Только после этого Гвидион поднял голову.
— Благодарю… — начал он, но Акмед уже ушел.
Фарон упорно продолжал продвигаться на запад, а земля, по которой он шел, уже спала, скованная зимой.
С каждым днем тело все лучше подчинялось его разуму: Руки и ноги, прежде казавшиеся чужими и неловкими, теперь служили ему, как самому обычному человеку. Однако сознание все еще оставалось затуманенным, погруженным в океан неясных мыслей: обрывков воспоминаний древнего воина и еще более древних побуждений его демонического отца, а также расплывчатых образов лишенного пола существа, коим прежде был Фарон.
Постепенно необитаемую пустыню сменили степи и пастбища. Фарон изредка видел кочевников и караваны, но обычно он прятался, стоило кому-нибудь появиться на дороге. Его зрение с каждым днем становилось все лучше, и теперь он мог различить движение даже у самого горизонта. Фарон шел вслед за садящимся солнцем, нисколько не заинтересовавшись тем, что в один прекрасный день наступила зима. От воина ему достались смутные воспоминания о снеге, обжигавшем ступни его созданных землею ног, но в остальном погода его не тревожила. Возникла лишь одна проблема — в снегу ему было труднее прятаться.
Он пересек заиндевелые равнины Верхнего Сорболда и приблизился к южным границам провинции Наварн, все глубже продвигаясь во владения зимы.
Его раздробленный разум кипел, движимый стремлением к разрушению.
22
Зимний карнавал
Закончив беседу с Гвидионом Наварном, Акмед сразу же вернулся в сад, где оставил Рапсодию. Так уж случилось, что ее срочно позвали в кладовую, после чего она собиралась отправиться на церемонию инаугурации, и Акмед встретился с послом морских магов наедине.
Он застыл на месте, глядя на Джел'си с таким выражением, словно наводил на него свой квеллан.
— Ты выжил, — обвиняюще сказал Акмед.
— Да. — Джел'си вздохнул и закутался в плащ. — И сожалею об этом.
Акмед оглядел сад в поисках Рапсодии.
— По крайней мере, мы нашли вопрос, по которому у нас, Джел'си, нет с тобой расхождений, — бросил король болтов.
Он повернулся, чтобы уйти, но морской маг поспешно поднял руку, словно бы умоляя его остановиться.
— Я ждал встречи с вами почти три месяца, ваше величество, — проговорил Джел'си своим необычным голосом. — Я прошу вас оказать мне честь и уделить несколько мгновений, после чего я сам покину вас, чтобы не мешать наслаждаться карнавалом.
Акмед фыркнул.
— Давай говорить серьезно.
Безмятежность мгновенно исчезла с лица Джел'си.
— Поверьте, ваше величество, я должен сказать вам нечто очень важное.
— Тогда не тяни время. У меня есть куда более интересные занятия — например, я намерен поставить Рапсодию в известность, что, если из-за нее я еще раз буду вынужден встретиться с тобой, я сожгу ее уже почти готовый новый дом.
— Кажется, кто-то упомянул мое имя без должного почтения? — с усмешкой осведомилась королева намерьенов, входя в сад. — Должно быть, Акмед вернулся.
— Если бы я знал, что ты помогаешь этому твоему ученому устроить на меня засаду, я бы покинул Хагфорт сразу же после встречи с молодым Гвидионом. — Акмед даже не пытался скрыть свою враждебность. — Есть три типа людей, Рапсодия, которых я презираю: намерьены, священники и ученые. Тебе следовало бы это знать.
— Я полагаю, тебе не стоит грубить послу суверенного государства, который к тому же является моим гостем, — резко ответила Рапсодия. — Быть может, стоит сначала выслушать этого господина, Акмед.
