Между тем солнце уже приближалось к зениту. Мастер Ларад будет его ждать. Тревис вздохнул и зашагал обратно к башне.
Только через неделю после того, как Тревис решил поговорить с Орагиеном, у него появилась возможность остаться с Гроссмейстером наедине.
— Сегодня я разговаривал с мастером Эрионом, — сказал Орагиен прежде, чем Тревис успел открыть рот. — Он считает, что близится время, когда ты сможешь начать изучение рунного камня.
Слова Орагиена оказались для Тревиса сюрпризом. Он случайно столкнулся с Гроссмейстером в трапезной. В огромном зале стояло столько столов и скамеек, что здесь легко могло бы разместиться три сотни толкователей рун. Однако сейчас собиралось не более сотни. Тревис проголодался и пришел пораньше, рассчитывая встретить здесь слугу и получить немного сыра или яблоко. Он не ожидал увидеть Орагиена, который одиноко сидел за столом и подкреплялся фигами и хлебом.
Наконец Тревис сумел ответить:
— Для чего мне изучать рунный камень?
— Нам нужен ключ, естественно. — Глаза Орагиена были пронзительными и синими, как зимнее небо. — Ключ для победы над крондримами.
Тревис уставился на Гроссмейстера. Человек, сгоревший в салуне, тоже говорил о ключе. Но о чем тогда шла речь?
Берегись — он пожрет тебя.
Может быть, человек в черном плаще, явившийся к нему в салун, чтобы там умереть, имел в виду именно ключ. Или речь о них? О крондримах?
Тревис глотнул воздуха и задал вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он пришел в себя в Серой Башне.
— Гроссмейстер, мастер Ларад сказал, что толкователи рун получили помощь, когда вызвали меня на Зею.
— Мастер Ларад слишком много говорит, — ответил Орагиен.
В его словах не было гнева, он лишь констатировал факт.
— Но вы ведь получили помощь, не так ли?
Орагиен кивнул.
— Разве это что-то меняет?
— Конечно, нет. — Тревис облизнул губы. — Просто… мне бы хотелось знать, кто вам помогал.
К ужасу Тревиса, Орагиен рассмеялся, стукнув по столу шишковатыми пальцами.
— Очень хороший вопрос, мастер Уайлдер. И, если тебе повезет, наступит день, когда я отвечу на него. Впрочем, я и сам не уверен, знаю ли я ответ.
Тревис нахмурился. Он ожидал услышать совсем другое и решил изменить тактику.
— Если толкователи рун призвали меня, то почему я появился в городе, а не возле башни?
Орагиен вздохнул, и его морщинистое лицо стало серьезным.
— Я не знаю, мастер Уайлдер. Мы многого и сами не понимаем. Скандирование рун, при помощи которого мы призвали тебя на Зею, не использовалось много столетий. Более того, нам удалось узнать о нем совсем недавно.
— Но если вы не могли предсказать, где я окажусь, как вы отыскали меня в таверне?
Теперь в глазах Орагиена вновь замелькали искорки веселья.
— Сын мой, я Гроссмейстер. Мы многое забыли, но у меня еще остались кое-какие умения.
Тревис понял, что больше ему ничего узнать не удастся. Он собрался с духом и произнес слова, которые репетировал в течение последних семи дней.
— Гроссмейстер, я вас очень уважаю, но я не думаю, что мне по силам помочь вам победить крондримов.
Орагиен небрежно отмахнулся от слов Тревиса.
— Скромность тебе идет, мастер Уайлдер. Приятно видеть, что есть еще люди, которым гордость не затмила разум. Однако не следует забывать, что ты повелитель рун. Тебе по силам найти ключ. — Тут голос Орагиена зазвучал совсем тихо. — Если, конечно, ты захочешь нам помочь.
Тревис открыл рот, но так и не произнес ни слова. Только сейчас он понял, что произошло: Орагиен, Гроссмейстер Серой Башни, обратился к нему за помощью.
Орагиен взял посох и встал.
