Тишина, потом резкий смех.
— Солнце разгонит туман, и вы сгорите!
Раздался звон кольчуги. Грейс представила себе, как озираются рыцари в поисках Джастара. Но туман необычным образом влиял на звуки — заглушал одни и усиливал другие.
— Я ничего не вижу, — прошептала она.
— Но все же так просто, Грейс. Используй свое сознание, сейчас глаза тебе не помогут.
Грейс напряглась. Затем почувствовала легкое прикосновение и, быстро обернувшись, увидела испуганные и одновременно исполненные решимости голубые глаза Эйрин.
— Не волнуйся, Грейс, — сказала юная баронесса. — Мы тебе поможем.
Грейс с трудом сглотнула, а потом заставила себя кивнуть. Лирит взяла ее за другую руку, и Грейс оказалась между двумя колдуньями. Она закрыла глаза и почувствовала, как от них исходит тепло, которое заключило ее в свои ласковые объятия. Она выдохнула и вдруг поняла, что страх отступает. Раньше, когда Грейс пыталась воспользоваться своим Даром, Дух Природы ускользал от нее, и она не могла его удержать. Теперь Грейс поняла почему. Она боялась снова увидеть отвратительное черное пятно на нити своей жизни. Она расслабилась, и сила двух колдуний наполнила все ее существо. Тогда Грейс потянулась к гобелену жизни, раскинутому над деревенским лугом.
И вскрикнула. Дарж и Меридар стояли в самом его центре, их окружало холодное голубое сияние. Жители деревни казались более тусклыми, но она их различала. А на противоположном краю деревенского выпаса замер человек, окруженный огненно-черным сиянием, словно кусок тлеющего угля, выпавший из печки.
— Джастар, — прошептала Грейс, быстро открыв глаза. — У него тоже…
Объяснять было некогда, хотя Грейс видела, что они ее не поняли.
— Уходите. — Пронзительный голос управляющего разорвал туман. — Уходите, пока еще можете.
— Сначала должна восторжествовать справедливость, — ответил Меридар. — Лорд Эддок и сэр Каллет пали от твоей руки, управляющий Джастар. Ты должен заплатить за свое преступление.
Грейс снова закрыла глаза. Меридар и Дарж стояли рядом, обнажив мечи, рыцари не знали, что жители деревни медленно подбираются к ним со всех сторон, их шаги заглушала сырая трава. Страх и ненависть висели в воздухе, словно толстое душное одеяло.
— Дарж! — крикнула она. — Берегитесь, на вас наступают с разных сторон.
Грейс услышала звон кольчуг, рыцари быстро обернулись, приготовившись отразить атаку. Кто-то тихонько выругался. Жители деревни замерли на мгновение, а потом снова двинулись к центру луга. Их было слишком много.
— Мы должны что-нибудь сделать, — прошептала она.
— Что, Грейс? — испуганно дрожа, спросила Эйрин. Грейс охватило отчаяние. Откуда ей знать? Что они могут против огромной толпы разъяренных крестьян? Вот если бы туман рассеялся…
Правильно, Грейс.
Нельзя было терять ни мгновения.
— Помогите мне, — попросила она.
Грейс почувствовала спокойное присутствие Лирит в своем сознании.
Что ты задумала, сестра?
Я и сама не очень понимаю. Если получится, ты увидишь.
Грейс с такой силой вцепилась в руки своих подруг, что те тихонько вскрикнули от неожиданности и боли. Но уже в следующее мгновение ее тело наполнила могучая, живительная сила. Она отчетливо видела сверкающие нити жизни, разбегающиеся в разные стороны, — Дух Природы был с ней.
И тут она его увидела: темное, мерзкое пятно, которое пульсировало, оставаясь достаточно далеко и одновременно близко. Грейс знала, что, стоит ей последовать за своей собственной нитью жизни, она неминуемо окажется в плену непроглядного мрака. Грейс заставила себя успокоиться. Сейчас у нее другая задача. Бесплотными пальцами она ухватилась за серебристые нити, сверкающие вокруг, и последовала за ними в огромную паутину Духа Природы.
На мгновение у Грейс закружилась голова — бесконечная мерцающая паутина охватывала все живые существа. Поддаться ее волшебному очарованию было так легко.
Плети, Грейс. Не отвлекайся.
Сначала она воспользовалась воображаемыми руками и принялась соединять нити, переплетая их между собой. Однако получалось слишком медленно. Тогда Грейс представила себе множество рук, которые собирали нити жизни и связывали их вместе. И вот в воздухе над лугом засверкала сеть, словно сотканная из звездного света. Грейс почувствовала изумление своих подруг, но объяснять было некогда. До рыцарей оставалось десять шагов. Пять. Три. Сейчас крестьяне на них набросятся.