— Нет никакой необходимости защищать мою честь, миледи, — вмешался Джел'си, в глазах которого вспыхнул насмешливый огонек. — Я слышал оскорбления из этих уст еще тысячу лет назад. — Приблизившись на несколько шагов, он замер и скрестил на груди руки. — Нам стало известно, что вы пытаетесь восстановить устройство на пике Гургуса. — Он твердо посмотрел на короля болгов.
Акмед вздохнул.
— Похоже, мне следовало отправить королевское уведомление и развесить плакаты в каждом борделе отсюда и до Аргота, — сердито проворчал он. — Сделай одолжение и прими правильное решение, Джел'си: я не жду твоих советов, поскольку меня твое мнение не интересует, так что доставь мне удовольствие, оставь его при себе.
— У меня нет выбора, ваше величество, — качнул головой Джел'си. — Именно по этой причине меня прислали сюда из Гематрии. Верховный Совет морских магов почтительно просит вас приостановить работы над данным проектом до тех пор, пока…
— Передайте своему Совету, что я не стану этого делать — презрительно усмехнулся король болгов. — Их мнение интересует меня еще меньше, чем твое.
Терпение Джел'си, по всей видимости, истощилось.
— Вам следует принять во внимание наше предостережение, ваше величество.
— Почему?
Посол поднял взгляд к небу.
— Мне уйти? — Рапсодия нервно оглянулась на ворота. — Я не буду на вас в обиде.
Мужчины решительно покачали головами.
— У меня нет права вдаваться в подробности, ваше величество, но я полагаю, что причина вам известна, во всяком случае, вы способны и сами догадаться.
Акмед вплотную подошел к послу и посмотрел в его золотые глаза.
— Назови причину или покинь нас.
Джел'си тихонько вздохнул.
— Вам нужно лишь вспомнить о величайших дарах земли, сир.
В саду наступила тишина, затем Акмед резко повернулся спиной к морскому магу и направился к выходу из сада.
— Когда у тебя появится время поговорить со мной наедине, будь добра, извести меня об этом, — на ходу бросил он.
Джел'си вежливо кашлянул.
— Знаете, мне очень жаль, что вы решили бросить изучение искусства целителя и посвятили себя другой профессии. Ваш наставник считал, что у вас замечательные способности. Вы бы стали гордостью Квайет-Кип, а возможно, и одним из лучших наших выпускников.
Акмед сердито развернулся на каблуках.
— Тогда я был бы уже мертв, как и остальные невинные души, которых вы завлекли в свое заведение, — хрипло проговорил он. — У тебя и у меня слишком разные определения понятия «стыд».
Бросив мрачный взгляд на Рапсодию, он решительно двинулся прочь.
Она смотрела ему вслед даже после того, как он скрылся за воротами.
— Вы бы не хотели объяснить мне, что здесь произошло? — удивленно повернулась она к Джел'си.
За время знакомства с Акмедом она никогда не видела, чтобы он так долго поддерживал разговор, который его не интересовал, — по словам самого Акмеда.
Морской маг вздохнул и негромко ответил:
— Много лет назад, когда он был еще молодым человеком, в Квайет-Кип — помните, я говорил, что преподавал там, — произошла ужасная трагедия. Человек, который много для него значил — возможно, их было несколько, — погиб. Похоже, он так меня и не простил.
— Да, все выглядит именно так, — подтвердила Рапсодия. — Я сожалею.
— Не стоит, миледи, — печально улыбнулся Джел'си. — Из того, что кто-то ведет себя грубо и неразумно, еще не следует, что он не прав.
Джеральд Оуэн помешивал кипящий сироп в большом чугунном котле, не обращая внимания на галдящих детей и взрослых, которые с нетерпением ждали новой порции сахарного снега. К счастью, он уже много лет был глух к подобному шуму, поскольку занимался этим еще со времен отца лорда Стивена, который ввел замечательный обычай разливать горячий расплавленный сахар на чистый снег, разложенный на больших деревянных досках. Снег превращал карамельный сироп в твердые сладкие завитки, ставшие символом зимнего карнавала. Лорд Стивен внес свою лепту в это действо, по его настоянию к лакомству стали добавлять шоколад и миндальный крем. Джеральд традиционно исполнял на карнавалах роль кондитера, он же хранил все рецепты в строжайшей тайне.
