уж не померещилось ли ему, что камень вообще светился. А если померещилось, то, может быть, из-за того, что он стукнулся головой о дверь? Лоб у него по-прежнему побаливал. Джем поспешно пригладил растрепавшиеся волосы, прижался ухом к двери. Теперь был слышен голос Эли Оли Али, и слова можно было разобрать без труда.
— Милая сестрица, ты так радовала нас все время, пока мы странствовали... Подумать только, что теперь я больше никогда не услышу твой сладкой песни, звенящей у костра посреди ночи в пустыне! А может быть, споешь еще разок, а? Перед сном? Что-что? Ах да, я вижу тревогу в твоих глазах... можешь ничего не говорить. Молчи, я сам все пойму. Только постарайся смотреть поласковее, лишь об этом я тебя прошу... Какой мужчина устоит перед такой красотой? Знаешь что, милая... Есть у меня одна мыслишка: хочу проехать с тобой под окнами Каска Далла, как только мы попадем в Куатани. Да у него пена на губах выступит, он на землю грохнется от зависти!
Эли Оли Али довольно крякнул. Затем послышалось бульканье жидкости. Джем, сидевший в кибитке, нервничал все сильнее. Эти звуки ему совсем не нравились.
— Ох и хорош этот хмельной сок... да не бойся, милашка! — продолжал Эли. — Что я, девушек вроде тебя не видал, что ли? Ну, пусть не таких милашек, как ты, но... в твоем положении, так скажу. Ты боишься? Пф-ф-ф! Это же быстро делается! А тот мужчина, что заплатит за твою непорочность, все сделает быстренько и ладненько, и не сомневайся!
Послышался сдавленный вздох, приглушенные рыдания. Затрещали поленья в костре. Джем сидел, прижав кончики пальцев к двери, и гадал, не удастся ли ему посильнее надавить на нее, чтобы она сорвалась с петель.
Мальчик играл с собакой.
— Ко мне, пес!
Тяжелое дыхание собаки.
— Пес, неси сюда палку!
Заливистый лай, потом — злобный окрик Эли Оли Али. Звук затрещины, хныканье мальчишки.
— Хватит! Брось этого грязного пса и ступай спать, понял? У меня с сестрицей приятный разговор... и мы не желаем, чтобы ты, грязный оборванец, нам мешал.
Собака умолкла. Мальчик тоже.
— Ну, сестренка, садись же поближе к братцу, а? Я тебе говорил, что этот малый — иноземец? Ну, тот, что первым желает купить тебя? О да, да, конечно, стоит обрадоваться! Хороший покупатель, очень хороший, и я не желаю, чтобы Каска его переманил, вовсе не желаю... Ну а я что сказал своему иноземному приятелю? Хм... Я ему так сказал, что привезу ему такую красотку — точь-в-точь такую же, как Мерцающая Принцесса, пальчики оближешь... а ведь ты и вправду на нее сильно похожа... только эта красотка — так я ему сказал — искушена в ремесле любовных утех! Ну-ну, пока что не искушена, но ведь ты всему научишься, правда?
Снова послышалось бульканье. Эли Оли Али явно угощался каким-то хмельным пойлом. А Джем был уже вне себя от гнева. Он был готов немедленно прикончить этого старого сводника. Джем еще раз надавил на дверь всем телом.
— Куда подевался этот мерзавец? — выкрикнул Эли Оли Али. — Малявка, ты где?
— Писаю, пап! — донесся в ответ испуганный голосок.
— Тьфу! Ладно, ложись спать в кибитке. У нас с сестрицей разговорчик по душам, верно? — замурлыкал Эли Оли Али. Джем с ужасом представлял себе, как этот грязный толстяк гладит девушку, ласкает ее похотливыми руками. — Ну, больше не боишься? А у этих иноземцев, у них, знаешь ли, порой... такие диковинные пристрастия... так что вот тебе мой совет: будь готова ко всему. И вот я что думаю, милашка... Может быть, нам немножечко с тобой попробовать... кое-что попробовать перед тем, как для тебя наступит большой праздник? Ну, поучу я тебя кое-чему, а? Для опыта, а? Девчонки Каски — они опытные, ух какие опытные... Да... уж это да... девчонки много всякого знают, чтобы ублажить мужика, но притом остаться невинными... ну же, милашка, не надо дичиться!
Вдруг голос Эли Оли Али стал злобным:
— Стой, сучка!
Джем быстро отполз от двери и приготовился вышибить ее, превратившись в живой таран. Он бросился вперед. Но в это же самое мгновение Малявка отодвинул засов.
Девушка вскочила и побежала во тьму.
Пьяно качаясь, Эли Оли Али бросился следом за ней как раз в тот миг, когда Джем вывалился из кибитки. Поднявшись на ноги, он накинулся на сводника и повалил его на землю.
