За столом восседал карлик с неожиданно коротко остриженными седыми волосами и небольшой бородкой. Он без особого интереса взглянул на нас и, кивнув, продолжил что-то быстро писать, непонятно бормоча под нос:
– Согласно параграфу девять статьи сто восемь подраздела девять бис… Имя, фамилия, происхождение, род занятий?.. следует незамедлительно составить… Что молчите? Я вас спрашиваю!.. отчет по проведенным мероприятиям… Ну?!
– Назовитесь же, – прошептал вошедший с нами карлик. – Вы нерационально тратите время Начальника Участка.
– Так это он нам? Гм. – Я собрался с мыслями и как можно значительнее произнес: – Капитан Густав Конрад Генрих Мария фон Котт к вашим услугам. Я…
– Несущественно. Значит, человек… – поднял глаза от своих бумажек бергцверг. – Офицер. Судя по имени – из дворян. А этот молодой человек? Я давно не видел людей, но, если память мне не изменяет, раньше они были мельче.
– А? – в своеобычной манере отреагировал Булыга.
– Это Андрэ, крестьянин из соседнего села. Он просто сопровождает меня…
– Понятно. – Гном уже потерял к нам интерес и опять уткнулся в бумаги. – По пункту первому означенного циркуляра… Что вы стоите? Я вас уже внес в реестр. Можете идти.
– Куда идти?
– Как куда? Куда шли, туда и идите. – Начальник Участка сердито уставился на нашего конвоира. – Гражданин Маузер, почему посторонние до сих пор в моем кабинете?
– Постойте! – Я попытался оттолкнуть конвоира – все равно, что толкать скалу. – Вы нас даже не выслушали!
– Негражданин, что вы себе позволяете? – возмущенно фыркнул Начальник Участка. – Здесь вам не тут! Здесь граждане работают! Ваши заявления будут рассмотрены в установленном порядке. Покиньте помещение.
Видимо, слова карлика были каким-то особым заклинанием, потому что меня охватила непривычная апатия и я послушно проследовал за нашим конвоиром. На выходе гномиха выдала нам с Булыгой по какой-то бумажке с цифрами, после чего мы вновь оказались в роскошном зале.
– Не поведу я вас к остальным. – Наш конвоир выудил из кармана трубку, неспешно набил табаком, со вкусом затянулся. – Куда вас там? И сами задохнетесь, и граждан передавите. Здесь будем ждать.
– Чего ждать-то? – Меня так и подмывало выгнуть спину и зашипеть. – Он даже не стал меня слушать!
– А зачем? – невозмутимо пожал плечами бергцверг. – Вот что ты хотел ему сказать? Что хочешь вернуть человеческий облик? Да? Ну так он это и так знает. Даже я это знаю. Или Булыга что-то хотел ему сказать?
– А?
– Вот видишь. Он вас в реестр внес, заявки ваши рассмотрят… ну-ка дай на твою карту глянуть… так, у тебя номер сто двадцать шестой, у твоего спутника – сто двадцать пятый. Вот видишь, перед тобой сто двадцать шесть заявок, это хорошо – обычно бывает больше. К концу дня наверняка ваши дела рассмотрят и примут решение.
– Безумие какое-то… – проворчал я, несколько успокоенный уверенным тоном собеседника.
– Нормальный рабочий процесс, – пыхнул ароматным дымом бергцверг. – Представляешь, что было бы, выслушивай Начальник Участка каждого, кто приходит с заявкой?
– А что было бы?
– Эффективность производства упала бы! – значительно поднял палец карлик. – Вам, людям, этого не понять еще лет двести…
Я воспользовался советом нашего каноника: «Хочешь, чтобы о тебе шла слава как о человеке многомудром, – больше молчи». Не знаю, что имел в виду бергцверг, когда говорил об эффективности, но ожидание наше затянулось едва ли не до самой ночи. Правда, здесь – под землей – ночь никак не отразилась на поведении бергцвергов. Коротышки продолжали деловито сновать туда-сюда, груженные какими-то инструментами и кипами бумаг. Возможно, впрочем, что эти существа и не нуждаются в сне, я же успел несколько раз задремать и проснуться под нескончаемую болтовню нашего конвоира. Булыга тоже весь измаялся, но по другой причине – здоровяка все сильнее мучил голод. Да и я был бы не прочь чего-нибудь перекусить.