Наконец пожилой гофмейстер Хагфорта знаком показал, что сироп готов, и отступил в сторону, позволив своим помощникам наклонить котел — к ним уже выстроилась очередь слуг с деревянными досками. Оуэн вытер липкие от сахара руки о мокрое полотенце и скрестил их на груди, только теперь позволив себе удовлетворенно улыбнуться.
Праздник в честь зимнего солнцестояния, несмотря на тяжелые предчувствия, проходил успешно. Оуэн служил уже третьему поколению Наварнов и с радостью отмечал, что уважение к добрым традициям было отличительной чертой лорда Стивена, а теперь и его сына, которого Оуэн искренне любил.
Он втайне радовался, что инаугурация Гвидиона пройдет в самом ближайшем будущем, ибо присутствие королевской четы, которое помогло всем пережить гибель Стивена, вносило некоторые неудобства в жизнь не слишком просторного Хагфорта. Король с королевой, возглавлявшие Союз, должны жить в более просторном дворце, находящемся в центре подвластных им земель. По слухам, Хаймэдоу не будет потрясать воображение своими размерами, но место для него выбрано удачно. Хагфорт выстроили как форпост для семей, поселившихся в глуши провинции Наварн в начале Века намерьенов, сравнительно небольшое поместье с красивым и уютным, но не очень вместительным замком. Как только он станет резиденцией исключительно герцога Наварна, а не правителей огромной империи, жизнь вновь войдет в привычную колею.
Оуэн устало присел на накрытую чистой тряпицей бочку, продолжая с удовольствием наблюдать за радостной возней детей, старавшихся поскорей получить хрупкое лакомство. В жилах Джеральда Оуэна, как и герцога, которому он служил, текла кровь намерьенов, хотя и сильно разбавленная, — в результате он намного пережил своих друзей, с которыми вырос и воспитывался. Он видел, как нынешние родители и бабушки с дедушками точно так же возились из-за пирожных много лет назад, когда сами были еще детьми, во всем этом он ощущал некую цикличность, ему вдруг подумалось, что жизнь других людей проходит много быстрее, чем у него, и ему стало отчего-то грустно.
Кто-то положил руку ему на плечо и отвлек от размышлений. Оуэн поднял глаза и увидел улыбающееся лицо будущего герцога Хагфорта.
— Кажется, уже почти пора, Джеральд? — спросил Гвидион Наварн.
Оуэн вскочил на ноги, его вдруг наполнила энергия.
— Да, сэр, если вы готовы, то пора начинать.
— Я буду готов, как только ты убедишься, что у меня все в порядке. Если я сумею пройти проверку у тебя, значит, я действительно готов.
Джеральд Оуэн взял юного герцога за руку и отвел в Большой зал, где стоял стол, на котором было разложено все необходимое.
— Ни о чем не тревожьтесь, молодой господин, — с нежностью проговорил Оуэн. — Мы все сделаем так, что люди, которые вас любят, будут вами сегодня гордиться.
Эши, верный своему слову, провел церемонию быстро и элегантно. Рапсодия наблюдала, как мальчик, который четыре года назад стал ее первым приемным внуком, склонился перед ней, и в его глазах она увидела мудрость и ответственность, необходимые человеку, облаченному в яркую герцогскую мантию. Ее сердце исполнилось гордостью, когда он с удивительным спокойствием и скромностью произнес слова клятвы. Затем Эши вручил ему символические ключи от Хагфорта и кольцо Стивена с печаткой, на которой был выгравирован герб герцогства Наварн. Гвидион повернулся к собравшимся и поблагодарил их, а потом попросил вернуться на карнавал — скоро должны были начаться гонки саней.