Тяните! — без слов выкрикнула Грейс.
Наступило секундное замешательство, потом ее подруги все поняли. Втроем они потянулись к мерцающей сети и отбросили ее в сторону.
Грейс почувствовала движение воздуха — туман заклубился и распался на части, словно неожиданно наступил рассвет, в разрыв ворвались лучи солнца и залили ярким сиянием луг, прогнав остатки тумана на границы выпаса, где выросла высокая серая стена.
Эйрин вскрикнула, а в глазах Лирит Грейс прочитала даже не восхищение, а глубокий интерес. Грейс тряхнула головой. Сейчас не время объяснять, потом — если она, конечно, сумеет облечь в слова то, что с ней сейчас произошло. Грейс чувствовала себя опустошенной и одновременно счастливой — будто после суток дежурства в отделении неотложной помощи, когда ей удавалось не потерять ни одного пациента.
Когда туман рассеялся, со всех сторон начали раздаваться возмущенные и испуганные крики. Крестьяне остановились, зажав в руках деревянные дубинки и мотыги. Одно дело подкрасться незаметно к человеку, который тебя не видит. И совсем другое — иметь дело с двумя разъяренными рыцарями, готовыми в любую минуту броситься в бой. Дарж взмахнул своим громадным мечом, и крестьяне попятились.
— Нет! — раздался визгливый голос. — Нас гораздо больше. Мы должны прикончить их, прежде чем они убьют нас.
Крестьяне заколебались, на грязных, усталых, покрытых шрамами лицах застыл страх. Интересно, что сказал им Джастар?
Грейс начала вглядываться в дальний конец луга. Теперь, когда она знала, на что следует обращать внимание, она удивилась, что не заметила признаков болезни раньше. Впрочем, она начиналась внезапно. Туника Джастара промокла насквозь, волосы прилипли к влажному лбу. На шее и тыльной стороне ладоней виднелись небольшие ожоги. Глаза уже начали темнеть.
— Отойдите, — рявкнул Меридар, обращаясь к крестьянам. — И мы вас не тронем. Нам нужен только он.
— Джастар, — крикнул Дарж. — Неужели ты хочешь, чтобы невинные люди пострадали за твою глупость. Прикажи им отойти и прими справедливое наказание.
— Наказание должны понести вы, сэр рыцарь. — Джастар хищно оскалился. — Вы и ваша компания принесли в нашу деревню смерть. Ваш сэр Каллет убил лорда Эддока. Я видел это собственными глазами и прикончил его, прежде чем он успел нанести новый удар.
По толпе пробежал тихий ропот. Несколько самых смелых крестьян выступило вперед, поудобнее перехватив мотыги и вилы. Грейс похолодела от ужаса. Она должна им помешать. Но как? Развеять туман удалось — а как избавиться от лжи, злобы, ненависти? Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука.
— Мы можем легко доказать, что ты лжешь, — заявил Меридар. — Тело Эддока уже начало разлагаться. Мы приехали только вчера вечером, а он умер несколько дней назад.
И снова в глазах жителей деревни появилось сомнение. Они переводили взгляды с Джастара на рыцарей и обратно. Эти люди привыкли всю жизнь подчиняться тому, кто занимает высокое положение. И теперь единственное, чего они хотели, это понять — кого же им слушать и что делать.
Страх пульсировал в воздухе, казалось, он стал осязаемым, и его можно потрогать руками. Несколько мгновений никто не шевелился, и вдруг Грейс почувствовала, что к ней подошла Тира и взяла ее за руку.
Лицо Джастара исказила гримаса злобного ликования.
— Смотрите! Вы видите дитя, отмеченное огнем? Они заодно!
Женщина в поношенном платье цвета земли показала на Тиру.
— Она принесет нам чуму. Так сказал Джастар.
Дарж удивленно нахмурился.
— Ты говоришь глупости, женщина.
Женщина стиснула в кулаки узловатые пальцы. Беззубая, вся в морщинах, сгорбленная. Грейс решила, что ей лет тридцать.
— Вы слышали про огненную чуму? — Страх полыхал в опухших, красных глазах. — Тот, кто заболеет, сгорит, но не умрет. Он станет черным как ночь, а потом вернется, чтобы сжечь нас. Всех! И она это сделает. Она напустит на нас огонь. Вот увидите!
— Ты ошибаешься! — крикнул Дейнен, который неожиданно оказался рядом с Тирой. — Она никому не причинит вреда.
Грейс схватила его за плечи и оттолкнула в сторону. Рядом с ней раздался спокойный уверенный голос. Лирит.
— Девочка обгорела до того, как ее привез сюда лорд Эддок, до того, как начались все ваши несчастья. Разве не так?
