Расколотый ударом самолет мгновенно ушел под воду. Треск обшивки и рев двигателей сменился звенящй тишиной, нарушаемой лишь гортанными голосами вспугнутых чаек, дожидавшихся здесь отлива, да редкими отчаянными криками разбросанных среди волн немногочисленных пассажиров.
Глава 29.
Андрея вышвырнуло куда - то вверх и в сторону, он даже не понял толком, как оказался в воде. Рядом покачивался на волнах человек, лицо его было погружено в воду, на поверхности была видна только спина в оранжевом спасательном жилете. Превозмогая боль, Андрей подплыл к нему, и содрогнулся, увидев размозженный затылок и розовую от крови воду. Ухватил его за спасательный жилет, Андрей перевернул его на спину и узнал Таранова: безжизненные лицо его было неподвижно, как маска. Андрей огляделся и увидел подплывающего Мареничева. Когда-то в "Альтаир" перед ним был задерганный, озабоченный человек, теперь выражение лица его было волевым и решительным. Отплевываясь от воды, он крикнул:
- Я уже видел его, там снесло полчерепа. Спасай живых.
Поколебавшись, Андрей отпустил Таранова, и рванулся вперед, к Мареничеву. От резких движений брасом поясницу пронзила такая острая боль, что у него перехватило дыхание. Он перевернулся на спину, с трудом вздохнул и крикнул:
- Не могу плыть, что - то с позвоночником.
- Двигай к берегу, на спине, - услышал он голос Мареничева. Дотянешь?
- Постараюсь.
Через несколько минут боль отпустила. Запрокинув голову и осторожно подгребая руками, то взлетая, то опускаясь на волнах, он медленно поплыл на спине.
Андрей не помнил, сколько прошло времени. Когда, почувствовав мель и близость берега, он попытался встать на ноги, набежавшая волна накрыла его, швырнула вперед, потянула назад, он не удержался на ногах и разбил себе о камни колено.
Берег был усеян мелкой галькой, обточенными океаном валунами и огромными камнями, сползшими с возвышающегося метрах в десяти от воды скалистого берега. Справа скалы подступали к самой воде, слева они снижались и постепенно уходили вглубь острова.
Андрей стянул с себя спасательный жилет и перевернулся на спину. Несколько минут он лежал неподвижно, вслушиваясь в мерные удары волн, шелест гальки и тревожные крики чаек. С мокрой одежды стекали потоки воды. Разбитое о камни колено саднило, спина ныла от удара креслом, выброшенным вместе с ним, будто катапультой, расколовшимся корпусом лайнера. В ушах все ещё стоял скрежет раздираемого рифами металла.
...Отлежавшись, Андрей почувствовал, что может подняться, и перевернулся на живот.
Теплая от солнца галька под ним намокла и потемнела от стекающей с одежды воды. Он встал на четвереньки и осторожно выпрямился. Едва переступая ногами и прихрамывая, двинулся вдоль берега. Легкий бриз обдувал мокрую одежду, холодил кожу и постепенно боль в ноге отпускала. Он внимательно всматривался в тяжелые, медленно переливающиеся волны, переводил взгляд на пустынный берег, надеясь снова увидеть Мареничева.
Впереди был серая каменная глыба, размером с хороший сарай. Андрей начал обходить его и, остановился, едва не вскрикнув от радости: за камнем у оранжевой груды спасательных жилетов лежали почти без сил, но живые несколько человек.
Лежавший навзничь Бригадир поднял голову.
- Еще один. Какая встреча! Привет. Падай рядом, гостем будешь.
Андрей осторожно опустился на колени и окинул взглядом неподвижно лежащих людей. Мокрая их одежда блестела, на гальку стекала вода.
Рядом с Бригадиром тяжело дышала крупная блондинка в кофте и брюках. Высокая грудь её вздымалась от судорожных вдохов. Андрей узнал в ней соседку Спежова, обещавшего ему маленького Рэкса. У самого подножия камня распластался Липинский. Подняв голову, он посмотрел на Андрея, и повел в знак приветствия рукой.
- Ты один? - спросил Бригадир. - А где твой кореш?
- Погиб.
- Кого-нибудь ещё видел?
- Мареничева, - Андрей показал рукой в сторону океана.
Липинский кивнул:
- Он уже был здесь. И снова полез в воду.
- Крепкий оказался мужик, а с виду фрайер, - Бригадир покачал головой.
- Он был лучшим пловцом в университете... когда-то, - пояснил Липинский, вглядываясь в волны.
- Ты чего идешь, как деревянный? - спросил Бригадир.
- Поясница, - Андрей осторожно попытался наклониться, но тут же снова выпрямился. Бригадир поднялся:
- Сними рубаху, я гляну.
