Дзюба не ответил, а только кивнул в сторону Крушилина и Стерха, лежащих на мелкой гальке у самой воды. Около «грифов» валялись маски, ласты, подводные ружья. Тут же, в большом пластиковом пакете что-то судорожно билось, видимо, добытая рыба.
— Ну и что? — не понял Васинцов.
— Он был под водой двенадцать минут.
— Кто?
— Стерх. Он нырнул и плавал на глубине целых двенадцать минут. На глубине, понимаешь, и ни разу не поднимался глотнуть воздуха.
— Слушай, а ты не ошибся? Может, он всплывал, а ты просто не заметил?
— Исключено! Через эту трубу прыщик на заднице за километр разглядеть можно, а не то что трубку дыхательную… Я сначала так просто за ними смотрел, а потом… Крушилин, тот нормально плавал, через трубку дышал, а этот, словно рыба.
— Разберемся. — Васинцов поднялся и, обжигая ступни о нагретую солнцем гальку, двинулся к подчиненным.
— Как успехи, ихтиандры?
— Во, командир, дывись, яку гарну рыбину Стерх подстрелил! — радостно закричал Крушилин и раскрыл пакет. — Еще пару таких же, и уха!
Рыбина действительно была хороша, Васинцов и не знал, что в Черном море подобные встречаются.
— А как водичка там, на глубине?
— Холодно, — поежился Стерх, — до сих пор согреться не могу, вон, мурашки по всему телу.
— А что, ребята, не устроить ли нам малые олимпийские игры? Ну, кто дольше под водой продержится? Чур я — судья, у меня и секундомер есть.
Стерх пробыл под водой восемнадцать минут, даже больше — восемнадцать с половиной. Он вынырнул, скинул маску и, увидев Крушилина на берегу, победно вскинул руки. Тут же счастливая улыбка исчезла с его лица.
— Вы че, ребята? — сказал он, заметив странные гримасы на лицах сослуживцев.
Васинцов молча протянул ему секундомер.
— Че, я был под водой четверть часа? Во здорово! Это ж рекорд мира, а я еще бы мог, легко, хотите…
Тут же он запнулся на полуслове. Он все понял, медленно собрал маску, ласты, трубку, не торопясь вытерся полотенцем.
— Куда мне, командир?
— Сам знаешь, инструкция, — тихо ответил Васинцов.
Инструкция для работников и сотрудников ЦИИИ им. Капицы была строга и даже категорична. Если человек сам или окружающие его люди замечали за ним необычные для обычного человека способности или изменения в организме, он должен немедленно отправляться в карантин.
Глава 11
ПОХИЩЕНИЕ
Васинцов глянул на часы и вскочил. Черт побери, электричка через полчаса, а до станции столько же, если быстрым шагом! Точно опоздает! А потом думай, как в управлении оправдываться, они там на входе какую-то чушку электронную поставили, не отметишься карточкой вовремя, настучит начальству…
Он чмокнул спящую Карину в щечку, мигом натянул брюки, рубашку, куртку, на ходу сунул кобуру под куртку и, не умываясь, кинулся к двери. Почти бегом пробежал мимо ворот, прикидывая, как бы срезать дорогу через кусты. Наверное, лучше вот здесь, через магнолии и лавровые кусты.
Стоп! Какие магнолии?! Какой лавр?! Точнее, какая на хрен работа?! Он же на Кавказе, у моря, это же Лазаревское, райские места, он же здесь в командировке, охраняет покой отца Иоанна и его детишек.