— Ох! — вырвалось у Эли. — Что за...
— Грязная скотина! Не смей прикасаться к этой девушке!
Началась драка, но Джем был трезв, и потому преимущество было на его стороне. Он изо всех сил заехал толстяку кулаком между глаз, и тот обмяк и затих. Джем бросил его, вскочил, выпрямился и всмотрелся в темноту. Он впервые осознал, что находится в пустыне, посреди диких, темных, таинственных барханов. Он с благоговейным трепетом воззрился на усыпанное звездами небо.
— Ты его... убил? — послышался рядом жалобный голосок.
— А? — откликнулся Джем. — Да нет, он дышит. Просто чувств лишился, вот и все.
— И я тоже! — Малявка с трудом поднялся с песка. — А он... скоро прочухается?
— Он крепкий малый. Думаю, скоро придет в себя.
— А может... ну, ты понимаешь...
— Что? — обескураженно спросил Джем.
Малявка шмыгнул носом.
— Убьем его?
— У меня и в мыслях этого не было! — Джем с усмешкой посмотрел на мальчика. — Ведь он твой отец, как-никак.
— Лучше бы он не был моим отцом!
— Ну, тогда — другое дело. Мы его убьем — но не сейчас. Где та веревка... помнишь? Пожалуй, лучше его связать.
Малявка обрадованно ухмыльнулся и нырнул под кибитку. Через считанные мгновения Эли Оли Али уже лежал бы связанный по рукам и ногам, а к услугам Джема была бы кибитка. Еще немного — и все это так и случилось бы. Но этому плану кое-что мешало. Джем растерянно всматривался в темноту за пределами круга света, отбрасываемого костром.
Дона Бела! Куда она подевалась?
За барханами послышался лай собаки. Джем сорвался с места и помчался в ту сторону.
— Дона Бела! Дона Бела, где ты?
Было темно — хоть глаз выколи. Незнакомые созвездия ярко горели в ночном небе, но их свет не доходил до черных барханов.
Луны не было. Джем вглядывался и вглядывался во мрак, но не видел ни девушки, ни собаки.
Джем успел уже уйти довольно далеко от кибитки. Он тревожился за девушку, но боялся и за мальчика, которого оставил наедине со злобным папашей. Долго ли оставалось ждать, пока старый греховодник придет в себя? Джем растерянно обернулся. Он уже не знал наверняка, в какую сторону возвращаться.
Снова повернулся. Тьма. Только непроницаемая тьма кругом. Но не мог же так быстро погаснуть костер?
Но если на то пошло, барханы были высоки. Очень высоки.
Джем тяжело дышал.
Снова залаяла собака, и Джем решил, что пустыня насмехается не только над его зрением, но и над слухом тоже. Он позвал девушку. Окликнул собаку.
А потом увидел нечто очень и очень странное.
Джем ахнул. Это была собака, но как же необыкновенно она выглядела! На месте грязной тощей дворняги стояло создание, испускавшее неземной свет. Лиловый свет.
Собака снова залаяла и помчалась прочь.
— Погоди! Стой! — В изнеможении, с трудом дыша, Джем побежал вверх по склону очередного бархана. Что могло означать это странное свечение? В одном Джем уже больше не сомневался: ему ни за что не отыскать обратной дороги к кибитке.
Новые приключения звали его вперед.
У него вдруг закружилась голова. Пошатнувшись, он прижал ладонь ко лбу. Он снова увидел собаку, но теперь свечение, окружавшее ее, изменило цвет.
Он стал зеленым! Пес снова залаял и снова помчался прочь.
— Подожди, пожалуйста!
В следующее мгновение собака засветилась красным светом.
В воздухе раздался каркающий хохот. Джем завертелся на месте. И тут кто-то напал на него сзади. Джем стал вырываться, но на его лицо легла мерзко пахнущая тряпка.
Глава 18
ПЫЛАЮЩАЯ ПТИЦА
— Удивительно!
— Великолепно!
— Какие белые!
— Какое голубое!
— А эти утесы!
— А эти корабли!
— Какие цвета!
— Какие паруса!
— То быть фелюги, — прозвучал хрипловатый голос и прервал восторженные восклицания.
— Капитан? — Раджал обернулся к старому морскому волку.
Капитан Порло стоял у борта чуть поодаль от молодых людей. Как и они, он жадно всматривался вдаль, где открывался вид на гавань. Вот только лицо его, в отличие от лиц Каты и Раджала, выражало отнюдь не восторг, а мрачное недовольство.
— Фелюги, — повторил капитан, вытащил подзорную трубу и навел ее на пристани, возле которых и на рейде стояло множество кораблей. — Не говорить уже про шебеки, каяки и дхоу. Иноземцы, сплошной иноземцы, их там жутко много бывай! Это почти все равно быть, как будто попадай в яма с кобра, а мы про кобра очень даже хорошо знай, мой левый нога, а? Да там мы увидать даже один-другой ланьярский торговец, можете мне поверить.