Весело гомонящая толпа потекла в ворота замка, к тому месту, где была устроена трасса для гонок. Рапсодия, наблюдавшая за тем, как пустеет зал, вдруг почувствовала, как ее локтя коснулась сильная тонкая рука.
— Если ты готова, — прозвучал негромкий скрипучий голос Акмеда, — нам нужно обсудить нечто важное.
Не поворачивая головы, Рапсодия кивнула и позволила Акмеду отвести ее в сторону от толпы возбужденных гостей в маленьком алькове.
— Ну, рассказывай, — предложила Рапсодия, когда рядом не осталось даже слуг. — И заодно объясни, зачем было так обижать одного из самых почетных гостей карнавала.
— Таков мой характер, — раздраженно буркнул Акмед. — И ты прекрасно это знаешь. А Джел'си настоящая задница, у меня же никогда не хватало терпения на таких типов. Но вообще-то я хочу поговорить о том, как ты можешь помочь Илорку, ты помнишь?
И он протянул ей небольшую коробочку из стали, запечатанную пчелиным воском.
Рапсодия нахмурилась.
— Да. Кажется, в этой шкатулке хранятся планы Гвиллиама?
— Верно. И мне необходим точный и полный перевод.
— Хорошо, но я уже один раз делала его для тебя, — напомнила Рапсодия с не свойственной ей резкостью, открыла шкатулку, аккуратно отодвинула первый документ, написанный на старом намерьенском, и взяла древний пергамент с аккуратно обозначенными музыкальными нотами. — О да, замечательное стихотворение:
Семь даров Создателя,
Семь цветов света,
Семь морей в большом мире,
Семь дней в неделе,
Семь месяцев земли под паром,
Семь исхоженных континентов сплетают
Семь веков истории
В глазах Бога.
Акмед нетерпеливо кивнул.
— Я помню это стихотворение, — заявил он. — Мне нужен точный перевод планов и всех сопутствующих документов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Благодарю… — начал он, но Акмед уже ушел.
Фарон упорно продолжал продвигаться на запад, а земля, по которой он шел, уже спала, скованная зимой.
С каждым днем тело все лучше подчинялось его разуму: Руки и ноги, прежде казавшиеся чужими и неловкими, теперь служили ему, как самому обычному человеку. Однако сознание все еще оставалось затуманенным, погруженным в океан неясных мыслей: обрывков воспоминаний древнего воина и еще более древних побуждений его демонического отца, а также расплывчатых образов лишенного пола существа, коим прежде был Фарон.
Постепенно необитаемую пустыню сменили степи и пастбища. Фарон изредка видел кочевников и караваны, но обычно он прятался, стоило кому-нибудь появиться на дороге. Его зрение с каждым днем становилось все лучше, и теперь он мог различить движение даже у самого горизонта. Фарон шел вслед за садящимся солнцем, нисколько не заинтересовавшись тем, что в один прекрасный день наступила зима. От воина ему достались смутные воспоминания о снеге, обжигавшем ступни его созданных землею ног, но в остальном погода его не тревожила. Возникла лишь одна проблема — в снегу ему было труднее прятаться.
Он пересек заиндевелые равнины Верхнего Сорболда и приблизился к южным границам провинции Наварн, все глубже продвигаясь во владения зимы.
Его раздробленный разум кипел, движимый стремлением к разрушению.
22
Зимний карнавал
Закончив беседу с Гвидионом Наварном, Акмед сразу же вернулся в сад, где оставил Рапсодию. Так уж случилось, что ее срочно позвали в кладовую, после чего она собиралась отправиться на церемонию инаугурации, и Акмед встретился с послом морских магов наедине.
Он застыл на месте, глядя на Джел'си с таким выражением, словно наводил на него свой квеллан.
— Ты выжил, — обвиняюще сказал Акмед.
— Да. — Джел'си вздохнул и закутался в плащ. — И сожалею об этом.
