, как уважение или неуважение.
Знаете ли вы, что значит любить кого-то, любить без ненависти, без
ревности, без раздражения, без желания вмешиваться в то, что другой дела-
ет или думает, без осуждения, без сравнивания, знаете ли вы, что это зна-
чит? Когда есть любовь, можем ли мы сравнивать? Если вы любите кого-то
всем вашим сердцем, всем умом, всем телом, всем вашим существом, будете
ли вы сравнивать? Когда вы полностью отдаете себя этой любви, ничего дру-
гого не существует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17