– Послушай, уважаемый! – прервал я очередную непонятную сентенцию нашего сопровождающего. – А нет ли у вас здесь какого трактира или кабака?
– Трактира? Кабака? – Гном вытаращился на нас, словно я спросил про дом с непотребными девками, а он как минимум папа римский.
– Ну хоть самого захудалого трактира? – не терял я надежду. – Нас вполне устроит.
Булыга оживился и закивал, всем своим видом демонстрируя, как его устроит даже самый захудалый трактир. Даже просто лоток с горячей требухой – тоже вполне устроит. Однако по маловыразительному лицу бергцверга отчетливо читалось, что надежды наши напрасны.
– Понятно. Вы что же, не только не спите, но и не едите?
– Почему это? Едим. У нас в каждом секторе есть высокотехнологичные общественные едальни. Но там питаются только работники данного сектора. А вы ни к какому сектору не приписаны.
– Э-э-э… а можно нас как-то приписать? Ты не беспокойся, деньги у меня есть, – вспомнил я о паре золотых, которые так и не успел потратить.
– Как это – приписать? – изумился бергцверг. – Совершенно невозможно! Когда бергцверг рождается, он автоматически приписывается к тому сектору, в котором родился. Там он работает, там он и питается. И живет там же.
– А… а если он захочет жить в другом месте?
– Как это?
– Ладно, забудь. Так что же нам делать? Мой оруженосец сейчас потеряет сознание от голода. Думаю, это будет серьезным нарушением порядка.
– Сознание? – Бергцверг взглянул на Булыгу, который немедленно закатил глаза и начал пошатываться. – Чтоб меня обвалом накрыло! Эй! Подожди… Тут не положено сознание терять! Не вздумай! Меня же отправят щебенку выгребать! Сидите здесь, я сейчас что-нибудь придумаю!
– Молодчина! – подмигнул я враз «пришедшему в себя» Булыге.
Примерно через полчаса Маузер вернулся с подносом, уставленным мисками. Судя по запаху, это были всего лишь вареные овощи – даже без мясной подливы. Но я так проголодался, что готов был грызть сырой лук. О Булыге и говорить нечего – он опустошал миски с завораживающей скоростью. К счастью, еды было много – то ли бергцверг учел размеры Булыги, то ли гномы и сами далеко не дураки поесть.
– Пришлось обмануть дежурного по пищеблоку, – грустно вздохнул гном. – Сказать, что беру для себя…
– Это серьезное нарушение? – спросил Булыга, отрываясь от вареной репы. – Тебя накажут?
– Да… то есть нет… То есть это нарушение порядка, конечно, но меня не накажут, потому что иначе было бы еще более серьезное нарушение порядка.
– Так чего ты страдаешь? – удивился я, отодвигая миску. Невероятно, насколько быстро утоляют голод вареные без соли и мяса овощи.
– Вам не понять этого, вы же люди. Есть установленный порядок, благодаря которому многие поколения гномов живут спокойно и счастливо. Каждый с рождения знает свое место в этом порядке, свои обязанности и права. Мы следуем порядку, и потому у нас не бывает конфликтов, несчастий и всяких катастроф, коими изобилует жизнь людей. А я этот порядок нарушил…
– Но ведь случай был такой, которого не предугадаешь.
– Вот именно! – еще больше расстроился гном. – С вами, с людьми, никогда заранее ничего не угадаешь. А потому – вечно какие-то проблемы и нарушение порядка.
– Не расстраивайся. Сейчас ваш Начальник Участка наши просьбы рассмотрит, мы уйдем и нарушать порядок больше не будем.
