Спокойно болтает с парнями, которые в иной ситуации давно бы развлеклись с ней по своему обыкновению. Если бы Эшби снова не встрял со своим благородством. Впрочем, девка и здесь меня удивила. Оказывается, она владеет каким-то боевым искусством, способным сделать человека вчетверо сильнее и быстрее. Пятерых парней, усомнившихся в её умениях, она разметала по песку удивительно ловко. Кажется, они собрались этому делу учиться. Что ж, пусть поучатся. Мне нужны хорошие бойцы.
25 октября 1669 года от Рождества Христова.
Сегодня в полдень закончили кренгование и починку бортов. До вечера погрузимся и отправляемся в Порт-Ройял.
Мальчишка-московит недурно готовит. Лишь бы не разбаловал парней своими блюдами. Где я потом возьму такого кока? Его сестра принялась за обучение всей команды и заодно травит им какие-то байки.
26 октября.Отплыли с острова.
Эшби бурчит что-то себе под нос. Прямо не говорит, но я по его роже читаю так же хорошо, как он прокладывает курс по своим лоциям и звёздам. Старый Жак доволен девчонкой, говорит, парни на её уроках ведут себя как примерные английские матросы на линкоре. Но болтает, есть и недовольные. Баба на борту и так далее. Вразумил одного, остальные заткнулись.
29 октября.
Открытое море. Ветер зюйд-зюйд-ост, скорость меньше трёх узлов. Еле ползём. Экономим продукты. На горизонте парус.
30 октября.
Ветер окреп, появилась надежда на скорое прибытие в Порт-Ройял.
Сам наблюдал, как парни валяют друг друга по палубе. Девчонка разбила их на пары и заставляет отрабатывать приёмчики друг на дружке. Старый Жак говорит, что она не только учит, но и сама учится морской науке. Сверх того ведёт какие-то записи и, по словам того же Жака, читает их парням по вечерам. То-то они, как стемнеет, стали ржать, как некормленые лошади. Видимо, я что-то упустил, недооценил эту пигалицу.
1 ноября.
На горизонте Порт-Ройял. Почти семьсот миль за неделю. Недурно.
По словам Эшби и Жака, кораблю нужен серьёзный ремонт. Если девчонка солгала, денег нам, даже если её с братцем продать, хватит лишь на закупку продуктов и замену грот-мачты. Придётся либо идти в одиночный рейд на испанца, либо искать Моргана. После его удачного налёта на Маракайбо испанцы злы, как никогда ранее, в чём мы уже имели несчастье убедиться.
14
– Порт-Ройял, – Галка, свободная от вахты – пассажиров на пиратских кораблях действительно не бывает, даже за деньги – смотрела вперёд. – Город, который мы с тобой могли бы увидеть только под водой.
– А что с ним не так? – поинтересовался Владик – тоже пока свободный от камбуза.
– Я где-то читала, его землетрясением снесло. Морем накрылся. Только никак не вспомню, в котором году. То ли в тысяча шестьсот девяносто первом, то ли в девяносто пятом…
– Двадцать с гаком лет ещё ждать. Ну, тогда нам с тобой беспокоиться не о чем, – хмыкнул Владик. – Кроме одного: где взять эти чёртовы пять тысяч?
– Надо – значит, найду где, – процедила Галка. Это было самое уязвимое место их плана. – В крайнем случае, кого-нибудь ограблю.
– Можем просто сбежать.
– Щас, – едко сказала девчонка. – Этот Причард одного из нас, сто пудов, на борту оставит, в заложниках. А сам с другим отправится искать лавку голландца. Который нас и знать не знает. Так что лучше в город с капитаном идти мне. Так будет надёжнее. Я-то как-нибудь вывернусь, дома от блатняка отгавкивалась, довольно успешно, как видишь. До сих пор жива, здорова. А ты точно не вывернешься. Привык за папочкиных халдеев прятаться…
– Дался тебе мой папочка, – Владик мрачно посмотрел на неё.