Андрей снял рубашку и повернулся спиной к Бригадиру.
- Синяков нет... Растянуть надо, расклинить, - заключил Бригадир. Могу, меня этому делу один кореш научил. Поднял я комель на лесоповале, пудов пятнадцать. Поясницу и зажало. Так он в момент растянул.
- Попробуй, - Андрей повернулся к Бригадиру. - Только без шуток.
- Нормальный русский способ: клин - клином, какие шутки, - обиделся Бригадир. - Спиной ко мне. Руки за голову. Помнишь, как ты мне командовал? У завода. Вот так, корешь. Сегодня - ты, а завтра - я. Поднимай, поднимай не боись.
- Да не боюсь я, - пробормотал Андрей.
Руки стоящего сзади Бригадира, обхватили локти и грудь, приподняли его над землей и несколько раз резко встряхнули.
- Теперь ложись на спину, - Бригадир помог ему лечь. - Не вставай часа два. Может и отойдет. Ну и тяжелый ты, собака. Пудов шесть...
- Спасибо... Как тебя зовут-то, доктор? - спросил Андрей.
- Виталий.
Липинский, с интересом наблюдавший эту сцену, повернулся к океану.
- Кажется Валера Мареничев возвращается. Точно, - Липинский показал рукой. - И не один.
Андрей слегка приподнялся на локтях: метрах в ста от берега среди волн качались, как поплавки, несколько человек в оранжевых жилетах. Андрей насчитал пятерых. Они приближались медленно, все, кто был на берегу, подняли головы.
Впереди, поддерживая Эльзу, плыл на боку Мареничев. За ними, с двух сторон помогая Нинико, медленно двигались Самотокин и Донован. Через несколько минут все они были на берегу. Мареничев нес на руках обессиленную Эльзу, Самотокин придерживал за талию Нинико. Донован, покачиваясь, шел замыкающим. Липинский поднялся и побежал им навстречу. Его обогнал Бригадир и принял из рук Мареничева Эльзу. Она тяжело дышала и поминутно всхлипывала.
Самотокин и Донован поддерживая едва передвигавшуюся Нинико, приблизились к камню. Она высвободилась из спасательного жилета и, не замечая Андрея, опустилась рядом. Он поразился её бледному, как мел, неподвижному лицу. Подняв на Андрея глаза, она разрыдалась.
- Я не могу поверить. Не могу. Он там. Где - то там. Андрей, скажи им...
Подошел Донован, обнял Андрея:
- Привет. Как ты?
- Ничего, только поясница...
- Саватеев исчез... - Донован сокрушенно покачал головой.
- Ладно. Мы сходим еще, - сказал Самотокин. - Попробуем ещё раз.
- Я с тобой, - присоединился Донован.
- И я, мужики, - поднялся Бригадир.
- Я отдышусь и за вами. Нанырялся до предела, - Мареничев лег на гальку.
Зинаида Васильевна подняла голову.
- Виталий, там могут быть акулы. Они нас просто случайно не съели...
- Пока не видно, - возразил Мареничев. - И рыбы не видно. Одни рифы, целая гряда.
- Плевал я на акул, - добавил Бригадир. - Мы в Москве и не таких видали.
Нинико посмотрела на Бригадира с нескрываемым страхом, потом обратилась к Андрею:
- А ты? Андрей, а ты?
- Ему нельзя, - вмешался Бригадир. - У него поясницу заклинило. Пусть лежит, - он наклонился к сидящей Нинико. - И не бери в голову, я пошутил в прошлый раз, там у тебя на квартире... Вытащим мы твоего мужика, если, конечно найдем... - он направился к воде.
- Германа Михайловича и девочек... Кошмар. Будто испарились, посмотри их, дядя Вить, - крикнула ему в спину Эльза.
Они отсутствовали больше часа, и все это время Нинико со страхом и надеждой напряженно вглядывалась в волны.
Наконец один за другим стали появляться спасатели. Они выходили из воды один за одним и в изнеможении молча валились у камня.
- Там никого больше нет, - наконец произнес Самотокин. - Никого.
Нинико отвернулась и опустила голову.
- Даже акул не видно, - добавил Бригадир.
- Он не мог, не мог погибнуть, - шептала Нинико, как заклинание.
- Начался отлив, - сказал Мареничев. - Там в рифах, я видел, не очень глубоко застрял осколок корпуса, довольно крупный. После отлива до него можно будет добраться... А кабины не видно. Наверно, проскочила вперед, за рифы. На глубину. Жаль мужиков...
- Хвост наверно тоже глубоко, - добавил Самотокин. - Сразу на дно пошел. Из "челноков", похоже, тоже никто не выбрался. Средняя часть развалилась от удара, это нас и спасло. Всех раскидало по воде.