— Пойдем, мастер Уайлдер. Настало время хора.
Вечером, в зале хора, Тревиса попросили подробно рассказать о его первом путешествии на Зею. Когда он поднимался на возвышение в центре зала, у него дрожали колени: Тревис не привык быть в центре всеобщего внимания. Воздух вокруг него был пронизан шепотами прошлого, здесь, в фокусе зала, слова не стихали дольше всего. Сколько времени прошло с тех пор, как они произнесены? Дни? Недели? Столетия?
Однако мысли о множестве других людей, стоявших на этом помосте, успокоили Тревиса. Он заговорил, и его рассказ потек без особых затруднений. Слова эхом прокатывались по залу, каждое из них затухало, но так и не исчезало окончательно, создавая переплетение звуков, пока Тревису не стало казаться, что он видит всех, о ком вспоминает: Мелию и Фолкена, Грейс и Бельтана, Эйрин и Даржа.
Когда он дошел до той части своей истории, в которой говорилось о Белой Башне и вязателях рун, мастера, постигающие путь и ученики наклонились вперед, так им хотелось услышать о своих древних собратьях. Потом он заговорил о безрассудстве вязателей рун и о крови, которая пролилась после второго разбивания Камня Основания. К шелестящим шепотам добавились стоны отчаяния.
— Мастер Уайлдер, неужели ты рассчитываешь, что мы поверим тебе? — раздался резкий голос.
К помосту решительно шагал мастер Ларад. Многие кивали ему, в рассказ Тревиса не поверил не только темноглазый толкователь рун.
— Как могли вязатели рун пролить кровь некроманта во время основания своей башни? Все Темные уничтожены во время Войны Камней. И даже если один из них выжил, как могли вязатели рун — такие же смертные, как и мы — пленить подобное существо?
Тревис собрался ответить, хотя и не знал, что сказать, как вдруг послышался спокойный голос Гроссмейстера.
— Я ему верю.
Все повернулись к Орагиену, который стоял возле своего места, сжимая посох.
— Вязатели рун всегда были самым гордым орденом, — продолжал Гроссмейстер. — Они вели свое происхождение от повелителей рун, которые связали Рунные Врата в ущелье Теней. Микелос, последний Гроссмейстер вязателей рун, однажды сказал, что его орден, если бы пожелал, мог бы связать солнце на небе, чтобы никогда не наступала ночь. Год спустя пала Белая Башня, и вязатели рун исчезли с Зеи. — Он повернулся к Тревису. — Теперь мы знаем почему.
Многие закивали, а некоторые даже утирали глаза, сочувствуя трагедии, которая произошла триста лет назад с вязателями рун. Ларад нахмурился, однако сел и больше ничего не говорил. И все же, когда Тревис продолжил свой рассказ, он чувствовал, что темные глаза Ларада продолжают наблюдать за ним.
Вечером следующего дня, когда солнце клонилось к закату, дверь кельи Тревиса распахнулась. На пороге стоял Орагиен.
— Гроссмейстер! — Тревис вскочил с койки, где сидел, скрестив ноги, старательно вычерчивая на вощаной дощечке очередную руну, и разгладил серую рясу.
— Время пришло, — сказал Орагиен.
— Для хора. Да, конечно. Разрешите мне только…
— Нет, мастер Уайлдер. Сегодня хора не будет.
Тревис замер. В голосе Орагиена ощущалась спокойная сила. Он показал своим посохом на дверь.
— Сюда.
Тревис кивнул и молча вышел из кельи. Когда они начали спускаться по лестнице, к ним присоединилось еще двое толкователей рун. Один низенький и плотный, другой высокий и худой, оба в серых рясах. Эрион и Ларад. Они ничего не сказали Тревису, и он не осмелился нарушить молчание.
Когда они оказались на самом нижнем этаже башни, Тревис ожидал, что процессия остановится. Однако Орагиен решительно направился к проходу, которого Тревис до сих пор ни разу не замечал. Более того, арку прохода удавалось разглядеть только в том случае, если ты подходил к ней вплотную.