– Это точно… – Тут крошечные глазки гнома изумленно округлились, а трубка выпала из руки. – Что за…!
Я обернулся. От дверей к нам торопливо семенил сам Начальник Участка, за которым едва поспевала мадам Шестерня. Судя по их виду, случилось какое-то совсем уж вопиющее нарушение порядка, и виной тому были мы. Булыга, видимо придя к тому же выводу, стремительно доел все, что оставалось в мисках, облизал их и застыл с покорным выражением на лице.
– Ужасно! – завопил Начальник Участка, подбегая почему-то именно к разбойнику. – Это, неграждане, уже какой-то саботаж!
– А?
– Если вы насчет еды беспокоитесь, то зря. Я готов заплатить, хотя, если по чести признать… – попытался я внести ясность, но меня никто не слушал.
– Ужас! Катастрофа!
– …повара вашего надо гнать.
– Разрушение! Гибель!
– Гражданин Штуцер, вам нельзя волноваться! На вас ответственность за Порядок!
– Это наша погибель!
– Совершенно с вами согласен! Вареная репа с вареной капустой – натуральная погибель для желудка…
– А?
– Особенно в закрытом помещении, – закончил все-таки я.
Начальник Участка перевел взгляд на меня и стал какого-то странного цвета. Приглядевшись, я сообразил, что это он так краснеет. Точь-в-точь командор д'Брэ – тот тоже, бывало, когда пребывал в гневе, так же краснел, только у покойного д'Брэ морда от природы была белая, а у Начальника Участка – серая…
– Плевать на еду! – взвизгнул неожиданным тенором бергцверг, потом вдруг сразу обмяк и уселся на пол, обхватив голову. – Кого вы с собой притащили, капитан? Вы погибель нашей системы притащили!
– А?
– Э-э-э… – для разнообразия поддержал я оруженосца. – Булыга? Погибель системы?
«Погибель системы» таращил глаза на гнома и всем своим видом демонстрировал полнейшую безобидность.
– А вы не ошибаетесь? Нет, я, по правде говоря, знаю этого юношу всего пару дней, но он совсем не производит впечатление опасного… То есть производит, конечно, но только внешне. По сути же он кроток, аки голубь. Ну или агнец. В крайнем случае – теленок… К тому же хочу заметить – проблема решается совершенно просто – вы расколдовываете меня, и я ухожу. И погибель уходит вместе со мной…
– Капитан… замолчите, – устало проворчал бергцверг. – У меня и так голова болит. Ваша просьба уже рассмотрена и по ней дан отрицательный ответ. Основное правило наших взаимоотношений с людьми – не вмешиваться в ваши конфликты. Это позволяет нам сохранять мир уже много сотен лет.
– Да о чем вы?! Кто с вами воевать будет, если вы мне поможете? Фокусник-шарлатан и его подружка?
– Дело в принципе. Один раз нарушишь правило в мелочи, потом в чем-то большем, а потом правило перестанет быть правилом.
– По-моему, это бред. Среди моих предков был один доблестный рыцарь с такими же фанабериями в голове. Отправляясь в крестовый поход – не помню уже, в какой по счету, он таскался в Святую землю каждый раз, стоило кому-то кинуть клич, – дал обет не произносить ни слова до конца похода. И тупо держался этого обета несколько месяцев. А потом как-то ночью вышел из лагеря по нужде – на звезды полюбоваться или там еще что сделать. Полюбовался он, значит, на звезды, возвращается назад и в темноте натыкается на караульного. Тот кричит, как положено: «Стой, назовись или буду стрелять!», а предок мой молчит – обет же! Ну и получил стрелу в плечо. Но он и тут помнил про обет и молча продолжал идти вперед. Караульный, видя такое дело, пускает в него еще одну стрелу и попадает в бедро. Мой богобоязненный предок продолжает молча хромать вперед, надеясь, что успеет добраться до караульного и быть узнанным, прежде чем его окончательно изрешетят. Караульный, видя, что утыканный стрелами человек молчит и направляется к нему, вообразил, что на него нападает восставший из могилы мертвец.
