Несколько минут Тревис стоял неподвижно, а потом частицы головоломки сложились: теперь он знал, что ему следует делать, хотя даже мысль об этом ужасала. Орагиен вызвал его для того, чтобы он помог толкователям рун. Существовал только один путь. Он быстро покинул тайную комнату и начал спускаться по лестнице.
Тревис даже обрадовался бы, если бы кто-нибудь из толкователей рун столкнулся с ним на ступеньках, схватил за руку и спросил, что он тут делает, приказал бы вернуться, — но все мастера сидели в своих кельях. Тревис спустился до самого низа и довольно быстро нашел скрытую арку. Через несколько секунд он уже шагал по другой лестнице.
Ступеньки кончились. Тревис вошел в пещеру с шершавыми стенами, которая находилась под Серой Башней. Тусклый свет струился с потолка, озаряя парящий над полом камень.
Тревис решительно направился к рунному камню. Во рту пересохло, его трясло, но страх не остановил Тревиса. Воздух дрожал, казалось, сердце гулко колотилось в груди. Он остановился возле камня, и его взгляд пробежал по бесчисленным рунам, начертанным на поверхности. Какие знания, какое могущество они могли бы ему передать, если бы заговорили с ним?
Нет, Тревис. Эти знания тебе не нужны. Они необходимы толкователям рун. Они должны узнать их сами. Другого пути нет.
Он поднял обе руки, и после коротких колебаний опустил их на камень. Совсем нетрудно. Потом Тревис открыл свое сознание и, как по водоводу, позволил силе хлынуть в него, когда он произнес одно слово:
— Рет.
Противоестественная тишина, повисшая в воздухе, поглотила его голос. Гудение стихло, Тревис сделал вдох и почувствовал… ничего. Значит, у него нет никакой силы. Он повернулся, собираясь отойти от камня.
Послышался оглушительный треск.
Тревису показалось, что в его сознании прогремел удар грома. Он прижал руки к ушам, но его плоть была подобна папиросной бумаге. Вся поверхность рунного камня озарилась сине-серебристым сиянием, свет зазмеился по бороздам рун.
— Мастер Уайлдер! Нет!
Голос потонул в реве. Тревис отскочил назад, рунный камень вспыхнул, а затем потемнел. Через мгновение на пол посыпались осколки. Прошло несколько секунд, и все стихло. Тревис ощутил, как серые тени метнулись вперед. Перед ним возникла белая рука и сверкающие голубые глаза.
— Что ты сделал? Клянусь Олригом, что ты сделал?
Я только что всех спас, хотел сказать Тревис. Однако он даже не успел открыть рот, когда грубые руки схватили его и потащили прочь из пещеры, подальше от осколков рунного камня.
ГЛАВА 49
Грейс стояла на небольшом холме, под которым они разбили лагерь прошлой ночью, и наблюдала, как рассветные лучи солнца озаряют бескрайние равнины северной Толории. Горячие пальцы восточного ветра перебирали ее пепельные волосы. За спиной Грейс, у западного горизонта, на самом краю неба, сияла почти полная луна. Один день. У них остался всего один день.
Она услышала, как шуршит под сапогами сухая трава, и обернулась.
— Леди Грейс, что вы здесь делаете? Мне наконец удалось уговорить Даржа прилечь — он бодрствовал всю ночь. Если сейчас он проснется и увидит, что вас нет, то больше не заснет.
Грейс улыбнулась высокому светловолосому рыцарю, а потом ее взгляд вновь обратился на север.
— Я знаю, Бельтан. Мне нужно вернуться. Но мне хотелось проверить, видно ли отсюда Серую Башню.
Грейс услышала, как Бельтан подошел и остановился у нее за спиной.
— И вам удалось ее увидеть?
— Нет, пока нет, — со вздохом ответила она. Сильная рука легла ей на плечо.
— Мы его спасем, леди Грейс.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что мы должны.
Не поворачиваясь, Грейс кивнула, продолжая смотреть на угрюмые серые тени, парящие у северной линии горизонта точно грозовые тучи.
Когда они спустились с холма, оказалось, что Лирит, Эйрин и Тира уже встали. Женщины тихонько разговаривали, Лирит готовила завтрак, а Эйрин помогала Тире одевать куклу. Из-под одеяла раздавался храп. Грейс приложила палец к губам, и остальные улыбнулись в ответ. Потом она на цыпочках подошла к спящему Даржу и опустилась рядом с ним на колени.
— Сэр рыцарь, — тихонько позвала она, — пора вставать.
Грейс едва успела отпрянуть в сторону, когда Дарж резко сел, глядя на мир широко раскрытыми карими глазами. Он спал в доспехах, а его рука искала рукоять лежащего рядом меча.