Акмед оглядел сад в поисках Рапсодии.
— По крайней мере, мы нашли вопрос, по которому у нас, Джел'си, нет с тобой расхождений, — бросил король болтов.
Он повернулся, чтобы уйти, но морской маг поспешно поднял руку, словно бы умоляя его остановиться.
— Я ждал встречи с вами почти три месяца, ваше величество, — проговорил Джел'си своим необычным голосом. — Я прошу вас оказать мне честь и уделить несколько мгновений, после чего я сам покину вас, чтобы не мешать наслаждаться карнавалом.
Акмед фыркнул.
— Давай говорить серьезно.
Безмятежность мгновенно исчезла с лица Джел'си.
— Поверьте, ваше величество, я должен сказать вам нечто очень важное.
— Тогда не тяни время. У меня есть куда более интересные занятия — например, я намерен поставить Рапсодию в известность, что, если из-за нее я еще раз буду вынужден встретиться с тобой, я сожгу ее уже почти готовый новый дом.
— Кажется, кто-то упомянул мое имя без должного почтения? — с усмешкой осведомилась королева намерьенов, входя в сад. — Должно быть, Акмед вернулся.
— Если бы я знал, что ты помогаешь этому твоему ученому устроить на меня засаду, я бы покинул Хагфорт сразу же после встречи с молодым Гвидионом. — Акмед даже не пытался скрыть свою враждебность. — Есть три типа людей, Рапсодия, которых я презираю: намерьены, священники и ученые. Тебе следовало бы это знать.
— Я полагаю, тебе не стоит грубить послу суверенного государства, который к тому же является моим гостем, — резко ответила Рапсодия. — Быть может, стоит сначала выслушать этого господина, Акмед.
— Нет никакой необходимости защищать мою честь, миледи, — вмешался Джел'си, в глазах которого вспыхнул насмешливый огонек. — Я слышал оскорбления из этих уст еще тысячу лет назад. — Приблизившись на несколько шагов, он замер и скрестил на груди руки. — Нам стало известно, что вы пытаетесь восстановить устройство на пике Гургуса. — Он твердо посмотрел на короля болгов.
Акмед вздохнул.
— Похоже, мне следовало отправить королевское уведомление и развесить плакаты в каждом борделе отсюда и до Аргота, — сердито проворчал он. — Сделай одолжение и прими правильное решение, Джел'си: я не жду твоих советов, поскольку меня твое мнение не интересует, так что доставь мне удовольствие, оставь его при себе.
— У меня нет выбора, ваше величество, — качнул головой Джел'си. — Именно по этой причине меня прислали сюда из Гематрии. Верховный Совет морских магов почтительно просит вас приостановить работы над данным проектом до тех пор, пока…
— Передайте своему Совету, что я не стану этого делать — презрительно усмехнулся король болгов. — Их мнение интересует меня еще меньше, чем твое.
Терпение Джел'си, по всей видимости, истощилось.
— Вам следует принять во внимание наше предостережение, ваше величество.
— Почему?
Посол поднял взгляд к небу.
— Мне уйти? — Рапсодия нервно оглянулась на ворота. — Я не буду на вас в обиде.
Мужчины решительно покачали головами.
— У меня нет права вдаваться в подробности, ваше величество, но я полагаю, что причина вам известна, во всяком случае, вы способны и сами догадаться.
Акмед вплотную подошел к послу и посмотрел в его золотые глаза.
— Назови причину или покинь нас.
Джел'си тихонько вздохнул.
— Вам нужно лишь вспомнить о величайших дарах земли, сир.
В саду наступила тишина, затем Акмед резко повернулся спиной к морскому магу и направился к выходу из сада.
— Когда у тебя появится время поговорить со мной наедине, будь добра, извести меня об этом, — на ходу бросил он.
Джел'си вежливо кашлянул.