К чести его надо сказать – пост он не покинул, хотя мне кажется – просто от страха не смог, зато воплями своими перебудил весь лагерь. Когда же славный рыцарь подобрался совсем близко, караульный, вопреки надеждам моего предка, вовсе не стал разглядывать молчаливого пришельца, а от души приложил его палицей. Бедный мой предок, и без того уже дважды раненный, упал, но продолжал мужественно молчать, даже когда прискакавшие на вопли караульного рыцари несколько раз случайно проехались по нему в темноте.
В конце концов его обнаружили и, к счастью, узнали. В общем, когда его несли в лазарет, то в дополнение ко всем несчастьям уронили. Тут-то он все, что думает о боевых товарищах, о караульном, о стрелах, о Боге и Богоматери, и высказал. Получается, и обет нарушил, и дырки в плече и ноге получил, в лоб палицей схлопотал, кони его копытами истоптали, да еще и священник, который его услышал, наложил строжайшую епитимью за богохульство. Ну и кто он после этого? – Тут я заметил, что гном как-то нехорошо смотрит на меня, и решил, что пора сменить тему. – А, кстати! Что за погибель несет мой оруженосец вашей системе? По мне – он совершенно безобиден… когда сыт, во всяком случае.
– Уф… Он – корень из минус единицы.
– Гм… Вот в арифметике я никогда не был силен. Поясните по-человечески.
– Это трудно объяснить по-человечески, – вздохнул Начальник Участка. – Поймите, основой основ нашего существования является порядок.
– Это нам уже объяснили. Порядок есть порядок.
– Вы не понимаете. Это не просто порядок, а Порядок. – Гном сумел голосом выделить большую букву, с которой он произнес это слово. – Его недопустимо нарушать, иначе катастрофа. Рано или поздно. Этот юноша несколько лет назад был батраком у старосты деревни, с которой мы имеем торговые контакты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Согласно параграфу девять статьи сто восемь подраздела девять бис… Имя, фамилия, происхождение, род занятий?.. следует незамедлительно составить… Что молчите? Я вас спрашиваю!.. отчет по проведенным мероприятиям… Ну?!
– Назовитесь же, – прошептал вошедший с нами карлик. – Вы нерационально тратите время Начальника Участка.
– Так это он нам? Гм. – Я собрался с мыслями и как можно значительнее произнес: – Капитан Густав Конрад Генрих Мария фон Котт к вашим услугам. Я…
– Несущественно. Значит, человек… – поднял глаза от своих бумажек бергцверг. – Офицер. Судя по имени – из дворян. А этот молодой человек? Я давно не видел людей, но, если память мне не изменяет, раньше они были мельче.
– А? – в своеобычной манере отреагировал Булыга.
– Это Андрэ, крестьянин из соседнего села. Он просто сопровождает меня…
– Понятно. – Гном уже потерял к нам интерес и опять уткнулся в бумаги. – По пункту первому означенного циркуляра… Что вы стоите? Я вас уже внес в реестр. Можете идти.
– Куда идти?
– Как куда? Куда шли, туда и идите. – Начальник Участка сердито уставился на нашего конвоира. – Гражданин Маузер, почему посторонние до сих пор в моем кабинете?
– Постойте! – Я попытался оттолкнуть конвоира – все равно, что толкать скалу. – Вы нас даже не выслушали!
– Негражданин, что вы себе позволяете? – возмущенно фыркнул Начальник Участка. – Здесь вам не тут! Здесь граждане работают! Ваши заявления будут рассмотрены в установленном порядке. Покиньте помещение.
Видимо, слова карлика были каким-то особым заклинанием, потому что меня охватила непривычная апатия и я послушно проследовал за нашим конвоиром. На выходе гномиха выдала нам с Булыгой по какой-то бумажке с цифрами, после чего мы вновь оказались в роскошном зале.