— Ланьярский? — непонимающе переспросил Раджал.
— Из Ланья-Кор, — объяснила Ката. — Радж, ты разве не изучал географию? А я, когда училась в пансионе госпожи Квик, часами просиживала над атласом.
— Правда? А я-то думал, что ты его носила на голове!
Ката рассмеялась.
— Ну, большинство девочек именно для этого и пользовались толстыми книжками — мечтали о красивой осанке! А я, бывало, тайком пробиралась в библиотеку, когда все остальные спали, и узнавала о многом таком, о чем нам не рассказывали на уроках — и все это были очень важные вещи. Просто наши учителя считали, что девочкам про такое знать вовсе не обязательно. Наверное, еще тогда у меня было чувство, будто в один прекрасный день мне предстоят путешествия.
— Ни за что не поверю, что ты ожидала именно такого путешествия!
— Такого совсем не ожидала.
На миг Ката погрустнела. Ею снова овладела печаль. Если бы только Джем был здесь! В последний день плавания Раджал и Ката рассказывали и пересказывали друг другу истории своих странствий, будто, повторяя их, пытались найти разгадку внезапного исчезновения Джема. Но добивались они только того, что начинали мучить друг друга вопросами. Что произошло? Почему пропал Джем? Когда Ката, собравшись с духом, попросила лорда Эмпстера помочь им понять случившееся, благородный господин только одарил ее добрым взглядом и протянул еще одно яблоко.
Вдруг послышался его голос:
— Ну что ж, Порло, ты быстро добрался до цели.
Ката вздрогнула. Она полагала, что опекун Джема посиживает в своей каюте, а он, оказывается, бесшумно поднялся на капитанский мостик. Странно — как неожиданно он всегда появлялся! Полы его плаща развевались. Лорд Эмпстер глубоко затянулся дымом из трубки, вырезанной из слоновой кости.
— Точно так, мои господины, — отозвался капитан. — Потому что мы удачно обогнуть мысы Сдержанные Обещания. Попутный ветры дули вся день, с тот мгновений, когда мой деревянный дама обратился в плоть и кровь! Если я выражаться неудачный, извинять меня, барышня. — Он улыбнулся Кате.
Кату вряд ли смутило бы подобное сравнение, но все же почему-то ей стало не по себе. Уже не впервые ей хотелось ущипнуть себя — будто она не могла поверить, что на самом деле здесь находится. Она обвела своих спутников удивленным взглядом, перевела взгляд с мостика на палубу, где смуглые матросы с бронзовыми от загара спинами трудились не покладая рук, лишь время от времени ругаясь и сплевывая слюну, приправленную жевательным табаком. А потом она не выдержала и улыбнулась, вспомнив о том, как переживал капитан, опасаясь, что матросы взбунтуются, заметив, что новая пассажирка слишком похожа на деревянную фигуру женщины на носу корабля. На самом деле, если кто-то из матросов и бросал взгляд на Кату, он тут же стыдливо отворачивался, не смея разглядывать такую важную даму. Порой Ката делала вывод: в том, чтобы принадлежать к так называемому прекрасному полу, есть кое-какие преимущества.
— Порло, не одолжишь ли трубу? — обратился к капитану лорд Эмпстер и, прижав подзорную трубу к глазу, восхищенно проговорил: — Куатани, Жемчужина Побережья! Много лет пролетело с тех пор, как я впервые побывал здесь, но более прекрасного зрелища мне увидеть так и не довелось.
— Так вы бывали здесь раньше? — подозрительно осведомился Раджал.
— О, бывал. Прежний калиф, дядя нынешнего калифа, был другом моей юности. Много вечеров я провел, странствуя по бесчисленным мраморным палатам его дворца, и только потом отправился дальше, чтобы повидать другие уголки мира. О, юноша-ваган, осмелюсь утверждать, что в юности я путешествовал не меньше, чем твои непоседливые сородичи. А теперь калиф осведомлен о моем прибытии и примет и меня, и моих спутников как самых дорогих гостей.
— Хмф! — фыркнул капитан Порло. — Ну а вот я ему не быть дорогие гости. Я ему враги!
— Будет тебе, Порло! Никто тебя и не вспомнит!
— Хмф! — снова недоверчиво фыркнул капитан и пробормотал что-то насчет того, что если тут могут вспомнить молодого Метению Эмпстера, то и молодого Фариса Порло, глядишь, тоже смогут распознать.
Лорд Эмпстер рассмеялся.
— Ну, ну, Порло, если и тогда ты был таким же бравым моряком, как теперь, то, конечно, тебя все узнают. Но на самом-то деле в те годы ты был всего лишь буфетчиком — как теперь Прыщавый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95