– Дался или не дался, а ничему он тебя не научил, – огрызнулась Галка. – Думал, его бабки всё заменят. Сильно тебе они тут помогли?.. Вот и я о том же, – добавила она, заметив, что Владик и сам не свой. – Ну, ладно, не сердись. Сама как на иголках. И вот ещё… Если увидишь, что что-то не так – прыгай за борт. Плыви. Так у тебя хоть какой-то шанс будет…
Ради похода в город капитан позволил ей одеться во что-то более приличное. И естественно, мужское – парижских платьев на корабле не наблюдалось. Впрочем, Галка скорее дала бы себя утопить, чем влезла бы в корсет. Нашлись даже более-менее новые испанские (в лучшем смысле этого слова!) сапоги всего-то на два размера больше нужного. Но после переодевания её невозможно было отличить от юнги, принарядившегося для парадного выхода. Кэп даже саблю выделил от своих щедрот. Правда, она была тупая, но по башке кого-нибудь огреть – самое то. Галка чувствовала себя хуже не придумаешь. Сапоги тяжёлые, так и норовят свалиться с ног. Кое-как соорудила что-то наподобие знаменитой портянки, чтобы в самый ответственный момент не потерять обувку. А то ещё на складе перед дядькой Жаком отчитываться. Сабля, длинная и тяжёлая, с непривычки колотила по ногам. Пояс на штанах, не рассчитанный на девичью талию, болтался. Пришлось затягиваться кушаком. Стильная серая кожанка без рукавов поверх новой рубашки смотрелась прилично, хоть это радовало. Ну, а растрёпанные ветром патлы – кого тут этим удивишь?
– Сойдёт, – крякнул капитан, когда хмурая девушка выбралась на палубу. – За девчонку точно не прилгут.
– Я безумно счастлива, – буркнула себе под нос Галка.
– Братец твой здесь останется, для надёжности. А то вдруг у тебя возникнет желание меня надуть, – Причард предупредил её ещё разок, для доходчивости.
– Ты получишь свои деньги, – мрачно пообещала Галка и полезла следом за капитаном на верёвочный трап.
Старый Жак ждал их в шлюпке, и, как только девушка спрыгнула, они отвалили от борта.
Порт-Ройял построили на западной оконечности длиннющей песчаной косы, образовывавшей огромную бухту. Лучшего места для стоянки кораблей не вообразить. Особенно, в спокойную погоду. Сейчас погода была именно спокойная, но волны тут ходили – как на Днепре в сильный ветер. Хотя, что такое река, даже большая, по сравнению с морем?.. «Орфей» бросил якорь чуть дальше, чем обычно, сразу за двумя фрегатами и бригом. Потому шлюпке пришлось пройти мимо этих бортов, и Галка на какое-то время отвлеклась от своих тяжёлых раздумий. Она ещё по дороге замучила Старого Жака расспросами. Что за корабль «Орфей»? Барк? А чем барк отличается, скажем, от фрегата или галеона?.. Линии корпуса, парусное вооружение, количество пушек, водоизмещение – всё играло роль при классификации корабля. Их двадцатипушечный барк, например, отличался от такого же по количеству орудий и водоизмещению фрегата лишь обводкой корпуса, и наличием у второго типа корабля прямоугольного паруса на бизани. Тогда как у «Орфея» на бизани наличествовал парус «бригантина», дополненный сверху топселем. Галка на память раньше не жаловалась, однако названия парусов, элементов рангоута, стоячего и бегучего такелажа у неё в голове почему-то не держались, то и дело выпадали. Пришлось записывать. Но зато по писанному она уже загоняла эти названия куда положено. Заколачивала, как гвоздём. И, проплывая в шлюпке мимо фрегатов, мысленно перечисляла наименования парусов и рей.
Это здорово помогло ей, во-первых, не думать о своём патовом положении, а во-вторых, навело на одну бредовую идею. Шанс её реализовать, понятно, был мизерный, но он хотя бы имелся. В отличие от варианта «плаванья по течению», от которого можно было ждать только полного провала. Если она проиграет, ей и Владику конец. Хорошо если просто прирежут или пристрелят. А могут ведь продать какому-нибудь ямайскому плантатору, дабы «возместить убытки», намёки уже звучали… В общем, у Галки возник еретический план, и она собралась воплотить его в жизнь. Если появится такая возможность.
Дорогу к конторе голландца Брока знал дядька Жак. Он и вёл туда всю честную компанию. За ним следовала Галка, в последний раз прокручивая в мыслях свой сумасшедший план. Замыкал процессию Причард, зорко следивший, чтобы девчонка не улизнула. Ну, не верил он людям на слово, что поделаешь. Словом, каждому из троих было чем заняться. И, когда минут через десять боцман остановился у дверей конторы – не самой богатой, на Галкин поверхностный взгляд, – каждый был готов к любому исходу событий.
Первое, что бросилось в глаза всем троим – чёрный траурный трен. И мрачный хозяин, отстранёние разбиравший какие-то бумаги. Сердце Галки дало сбой. В дом этого человека пришло горе, а тут она со своей доморощенной легендой. Все планы к чертям. Теперь лишь бы выбраться отсюда живой, что, при наличии за спиной готового ко всему Причарда, довольно проблематично.
– Здорово, Питер, – Жак поприветствовал его как старого знакомого. – Что у тебя стряслось?
– Беда, Жак, – тяжело вздохнул голландец. – Третьего дня я узнал, что мой брат погиб в море.
