Там не найдешь ни одной площадки для посадки. Им придется приводняться... Где-нибудь поближе к берегу. Сложное дело. И опасное... - генерал вздохнул. - Что ж пойду к начальнику. Даже если там и нет имитатора, в конце концов, там наши люди.
Казанцев вернулся в кабинет и машинально посмотрел на часы: в рейсе "Москва - Буэнос-Айрес" скоро будет поставлена точка. Пассажиров сейчас тоже ждут, надеются на удачу, и их надежда - наверняка последнее, что скрашивает это страшное ожидание. Бедняга Самотокин, как он рвался в Аргентину проветриться...
Наконец зазвонил телефон, Казанцев сорвал трубку.
- Юрий Иванович, оперативный дежурный. По докладу диспетчерской службы - связь с самолетом внезапно потеряна. Пока снижался, подавал сигналы бедствия, на малой высоте он исчез с радаров, почти одновременно прекратились сигналы.
- Радар - понятно. Но сигналы "SOS", они-то передаются автоматически...
- Они приводнялись. Передатчик мог выйти из строя или...
- Что "или"? - повысил голос Казанцев.
- Или самолет вообще сразу же ушел под воду.
- Последнее предположение оставь при себе, понял? Не могли же они все погибнуть... Самолет снижался по обычному графику. Самолет герметичный.
- Я тоже так думаю, - поспешно вставил дежурный.
- Думаешь одно, а болтаешь, черт знает что...
- Я не болтаю, Юрий Иванович, а докладываю по указанию начальника управления, - обиделся дежурный.
- Ладно, не обращай внимания. Там на борту полно людей, и наш парень там, понял? Что сказал главный штаб ВМФ?
- Подводная лодка вышла в район катастрофы.
- Ладно. Хоть на этом спасибо, - Казанцев положил трубку.
Впереди - снова томительное ожидание. Оно растягивает время, а значит и жизнь, думал Казанцев, нетерпеливо поглядывая на телефон. - а между тем никто не любит ждать. Хотя и ожидание, и надежда уже превратились в форму нашего бытия ...Он поднялся и отправился в комнату посетителей к Спежову. Тот дремал, уронив на грудь голову.
- Что приснилось? - Казанцев сел на стул.
Спежов поднял голову и преданно уставился на Казанцева.
- Ничего. Муть какая-то.
- Сейчас пойдешь домой. О визите сюда и обо всей этой истории с имитатором никому ни слова. В том числе и жене. Работу больше не ищи. Я позвоню о тебе начальнику нашего НИИ, устроишься по профилю. Вернется Саватеев, пригласим и его, если...
- Что если? - спросил Спежов.
- Ничего. Позвонишь мне через несколько дней. Все понял?
- Все, - прошептал Спежов.
Глава 28.
Первым запах гари обнаружил Саватеев, он вышел к туалетам и багажному отделению покурить и вдруг ощутил знакомый острый запах - так могла пахнуть только жженая электроизоляция. Он сунул пачку сигарет в карман и подошел к стюардессе.
- Девушка. Извините...Доложите командиру. У вас что-то горит, где-то в районе багажного отделения...
- Что горит? Вы уверены?
- Абсолютно, - твердо ответил Саватеев. - Скорее всего, проводка. Пойдемте...
Встревоженная стюардесса последовала за ним. Запах явно усилился, отметил про себя Саватеев.
- Подождите здесь. Пока никому ни слова. Я вызову командира, стюардесса исчезла в салоне.
Через несколько минут появился командир, высокий, черноволосый, мрачно насупленный. Он повел носом, внимательно вгляделся в створки багажного отделения.
- Давно заметили? - он повернулся к Саватееву.
- Несколько минут назад, - ответил Саватеев.
- Идите пока на свое место, и помалкивайте. Паника нам ни к чему. Мы разберемся.
- Я...я готов помочь, я специалист по профилактике аварий, Саватеев... Доктор технических наук.
- Профилактика - дело нужное. Идите. Если надо, мы вызовем... Спасибо, - пилот повернулся к стюардессе: - Пригласи-ка сюда бортинженера и девочек. Немного разберем багажное отделение, проверим.
- Может быть я все-таки останусь? - снова попросил Саватеев.
- Ладно, пока оставайтесь, - наконец согласился командир.
Вместе с прибывшим инженером (стюардесс командир отправил в салон) они принялись перебирать багаж, добираясь до внутренней обшивки. Запах горелой резины усилился. И в этот момент среди сумок и чемоданов Саватеев увидел знакомую магнитофонную коробку. Сквозь пленку просвечивало маслянистое пятно, случайно посаженное водителем Липинского, возившего имитатор в своем захламленном багажнике. Командир и бортинженер, переговариваясь в полголоса, озадаченно вглядывались в обшивку, источавшую тревожный запах тлеющего пока огня. Саватеев выскользнул в салон, отыскивая взглядом Нинико.
