Конан огляделся. В глубине он заметил черный провал еще
одного тоннеля, уводившего еще дальше; а вдоль стен тянулись
заваленные тряпьем лежанки, служившие также и лавками. В
середине стоял колченогий стол - на нем теснились грубые
глиняные плошки с какой-то снедью.
- Садись, приговоренный, - услыхал Конан голос женщины.
- Почему это я приговоренный? - удивился варвар, садясь
на жалобно скрипнувший под его тяжестью лежак.
- Потому что если бы не мы, Марагар уже вырезал бы их
тебя печень, - наставительно заметила женщина. - Он
заколдовал тебя, верховный жрец Спящего - и ты, как бык на
бойне, пошел бы под жертвенный нож, чтобы ублажить
Дремлющего Бога...
Конан дернул щекой - варвар не любил, когда ему
напоминали, что он кому-то чем-то обязан - потому что,
как показывал опыт северянина, за спасением непременно
следует требование сослужить какую-то службу...
- Садишь, ешь и пей. Негусто, но лучше, чем ничего. Это
поддержит твои силы - а их тебе понадобится много. И притом
очень скоро.
Конан скривился. Его ожидания оправдывались. Тем не
менее поставленное перед ним варево пахло весьма
аппетитно и он, недолго думая, в один миг очистил миску.
- А теперь вот это... - услыхал он тоненький голосок.
Девочка - колдунья, исподлобья глядя на Конана. Руки
девочки протягивали киммерийцу зеленый венок - белые и
золотистые венчики цветов были еще совсем свежими.
- Зачем? - удивился северянин.
- Так надо. Я согнала колдовство Марагара, но
ненадолго. Чтобы его совсем убрать, тебе нужно носить это,
- и она уже настойчивее протянула венок варвару.
- Гм... - вырвалось у Конана. Ему совершенно не
улыбалось принимать что бы то ни было из рук чародейки,
пусть даже и малолетней, тем более - надевать взятое у нее
себе на голову.
Однако долго раздумывать ему не пришлось. Кончики
пальцев внезапно вновь начали неметь. Накатывалась ледяная
волна неподвижности.
- Чувствуешь? Мое колдовство теряет силу, - вновь
заговорила девчонка. - Торопись!
Деваться было некуда. Скрипя сердце, Конан взял венок -
и онемение тотчас начало отступать.
- Не на голову - на шею, - поправила киммерийца
девчонка.
- На ше-е-ю? - неприятно поразился Конан.
- На шею, - кивнула молодая колдунья. - Иначе не
подействует.
Взгляды всех собравшихся показались Конану несколько
двусмысленными - однако делать было нечего, деваться
некуда, и, скрипя сердце, киммериец надел венок на шею.
Чувство было такое, что он своими руками затягивает удавку
на собственном горле.
- Ну, надел, - буркнул он, закончив. - И что теперь? Я
ведь вам что-то должен, я так понимаю?
- Правильно понимаешь, - кивнула женщина. Девочка,
точно зверек, притаилась у нее за плечом.
- Я так и знал, что вы спасли меня не просто так...
- Конечно! Зря я положила двух своих людей, прежде чем
мы справились со стражниками Марагара? Тебе придется
сослужить нам службу... Хочешь ты этого или нет...
- Хочу ли я этого или нет? - разом ощетинился
киммериец. - Красавица заруби у себя на носу - я делаю
только то, что хочу?! Или то, за что мне очень щедро
платят! Понятно?!
- А твоя жизнь - это как, сойдет за щедрую плату? -
холодно осведомилась собеседница Конана.
- Моя жизнь и так принадлежит мне! - отрезал северянин.
- А вот и нет! - Женщина рубанула по воздуху. - Мне!
Понятно, варвар? Мне! Ты можешь умереть в любой миг, стоит
мне только пожелать этого?
Конану не раз приходилось слыхать подобную похвальбу. И
далеко не всегда за громкими словами стояла реальная сила.
Порой маги блефовали точно так же, как и простые смертные.
Однако на сей раз оказалось, что это не блеф. Женщина
дала знак девчонке-колдунье, та пошептала что-то - и Конан
почувствовал, как из венка мгновенно высунулись острые шипы,
оцарапавшие кожу на горле варвара.