Васинцов остановился на месте, глянул в сторону моря и громко рассмеялся. Надо же так лохануться! Совсем у него крыша от работы поехала. Но смеялся он недолго, совсем рядом в кустах появилась фигура человека, эта фигура быстро подняла руку, и Васинцов заметил в ее руках что-то похожее на пистолет. Реакция у него была отменная, но стрелка с капсулой оказалась все же быстрее. Васинцов почувствовал легкий укол в шею, ухватился за стрелку, но выдернуть не успел. Как подкошенный он рухнул на остывший за ночь асфальт…
* * *
— Вот так дела. Правильно говорили древние: «Гора с горой не сходится, а человек с человеком»…
Васинцов с трудом раскрыл глаза, медленно сфокусировал зрение. Изображение еще было чуть расплывчатым, но гул в голове постепенно утихал. Он сидел в глубоком кресле, руки его были пристегнуты к подлокотникам странной формы наручниками. Прямо перед ним на диване, положив ноги в дорогих с виду туфлях на низенький журнальный столик, сидел крупный мужчина. Он, ухмыляясь, рассматривал удостоверение Васинцова, бумажник и пистолет в кобуре лежали тут же, около пепельницы.
Васинцов быстро осмотрелся, скорее всего — номер в пансионате среднего уровня, даже чуть выше среднего: зеркало в полстены, фонтанчик с водяной мельницей в углу, вон, даже камин есть. В спину немного дуло, видимо, там дверь на балкон. Ладно, разберемся. Он внимательно рассмотрел человека, сидевшего напротив. Постой, а кто сказал, что это — человек? Нет, брат, меня не обманешь, ушки-то у хирурга поправлял? Вон, рубчики-то еще не зажили. И бреетесь вы гораздо чаще, нежели обычный среднестатистический россиянин, и в очках темных вам даже в сумерки приходится ходить, иначе даже непосвященный вашу звериную сущность легко заметит, даже ребенок. Теперь в школах специальный курс проходят: «Распознай зверя» называется. Впрочем, а кто на Кавказе сейчас без очков ходит, на любом лотке этого товара завались.
А мужчина тем временем отложил «корки», бросил в рот (или в пасть?) конфету-тянучку и с интересом принялся рассматривать Васинцова.
— Очки можете снять, не испугаюсь, а то мешают, наверное, при искусственном свете, — предложил майор.
Мужик хохотнул, снял очки и бросил их на стол. Ну точно, зверь, вон зрачки уже пожелтели, и крупный какой. А зверь убрал ноги со стола, в упор посмотрел на Васинцова:
— Так вот вы какой на самом деле, командир группы «ГРИФ» майор Васинцов Геннадий Николаевич.
— Вы меня знаете?
— А как же, а как же, — кивнул головой мужчина, — наслышан про ваши подвиги и даже визуально наблюдать имел удовольствие. Правда, несколько в необычном виде, вы тогда были наряжены в смешную фуфайку и играли роль бригадира грузчиков. Очень достоверно играли, уверяю вас. Мой партнер даже купился на вашу игру, в результате чего и спер целый вагон коробок с разным барахлом.
— Вы о той истории на базе?
— Разумеется, ну и повеселились мы тогда. Сначала смеялись над тупыми ментами, которые решили, что смогут уберечь от нас целый вагон американских «Макинтошей», стоящих чертову уйму денег, а потом друг над другом, когда поняли, что тупые менты подбросили нам разный мусор вместо дорогушей техники. А потом смех кончился, почему-то стае очень не понравилось, что ее подставили под ваши пушки за какое-то барахло. Вы к тому же завалили довольно крупного вожака, а у него были братья. Они такие щепетильные в вопросах кровного родства, эти волчары.
— Конечно, остальную разную шваль, что осталась там, на базе в лужах крови, вы в расчет не берете.
— Полноте вам, господин майор, играя в большие игры о шестерках не думают.
— Да? Но это когда играешь в дурака. А вам известно, что четыре шестерки — это уже каре, и оно легко бьет даже трех тузов?
— Действительно, хорошее замечание, надо запомнить. Значит, вы играете в покер, майор Васинцов, тогда вам известно, что самая сильная карта в покере — джокер.
— Разумеется.
— Вот, предлагаю об этом и поговорить, нежели предаваться словопрениям. Как вы насчет серьезной беседы?
— Для начала неплохо бы узнать, с кем именно я буду вести «серьезную беседу».