Мимо него торопливо прошагал командир. На ходу он повернулся и бросил Саватееву:
- Займите свое место. Пока вы не нужны.
Саватеев, покачиваясь в такт вздрагивающему телу самолета, добрался до своего кресла. Нинико спала, опустив на колени книгу. Волосы её разметались по плечам, вид у неё был такой безмятежный и такой беззащитный, что у Саватеева сжалось сердце. Ему вдруг подумалось: а не сама ли судьба преследует его - специалиста, призванного бороться с авиакатастрофами посадив в аварийный самолет.
По едва ощутимым провалам и легкому крену на левый борт, Андрей понял, что самолет начал снижение и одновременно отворачивает с курса. Он пересел на пустой ряд перед ними и прислонился к окну. Ясное небо, блистающая поверхность океана, редкие кучевые облака, слегка подсвеченные опускающимся где - то впереди солнцем, - что заставило пилотов отключить автоматику и перейти на ручное управление...
Андрей вернулся на место, Таранов тоже удивленно смотрел в окно.
- По-моему мы снижаемся, - он бросил быстрый взгляд на Андрея.
- Да, - коротко подтвердил Андрей. - И довольно резко.
- Что бы это значило? - Таранов свернул и отложил в сторону газеты.
- Дело командира со штурманом: меняют высоту и курс. Это не Европа. Здесь океан воды и воздуха, делай, что хочешь, - спокойно проговорил Андрей и в этот момент включились бортовые динамики. Спокойный мужской голос начал:
- Командир корабля и экипаж приветствуют вас, граждане пассажиры. Мы просим не беспокоиться. По техническим причинам наш самолет начал снижение. Какой - либо опасности сейчас на борту нет. Есть неисправности электропитания, мы заняты их устранением. Если не устраним, произведем промежуточную посадку. Просьба сохранять спокойствие. Со всеми вопросами обращайтесь к членам экипажа.
- Так... - пробормотал Таранов. - Хорошенькое дельце. Как вы это прокомментируете?
- Пока ничего страшного: могло быть и хуже, - сказал Андрей.
- Хуже? Что ж пожалуй вы и правы. В любом положении есть худшие варианты...
Услышав сообщение, Быков обратился к Эльзе:
- Что он там бормотал? Я ничего не понял.
- Он сказал: будет промежуточная посадка. По техническим причинам.
- А, чепуха, достань-ка мой кейс с коньяком. Как чувствовал, полет затянется.
- Держите, - Эльза с трудом вытянула из - под ног кейс.
Быков протянул руку и толкнул в плечо задремавшего от коньячных паров Липинского.
- Вставайте, граф. Соловей пропел давно. Рванем ещё по одной. Эльзочка, золотце, достань-ка нам стакашки. И разыщи в моей сумке фламастеры и альбом, у меня появилась одна роскошная идея. Женский костюм необыкновенного силуэта. Посадка, так посадка, не будем терять времени. Держи, - он протянул Липинскому наполненный коньяком стаканчик.
- Старик, я больше не могу. Ты меня умотал, - отбивался Липинский.
- Ты что не слышал, мы будем садиться... А здесь, в соответствии с законами географии, насколько я помню, никакой суши, кроме диких островов нет. Веселенькое будет дельце. Теперь у меня в моделях появятся туземные мотивы. Пей, черт бы тебя побрал.
- Какая посадка? Ты что, спятил, старик? Пить надо меньше.
- Спать надо меньше. Эльзочка, скажи ему, - осклабился Быков.
- Да, да, Вася, по радио объявили: идем на посадку, - Эльза показала вытянутой ладошкой, как они направляются к земле.
- Но здесь океан... этот, Атлантический, какая посадка?
Тоже перепились что ли, - Липинский вдруг с тревогой почувствовал, что протрезвел, самолет действительно снижался.
- Я пойду на свое место, - он попытался подняться, но Быков вцепился ему в рукав:
- Если уйдешь, считай, что мы незнакомы. В моем коллективе прошу больше не появляться. Эльзочка, плюнь ему в рожу.
- Ладно, остаюсь, - сдался Липинский.
"Граждане пассажиры, - снова включился динамик. - Командир и экипаж корабля просят соблюдать спокойствие. Мы будем совершать вынужденную посадку у островной гряды. Будем садиться на воду у берега. Пристегните ремни. Сейчас вам раздадут спасательные жилеты и расскажут, как ими пользоваться. Еще раз прошу соблюдать спокойствие. Посадка на воду менее опасна, чем на сушу. Командир корабля летчик первого класса Королев".
