Но этого, к сожалению, не произошло, и Рапсодия сильно подозревала, что он сознательно объявился в Хагфорте именно сейчас. Джел'си улыбнулся, а потом, прикрыв ладонью глаза, посмотрел на небо.
— Вы уже успели поприветствовать свою звезду?
— Еще нет, — покачала головой Рапсодия.
Она повернулась к востоку, где должна была находиться звезда. Тонкая розовая линия зари прочертила серый горизонт пульсирующим, набирающим силу светом.
— Сожалею, что так задержался, но я не забыл о своем обещании раскрыть вам некоторые секреты нашей магии. Если пожелаете, миледи, я могу научить вас элегии, посвященной Серенне, утренней серенаде, сочиненной моими сородичами, когда они покидали старый мир. Эта песня прославляет Создателя, сотворившего эту звезду. Мы обнаружили, что элегия помогает нам сохранять связь с тем временем, когда мы пели гимны на Серендаире.
Рапсодия ненадолго задумалась.
— Почту за честь, — наконец ответила она.
Высокий мужчина с золотистой кожей улыбнулся, взял ее за руку и закрыл глаза. Она последовала его примеру и через мгновение ощутила шепот ветерка, он звучал в тон с элой , нотой, на которую была настроена сама Рапсодия, будучи Дающей Имя.
Перед ее мысленным взором возник мерцающий свет, нежно звучащий во мраке вселенной. Но ответные вибрации звезды на приветственный гимн Джел'си показались Рапсодии слишком необычными, у нее даже возникло такое чувство, будто они звучали где-то совсем близко, а вовсе не с другой стороны мира. Она нечаянно открыла глаза и заморгала от удивления. Песнь замерла на ее губах, и она выпустила руку Джел'си.
Неземной свет окутывал голову морского мага, ярко сиял в его глазах.
Он закончил песню и повернулся к Рапсодии.
— Когда человек проходит очищение бесплотным светом, он несет его в себе повсюду, — напомнил он. — И вовсе не обязательно дожидаться наступления вечера или утра, чтобы пропеть гимн, поскольку свет всегда сияет в его душе.
— Благодарю вас за науку, — проговорила Рапсодия, с опаской поглядывая на мага.
— Кстати, король болгов уже прибыл? — вежливо поинтересовался Джел'си, и хотя Рапсодия заметила, что в его глазах промелькнуло нетерпение, в остальном он выглядел совершенно спокойным.
— Да, он здесь, — ответила Рапсодия, провожая взглядом группу поваров, шагающих между сугробами с блюдами конфет, цукатов, засахаренных фруктов и пирогов, — Он приехал только сегодня утром, и я не успела еще ему сказать, что вы хотите с ним поговорить.
— Вот и хорошо, — Джел'си на секунду прикрыл глаза. — Ну, не буду мешать вам готовиться к церемонии, пойду погуляю по свежему снегу. Гематриа, как вы знаете, расположена в тропиках, и нам редко приходится видеть снег — если только мы не создадим его сами.
Королева намерьенов покачала головой.
— Надеюсь, я еще получу приглашение на ваш остров, Джел'си. — Она быстро приложила руку к животу — слишком уж бойко начал малыш толкаться. — Мне давно хотелось там побывать.
— Да, вам обязательно нужно посетить Гематрию, если вы хотите овладеть магией как наукой, — кротко сказал Джел'си. — Она очень похожа на умения Дающего Имя, однако наука магии имеет дополнительные разделы и области применения — прежде всего связанные с морем. Как ученый, я твердо верю, что каждый должен отыскать для себя учителя, целителя или наставника и полностью отдать себя в его руки. Эти люди доподлинно знают, какие ошибки можно совершить, и прекрасно представляют все трудности, связанные с их деятельностью, — скорее всего, они уже сталкивались с ними прежде.
Рапсодия улыбнулась.
— Честно говоря, я очень во многом с вами согласна, Джел'си. Вопрос только в том, разделяет ли наши взгляды мой муж.
Хотя Акмед всегда хорошо относился к Стивену Наварну, он никогда не бывал на его могиле, ибо подобное времяпрепровождение было вообще не в его стиле. В бытность свою наемным убийцей, а теперь королем, он оборвал множество жизней и уже давно не сомневался в абсолютной непреложности смерти и неизбежности отделения души от бренной плоти, а посему не помнил траурных дат и не ухаживал за могилами. И если он хотел почтить чью-либо память, он обращался к ветру и к своим воспоминаниям, а не приносил цветы на кладбище.