— Резонно. Зовите меня Петром. Как любимого апостола Христа, что трижды отрекался от Спасителя, несмотря на то что тот сулил ему место по правую руку от трона и тепленькую должность привратника у небесных врат. И если верить вашим попам, место это получил.
— Если верить Марку, любимым апостолом Христа был не Петр, а ученик, чье имя в Евангелиях не упоминается…
— Действительно? Тринадцатый апостол? Что-то слышал про это. Надо перечесть на досуге. Но вернемся к нашим баранам. Как вы уже поняли, я — так называемый зверь, и все, кого вы здесь можете увидеть, — тоже звери. Так вы нас окрестили. Хотя сами себя мы зовем несколько иначе. Как вам нравится название «продвинутые»? Но мы не в обиде, на наш взгляд, гораздо лучше иметь проблемы с ежедневным бритьем, нежели пускать слюни и сопли во время торков.
— Интересная система оценки ценностей, впервые с подобной сталкиваюсь.
— Очень зря, вам бы не мешало просто поговорить с кем-нибудь из наших там, в институте, вместо того чтобы ломать им кости своими дубинками и поджаривать электрошоком.
— Прошу прощения, болтать — не моя специализация.
— Ну да, работа такая, — сказал зверь голосом волка из известного мультика.
— Вот именно, моя работа — беречь покой людей от подобных вам зверей. Мне почему-то не нравится, когда людей убивают, и моему начальству тоже…
— Людей? О Господи, он говорит о людях! Он еще ничего не понял! О каких людях ты говоришь, гриф-стервятник? О той массе ублюдков, что воют перед церквями на коленях, когда сверху торкнет? О той толпе, что очень скоро и вовсе превратится в стадо баранов? Ты что, прикидываешься или на самом деле до сих пор вас начальство за дураков держит? Нас от силы десять процентов от общей массы, тех, кто способен на что-то. Половина из этих десяти — мы, желающие жить свободно, вторая половина вы — жить нам не дающая. Скажи, майор, тебе нравится нажимать на курок, когда ты видишь в прицеле силуэт зверя? Ну скажи, нравится ведь, — и зверь ощерился, показав крупные клыки.
— А зубки-то вы регулярно подтачиваете, — улыбнулся Васинцов, — не очень приятная, должно быть, процедура. Ненавижу эту стоматологию. Я как-то коронки ставил, так когда мне зуб обтачивали, я чуть не сблевал от запаха паленой кости. Давайте на самом деле закончим болтать и вы скажете, что вам от меня надо?
— Интересный вы тип, господин Васинцов. Сидите привязанный к креслу и грубите. Ладно, скажу, нам нужна одна девочка из приюта, набитого этими чертовыми сиротами. Не прикидывайтесь удивленным, вы знаете, о ком я говорю. Хорошо представляя, с кем имею дело, гарантирую, что ей не будет причинено никакого вреда! Нам нужна только информация, которой она располагает, точнее, источник этой информации. Мы могли бы взять ее и сами, без особого труда…
— Так уж и без труда…
— А вот представьте себе. Мы взяли бы ее без шума и без крика, так же, как взяли вас — спецназовского командира…
Васинцов открыл было рот, но не нашелся, что ответить.
— Молчите? Правильно делаете. Все это тайное бегство из Подмосковья, вся эта ваша охрана — детские игры, вы даже не представляете, в какие игры ввязались.
— О Господи! — настала очередь взмолиться Васинцову. — Кто бы знал, сколько раз я уже слышал эту фразу. И кто ее говорит, жулик средней руки, промышлявший взломами складов на бывшей овощной базе и оставляющий за собой кучи фантиков от сосучек.
Зверь рыкнул и щелкнул челюстью.
— Ну вот, уже теряете самообладание, — продолжил Васинцов, — знаете, что я вам скажу, бросьте эту затею, воевать с детьми — даже для зверей это уже слишком.
