На этот раз его лояльность была, похоже, под сомнением. Великий
монарх, о котором Калин вспоминал в своих мыслях как о Торквасе Первом,
Галактоне, Короле Вселенной и так далее и тому подобное, на самом деле был
двенадцатилетним мальчиком, окруженный коррумпированными придворными, у
которых на уме было только обогащение за счет грабежа вассальных
королевств. Являясь отпрыском старого кряжистого дуба, Гламисса
Великолепного, он до сих пор не подавал никаких надежд на то, что когда
вырастет, то приобретет хотя бы половину тех качеств, которыми обладал его
великий отец; а если говорить откровенно, то звездные короли в беседах
между собой не раз высказывали сомнение в том, что молодой Император
вообще когда-либо повзрослеет.
За три года, прошедших после гибели Императора Гламисса в какой-то
галактической стычке, правящего мальчишку успели плотно окружить фавориты
Двора и Императрицы-Консорт, которая была его женой. Они стали выкачивать
из вассальных миров все, что имело хоть какую-то ценность, и миры Края
Кольца бурлили, готовые восстать в любой момент.
Кир считал, что если так будет продолжаться и дальше, то имперский
гнет и чрезвычайная алчность придворных приведут к разрушению всего того,
что с таким трудом и величайшими жертвами было создано Гламиссом, и это в
конечном счете отбросит Вторую Звездную Империю назад, в темную и еще
более ужасную эпоху, чем была та, которая на многие столетия сменила
Первую.
Было похоже, что Императрица-Консорт Марлана и ее главнокомандующий
Ландро пожелали узнать из первых уст, что думает обо всем этом Кир.
Кир сидел в высоком кресле, уставившись в глубокой задумчивости в
глубину тускло освещенного зала, стены которого были увешаны
расположенными в виде орнамента воинскими доспехами. В этой огромной и
неуютной каюте с закопченными потолками он был один, не считая Грета -
гуманоидного существа, которое когда-то было шутом его отца.
Грет происходил из валков - единственной нечеловеческой разумной
расы, обнаруженной в бескрайних просторах космоса. Обладая мелкой фигурой,
несоразмерной ей огромной головой с лишенным глаз лицом, за весь
длительный период общения с представителями человеческой расы он не
представлял собой для них ровным счетом никакого интереса - кроме того,
что был просто валком.
Валки не видели и не слышали в том смысле, как это происходит у
людей. Они реагировали на окружавшие их вещи и живые существа в своей
непостижимой для человеческого понимания манере; создавалось впечатление,
что они каким-то образом ощущают внутреннюю сущность всего того, что их
окружает, и эта сущность приводит в действие их весьма оригинальный
менталитет.
Валк мог "видеть" прекрасную женщину, но воспринимать ее как
совершенно безобразную; мог в отношении свирепой боевой лошади высказать
неожиданное мнение, что она вовсе не агрессивна, и что эта кажущаяся
свирепость лишь прикрывает ее страх. Валки могли, повернув лицо в сторону
груды металлолома, который когда-то очень давно, еще в Золотой Век
представлял собой оборудование, сразу же определить цель, с которой эти
машины были созданы. Маги утверждали, что с такими уникальными
возможностями валки могли править всей Галактикой. Но это была раса,
лишенная каких-либо амбиций в том смысле, какой в это понятие вкладывают
люди. Еще одним несомненным достоинством этой расы являлось полное
отсутствие агрессивности в характере ее представителей. Опустошительные
набеги людей, накатывавшиеся волнами на самые дальние уголки космоса в
периоды Темной эры и Междуцарствия, уничтожали их сотнями тысяч.
Следовавшие за армиями толпы, сжигавшие ведьм и колдунов, а нередко
заодно с ними и священников с монархами, уничтожали и валков, где бы они
им ни попадались. Ко времени Виканского Завоевания колонии валков, которая
когда-то распространилась по всей Галактике под покровительством
императоров Золотого Века, больше не существовало.
Те немногие инородцы, которым удалось пережить погромы, нашли
пристанище при дворах монархов Краевых миров; их ценили за неординарность
взглядов на вещи и явления, а также за оригинальные способности.