Бригадир спрятал в карман карты и взглянул на раскрасневшуюся от увлекательной игры Зинаиду Васильевну. Пышный её бюст неотвратимо притягивал взгляд. К тому времени, полностью утратив картежное хладнокровие, он проиграл ей уже двух мастифов. Однако он не расстраивался, он видел, зато сердечная игра идет на лад. Его попутчица была явно покорена, она даже не очень обращала внимания на тревожные объявления по бортовому радио.
Слова командира экипажа вернули Бригадира в реальность. Ну что ж посадка, так посадка, он бывал в разных переплетах. Всегда надо быть готовым ко всему. К тому же здесь, в самолете были Таранов и этот проклятый Безуглов, можно будет воспользоваться моментом и убрать обоих, лучший вариант: кто потом разберется? Ментов в океане нет.
- Зиночка, у тебя есть баксы? - деловито спросил он. После проигрыша первого мастифа он перешел на "ты". Зинаида Васильевна же иногда сбивалась и говорила "вы".
- Да, конечно.
- Ты слышала, мы будем приводняться?
- Как это? - не поняла Зинаида Васильевна.
- Очень просто. Напялим спасательный жилет и сядем.
- Ну и что? Жилет, так жилет, - Зинаида Васильевна пожала крутыми плечами.
- В океане мокро, Зиночка, деньги могут раскиснуть. Лучше затолкать их в полиэтиленовый пакет. Пакет есть?
- Есть, - Зинаида Васильевна извлекла из сумки пакет и протянула Бригадиру.
- Один?
- Один, - подтвердила Зинаида Васильевна.
- Сложи в него свои баксы, я - свои. Пакет будет у меня, так надежнее.
- Да, да, клнечно, - Зинаида Васильевна без слов протянула ему небольшую пачку зеленоватых купюр.
Через несколько минут пассажиры, облаченные в оранжевые жилеты, напоминали сборную спортивную команду, рассаженную по креслам. Самолет снова лег на крыло, и сидящим у левого борта стали видны у горизонта неровные вершины гористого острова. Гарь из багажного отсека теперь проникала в салон, едкий зловещий запах обострил чувство опасности.
- Андрей Николаевич, у меня к вам просьба, - спокойным и торжественным тоном начал Таранов. - Если со мной что - то случиться...
- Валентин Федорович, не будем раньше времени... - перебил его Андрей.
- Потом может оказаться поздно.
- Каждый год вынужденную посадку делают множество летательных аппаратов: космических, самолетов, вертолетов. Я сам несколько раз делал это, да ещё под пулями... - Андрей говорил это спокойным рассудительным тоном, словно объяснял ребенку.
- Ты - оптимист и летчик, Андрей. Привык к небу. К тому же у тебя есть талисман, - его губы тронула едва заметная улыбка. - А я - фаталист. Простой сухопутный фаталист. Лучше предусмотреть все заранее, чем потом, у самой черты сознавать, что мог, но не сделал. Мы смертны, к сожалению, и только деньги вечны. В Москве у меня припрятано полмиллиона долларов. Ты должен забрать их и передать сыну... Десять процентов возьмешь себе, и столько же тому, кто будет тебе помогать... - Таранов понизил голос. Наклонись-ка, - он приблизился к Андрею и, стараясь перекрыть гул двигателей, напряженно зашептал ему в ухо...
Андрей внимательно слушал, стараясь запомнить каждое слово.
- Обещаешь? - уже громче закончил Таранов.
- Валентин Федорович, вы сделаете все это сами, - тихо проговорил Андрей.
- Если я не смогу, дай мне слово, что ты выполнишь это.
- Даю, - Андрей протянул руку. - А если со мной что-то случится, позаботьтесь о Наталье и моей матери.
- Клянусь, Андрей.
Рев двигателей, ранее глухой, стал пронзительным, салон заволокло синеватым дымом.
Саватеев, обняв Нинико, шептал:
- Если что-то случиться, Нинико, знай, я искренне любил тебя...
- И я, я тоже, Женя, дорогой мой... Будем надеяться...
Липинский и Быков мирно дремали после очередной чарки.
Бригадир, обхватив за плечи дрожащую от страха Зинаиду Васильевну, истово, как заклинание, вполголоса напевал ей на ухо:
- Опять по пятницам пойдут свидания, и слезы горькие моей родни...
Знай он хотя бы одну молитву, быть может, он бы сейчас молился.
Раскинув в стороны крылья, огромный лайнер, коснулся серебристым, вытянутым, как ракета, телом поверхности океана, и, взметая фонтаны воды и тучи брызг, продолжал стремительно нестись вперед. Внезапно раздался страшный скрежет: напоровшись на подводные рифы корпус с треском лопнул и раскололся на части. Оказавшиеся в местах разломов пассажиры, словно пружиной, были выброшены в пенящиеся волны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32