Но Грейс знала, что ее никто не слышит, а доводы разума сейчас ни на кого не подействуют. Джастар потряс в воздухе кулаком.
— Может быть, все из-за нее и началось. Ей следовало умереть. Вы что, не понимаете, именно она навлекла на нас беду? Убейте ее, и вместе с ней рыцарей.
Крестьяне заволновались, словно деревья под порывами ветра. Рыцари встали перед своими спутницами и двумя детьми — мечи подняты, лица исполнены решимости.
А потом Грейс вдруг все поняла, словно ветер развеял остатки серого тумана.
— Ты ошибаешься, Джастар, — произнес голос такой холодный, такой чистый и звонкий, исполненный такой уверенности, что все замерли на своих местах и прислушались.
Вдруг Грейс с удивлением сообразила, что он принадлежит ей.
Держа Тиру за руку, она шагнула вперед, оставив за спиной Дейнена, колдуний и потрясенных рыцарей. Крестьяне в страхе попятились, некоторые начали кланяться, сами не понимая, почему они это делают. Грейс ощутила спокойствие и внутреннюю силу, которая окутала ее, точно золотой плащ, но не имела ничего общего с ее Даром. Люди вокруг нее хотят подчиняться чужой воле — и она их себе подчинит. Джастар снова потряс кулаком и визгливо закричал:
— У тебя чума! И у этого маленького чудовища!
Грейс сделала еще шаг вперед.
— Нет, чумой болен ты, Джастар. Все симптомы налицо. Ты что, ничего не чувствуешь? Ты же весь горишь!
Крестьяне быстро повернулись, стали разглядывать Джастара. Он собрался ответить ей, но сумел лишь что-то приглушенно пробормотать. Грейс медленно шла к нему, и он отступил.
Ее голос звучал тихо, но твердо.
— Ты становишься одним из них, Джастар. И тебе это известно. Ты убил сэра Каллета потому, что он узнал правду. По той же самой причине ты хочешь смерти Тиры. Она единственная видела, как ты прикоснулся к лорду Эддоку, когда нанес ему смертельный удар. Но тогда ты еще не понял, как передается болезнь, верно, Джастар? Пытаясь остановить чуму, ты навлек ее на себя.
Грейс видела, как задрожал Джастар, и от его туники начали подниматься тонкие струйки дыма. Значит, стресс ускоряет развитие болезни — поставила она диагноз, ни на секунду не прекращая быть врачом.
— Нет, вы ошибаетесь! — в ярости взвизгнул Джастар. — Убейте их!
Дарж и Меридар бросились вперед, чтобы защитить Грейс, но опоздали. Джастар вытащил из-за пояса нож и резко метнулся вперед, в одно короткое мгновение оказавшись в нескольких дюймах от Грейс. Его тело источало волны тошнотворного жара, в ноздри Грейс ударил запах горящей плоти. Карие глаза стали черными.
— Умри! — прошипел Джастар. Нож взметнулся в воздух…
… и скользнул в нескольких дюймах от горла Грейс. На лице Джастара застыло удивление, Грейс не раз видела такое же выражение на лицах умирающих пациентов. Люди редко бывают готовы к смерти.
Она сделала шаг назад, не выпуская руки Тиры, и смотрела, как Джастар падает на землю лицом вниз. Из спины у него торчали вилы, деревянная ручка которых почернела и обуглилась у нее на глазах. Она подняла голову и увидела широкоскулое, простое лицо крестьянина, который смущенно кивнул ей. Жители деревни уставились на мертвого управляющего, затем медленно, один за другим, отвернулись и начали расходиться. Мужчина, нанесший Джастару смертельный удар, собрался последовать за ними.
Грейс протянула к нему руку и спросила:
— Куда вы?
Выдубленное ветром лицо крестьянина ничего не выражало.
— Я буду ждать у себя в доме, — ответил он тихо.
— Чего? — не понимая, спросила Грейс.
— Буду ждать, когда они придут, миледи. И когда сгорит весь мир.
Затем он отвернулся и исчез в стене тумана на границе выпаса. Он был последним; на лугу никого не осталось. Грейс чувствовала, что рядом с ней стоят Эйрин и Лирит, между ними — Дейнен. Дарж и Меридар с мрачными лицами все еще сжимали в руках мечи. Но Грейс ни на кого не смотрела.
Она проследила за спокойным взглядом Тиры, которая подняла глаза к алой звезде, сияющей на утреннем небе и расцветившей туман в бледно-розовые тона.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
РАЗБИТЫЙ ЧЕЛОВЕК
ГЛАВА 36
С серого неба лили потоки дождя, смывая все, чем он когда-то был.
— Кровь и кости! — проговорил мужской голос, приглушенный рокотом грозы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75