– Не поведу я вас к остальным. – Наш конвоир выудил из кармана трубку, неспешно набил табаком, со вкусом затянулся. – Куда вас там? И сами задохнетесь, и граждан передавите. Здесь будем ждать.
– Чего ждать-то? – Меня так и подмывало выгнуть спину и зашипеть. – Он даже не стал меня слушать!
– А зачем? – невозмутимо пожал плечами бергцверг. – Вот что ты хотел ему сказать? Что хочешь вернуть человеческий облик? Да? Ну так он это и так знает. Даже я это знаю. Или Булыга что-то хотел ему сказать?
– А?
– Вот видишь. Он вас в реестр внес, заявки ваши рассмотрят… ну-ка дай на твою карту глянуть… так, у тебя номер сто двадцать шестой, у твоего спутника – сто двадцать пятый. Вот видишь, перед тобой сто двадцать шесть заявок, это хорошо – обычно бывает больше. К концу дня наверняка ваши дела рассмотрят и примут решение.
– Безумие какое-то… – проворчал я, несколько успокоенный уверенным тоном собеседника.
– Нормальный рабочий процесс, – пыхнул ароматным дымом бергцверг. – Представляешь, что было бы, выслушивай Начальник Участка каждого, кто приходит с заявкой?
– А что было бы?
– Эффективность производства упала бы! – значительно поднял палец карлик. – Вам, людям, этого не понять еще лет двести…
Я воспользовался советом нашего каноника: «Хочешь, чтобы о тебе шла слава как о человеке многомудром, – больше молчи». Не знаю, что имел в виду бергцверг, когда говорил об эффективности, но ожидание наше затянулось едва ли не до самой ночи. Правда, здесь – под землей – ночь никак не отразилась на поведении бергцвергов. Коротышки продолжали деловито сновать туда-сюда, груженные какими-то инструментами и кипами бумаг. Возможно, впрочем, что эти существа и не нуждаются в сне, я же успел несколько раз задремать и проснуться под нескончаемую болтовню нашего конвоира. Булыга тоже весь измаялся, но по другой причине – здоровяка все сильнее мучил голод. Да и я был бы не прочь чего-нибудь перекусить.
– Послушай, уважаемый! – прервал я очередную непонятную сентенцию нашего сопровождающего. – А нет ли у вас здесь какого трактира или кабака?
– Трактира? Кабака? – Гном вытаращился на нас, словно я спросил про дом с непотребными девками, а он как минимум папа римский.
– Ну хоть самого захудалого трактира? – не терял я надежду. – Нас вполне устроит.
Булыга оживился и закивал, всем своим видом демонстрируя, как его устроит даже самый захудалый трактир. Даже просто лоток с горячей требухой – тоже вполне устроит. Однако по маловыразительному лицу бергцверга отчетливо читалось, что надежды наши напрасны.
– Понятно. Вы что же, не только не спите, но и не едите?
– Почему это? Едим. У нас в каждом секторе есть высокотехнологичные общественные едальни. Но там питаются только работники данного сектора. А вы ни к какому сектору не приписаны.
– Э-э-э… а можно нас как-то приписать? Ты не беспокойся, деньги у меня есть, – вспомнил я о паре золотых, которые так и не успел потратить.
– Как это – приписать? – изумился бергцверг. – Совершенно невозможно! Когда бергцверг рождается, он автоматически приписывается к тому сектору, в котором родился. Там он работает, там он и питается. И живет там же.
– А… а если он захочет жить в другом месте?
– Как это?
– Ладно, забудь. Так что же нам делать? Мой оруженосец сейчас потеряет сознание от голода. Думаю, это будет серьезным нарушением порядка.
– Сознание? – Бергцверг взглянул на Булыгу, который немедленно закатил глаза и начал пошатываться. – Чтоб меня обвалом накрыло! Эй! Подожди… Тут не положено сознание терять! Не вздумай! Меня же отправят щебенку выгребать! Сидите здесь, я сейчас что-нибудь придумаю!