Грет мог петь ангельским голосом, причем как человеческие мелодии,
так и прекрасные наигрыши валков. Он помнил наизусть все древние боевые и
свадебные песни, играл на музыкальных инструментах, рассказывал множество
диковинных историй о мирах, о которых человечество не имело никакого
представления. Киру всегда казалось, что Грет обладает умом, намного
превосходящим человеческий, хотя и принимающим непривычные формы
самовыражения.
Молодой полководец повернулся в кресле и поглядел в сторону Грета.
Тот сидел на полу на корточках и что-то тихо играл на своем своеобразном
струнном инструменте, напоминавшем лиру.
- Грет, - негромко обратился к нему Кир, - скажи пожалуйста, валки
когда-либо умирают? - Он подумал о том, что никогда не было такого, чтобы
Грета не было рядом, и что так же точно было и во времена его отца.
Валк зашевелился.
- Вы знаете, что мы смертны, король. - Его безглазое лицо блестело в
свете лампы. - Вам самому приходилось видеть их мертвыми, причем помногу.
- Я видел, как их убивают, - не согласился Кир. - Но я спрашиваю
тебя, умирают ли валки естественной смертью.
- Все, что под звездами, или между ними, рано или поздно умирает,
Король, - ответил валк с улыбкой призрака, как всегда в своей несколько
метафорической манере. - И нам нет никакой необходимости интересоваться,
так это или нет, а только лишь - когда.
Молодой звездный король искренней улыбкой ответил на улыбку слепого
валка, с удовлетворением отметив при этом, что она означает как
предостережение, так и личную преданность ему. Собственно, так бывало
всегда - ни один валк не отвечал на вопрос прямо.
Но в одном он был уверен - он никогда не видел, чтобы хоть один
представитель популяции Грета когда-либо умер естественной смертью. Он не
мог даже представить, сколько лет было Грету. Он был шутом Аарона, а до
него - шутом его отца. Суеверные люди с мистическим ужасом шептались, что
валки живут вечно.
- Человеческие существа умирают, - произнес Грет, как бы нехотя
пощипывая струны своего инструмента. - Даже звездные короли.
Улыбка Кира медленно сползла с лица. Он не нуждался в чьих-то
предостережениях о той опасности, которая ждала его впереди. В прежние
времена вызов к Императору мог означать либо начало войны, либо назначение
нового короля.
Но с тех пор, как не стало Гламисса, многое изменилось. Торквас
вызвал его на Землю "в сопровождении только того персонала, который
необходим для вашего удобства". Иными словами, без своего войска.
Решая дилемму выбора между лояльностью и здравым смыслом, Кир выбрал
компромисс, взяв с собой только Грета, личного мага по имени Кавур и отряд
отборных воинов под командованием генерал-лейтенанта Невуса. Политика была
главным занятием звездных королей, а во второе десятилетие Второй Звездной
Империи она заключалась в основном в решении единственного вопроса - как
остаться в живых.
Кир вслушивался в мерное гудение корабля. Скоро должен был прибыть с
докладом о местонахождении его кузен Калин. Опыт межзвездных путешествий
подсказывал Киру, что они были примерно в пределах шести Стандартных
Земных Часов лета до Ньйора.
Как-то Кавур попытался вычислить скорость пятнадцати кораблей,
находившихся под управлением Рады. Эти исследования были особо опасным
занятием, поскольку являлись прямым нарушением запретов Святых Тайн. Всего
за одно поколение до этого инквизиторы Ордена Навигаторов отдавали приказы
о сожжении магов даже за гораздо меньшие грехи. Но Кавур был вольнодумцем,
и он не мог успокоиться до тех пор, пока не сделал попытку решить задачу.