— Я не собираюсь воевать с детьми, мне надо только выяснить, что привиделось этой чертовой девке. Вам ясно, майор Васинцов? И если вы хотите выйти отсюда живым…
— Хочу, конечно! Вам что, надо узнать, что видела во сне Людмила Коротких? И всего-то? И стоило ради этого стреляться в меня дорогим снотворным и тащить сюда? Господин Петр батькович, а что, нынешние звери, или, как вы сами называете — «продвинутые», не знакомы с компьютерной техникой?
Зверь нахмурился:
— В каком смысле?
— А в таком, что я вижу у вас на тумбочке довольно крутой ноутбук.
— И что же?
— А то, что если вы освободите мне руки и допустите меня до Интернета, то я с удовольствием могу вам все это продемонстрировать, именно то, что вас так сильно интересует.
Зверь коротко рыкнул, почти мгновенно в дверях номера показался высокий мускулистый парень. Зверь снова рыкнул и кивнул в сторону тумбочки. Парень кивнул, включил компьютер и довольно бойко защелкал пальцами по клавишам. Через пару минут они были в Сети, Васинцов четко, по буквам назвал электронный адрес, а еще через несколько минут на экране высветилась картинка…
Худенькая светленькая девочка в коротком светлом платьице сидела на диване и испуганно смотрела в камеру. Голос за кадром прокашлялся:
— Это российская школьница Людмила Коротких. Ей пять лет, она сирота, воспитывается в приюте Сергиевой Пустыни под Москвой. Двадцать второго июля сего года девочка видела вещий сон. Людочка, расскажи, что ты видела во сне?
Девочка продолжала смотреть прямо в экран:
— Люда, не бойся, расскажи нам про свой сон.
Девочка опустила глазки, нерешительно затеребила краешек платьица:
— Мне приснился ангел, он был большой, белый и красивый, он светился весь. Он сказал мне, что миру и всем людям Земли угрожает большая опасность, что плохие люди задумали уничтожить мир и для этого собирают много денег. Они хотят купить очень мощное оружие и уже нашли продавцов. Деньги им дают разные плохие люди через счета корпорации «Гнашевич кор-по-рейшн», а уничтожить мир решили террористы из секты «Судного дня». Они получают деньги через Первый коммерческий банк, главный счет в у них в женевском банке «Олива — Е551АВ2452207».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Ну и что? — не понял Васинцов.
— Он был под водой двенадцать минут.
— Кто?
— Стерх. Он нырнул и плавал на глубине целых двенадцать минут. На глубине, понимаешь, и ни разу не поднимался глотнуть воздуха.
— Слушай, а ты не ошибся? Может, он всплывал, а ты просто не заметил?
— Исключено! Через эту трубу прыщик на заднице за километр разглядеть можно, а не то что трубку дыхательную… Я сначала так просто за ними смотрел, а потом… Крушилин, тот нормально плавал, через трубку дышал, а этот, словно рыба.
— Разберемся. — Васинцов поднялся и, обжигая ступни о нагретую солнцем гальку, двинулся к подчиненным.
— Как успехи, ихтиандры?
— Во, командир, дывись, яку гарну рыбину Стерх подстрелил! — радостно закричал Крушилин и раскрыл пакет. — Еще пару таких же, и уха!
Рыбина действительно была хороша, Васинцов и не знал, что в Черном море подобные встречаются.
— А как водичка там, на глубине?
— Холодно, — поежился Стерх, — до сих пор согреться не могу, вон, мурашки по всему телу.
— А что, ребята, не устроить ли нам малые олимпийские игры? Ну, кто дольше под водой продержится? Чур я — судья, у меня и секундомер есть.
Стерх пробыл под водой восемнадцать минут, даже больше — восемнадцать с половиной. Он вынырнул, скинул маску и, увидев Крушилина на берегу, победно вскинул руки. Тут же счастливая улыбка исчезла с его лица.
— Вы че, ребята? — сказал он, заметив странные гримасы на лицах сослуживцев.
Васинцов молча протянул ему секундомер.
— Че, я был под водой четверть часа? Во здорово! Это ж рекорд мира, а я еще бы мог, легко, хотите…
Тут же он запнулся на полуслове. Он все понял, медленно собрал маску, ласты, трубку, не торопясь вытерся полотенцем.