Поэтому он не сразу нашел Гвидиона Наварна в тихом саду позади величественного замка, окруженном металлической оградой и вечнозеленым кустарником.
Оглядевшись, Акмед решил, что один из самых высоких памятников, сиявший в лучах восходящего солнца, будет отмечать место вечного упокоения всеми любимого хозяина Хагфорта — никто не сделал столько для благополучия всей провинции, чем Стивен Наварн. Кроме того, он создал Музей намерьенов, находившийся в этом же саду, — приземистое здание из мрамора, хранилище реликвий далекой эпохи, расцвет и упадок которой пришелся на то время, когда он с Грунтором и Рапсодией путешествовал сквозь толщу Земли. Если кто-то и заслуживал дурацких устремленных к небу обелисков, то это Стивен.
И все же, к облегчению Акмеда, Стивена не похоронили в величественном мавзолее, его могила находилась между двумя стройными деревьями, рядом с местом упокоения его жены Лидии. Простая мраморная плита с надписью и скамья поблизости — больше здесь ничего не было. Акмед никогда бы ее не нашел, если бы не увидел Гвидиона, который в задумчивости сидел возле могилы, одетый в серебристо-голубой парчовый камзол.
— У твоей бабушки было точно такое же сумрачное выражение лица, перед тем как лирины сделали ее своей королевой, — сухо заметил Акмед.
Юноша повернулся, увидел Акмеда, и на его лице появилась улыбка.
— Ну, тогда я в хорошей компании. — Он встал и протянул руку. — Добро пожаловать, ваше величество. Я не видел вас вчера. Вы только что прибыли?
— Да, — буркнул король болгов, пожимая руку Гвидиона своей затянутой в перчатку ладонью. Акмед не любил рукопожатий. — Я кое-что тебе принес.
— Да?
Из-под плаща Акмед вытащил сверток из промасленной ткани и протянул подарок Гвидиону. Будущий герцог взял его и вопросительно посмотрел на Акмеда, но тот промолчал, и он медленно развернул дар. Когда последние покровы были сняты, лица Гвидиона коснулся холодный порыв удивительно чистого ветра — казалось, он высвободился из свертка.
Гвидион увидел рукоять меча из полированного черного металла, ему никогда не доводилось видеть ничего подобного. Рукоять украшали изящные руны, клинка не было.
— Это древнее оружие, меч стихии воздуха, Тайстериск, — негромко пояснил Акмед. — И хотя ты не видишь клинка, можешь не сомневаться, он есть и сотворен из чистого, не ведающего сомнений ветра. Он столь же остер, как любой кованый металл, но куда смертоноснее. Сила меча переходит к его обладателю. До недавнего времени меч находился у мерзавца, похитившего Рапсодию. Майки Ветер Смерти, так его звали, был человеком лишь наполовину, ибо делил свое тело с демоном, но теперь он мертв — во всяком случае, так нам кажется. В то время оружие было осквернено темным огнем ф'дора, но сейчас оно очищено ветрами на пике Гриввен, самой высокой вершине западных Зубов. Я взял меч после сражения, закончившегося гибелью его прежнего владелица, только из-за того, что хотел лично вручить его тебе. Мы с Эши решили, что он должен принадлежать тебе, — наверное, это единственный случай, когда мы пришли к согласию.
Гвидион смотрел на рукоять. Он заметил движение изящного узора рун, но оно было настолько мимолетным, что глаз едва успевал его зафиксировать. Гвидион заморгал, пытаясь уследить за ним, но не сумел и ощутил странное волнение, замешанное на тревоге; рукоять меча гудела от заключенной в нем мощи.
— Я… я не знаю, готов ли принять столь значительный дар, — запинаясь, проговорил он. — Я ничего не сделал, чтобы стать достойным такого оружия.
Акмед фыркнул.
— Это заблуждение, увековеченное важничающими глупцами, — насмешливо бросил он. — Ты не можешь стать «достойным» оружия, пока не начнешь им пользоваться. Только после этого можно будет оценить твои достоинства. А это меч стихии — никто не достоин такого оружия.
— Но почему вы не хотите оставить его себе? — нервно спросил Гвидион. Глаза юноши заблестели — он впервые прикоснулся к такой тайне.
Акмед покачал головой.
— Нет. Несмотря на мои слова относительно людей, достойных меча, оружие, обладающее древней магией, само выбирает себе хозяина, а потом в некотором смысле воспитывает его. А я предпочитаю сам решать, каким оружием пользоваться.
— Например, квелланом?
Король болгов кивнул.