- Теперь ты понял? Я могу расправиться с тобой каждую
секунду - но я подарю тебе жизнь, если ты исполнишь то, что
я тебе скажу.
В глазах северянина вспыхнуло темное пламя. Это ты зря
так делаешь, подумал он, в упор глядя на женщину. Это
ты очень зря так делаешь. Потому что я убью тебя при первой
возможности. И не посмотрю при этом на то, что там у тебя
между ног. Погоди, дай мне только избавиться от твоего
зеленого ошейника...
Взяв себя в руки, он вновь сел.
- Ну, ладно, говори, я слушаю.
- Я хочу, чтобы ты убил Марагара, - холодно бросила
женщина. - Его и тех, что присылают ему Богов запечатанных
в серебряных чашах...
- Богов в серебряных чашах? - против собственной воли
заинтересовался Конан.
- Да! Это корень его могущества. Боги в серебряных
чашах, свирепые Боги, страшные Боги, перед которыми все
падают ниц и отказываются повиноваться мне, Эрглен,
законной правительнице Кан-Демура!
- Эрглен? Законная правительница? - в словах Конана
слишком явно слышалась ирония, и девушка тотчас же
вспыхнула:
- Да, шадизарский пес! Я, Эрглен из рода Эргленорингов,
исконных владетелей Кан-Демура! Твои сородичи еще бродили
по диким лесам, не зная речи и истинных богов - а гордые
шпили Кан-Демура уже поднимались над окрестными долинами!
Даже маги Ахерона, Империи чародеев, не смогли сломить
упорство правителей Кан-Демура! Мы выстояли!
Конан равнодушно пожал плечами.
- Ну и что? Ведь это было очень давно. А теперь ты
нанимаешь меня прикончить одного полубезумного жреца,
рядящегося в гнилые шкуры...
Эрглен пристукнула кулаком по столу.
- Он не полубезумен, этот негодяй Марагар! Он полностью
в своем уме! Он-то знает, что делает!..
- И что же он делает? - перебил киммериец.
- Он хочет разбудить Спящего, - нехотя процедила сквозь
зубы Эрглен. - Это бог, из-за которого в свое время погиб
Кан-Демур!
- Каким образом? - заинтересовался Конан.
- Служители Спящего появились в городе давным-давно, и
сперва ничем не отличались от поклонявшихся другим богам.
Они принесли с собой статую своего божества, возвели
храм... А несколько лет спустя, когда у их веры появилось
немало новых приверженцев, решили, что пора взять власть в
свои руки. Мой прапрапрапрапрадед, тогдашний владыка
Кан-Демура, полагал, что легко справится с ничтожным
мятежом, однако оказалось, что адепты Спящего владеют
сильным и убийственным волшебством. Правитель призвал своих
магов, и в Кан-Демуре вспыхнула чародейская волна. И та, и
другая сторона очень быстро забыли обо всем, а когда
вспомнили, вокруг громоздились лишь руины, да раздавались
вопли придавленных и погребенных под обломками жителей. В
войне погибли все жрецы Спящего и все маги, сражавшиеся на
стороне правителя. Все, кроме одного священника и одного
чародея. От них-то и пошли роды колдунов, что по сей день
сражаются на стороне правителей, - Эрглен коснулась плеча
девочки-волшебницы, - и верховных жрецов, которые нам
противостоят. Заклятья превратили Кан-Демур в
город-призрак, они закрыли сюда дорогу путникам, и наша
война длилась год за годом, поколение за поколением - пока
сюда не пробились Торгующие богами.
- Торгующие Богами? Разве Богами можно торговать?
- Оказалось, что можно, - мрачно кивнула эрглен. - Они
приносили их в больших серебряных чашах - и эти Боги
творили чудеса. Боги или демоны - неважно кто. Марагар
сумел приспособить этих купленных им богов к делу.
Какими-то чудовищными обрядами - и при посредстве Торгующих
- он начал пробуждать Спящего Бога. А если спящий
пробудится... то сначала он сожрет все, что есть здесь, в
развалинах, а оптом примется за остальное и не успокоится,
пока в его утробе не исчезнет все сущее...
- И ты хочешь...