Андрей слушал, боясь шевельнутся, он не привык к беспомощности, и это состояние угнетало его. Он незаметно нащупал в заднем кармане брюк, теперь уже почти высохших, "черный талисман". Если ему повезло, и не сломан позвоночник, то через два часа он должен подняться. О худшем варианте он старался не думать. Вокруг лежали без движения под горячим солнцем обессиленные и погруженные в невеселые мысли оставшиеся в живых пассажиры. Он осторожно подполз к Нинико, коснулся рукой её плеча.
- Нина, мне очень жаль... Он был талантливый инженер, и человек неплохой... Я жалею, что не успел с ним толком помириться.
Она повернулась к Андрею, невидящий, отрешенный взгляд её постепенно стал осмысленным.
- Его последние слова были о любви... Эх вы, мужики...Нужна катастрофа, чтобы вы заговорили о главном...
Она отвернулась и снова начала всматриваться в медленно вздымающиеся волны.
- Надо осмотреть берег, - сказал вдруг Мареничев.
- Надо, - согласился Бригадир. - Может какое барахло выбросило. И хотя ему и не хотелось покидать Зинаиду Васильевну, которая была потрясена случившимся и смотрела на него умоляющим и притягивающим взглядом, он поднялся на ноги.
- И я, - Липинский встал, опираясь на камень.
- А я загляну за скалы, - предложил Донован. - Нет ли там ручья, нужна вода, я догоню вас.
- Я с вами, - присоединился к нему Самотокин.
- Я с тобой, - Андрей попытался сесть.
- Ты пока останешься здесь. И без возражений, - строгим тоном проговорил Мареничев. Как - то само собой вышло, что он теперь чувствовал себя старшим. В нем снова проснулся администратор.
- При женском батальоне, - добавил Бригадир.
Донован, ловко опираясь на выбоины и уступы, медленно поднимался к гребню невысокой, каменистой горы. Самотокин ждал его внизу. С высоты был отчетливо видна узкая прибрежная полоса, по которой удалялись вдоль медленно накатывающих на берег волн Мареничев, Бригадир и Липинский.
Катастрофа самолета, пережитый вместе страх, спасение на этом пустынном острове так отдалили от него недавние события в Москве, что ему уже и самому не верилось: существовало ли все это на самом деле. Все перешло в иное измерение. Саватеев скорее всего погиб, имитатор, если он был в самолете, вместе с таинственным камнем, который разыскивал Андрей, вместе с обломками где-то в рифах...
Он поднялся на сухой и голый гребень скалы: ни кустика, ни травинки. Вглубь острова вел пологий склон, усеянный черными камнями. За ним начиналась почти лишенная растительности, пустынная каменистая долина с блистающим на солнце ручьем и небольшим, водоемом. За его противоположным берегом был виден гористый вал. У его основания зеленели среди крупных камней низкорослые сосны. Вода и эти зеленые островки - единственное, что радовало глаз среди этого кажущимся безжизненным каменистого пространства. За валом снова голубел океан. Весь островок был не более 3-4 километров в поперечнике и около шести в длину. Ясно, что они не пропадут ни от голода, ни от жажды. В ручье - пресная вода, на берегу - рыба и тучи чаек. Они выжили, это главное, а найти их - не проблема. Им повезло, что он, Донован, оказался с ними.
Он оглянулся. Самотокин тоже начал взбираться на гряду. Донован снял с руки массивные часы, расправил металлический браслет, слегка потянул головку завода, прищурясь взглянул на солнце и сориентировал их на северо-восток, там, у кромки космоса висели над Атлантикой невидимые спутники. Пока появится Самотокин, миниатюрный передатчик, встроенный в часы, трехкратно с интервалами в несколько секунд отстрелит вверх сигнал бедствия, он уйдет на спутники, усилится и полетит дальше в оперативный информационный центр. Мгновенно будут определены координаты радиосигнала и его Донована, код. А через пару дней в нескольких милях от острова бросит якорь быстроходный крейсер, и с его палубы взлетит к острову вертолет.
Донован свернул браслет и пристегнул на руку, батарейка передатчика от максимального сигнала теперь иссякла, но как механические часы они ещё будут работать. Он взглянул на циферблат: в Москве скоро наступит полночь.
Через несколько минут на гряду выбрался Самотокин, лицо его блестело от пота. Плеск волн за его спиной был едва слышен.
- Я уже собрался спускаться, - сказал Донован. - Потом гляжу: поднимаются медленно в гору четыре ноги и одна голова.
- Молодец, освоил, - Самотокин обвел взглядом долину. - Мы вот что сделаем: пройдем вдоль ручья к истоку, обогнем гряду и дойдем до берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32