— Знаете, мне очень жаль, что вы решили бросить изучение искусства целителя и посвятили себя другой профессии. Ваш наставник считал, что у вас замечательные способности. Вы бы стали гордостью Квайет-Кип, а возможно, и одним из лучших наших выпускников.
Акмед сердито развернулся на каблуках.
— Тогда я был бы уже мертв, как и остальные невинные души, которых вы завлекли в свое заведение, — хрипло проговорил он. — У тебя и у меня слишком разные определения понятия «стыд».
Бросив мрачный взгляд на Рапсодию, он решительно двинулся прочь.
Она смотрела ему вслед даже после того, как он скрылся за воротами.
— Вы бы не хотели объяснить мне, что здесь произошло? — удивленно повернулась она к Джел'си.
За время знакомства с Акмедом она никогда не видела, чтобы он так долго поддерживал разговор, который его не интересовал, — по словам самого Акмеда.
Морской маг вздохнул и негромко ответил:
— Много лет назад, когда он был еще молодым человеком, в Квайет-Кип — помните, я говорил, что преподавал там, — произошла ужасная трагедия. Человек, который много для него значил — возможно, их было несколько, — погиб. Похоже, он так меня и не простил.
— Да, все выглядит именно так, — подтвердила Рапсодия. — Я сожалею.
— Не стоит, миледи, — печально улыбнулся Джел'си. — Из того, что кто-то ведет себя грубо и неразумно, еще не следует, что он не прав.
Джеральд Оуэн помешивал кипящий сироп в большом чугунном котле, не обращая внимания на галдящих детей и взрослых, которые с нетерпением ждали новой порции сахарного снега. К счастью, он уже много лет был глух к подобному шуму, поскольку занимался этим еще со времен отца лорда Стивена, который ввел замечательный обычай разливать горячий расплавленный сахар на чистый снег, разложенный на больших деревянных досках. Снег превращал карамельный сироп в твердые сладкие завитки, ставшие символом зимнего карнавала. Лорд Стивен внес свою лепту в это действо, по его настоянию к лакомству стали добавлять шоколад и миндальный крем. Джеральд традиционно исполнял на карнавалах роль кондитера, он же хранил все рецепты в строжайшей тайне.
Наконец пожилой гофмейстер Хагфорта знаком показал, что сироп готов, и отступил в сторону, позволив своим помощникам наклонить котел — к ним уже выстроилась очередь слуг с деревянными досками. Оуэн вытер липкие от сахара руки о мокрое полотенце и скрестил их на груди, только теперь позволив себе удовлетворенно улыбнуться.
Праздник в честь зимнего солнцестояния, несмотря на тяжелые предчувствия, проходил успешно. Оуэн служил уже третьему поколению Наварнов и с радостью отмечал, что уважение к добрым традициям было отличительной чертой лорда Стивена, а теперь и его сына, которого Оуэн искренне любил.
Он втайне радовался, что инаугурация Гвидиона пройдет в самом ближайшем будущем, ибо присутствие королевской четы, которое помогло всем пережить гибель Стивена, вносило некоторые неудобства в жизнь не слишком просторного Хагфорта. Король с королевой, возглавлявшие Союз, должны жить в более просторном дворце, находящемся в центре подвластных им земель. По слухам, Хаймэдоу не будет потрясать воображение своими размерами, но место для него выбрано удачно. Хагфорт выстроили как форпост для семей, поселившихся в глуши провинции Наварн в начале Века намерьенов, сравнительно небольшое поместье с красивым и уютным, но не очень вместительным замком. Как только он станет резиденцией исключительно герцога Наварна, а не правителей огромной империи, жизнь вновь войдет в привычную колею.