— Я сконструировал его сам. — Он повел плечами, чтобы вытащить из-за спины устройство, напоминающее асимметричный арбалет с изогнутым стволом. — И создал его таким, чтобы усилить свои достоинства и компенсировать слабости, но прежде всего оно предназначено для той дичи, на которую я охотился прежде. — Он указал на небольшой барабан, в котором покоились удивительно тонкие диски. — Он стреляет сразу тремя дисками, причем каждый из них глубже забивает предыдущий. И еще он приспособлен для новых в моей практике мишеней — мое изобретение позволит пробить шкуру дракона. — Акмед оглянулся через плечо. — Эши где-то поблизости. Быть может, мне удастся проверить эффективность своего усовершенствованного квеллана.
Гвидион рассмеялся.
— А в чем заключаются изменения?
— Как ты, наверное, знаешь, шкура дракона прочна, как камень, поэтому мой новый квеллан имеет большую пробивную силу, но соответственно увеличилась и отдача, — ответил Акмед. — Пришлось также дополнительно поработать над дисками: они сделаны из специальной ковкой стали, прекрасно поддающейся обработке в нагретом состоянии. Затем мы прессуем диски, уменьшая их толщину. Оказавшись внутри тела, диски начинают нагреваться и расширяться, нанося зазубренными краями еще более серьезный ущерб. — Он перевернул квеллан, с любовью поглаживая свое оружие. — Я позаимствовал ряд идей у Гвиллиама, который перед смертью работал над новыми видами оружия, — похоже, у него возникли проблемы с драконицей, которую он в свое время взял в жены. Свойства огня и земли заставляют диски расширяться — а внутренности дракона главным образом и состоят именно из этих компонентов, несмотря на присутствие других стихий.
— Думаю, на Эши эти ухищрения не подействуют, — с усмешкой заметил Гвидион, стараясь отвлечься от музыки ветра лежащего в его руке меча. Однако у него это плохо получалось. — Он ведь почти полностью состоит из воды.
Акмед посмотрел на квеллан.
— Хмм, — проворчал он. — Придется вновь сесть за чертежи.
Гвидион рассмеялся.
— Впрочем, вам не придемся сражаться с Эши, — уверенно сказал он. — И хотя вслух вы со мной не согласитесь, я знаю, что вы союзники. Кстати, я видел, как вы успешно использовали свое оружие, — ведь именно при помощи квеллана вам удалось ранить Энвин в битве во время Великой Встречи, не так ли?
Акмед убрал квеллан.
— Да, я попал в нее и даже отсек пару когтей, но победу одержала Рапсодия, — поправил он Гвидиона, поудобнее устраивая квеллан за спиной. — Она находилась в лапах драконицы, но при помощи Звездного Горна сумела вырваться на свободу. А потом она обрушила на голову Энвин звездный огонь, который и запечатал ее могилу. Впрочем, можно сказать, что я ей помог, как и Анборн, но ему это стоило ног.
Издалека послышался зов труб. Акмед поморщился и обернулся.
— Похоже, твой крестный отец тонко намекает, что им требуется твое присутствие.
Гвидион кивнул.
— А что мне делать с этим?
Он с беспокойством посмотрел на короля болгов, а затем перевел взгляд на Тайстериск.
Акмед пожал плечами.
— Теперь он твой. Тебе придется самому решать, как его носить и когда пускать в дело, — небрежно ответил король болгов. — Но если ты намерен принять Тайстериск, он должен висеть на твоем бедре во время инаугурации. И помни, обладание этим оружием подразумевает и очень серьезную ответственность: ты обязан им воспользоваться в случае необходимости, даже если твой поступок будет стоить тебе герцогства. Но я почему-то думаю, что у тебя не возникнет никаких проблем. Пусть Анборн расскажет тебе о возможностях этого меча. — Он повернулся, чтобы уйти, но задержался и еще раз взглянул на взволнованного юношу. — Лучше всего быть готовым ко всему. Вот что я хотел тебе сказать, вот почему предпочел лично вручить меч. Мир, частью которого тебе придется управлять, очень изменчивое место, но одну вещь можно предсказать, не рискуя ошибиться, — рано или поздно ты будешь вынужден сражаться. И тогда один из лучших клинков в нашем мире тебе совсем не помешает. Но всегда постарайся помнить: ты владеешь оружием, не позволяй ему овладеть твоей волей.
Гвидион кивнул и вновь посмотрел на рукоять. И ему вдруг показалось, что на фоне коричневой промасленной ткани он видит сине-черные очертания тускло сияющего клинка и как над его поверхностью колышется воздух. Он завороженно смотрел на меч до тех пор, пока трубы не зазвучали вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59