— Куда мне, командир?
— Сам знаешь, инструкция, — тихо ответил Васинцов.
Инструкция для работников и сотрудников ЦИИИ им. Капицы была строга и даже категорична. Если человек сам или окружающие его люди замечали за ним необычные для обычного человека способности или изменения в организме, он должен немедленно отправляться в карантин.
Глава 11
ПОХИЩЕНИЕ
Васинцов глянул на часы и вскочил. Черт побери, электричка через полчаса, а до станции столько же, если быстрым шагом! Точно опоздает! А потом думай, как в управлении оправдываться, они там на входе какую-то чушку электронную поставили, не отметишься карточкой вовремя, настучит начальству…
Он чмокнул спящую Карину в щечку, мигом натянул брюки, рубашку, куртку, на ходу сунул кобуру под куртку и, не умываясь, кинулся к двери. Почти бегом пробежал мимо ворот, прикидывая, как бы срезать дорогу через кусты. Наверное, лучше вот здесь, через магнолии и лавровые кусты.
Стоп! Какие магнолии?! Какой лавр?! Точнее, какая на хрен работа?! Он же на Кавказе, у моря, это же Лазаревское, райские места, он же здесь в командировке, охраняет покой отца Иоанна и его детишек.
Васинцов остановился на месте, глянул в сторону моря и громко рассмеялся. Надо же так лохануться! Совсем у него крыша от работы поехала. Но смеялся он недолго, совсем рядом в кустах появилась фигура человека, эта фигура быстро подняла руку, и Васинцов заметил в ее руках что-то похожее на пистолет. Реакция у него была отменная, но стрелка с капсулой оказалась все же быстрее. Васинцов почувствовал легкий укол в шею, ухватился за стрелку, но выдернуть не успел. Как подкошенный он рухнул на остывший за ночь асфальт…
* * *
— Вот так дела. Правильно говорили древние: «Гора с горой не сходится, а человек с человеком»…
Васинцов с трудом раскрыл глаза, медленно сфокусировал зрение. Изображение еще было чуть расплывчатым, но гул в голове постепенно утихал. Он сидел в глубоком кресле, руки его были пристегнуты к подлокотникам странной формы наручниками. Прямо перед ним на диване, положив ноги в дорогих с виду туфлях на низенький журнальный столик, сидел крупный мужчина. Он, ухмыляясь, рассматривал удостоверение Васинцова, бумажник и пистолет в кобуре лежали тут же, около пепельницы.
Васинцов быстро осмотрелся, скорее всего — номер в пансионате среднего уровня, даже чуть выше среднего: зеркало в полстены, фонтанчик с водяной мельницей в углу, вон, даже камин есть. В спину немного дуло, видимо, там дверь на балкон. Ладно, разберемся. Он внимательно рассмотрел человека, сидевшего напротив. Постой, а кто сказал, что это — человек? Нет, брат, меня не обманешь, ушки-то у хирурга поправлял? Вон, рубчики-то еще не зажили. И бреетесь вы гораздо чаще, нежели обычный среднестатистический россиянин, и в очках темных вам даже в сумерки приходится ходить, иначе даже непосвященный вашу звериную сущность легко заметит, даже ребенок. Теперь в школах специальный курс проходят: «Распознай зверя» называется. Впрочем, а кто на Кавказе сейчас без очков ходит, на любом лотке этого товара завались.
А мужчина тем временем отложил «корки», бросил в рот (или в пасть?) конфету-тянучку и с интересом принялся рассматривать Васинцова.
— Очки можете снять, не испугаюсь, а то мешают, наверное, при искусственном свете, — предложил майор.
Мужик хохотнул, снял очки и бросил их на стол. Ну точно, зверь, вон зрачки уже пожелтели, и крупный какой. А зверь убрал ноги со стола, в упор посмотрел на Васинцова:
— Так вот вы какой на самом деле, командир группы «ГРИФ» майор Васинцов Геннадий Николаевич.