Оуэн устало присел на накрытую чистой тряпицей бочку, продолжая с удовольствием наблюдать за радостной возней детей, старавшихся поскорей получить хрупкое лакомство. В жилах Джеральда Оуэна, как и герцога, которому он служил, текла кровь намерьенов, хотя и сильно разбавленная, — в результате он намного пережил своих друзей, с которыми вырос и воспитывался. Он видел, как нынешние родители и бабушки с дедушками точно так же возились из-за пирожных много лет назад, когда сами были еще детьми, во всем этом он ощущал некую цикличность, ему вдруг подумалось, что жизнь других людей проходит много быстрее, чем у него, и ему стало отчего-то грустно.
Кто-то положил руку ему на плечо и отвлек от размышлений. Оуэн поднял глаза и увидел улыбающееся лицо будущего герцога Хагфорта.
— Кажется, уже почти пора, Джеральд? — спросил Гвидион Наварн.
Оуэн вскочил на ноги, его вдруг наполнила энергия.
— Да, сэр, если вы готовы, то пора начинать.
— Я буду готов, как только ты убедишься, что у меня все в порядке. Если я сумею пройти проверку у тебя, значит, я действительно готов.
Джеральд Оуэн взял юного герцога за руку и отвел в Большой зал, где стоял стол, на котором было разложено все необходимое.
— Ни о чем не тревожьтесь, молодой господин, — с нежностью проговорил Оуэн. — Мы все сделаем так, что люди, которые вас любят, будут вами сегодня гордиться.
Эши, верный своему слову, провел церемонию быстро и элегантно. Рапсодия наблюдала, как мальчик, который четыре года назад стал ее первым приемным внуком, склонился перед ней, и в его глазах она увидела мудрость и ответственность, необходимые человеку, облаченному в яркую герцогскую мантию. Ее сердце исполнилось гордостью, когда он с удивительным спокойствием и скромностью произнес слова клятвы. Затем Эши вручил ему символические ключи от Хагфорта и кольцо Стивена с печаткой, на которой был выгравирован герб герцогства Наварн. Гвидион повернулся к собравшимся и поблагодарил их, а потом попросил вернуться на карнавал — скоро должны были начаться гонки саней.
Весело гомонящая толпа потекла в ворота замка, к тому месту, где была устроена трасса для гонок. Рапсодия, наблюдавшая за тем, как пустеет зал, вдруг почувствовала, как ее локтя коснулась сильная тонкая рука.
— Если ты готова, — прозвучал негромкий скрипучий голос Акмеда, — нам нужно обсудить нечто важное.
Не поворачивая головы, Рапсодия кивнула и позволила Акмеду отвести ее в сторону от толпы возбужденных гостей в маленьком алькове.
— Ну, рассказывай, — предложила Рапсодия, когда рядом не осталось даже слуг. — И заодно объясни, зачем было так обижать одного из самых почетных гостей карнавала.
— Таков мой характер, — раздраженно буркнул Акмед. — И ты прекрасно это знаешь. А Джел'си настоящая задница, у меня же никогда не хватало терпения на таких типов. Но вообще-то я хочу поговорить о том, как ты можешь помочь Илорку, ты помнишь?
И он протянул ей небольшую коробочку из стали, запечатанную пчелиным воском.
Рапсодия нахмурилась.
— Да. Кажется, в этой шкатулке хранятся планы Гвиллиама?
— Верно. И мне необходим точный и полный перевод.
— Хорошо, но я уже один раз делала его для тебя, — напомнила Рапсодия с не свойственной ей резкостью, открыла шкатулку, аккуратно отодвинула первый документ, написанный на старом намерьенском, и взяла древний пергамент с аккуратно обозначенными музыкальными нотами. — О да, замечательное стихотворение:
Семь даров Создателя,
Семь цветов света,
Семь морей в большом мире,
Семь дней в неделе,
Семь месяцев земли под паром,
Семь исхоженных континентов сплетают
Семь веков истории
В глазах Бога.
Акмед нетерпеливо кивнул.
— Я помню это стихотворение, — заявил он. — Мне нужен точный перевод планов и всех сопутствующих документов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59