– Молодчина! – подмигнул я враз «пришедшему в себя» Булыге.
Примерно через полчаса Маузер вернулся с подносом, уставленным мисками. Судя по запаху, это были всего лишь вареные овощи – даже без мясной подливы. Но я так проголодался, что готов был грызть сырой лук. О Булыге и говорить нечего – он опустошал миски с завораживающей скоростью. К счастью, еды было много – то ли бергцверг учел размеры Булыги, то ли гномы и сами далеко не дураки поесть.
– Пришлось обмануть дежурного по пищеблоку, – грустно вздохнул гном. – Сказать, что беру для себя…
– Это серьезное нарушение? – спросил Булыга, отрываясь от вареной репы. – Тебя накажут?
– Да… то есть нет… То есть это нарушение порядка, конечно, но меня не накажут, потому что иначе было бы еще более серьезное нарушение порядка.
– Так чего ты страдаешь? – удивился я, отодвигая миску. Невероятно, насколько быстро утоляют голод вареные без соли и мяса овощи.
– Вам не понять этого, вы же люди. Есть установленный порядок, благодаря которому многие поколения гномов живут спокойно и счастливо. Каждый с рождения знает свое место в этом порядке, свои обязанности и права. Мы следуем порядку, и потому у нас не бывает конфликтов, несчастий и всяких катастроф, коими изобилует жизнь людей. А я этот порядок нарушил…
– Но ведь случай был такой, которого не предугадаешь.
– Вот именно! – еще больше расстроился гном. – С вами, с людьми, никогда заранее ничего не угадаешь. А потому – вечно какие-то проблемы и нарушение порядка.
– Не расстраивайся. Сейчас ваш Начальник Участка наши просьбы рассмотрит, мы уйдем и нарушать порядок больше не будем.
– Это точно… – Тут крошечные глазки гнома изумленно округлились, а трубка выпала из руки. – Что за…!
Я обернулся. От дверей к нам торопливо семенил сам Начальник Участка, за которым едва поспевала мадам Шестерня. Судя по их виду, случилось какое-то совсем уж вопиющее нарушение порядка, и виной тому были мы. Булыга, видимо придя к тому же выводу, стремительно доел все, что оставалось в мисках, облизал их и застыл с покорным выражением на лице.
– Ужасно! – завопил Начальник Участка, подбегая почему-то именно к разбойнику. – Это, неграждане, уже какой-то саботаж!
– А?
– Если вы насчет еды беспокоитесь, то зря. Я готов заплатить, хотя, если по чести признать… – попытался я внести ясность, но меня никто не слушал.
– Ужас! Катастрофа!
– …повара вашего надо гнать.
– Разрушение! Гибель!
– Гражданин Штуцер, вам нельзя волноваться! На вас ответственность за Порядок!
– Это наша погибель!
– Совершенно с вами согласен! Вареная репа с вареной капустой – натуральная погибель для желудка…
– А?
– Особенно в закрытом помещении, – закончил все-таки я.
Начальник Участка перевел взгляд на меня и стал какого-то странного цвета. Приглядевшись, я сообразил, что это он так краснеет. Точь-в-точь командор д'Брэ – тот тоже, бывало, когда пребывал в гневе, так же краснел, только у покойного д'Брэ морда от природы была белая, а у Начальника Участка – серая…
– Плевать на еду! – взвизгнул неожиданным тенором бергцверг, потом вдруг сразу обмяк и уселся на пол, обхватив голову. – Кого вы с собой притащили, капитан? Вы погибель нашей системы притащили!
– А?
– Э-э-э… – для разнообразия поддержал я оруженосца. – Булыга? Погибель системы?
«Погибель системы» таращил глаза на гнома и всем своим видом демонстрировал полнейшую безобидность.