— Вы меня знаете?
— А как же, а как же, — кивнул головой мужчина, — наслышан про ваши подвиги и даже визуально наблюдать имел удовольствие. Правда, несколько в необычном виде, вы тогда были наряжены в смешную фуфайку и играли роль бригадира грузчиков. Очень достоверно играли, уверяю вас. Мой партнер даже купился на вашу игру, в результате чего и спер целый вагон коробок с разным барахлом.
— Вы о той истории на базе?
— Разумеется, ну и повеселились мы тогда. Сначала смеялись над тупыми ментами, которые решили, что смогут уберечь от нас целый вагон американских «Макинтошей», стоящих чертову уйму денег, а потом друг над другом, когда поняли, что тупые менты подбросили нам разный мусор вместо дорогушей техники. А потом смех кончился, почему-то стае очень не понравилось, что ее подставили под ваши пушки за какое-то барахло. Вы к тому же завалили довольно крупного вожака, а у него были братья. Они такие щепетильные в вопросах кровного родства, эти волчары.
— Конечно, остальную разную шваль, что осталась там, на базе в лужах крови, вы в расчет не берете.
— Полноте вам, господин майор, играя в большие игры о шестерках не думают.
— Да? Но это когда играешь в дурака. А вам известно, что четыре шестерки — это уже каре, и оно легко бьет даже трех тузов?
— Действительно, хорошее замечание, надо запомнить. Значит, вы играете в покер, майор Васинцов, тогда вам известно, что самая сильная карта в покере — джокер.
— Разумеется.
— Вот, предлагаю об этом и поговорить, нежели предаваться словопрениям. Как вы насчет серьезной беседы?
— Для начала неплохо бы узнать, с кем именно я буду вести «серьезную беседу».
— Резонно. Зовите меня Петром. Как любимого апостола Христа, что трижды отрекался от Спасителя, несмотря на то что тот сулил ему место по правую руку от трона и тепленькую должность привратника у небесных врат. И если верить вашим попам, место это получил.
— Если верить Марку, любимым апостолом Христа был не Петр, а ученик, чье имя в Евангелиях не упоминается…
— Действительно? Тринадцатый апостол? Что-то слышал про это. Надо перечесть на досуге. Но вернемся к нашим баранам. Как вы уже поняли, я — так называемый зверь, и все, кого вы здесь можете увидеть, — тоже звери. Так вы нас окрестили. Хотя сами себя мы зовем несколько иначе. Как вам нравится название «продвинутые»? Но мы не в обиде, на наш взгляд, гораздо лучше иметь проблемы с ежедневным бритьем, нежели пускать слюни и сопли во время торков.
— Интересная система оценки ценностей, впервые с подобной сталкиваюсь.
— Очень зря, вам бы не мешало просто поговорить с кем-нибудь из наших там, в институте, вместо того чтобы ломать им кости своими дубинками и поджаривать электрошоком.
— Прошу прощения, болтать — не моя специализация.
— Ну да, работа такая, — сказал зверь голосом волка из известного мультика.
— Вот именно, моя работа — беречь покой людей от подобных вам зверей. Мне почему-то не нравится, когда людей убивают, и моему начальству тоже…
— Людей? О Господи, он говорит о людях! Он еще ничего не понял! О каких людях ты говоришь, гриф-стервятник? О той массе ублюдков, что воют перед церквями на коленях, когда сверху торкнет? О той толпе, что очень скоро и вовсе превратится в стадо баранов? Ты что, прикидываешься или на самом деле до сих пор вас начальство за дураков держит? Нас от силы десять процентов от общей массы, тех, кто способен на что-то. Половина из этих десяти — мы, желающие жить свободно, вторая половина вы — жить нам не дающая. Скажи, майор, тебе нравится нажимать на курок, когда ты видишь в прицеле силуэт зверя? Ну скажи, нравится ведь, — и зверь ощерился, показав крупные клыки.