За аркой оказалась новая, узкая лестница, залитая тусклым сиянием невидимого светильника. Они продолжали спускаться вниз, и вскоре Тревис потерял счет поворотам. Стало труднее дышать, и Тревис сообразил, что они спускаются в глубь скалы, из которой высечена башня.
Когда тяжесть стала невыносимой, лестница кончилась, и Тревис последовал за Орагиеном в огромную пещеру. Строители башни не стали шлифовать стены. Их украшали естественные кристаллы, от которых отражался свет, и повсюду змеились бледные полосы.
— Что это за место? — пробормотал Тревис.
В отличие от зала хора, воздух здесь приглушал его слова, но все же они прозвучали.
Орагиен показал концом посоха на центр пещеры. Тревис неуверенно шагнул вперед.
Тут только он заметил высеченный из оникса трехгранный камень вполовину человеческого роста. Сначала ему показалось, что камень покоится на основании того цвета, что и стены пещеры. Но когда Тревис подошел ближе, он с трудом поверил своим глазам: камень парил в четырех футах над полом пещеры.
Краем глаза он заметил возле дальних стен людей в серых рясах — около двадцати рунных мастеров. Однако Тревис не смотрел на них; его взгляд был прикован к камню.
Нет, не просто к камню. Рунному камню. Других объяснений попросту не могло быть.
Каждый дюйм черного камня покрывали маленькие угловатые рисунки. Руны. Некоторые из них Тревис узнал. Большинство были ему незнакомы.
Он остановился перед рунным камнем и вдохнул резкий металлический аромат, напоминающий запах молнии. Правая ладонь зачесалась, и он протянул ее к черной полированной поверхности.
— Убери руку! — раздался резкий голос, но пещера тут же поглотила эхо.
— Нет, мастер Ларад, — возразил другой, более спокойный голос. — Пусть попробует. — Эрион.
Низкий голос Орагиена вновь нарушил жутковатую тишину.
— Рунный камень обязательно узнает своего.
Тревис затаил дыхание и осторожно коснулся пальцем одной из рун.
Фар.
Голос в его сознании мог бы принадлежать Джеку. Но каким-то образом Тревис понимал, что это слово произнес вовсе не Джек. В нем говорила сила повелителя рун, которую ему передал его погибший друг.
Он закрыл глаза и увидел, как сияет во мраке руна. Фар. Река. Да, конечно.
За спиной у Тревиса послышалось восклицание. Тревис открыл глаза и увидел, что руна сияет не только в его сознании. Желобки, из которых складывалась руна фар, казалось, наполнились расплавленным серебром, оставаясь при этом холодными. Тревис коснулся другой руны.
Мелег , — прошептал голос в его сознании. — Дерево.
Стоило Тревису прикоснуться к руне, как она начала светиться, а его тело ощутило мощный прилив энергии, восхитительной, но тут же растаявшей. Быстрыми легкими движениями Тревис коснулся еще трех рун. И каждая из них оживала серебристым сиянием, а в его сознании звучали слова.
Тиста. Каэль. Пер.
— Достаточно, мастер Уайлдер, — проговорил голос, показавшийся Тревису тусклым и далеким.
Свет рун наполнил Тревиса, пел в его венах. Он двумя руками коснулся рунного камня.
Индар. Сэфел. Рис.
Ослепительный свет заструился от камня, а названия рун звучали в его мозгу, каждое следующее громче предыдущего.
Утен. Хэлес. Лор.
Он отступил назад, но руны продолжали звучать, теперь их произносил уже не только голос Джека, а целый хор, превратившийся в оглушительную какофонию. Рунный камень начал вращаться в воздухе все быстрее и быстрее, посылая во все стороны серебристые сполохи. Тревис прижал руки к ушам, но голоса стали настойчивее, еще немного и у него лопнет голова, точно воздушный шарик, который проткнули иголкой.
Лавет Криндор Ареш Джеву Виста …
— Дэл!