- Положить этому конец. Кан-Демур - мои владения; и я
хочу избавиться как от жрецов Спящего, так и от тех, кто
торгует богами. Они свили свое гнездо в трех днях пути к
северо-востоку. И я знаю, что богов у них покупал не только
Марагар... Так что ты сделаешь это для меня. Сделаешь или
умрешь. Твоя жизнь не имеет для меня никакой ценности, так
что, если ты не справишься с заданием, я прикончу тебя без
всякого сожаления, - холодно закончила Эрглен.
Девочка-колдунья мрачно, исподлобья смотрела на Конана.
Прищурившись, киммериец несколько мгновений смотрел на
сидевшую перед ним женщину. Красивая, молодая и - злая,
точно как упыриха, которую он прикончил в горах. Пожалуй,
ничем не отличающаяся от нее - кроме разве лишь того, что
ее можно убить холодной сталью.
Меч у Конана не отобрали, он так и висел у пояса.
Проверяя бдительность врага, варвар осторожно двинул руку к
эфесу - и тотчас отдернул, потому что шипы на венке больно
укололи шею. Чародейство следило за северянином лучше
человеческих глаз. Принужденно рассмеявшись, Конан убрал
ладонь с рукояти.
- Вот так-то, - заметила Эрглен. - Теперь слушай меня,
щадизарец! Сегодня у Марагара должен был состояться большой
обряд. Он купил еще одного Бога в Чаше, но покупку
отчего-то не доставили вовремя, не знаю почему...
- Зато я знаю, - перебил Конан. - Я встретился с ними в
горах... В живых остался только я один.
- Что?! - Эрглен даже приподнялась. - Ты... убил...
Бога из Чаши?!
- Какой это бог! - презрительно бросил Конан. - Жалкий
кровосос, ничего больше. Его тащили двое каких-то
бедолаг... Он перервал им глотки. А потом я прикончил его.
Если не лень, можно сходить в ущелье и посмотреть...
- Можно и не ходить, - медленно проговорила
правительница мертвого города. - Сейчас все сами увидим. -
Она прищелкнула пальцами, и девочка-колдунья, проворно
выскочив из-за плеча правительницы, споро взялась за дело.
- Да, ты настоящий воин, - несколько мгновений спустя
произнесла Эрглен, не сводя глаз с трепещущего над столом
видения. - Ты справился с Богом из Чаши... И, значит, тебя
послала сюда сама судьба.
Конан помолчал. Теперь все смотрели на него совершенно
по-другому - с невольным уважением. Здесь слишком высоко
ценили магию и с пренебрежением относились к стали. Ничего,
он, Конан, еще заставит их уважать его меч!
- Хорошо, Эрглен. Говори. Где мне найти Марагара и
Торгующих Богами?..

Глава III

Конан бесшумно скользил между осыпавшихся груд
коричневого камня. Маги и жрецы, схлестнувшиеся здесь
когда-то в поединке, постарались на славу - город они и
впрямь почти что сровняли с землей. Оставалось загадкой,
как уцелели шпили, но про это Эрглен рассказывать отчего-то
не захотела, а Конан не слишком и настаивал. Ему важно было
как можно скорее выпутаться из этой истории - после чего он
посчитается с теми, кто его впутал, а потом отправится в
Шадизар, прихватив с собой столько сокровищ, сколько сможет
унести. Не первый раз маги, колдуны и чародеи надеялись, что
смогут подчинить себе его, Конана, таким простым способом
как угроза смерти. Киммериец не раз выпутывался из подобных
передряг и научился смеяться над самонадеянностью наделенных
магическими силами. Правда, смеялся киммериец лишь после
того, как голова врага была отделена от туловища - с магами
приходилось держать ухо востро.
Красавица Эрглен, холодная, как лед, защищенная угрюмым
чародейством мрачной девочки-колдуньи, чьего имени, похоже,
никто не знал, держала себя с Конаном надменно и уверенно.
Она приказывала, повелевала, требовала - словно за плечами у
нее стояла тысячная армия, а не несколько безусых мальчишек,
кое-как умеющих держать в руках мечи. Эрглен верила в
волшебство. Конан тоже верил, но еще больше он верил в себя
самого.
Киммерийцу предстояло проникнуть в обширный подземный
храм Спящего. Как ни старались маги правителя Кан-Демура,
им так и не удалось обрушить кровлю этого грандиозного
строения. Там все осталось в целости и, наверное, поэтому
после окончания магической войны остатками города правили
все же жрецы, а не потомки правителей.
Марагар уже поднял тревогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11