— А зубки-то вы регулярно подтачиваете, — улыбнулся Васинцов, — не очень приятная, должно быть, процедура. Ненавижу эту стоматологию. Я как-то коронки ставил, так когда мне зуб обтачивали, я чуть не сблевал от запаха паленой кости. Давайте на самом деле закончим болтать и вы скажете, что вам от меня надо?
— Интересный вы тип, господин Васинцов. Сидите привязанный к креслу и грубите. Ладно, скажу, нам нужна одна девочка из приюта, набитого этими чертовыми сиротами. Не прикидывайтесь удивленным, вы знаете, о ком я говорю. Хорошо представляя, с кем имею дело, гарантирую, что ей не будет причинено никакого вреда! Нам нужна только информация, которой она располагает, точнее, источник этой информации. Мы могли бы взять ее и сами, без особого труда…
— Так уж и без труда…
— А вот представьте себе. Мы взяли бы ее без шума и без крика, так же, как взяли вас — спецназовского командира…
Васинцов открыл было рот, но не нашелся, что ответить.
— Молчите? Правильно делаете. Все это тайное бегство из Подмосковья, вся эта ваша охрана — детские игры, вы даже не представляете, в какие игры ввязались.
— О Господи! — настала очередь взмолиться Васинцову. — Кто бы знал, сколько раз я уже слышал эту фразу. И кто ее говорит, жулик средней руки, промышлявший взломами складов на бывшей овощной базе и оставляющий за собой кучи фантиков от сосучек.
Зверь рыкнул и щелкнул челюстью.
— Ну вот, уже теряете самообладание, — продолжил Васинцов, — знаете, что я вам скажу, бросьте эту затею, воевать с детьми — даже для зверей это уже слишком.
— Я не собираюсь воевать с детьми, мне надо только выяснить, что привиделось этой чертовой девке. Вам ясно, майор Васинцов? И если вы хотите выйти отсюда живым…
— Хочу, конечно! Вам что, надо узнать, что видела во сне Людмила Коротких? И всего-то? И стоило ради этого стреляться в меня дорогим снотворным и тащить сюда? Господин Петр батькович, а что, нынешние звери, или, как вы сами называете — «продвинутые», не знакомы с компьютерной техникой?
Зверь нахмурился:
— В каком смысле?
— А в таком, что я вижу у вас на тумбочке довольно крутой ноутбук.
— И что же?
— А то, что если вы освободите мне руки и допустите меня до Интернета, то я с удовольствием могу вам все это продемонстрировать, именно то, что вас так сильно интересует.
Зверь коротко рыкнул, почти мгновенно в дверях номера показался высокий мускулистый парень. Зверь снова рыкнул и кивнул в сторону тумбочки. Парень кивнул, включил компьютер и довольно бойко защелкал пальцами по клавишам. Через пару минут они были в Сети, Васинцов четко, по буквам назвал электронный адрес, а еще через несколько минут на экране высветилась картинка…
Худенькая светленькая девочка в коротком светлом платьице сидела на диване и испуганно смотрела в камеру. Голос за кадром прокашлялся:
— Это российская школьница Людмила Коротких. Ей пять лет, она сирота, воспитывается в приюте Сергиевой Пустыни под Москвой. Двадцать второго июля сего года девочка видела вещий сон. Людочка, расскажи, что ты видела во сне?
Девочка продолжала смотреть прямо в экран:
— Люда, не бойся, расскажи нам про свой сон.
Девочка опустила глазки, нерешительно затеребила краешек платьица:
— Мне приснился ангел, он был большой, белый и красивый, он светился весь. Он сказал мне, что миру и всем людям Земли угрожает большая опасность, что плохие люди задумали уничтожить мир и для этого собирают много денег. Они хотят купить очень мощное оружие и уже нашли продавцов. Деньги им дают разные плохие люди через счета корпорации «Гнашевич кор-по-рейшн», а уничтожить мир решили террористы из секты «Судного дня». Они получают деньги через Первый коммерческий банк, главный счет в у них в женевском банке «Олива — Е551АВ2452207».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66