Эта руна прозвучала не в его сознании, ее произнес мощный голос, громом прокатившийся по пещере. Казалось, кто-то захлопнул дверь, и чудовищная симфония в голове Тревиса стихла. Сияние потухло, черный камень прекратил вращение и замер. Тревис сделал несколько неуверенных шагов назад, чувствуя, что его тело стало хрупким, точно стекло. Он обернулся и обнаружил, что на него смотрят сверкающие разгневанные глаза.
— Почему ты не послушался, когда я попросил тебя остановиться, мастер Уайлдер? — негромко, но очень жестко спросил Орагиен.
Тревис мучительно искал слова.
— Мне очень жаль. Так получилось… просто… — Но он так и не сумел объяснить, какие чувства его охватили, когда он оказался под воздействием полного жизни света.
Казалось, еще немного, и все его мечты исполнятся.
— Больше никогда не нарушай моих указаний, мастер Уайлдер.
Тревис с трудом заставил себя кивнуть.
— Теперь вы видите, Гроссмейстер? — сказал Ларад. Его иссеченное шрамами лицо оставалось неподвижным, но в черных глазах светился огонек самодовольства. — Именно об этой опасности я вас и предупреждал. Вот что может произойти, когда вмешиваешься в процессы, которых не понимаешь.
Орагиен резко повернулся и шагнул к Лараду, сжимая посох побелевшими пальцами.
— А разве есть вещи, которые мы понимаем, мастер Ларад? Хоть какие-нибудь?
Гроссмейстер не стал дожидаться ответа. Повернувшись на каблуках, он стремительно вышел.
Мастер Эрион с беспокойством посмотрел ему вслед и вздохнул, сложив вместе ладони.
— Да поможет нам Олриг.
— А он поможет? — поинтересовался Ларад и решительно направился к выходу из пещеры.
Тошнота подступила к горлу Тревиса. Он сжал правое запястье и посмотрел на ладонь — на коже тускло светилась руна рун.
Зачем, Джек? Зачем ты так со мной поступил?
Но голос в его сознании молчал.
ГЛАВА 48
На следующий день хор не состоялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Только через неделю после того, как Тревис решил поговорить с Орагиеном, у него появилась возможность остаться с Гроссмейстером наедине.
— Сегодня я разговаривал с мастером Эрионом, — сказал Орагиен прежде, чем Тревис успел открыть рот. — Он считает, что близится время, когда ты сможешь начать изучение рунного камня.
Слова Орагиена оказались для Тревиса сюрпризом. Он случайно столкнулся с Гроссмейстером в трапезной. В огромном зале стояло столько столов и скамеек, что здесь легко могло бы разместиться три сотни толкователей рун. Однако сейчас собиралось не более сотни. Тревис проголодался и пришел пораньше, рассчитывая встретить здесь слугу и получить немного сыра или яблоко. Он не ожидал увидеть Орагиена, который одиноко сидел за столом и подкреплялся фигами и хлебом.
Наконец Тревис сумел ответить:
— Для чего мне изучать рунный камень?
— Нам нужен ключ, естественно. — Глаза Орагиена были пронзительными и синими, как зимнее небо. — Ключ для победы над крондримами.
Тревис уставился на Гроссмейстера. Человек, сгоревший в салуне, тоже говорил о ключе. Но о чем тогда шла речь?
Берегись — он пожрет тебя.
Может быть, человек в черном плаще, явившийся к нему в салун, чтобы там умереть, имел в виду именно ключ. Или речь о них? О крондримах?
Тревис глотнул воздуха и задал вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он пришел в себя в Серой Башне.
— Гроссмейстер, мастер Ларад сказал, что толкователи рун получили помощь, когда вызвали меня на Зею.
— Мастер Ларад слишком много говорит, — ответил Орагиен.
В его словах не было гнева, он лишь констатировал факт.
— Но вы ведь получили помощь, не так ли?
Орагиен кивнул.
— Разве это что-то меняет?
— Конечно, нет. — Тревис облизнул губы. — Просто… мне бы хотелось знать, кто вам помогал.