– А вы не ошибаетесь? Нет, я, по правде говоря, знаю этого юношу всего пару дней, но он совсем не производит впечатление опасного… То есть производит, конечно, но только внешне. По сути же он кроток, аки голубь. Ну или агнец. В крайнем случае – теленок… К тому же хочу заметить – проблема решается совершенно просто – вы расколдовываете меня, и я ухожу. И погибель уходит вместе со мной…
– Капитан… замолчите, – устало проворчал бергцверг. – У меня и так голова болит. Ваша просьба уже рассмотрена и по ней дан отрицательный ответ. Основное правило наших взаимоотношений с людьми – не вмешиваться в ваши конфликты. Это позволяет нам сохранять мир уже много сотен лет.
– Да о чем вы?! Кто с вами воевать будет, если вы мне поможете? Фокусник-шарлатан и его подружка?
– Дело в принципе. Один раз нарушишь правило в мелочи, потом в чем-то большем, а потом правило перестанет быть правилом.
– По-моему, это бред. Среди моих предков был один доблестный рыцарь с такими же фанабериями в голове. Отправляясь в крестовый поход – не помню уже, в какой по счету, он таскался в Святую землю каждый раз, стоило кому-то кинуть клич, – дал обет не произносить ни слова до конца похода. И тупо держался этого обета несколько месяцев. А потом как-то ночью вышел из лагеря по нужде – на звезды полюбоваться или там еще что сделать. Полюбовался он, значит, на звезды, возвращается назад и в темноте натыкается на караульного. Тот кричит, как положено: «Стой, назовись или буду стрелять!», а предок мой молчит – обет же! Ну и получил стрелу в плечо. Но он и тут помнил про обет и молча продолжал идти вперед. Караульный, видя такое дело, пускает в него еще одну стрелу и попадает в бедро. Мой богобоязненный предок продолжает молча хромать вперед, надеясь, что успеет добраться до караульного и быть узнанным, прежде чем его окончательно изрешетят. Караульный, видя, что утыканный стрелами человек молчит и направляется к нему, вообразил, что на него нападает восставший из могилы мертвец.
К чести его надо сказать – пост он не покинул, хотя мне кажется – просто от страха не смог, зато воплями своими перебудил весь лагерь. Когда же славный рыцарь подобрался совсем близко, караульный, вопреки надеждам моего предка, вовсе не стал разглядывать молчаливого пришельца, а от души приложил его палицей. Бедный мой предок, и без того уже дважды раненный, упал, но продолжал мужественно молчать, даже когда прискакавшие на вопли караульного рыцари несколько раз случайно проехались по нему в темноте.
В конце концов его обнаружили и, к счастью, узнали. В общем, когда его несли в лазарет, то в дополнение ко всем несчастьям уронили. Тут-то он все, что думает о боевых товарищах, о караульном, о стрелах, о Боге и Богоматери, и высказал. Получается, и обет нарушил, и дырки в плече и ноге получил, в лоб палицей схлопотал, кони его копытами истоптали, да еще и священник, который его услышал, наложил строжайшую епитимью за богохульство. Ну и кто он после этого? – Тут я заметил, что гном как-то нехорошо смотрит на меня, и решил, что пора сменить тему. – А, кстати! Что за погибель несет мой оруженосец вашей системе? По мне – он совершенно безобиден… когда сыт, во всяком случае.
– Уф… Он – корень из минус единицы.
– Гм… Вот в арифметике я никогда не был силен. Поясните по-человечески.
– Это трудно объяснить по-человечески, – вздохнул Начальник Участка. – Поймите, основой основ нашего существования является порядок.
– Это нам уже объяснили. Порядок есть порядок.
– Вы не понимаете. Это не просто порядок, а Порядок. – Гном сумел голосом выделить большую букву, с которой он произнес это слово. – Его недопустимо нарушать, иначе катастрофа. Рано или поздно. Этот юноша несколько лет назад был батраком у старосты деревни, с которой мы имеем торговые контакты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39