— Что случилось, миледи? Разбойники? Дикий кабан? Драконы?
— Завтрак, — с усмешкой ответила Грейс. Дарж заморгал и вздохнул.
— Ах вот оно что, — пробормотал он.
— Пойдем, сэр рыцарь. Сюда.
Грейс взяла его за руку и помогла рыцарю встать — для этого ей пришлось приложить немало усилий. Дарж был плотным.
— Можешь не брать с собой меч. Им не слишком удобно намазывать масло на хлеб. Пусть уж лучше этим займется Лирит.
— Наверное, я стал совсем старым рыцарем, если мне необходима благородная леди, чтобы намазать маслом мой хлеб.
Теперь заморгала Грейс. Ворчание Даржа можно было принять за шутку. Однако резкие черты его лица оставались совершенно серьезными. Грейс прикрыла ладошкой рот, но не смогла удержаться от смеха. Остальные присоединились к ней, и даже на губах Тиры промелькнула короткая улыбка. Дарж лишь тяжело вздохнул.
Они даже рискнули разжечь небольшой костер, чтобы приготовить мэддок. Грейс с удовольствием потягивала горячую сладкую жидкость и чувствовала, как в нее вливается энергия. Теперь у нее хватит сил прожить этот долгий, последний перед полнолунием день.
Они не стали останавливаться в Ар-Толоре. На следующее утро после того, как отряд перешел Димдуорн, впереди возникли семь высоких башен, украшенных яркими знаменами: желтое на зеленом. Дарж и Бельтан направили своих коней к замку, но Грейс остановила их.
Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы объяснить, почему им не следует заезжать в замок. Во-первых, нельзя терять времени. Дни проходили быстро, до полнолуния осталось совсем немного. Однако имелись и другие причины.
— Лучше королеве Иволейне не знать, куда мы направляемся, — в конце концов заявила Грейс. — Да и наши мотивы я бы предпочла сохранить в тайне.
Грейс чувствовала, что темные глаза Лирит внимательно наблюдают за ней. Она еще не забыла, что именно Лирит подтвердила подозрения Грейс — колдуньи боятся Тревиса, которого они называли разбивателем рун.
Грейс облизнула губы.
— Уверена, что если кто-нибудь из вас захочет остановиться в Ар-Толоре, королева вас с удовольствием примет.
— Совершенно верно, — кивнула Лирит, усаживаясь в седло. Грейс облегченно вздохнула. Она была рада, что колдунья остается с ними. И постаралась не думать о том, что ей, возможно, придется приглядывать за Лирит.
В лиге от замка они наткнулись на одного из рыцарей Иволейны, и Грейс попросила его передать своей госпоже просьбу разрешить им проехать через ее владения. После этого Грейс ожидала, что их в любой момент остановят и препроводят в Ар-Толор. Однако им встречались лишь крестьяне, а вскоре после того, как замок исчез из виду, дорога и вовсе опустела.
Отряд без задержек продвигался по Толории, хотя и не так быстро, как хотелось бы Грейс. Лошади не машины — на них невозможно ехать день и ночь без отдыха и кормежки. Кроме того, Дарж и Бельтан тщательно выбирали маршрут, стараясь не попадать в такие места, где их могли окружить враги, как на Таррасском мосту.
Они не говорили о том, что произошло на мосту. Может быть, просто не возникало необходимости. Все видели ужасную смерть Меридара в опаляющих объятиях крондрима. А потом беспомощно наблюдали, как Дейнен принес свою жизнь в жертву ради спасения Тиры, с улыбкой на лице шагая по раскаленному камню.
Грейс часто прижимала к себе хрупкое тело девочки, когда они скакали по узким дорогам.
Вам удалось спасти Тиру. Ты знаешь, что предпочла бы такой исход общей гибели. В госпитале ты назвала бы подобный исход ничейным, и продолжала бы жить дальше.
По ночам Грейс лежала на спине и смотрела на низкую алую звезду, пульсирующую в небе у нее над головой, и мечтала оплакать Дейнена. Но слез не было, и она успела забыть, как выглядел мальчик.
Хотя они не теряли бдительности, им больше ни разу не довелось увидеть крондримов. Отряд углублялся на территорию Толории, а разведка доносила, что огневики стараются держаться поближе к переправам и горам.
— Или к границам, — сказал однажды вечером Бельтан, когда они разбили лагерь на берегу ручья.
— В каком смысле? — проворчал Дарж.
— Я и сам не очень понимаю. У меня возникло предположение, что крондримы что-то ищут. Или кого-то. И то, что они ищут, постоянно перемещается.