К ужасу Тревиса, Орагиен рассмеялся, стукнув по столу шишковатыми пальцами.
— Очень хороший вопрос, мастер Уайлдер. И, если тебе повезет, наступит день, когда я отвечу на него. Впрочем, я и сам не уверен, знаю ли я ответ.
Тревис нахмурился. Он ожидал услышать совсем другое и решил изменить тактику.
— Если толкователи рун призвали меня, то почему я появился в городе, а не возле башни?
Орагиен вздохнул, и его морщинистое лицо стало серьезным.
— Я не знаю, мастер Уайлдер. Мы многого и сами не понимаем. Скандирование рун, при помощи которого мы призвали тебя на Зею, не использовалось много столетий. Более того, нам удалось узнать о нем совсем недавно.
— Но если вы не могли предсказать, где я окажусь, как вы отыскали меня в таверне?
Теперь в глазах Орагиена вновь замелькали искорки веселья.
— Сын мой, я Гроссмейстер. Мы многое забыли, но у меня еще остались кое-какие умения.
Тревис понял, что больше ему ничего узнать не удастся. Он собрался с духом и произнес слова, которые репетировал в течение последних семи дней.
— Гроссмейстер, я вас очень уважаю, но я не думаю, что мне по силам помочь вам победить крондримов.
Орагиен небрежно отмахнулся от слов Тревиса.
— Скромность тебе идет, мастер Уайлдер. Приятно видеть, что есть еще люди, которым гордость не затмила разум. Однако не следует забывать, что ты повелитель рун. Тебе по силам найти ключ. — Тут голос Орагиена зазвучал совсем тихо. — Если, конечно, ты захочешь нам помочь.
Тревис открыл рот, но так и не произнес ни слова. Только сейчас он понял, что произошло: Орагиен, Гроссмейстер Серой Башни, обратился к нему за помощью.
Орагиен взял посох и встал.
— Пойдем, мастер Уайлдер. Настало время хора.
Вечером, в зале хора, Тревиса попросили подробно рассказать о его первом путешествии на Зею. Когда он поднимался на возвышение в центре зала, у него дрожали колени: Тревис не привык быть в центре всеобщего внимания. Воздух вокруг него был пронизан шепотами прошлого, здесь, в фокусе зала, слова не стихали дольше всего. Сколько времени прошло с тех пор, как они произнесены? Дни? Недели? Столетия?
Однако мысли о множестве других людей, стоявших на этом помосте, успокоили Тревиса. Он заговорил, и его рассказ потек без особых затруднений. Слова эхом прокатывались по залу, каждое из них затухало, но так и не исчезало окончательно, создавая переплетение звуков, пока Тревису не стало казаться, что он видит всех, о ком вспоминает: Мелию и Фолкена, Грейс и Бельтана, Эйрин и Даржа.
Когда он дошел до той части своей истории, в которой говорилось о Белой Башне и вязателях рун, мастера, постигающие путь и ученики наклонились вперед, так им хотелось услышать о своих древних собратьях. Потом он заговорил о безрассудстве вязателей рун и о крови, которая пролилась после второго разбивания Камня Основания. К шелестящим шепотам добавились стоны отчаяния.
— Мастер Уайлдер, неужели ты рассчитываешь, что мы поверим тебе? — раздался резкий голос.
К помосту решительно шагал мастер Ларад. Многие кивали ему, в рассказ Тревиса не поверил не только темноглазый толкователь рун.
— Как могли вязатели рун пролить кровь некроманта во время основания своей башни? Все Темные уничтожены во время Войны Камней. И даже если один из них выжил, как могли вязатели рун — такие же смертные, как и мы — пленить подобное существо?
Тревис собрался ответить, хотя и не знал, что сказать, как вдруг послышался спокойный голос Гроссмейстера.
— Я ему верю.
Все повернулись к Орагиену, который стоял возле своего места, сжимая посох.