Он изучил фрагменты текстов, найденных на Первой Станции на Астрарисе
(оставшиеся со времен Первой Империи руины когда-то представляли собой
станцию техобслуживания класса А-8, хотя сейчас никто не мог понять, что
это означает), и после многих дней кропотливых подсчетов доложил Киру
совершенно невероятный результат, в соответствии с которым получалось, что
скорость кораблей составляла не менее двухсот тысяч километров в час. С
такой скоростью можно было облететь всю Раду по периметру восемь раз в
течение всего шестидесяти минут. Маги из Астрариса подняли беднягу Кавура
на смех и выставили его из своих мастерских, отмечая, что, поскольку
звездный корабль покрывает путь от Рады до Краевых миров за чуть больше
чем за сорок девять часов, результаты подсчетов Кавура должны означать,
что Галактика в таком случае должна иметь двенадцать миллионов восемьсот
тысяч километров в поперечнике. Эта огромная цифра была настолько очевидно
абсурдной, что потрясен был даже сам Кавур. Он неохотно отказался от своей
гипотезы, поскольку пришел к выводу, что, какой бы смысл ни имели
фрагменты периода Золотого Века, которые время от времени находили на
Астрарисе, его собственный математический аппарат где-то давал большую
ошибку.
Кир встал и стал мерить каюту беспокойными шагами. Над его головой
висел почти невидимый в тусклом свете керосиновых ламп большой матовый
экран. Легенды гласили, что в период Золотого Века такие экраны,
установленные по всему кораблю, показывали все, что находится за его
пределами. Кир никак не мог понять, как такое могло быть вообще, но он
верил этому, потому что знал, что жившие в период Первой Империи люди
действительно могли творить чудеса. И все же грех погубил их, обрушив
темень войн Междуцарствия и разбив вдребезги результаты их великих
свершений.
Экраны - как и огромные шары над головой, как и машины, что очищали
атмосферу в кораблях, как и многие тысячи других хитроумных вещей, о
назначении которых современные люди могли только смутно догадываться, не
работали уже многие тысячелетия. Сейчас свет излучал огонь от факелов и
керосиновых ламп, а не эти таинственные шары, которые так и остались
бесцельно висеть над головой с тех незапамятных времен, когда они якобы
ярко светили без копоти. И за пределы корабля можно было выглянуть только
из особых кают, доступ в которые непосвященным, даже звездным королям, был
строжайше запрещен. Кир никогда не видел звезд в космосе. С великим
сожалением он осознавал, что никогда их и не увидит. Такое позволено было
видеть только Калину и людям его клана.
- Спой мне что-нибудь, Грет, - бросил небрежно Кир и снова уселся в
свое кресло, ожидая исполнения просьбы.
- Что бы вам хотелось услышать, Король?
- Прочувствуй меня и сам определи. - Валки всегда знали, чего кому-то
хотелось - иногда даже лучше, чем люди сознавали это сами.
Грет разложил свой инструмент и облокотился о кресло молодого
звездного короля.
- Тогда слушайте. - Своими длинными, тонкими пальцами он извлек
аккорд и запел:
Пусть ты рожден, чтоб обрести
то, что другому не найти
Пусть будешь десять тысяч дней
ты истину искать в пути
И пусть твой выстраданный век
чело окрасит в белый снег
Ты все равно, сойдя с небес,
из всех увиденных чудес
Век будешь помнить об одном,
но не чудесном, а чудном:
И будешь клясться, и не зря,
что верить женщине нельзя.
Он извлек последнюю ноту, и она мелодично как бы зависла в монотонном
шуме корабельной машины. Наступила длительная пауза, которую валк не
решался прервать первым.
Наконец Кир спросил:
- Получается, что я думал об Императрице-Консорт?
На лице Грета начала медленно проступать улыбка.
- Нет, не думаю.
- Тогда о ком же?
- Не хотите ли вы, Король, чтобы я занимался догадками? Ведь мы летим
к Земле, не так ли?
Кир уставился на валка. Как можно вообще любить такое постоянно
сбивающее с толку и постоянно вступающее в пререкания существо?
- Говори, - приказал он.
- Разве король не в состоянии сам разобраться в своих чувствах?
- Я сказал тебе - говори! - повторил Кир настойчиво.
- У вас в помыслах стройная девушка, которая влюбилась в вас на
Карме. Очень значительная особа. Дочь могущественного монарха. - Валк
извлек еще один аккорд, который долго висел в воздухе.
- Ариана?
- Совершенно верно, - подтвердил Грет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26