— Конечно, — сказала Эйрин, оторвавшись от починки своего платья. — Они выбрали самую простую тактику. Если ты хочешь найти то, что может оказаться где угодно и скорее всего перемещается, то лучше всего наблюдать за границами между владениями.
Разинув рот, Грейс уставилась на баронессу.
— Откуда ты знаешь, Эйрин?
Молодая женщина пожала плечами.
— Я воспитанница короля, Грейс. И я всегда обращала внимание на то, что происходило вокруг меня.
— Возможно, нам открылась тайна их перемещений, — задумчиво проговорила Лирит, глядя в пламя костра. — Однако мы не знаем, что они ищут.
Наступило молчание. Ни у кого не нашлось теории, которая объясняла бы происходящее.
Когда они вновь отправились в путь, Грейс стала наблюдать за Эйрин. Молодой женщине пришлось многое пережить за те месяцы, что прошли после Дня Среднезимья. Сначала она призвала на помощь Дух Природы, чтобы убить Леотана. Потом у нее на глазах погиб влюбленный в нее Гарф. Наконец, смерть настигла Меридара — и последним словом, слетевшим с его губ, было ее имя. В госпитале Грейс не раз видела, как впадали в ступор люди, пережившие гораздо меньше.
Но чем внимательнее присматривалась Грейс к баронессе, тем очевиднее становилось, что Эйрин сумела справиться со своими проблемами. Временами она казалась печальной и задумчивой, а иногда даже счастливой. В ней появилось спокойствие и достоинство, без самолюбования и заносчивости. Застенчивая и скрытная девушка, которая отправилась в трудное путешествие, осталась на восточном берегу Димдуорна. С моста сошла сильная и благородная молодая женщина.
Однажды вечером Грейс набралась смелости и спросила у Эйрин, что она думает о Меридаре.
Эйрин склонила голову, но потом подняла взгляд, и в ее сапфировых глазах отразился свет уходящего дня.
— Он умер за меня, Грейс. Я ни о чем его не просила и не хотела, чтобы он пожертвовал собой. Однако он погиб, и я уже не в силах что-либо изменить. Поэтому я должна быть сильной. Ради него. А если я не сумею, то какой смысл в его жертве?
Грейс попыталась что-то сказать, но поняла, что Эйрин совершенно права. Девушка повзрослела. Однако ей еще предстояло пройти долгий и трудный путь. Грейс вздохнула и обняла подругу. Да, лучшую подругу — в этом мире или на Земле. Эйрин обняла ее в ответ.
— Я люблю тебя, Грейс, я так тебя люблю.
Я тоже тебя люблю, хотелось сказать Грейс. Но у нее не хватило сил, поэтому она еще сильнее прижала к себе Эйрин.
Только на четвертый день после того, как пересекли Димдуорн, Лирит заговорила о том, что Грейс сделала на мосту.
Женщина из Толории заявила без всяких предисловий:
— Еще никто и никогда не использовал Дух Природы для плетений, подобных тому, что создала ты, сестра.
От неожиданности Грейс уронила нож, которым нарезала хлеб, и посмотрела на Лирит. Колдунья внимательно наблюдала за ней. Эйрин собирала цветы вместе с Тирой и, казалось, ничего не слышала.
— Ты о чем? — спокойно спросила Грейс.
Дарж и Бельтан отошли за хворостом для костра, и ветер мог донести до них лишь обрывки разговора.
Лицо Лирит оставалось невозмутимым, однако в ней чувствовалось напряжение.
— Лучшие из нас — и таких совсем немного — умеют взять несколько нитей Духа Природы и свить из них нечто новое. Это огромный талант, однако наши возможности ограничены. Мы можем заставить человека увидеть тень, которой не существует, или услышать голос, неуловимый для других. Все это полезные вещи, иногда они дают нужный результат, но речь идет лишь об иллюзиях.
Эйрин перестала рвать цветы — она внимательно слушала Лирит. Грейс застыла на месте, не в силах пошевелиться, словно высеченная из камня статуя. Тира беззвучно кружилась среди высокой травы.
— Я не понимаю, — наконец пробормотала Грейс. Губ Лирит коснулась быстрая улыбка.
— И я тоже. То, что ты сделала у реки, не было иллюзией, Грейс. Все получилось по-настоящему. Ты не пыталась плести нити, более того, едва их касалась. Тебе удалось создать нечто вроде сосуда, потом ты пропустила могущество реки через себя и направила воду на огневиков.
Грейс сжала рукоять ножа. Может быть, для Лирит такой способ кажется странным, но у нее не было другого выхода. Она не могла плести нити, поскольку нить ее собственной жизни, связанная с Духом Природы, уходила в тень. Чтобы добраться до Духа Природы, ей пришлось бы сначала пройти через тень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75