— Вязатели рун всегда были самым гордым орденом, — продолжал Гроссмейстер. — Они вели свое происхождение от повелителей рун, которые связали Рунные Врата в ущелье Теней. Микелос, последний Гроссмейстер вязателей рун, однажды сказал, что его орден, если бы пожелал, мог бы связать солнце на небе, чтобы никогда не наступала ночь. Год спустя пала Белая Башня, и вязатели рун исчезли с Зеи. — Он повернулся к Тревису. — Теперь мы знаем почему.
Многие закивали, а некоторые даже утирали глаза, сочувствуя трагедии, которая произошла триста лет назад с вязателями рун. Ларад нахмурился, однако сел и больше ничего не говорил. И все же, когда Тревис продолжил свой рассказ, он чувствовал, что темные глаза Ларада продолжают наблюдать за ним.
Вечером следующего дня, когда солнце клонилось к закату, дверь кельи Тревиса распахнулась. На пороге стоял Орагиен.
— Гроссмейстер! — Тревис вскочил с койки, где сидел, скрестив ноги, старательно вычерчивая на вощаной дощечке очередную руну, и разгладил серую рясу.
— Время пришло, — сказал Орагиен.
— Для хора. Да, конечно. Разрешите мне только…
— Нет, мастер Уайлдер. Сегодня хора не будет.
Тревис замер. В голосе Орагиена ощущалась спокойная сила. Он показал своим посохом на дверь.
— Сюда.
Тревис кивнул и молча вышел из кельи. Когда они начали спускаться по лестнице, к ним присоединилось еще двое толкователей рун. Один низенький и плотный, другой высокий и худой, оба в серых рясах. Эрион и Ларад. Они ничего не сказали Тревису, и он не осмелился нарушить молчание.
Когда они оказались на самом нижнем этаже башни, Тревис ожидал, что процессия остановится. Однако Орагиен решительно направился к проходу, которого Тревис до сих пор ни разу не замечал. Более того, арку прохода удавалось разглядеть только в том случае, если ты подходил к ней вплотную.
За аркой оказалась новая, узкая лестница, залитая тусклым сиянием невидимого светильника. Они продолжали спускаться вниз, и вскоре Тревис потерял счет поворотам. Стало труднее дышать, и Тревис сообразил, что они спускаются в глубь скалы, из которой высечена башня.
Когда тяжесть стала невыносимой, лестница кончилась, и Тревис последовал за Орагиеном в огромную пещеру. Строители башни не стали шлифовать стены. Их украшали естественные кристаллы, от которых отражался свет, и повсюду змеились бледные полосы.
— Что это за место? — пробормотал Тревис.
В отличие от зала хора, воздух здесь приглушал его слова, но все же они прозвучали.
Орагиен показал концом посоха на центр пещеры. Тревис неуверенно шагнул вперед.
Тут только он заметил высеченный из оникса трехгранный камень вполовину человеческого роста. Сначала ему показалось, что камень покоится на основании того цвета, что и стены пещеры. Но когда Тревис подошел ближе, он с трудом поверил своим глазам: камень парил в четырех футах над полом пещеры.
Краем глаза он заметил возле дальних стен людей в серых рясах — около двадцати рунных мастеров. Однако Тревис не смотрел на них; его взгляд был прикован к камню.
Нет, не просто к камню. Рунному камню. Других объяснений попросту не могло быть.
Каждый дюйм черного камня покрывали маленькие угловатые рисунки. Руны. Некоторые из них Тревис узнал. Большинство были ему незнакомы.
Он остановился перед рунным камнем и вдохнул резкий металлический аромат, напоминающий запах молнии. Правая ладонь зачесалась, и он протянул ее к черной полированной поверхности.
— Убери руку! — раздался резкий голос, но пещера тут же поглотила эхо.
— Нет, мастер Ларад, — возразил другой, более спокойный голос. — Пусть попробует. — Эрион.
Низкий голос Орагиена вновь нарушил жутковатую тишину.
— Рунный камень обязательно узнает своего.
Тревис затаил дыхание и осторожно коснулся пальцем одной из рун.