– Чёрт…
– К-как – погиб? – у Галки в голове всё смешалось настолько основательно, что даже начал заплетаться язык. «Брат голландца погиб. Это мой шанс, и я не должна его упускать!» – мелькнула единственная в этом бедламе здравая мысль.
– В море, – повторил голландец. – Простите за любопытство, юноша, но кто вы?
– С вашим братом из Европы шёл русский купец… кажется, Волков, – пояснил Причард. – А это его дочь, которая должна мне пять тысяч реалов.
Какая бы каша сейчас ни была в Галкиных мозгах, мгновенный, сразу же подавленный страх в глазах голландца она всё же заметила. И не нашла ему объяснения. Хотя купец семнадцатого века вряд ли сильно отличался от своего собрата-бизнесмена из века двадцать первого. Брат погиб, его компаньон тоже. Есть шанс прикарманить себе всё состояние, а тут объявляется дочка братова компаньона, да ещё с долгами перед пиратским капитаном. И Галка уже приготовилась было выложить Питеру Броку свой вариант легенды, когда её настиг очередной сюрприз.
Голландец заговорил на ломаном русском языке.
– Я говориль! – в отчаянии воскликнул он, бросив бумаги на конторку. – Я писаль господин Воль-ков, что здесь опасний места! Он меня слюшаль? Нет! Мой брат погиб, ваш отец тоже погиб, а я поль-ний банкрот!
От такого нокаута Галка на пару секунд просто потеряла сцепление с реальностью. «Я же всё придумала!!! – билась в разом опустевшей голове сумасшедшая мысль. – И Брока этого, и купца Волкова!.. Этого не может быть!!!»
– Этого не может быть… – прошептала она по-русски, чувствуя, как ноги становятся ватными.
– К сожальению, может. – Брок понял её по-своему. Подошёл к девушке, положил ей руку на плечо. И перескочил на английский, так как, видно, исчерпал весь свой запас русских слов. – Дитя моё, – сказал он. – Примите мои соболезнования. Увы, такова эта жестокая жизнь, и воды здесь действительно опасные. Если бы ваш отец не был так упрям…
– Объясни, Питер, – Жак не говорил по-русски, и потому не очень-то понимал, что происходит.
– Увы, беда постигла не только меня, – начал голландец. – Мой брат действительно шёл из Европы с московским купцом, который первым среди своих решился самолично сопровождать свои товары, не надеясь на посредничество нашей компании. Неподалёку от Кюрасао, куда их занесло штормом, он нарвался на английского капера, который перебил всех на борту… Откуда я знаю? Так ведь этот пёс посмел явиться с призом и захваченными товарами в Порт-Ройял. Увы, моя жалоба, поданная сэру Модифорду, успеха не имела, и я вынужден бессильно наблюдать, как капитан Уоллес тратит деньги, по праву принадлежащие мне… и этой юной девице.
«Юная девица» тем временем стояла, как мешком по голове стукнутая. Всё ещё не могла выйти из шокового состояния. «Я всё выдумала… Но КАК это могло стать реальностью?!!» Дело обстояло ещё хуже, чем тогда на острове. Там хоть не было Причарда за спиной, зато была масса времени на раздумья.
«Надо хоть слезу из себя выжать, – подумала она, начиная потихонечку приходить в себя. – А то явилась доченька, которая по погибшему отцу даже не всплакнёт».
– Капитан Уоллес… – глухо проговорила она по-русски. – Что у него за корабль?
– Фрегат «Лис», – охотно сообщил голландец. По-английски. – Вам-то это зачем, мисс Волкова? Я не последний деловой человек Порт-Ройяла, но мне было отказано в удовлетворении жалобы. И я, к сожалению, при всём желании не могу ссудить вам пять тысяч для оплаты вашего долга этому джентльмену, – он сдержанно поклонился Причарду. – Теперь я сам на мели.
«Фрегат „Лис". Шестнадцать бортовых и две кормовых пушки, зелёная полоса вдоль борта. Название… Да, там точно было написано „The Fox"… Мы проплывали мимо него в гавани… Это невероятно, но мы с Владом спасены. Кто это так озаботился? И зачем? ТАКИХ случайностей не бывает… Плевать. Сейчас нужно будет сыграть максимально правдиво. Чтобы даже Станиславский не сказал своё знаменитое „Не верю!" Я справлюсь. Я должна… Господи, если это твоих рук дело, спасибо».
Галка спиной чувствовала раздражение Причарда. Ещё бы: накрылись почти верные пять тысяч, а это стоимость хорошего ремонта для «Орфея». Но она всё время, проведенное в конторе Брока, усердно изображала убитую горем дочь, узнавшую о смерти отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44