Фар.
Голос в его сознании мог бы принадлежать Джеку. Но каким-то образом Тревис понимал, что это слово произнес вовсе не Джек. В нем говорила сила повелителя рун, которую ему передал его погибший друг.
Он закрыл глаза и увидел, как сияет во мраке руна. Фар. Река. Да, конечно.
За спиной у Тревиса послышалось восклицание. Тревис открыл глаза и увидел, что руна сияет не только в его сознании. Желобки, из которых складывалась руна фар, казалось, наполнились расплавленным серебром, оставаясь при этом холодными. Тревис коснулся другой руны.
Мелег , — прошептал голос в его сознании. — Дерево.
Стоило Тревису прикоснуться к руне, как она начала светиться, а его тело ощутило мощный прилив энергии, восхитительной, но тут же растаявшей. Быстрыми легкими движениями Тревис коснулся еще трех рун. И каждая из них оживала серебристым сиянием, а в его сознании звучали слова.
Тиста. Каэль. Пер.
— Достаточно, мастер Уайлдер, — проговорил голос, показавшийся Тревису тусклым и далеким.
Свет рун наполнил Тревиса, пел в его венах. Он двумя руками коснулся рунного камня.
Индар. Сэфел. Рис.
Ослепительный свет заструился от камня, а названия рун звучали в его мозгу, каждое следующее громче предыдущего.
Утен. Хэлес. Лор.
Он отступил назад, но руны продолжали звучать, теперь их произносил уже не только голос Джека, а целый хор, превратившийся в оглушительную какофонию. Рунный камень начал вращаться в воздухе все быстрее и быстрее, посылая во все стороны серебристые сполохи. Тревис прижал руки к ушам, но голоса стали настойчивее, еще немного и у него лопнет голова, точно воздушный шарик, который проткнули иголкой.
Лавет Криндор Ареш Джеву Виста …
— Дэл!
Эта руна прозвучала не в его сознании, ее произнес мощный голос, громом прокатившийся по пещере. Казалось, кто-то захлопнул дверь, и чудовищная симфония в голове Тревиса стихла. Сияние потухло, черный камень прекратил вращение и замер. Тревис сделал несколько неуверенных шагов назад, чувствуя, что его тело стало хрупким, точно стекло. Он обернулся и обнаружил, что на него смотрят сверкающие разгневанные глаза.
— Почему ты не послушался, когда я попросил тебя остановиться, мастер Уайлдер? — негромко, но очень жестко спросил Орагиен.
Тревис мучительно искал слова.
— Мне очень жаль. Так получилось… просто… — Но он так и не сумел объяснить, какие чувства его охватили, когда он оказался под воздействием полного жизни света.
Казалось, еще немного, и все его мечты исполнятся.
— Больше никогда не нарушай моих указаний, мастер Уайлдер.
Тревис с трудом заставил себя кивнуть.
— Теперь вы видите, Гроссмейстер? — сказал Ларад. Его иссеченное шрамами лицо оставалось неподвижным, но в черных глазах светился огонек самодовольства. — Именно об этой опасности я вас и предупреждал. Вот что может произойти, когда вмешиваешься в процессы, которых не понимаешь.
Орагиен резко повернулся и шагнул к Лараду, сжимая посох побелевшими пальцами.
— А разве есть вещи, которые мы понимаем, мастер Ларад? Хоть какие-нибудь?
Гроссмейстер не стал дожидаться ответа. Повернувшись на каблуках, он стремительно вышел.
Мастер Эрион с беспокойством посмотрел ему вслед и вздохнул, сложив вместе ладони.
— Да поможет нам Олриг.
— А он поможет? — поинтересовался Ларад и решительно направился к выходу из пещеры.
Тошнота подступила к горлу Тревиса. Он сжал правое запястье и посмотрел на ладонь — на коже тускло светилась руна рун.
Зачем, Джек? Зачем ты так со мной поступил?
Но голос в его сознании молчал.
ГЛАВА 48
На следующий день хор не состоялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75