В этот раз на правду пробило какого-то губернатора из глубинки, губернатор оказался примерным семьянином и куда только мог своих ближних и дальних родственников рассовал. В смысле, на тепленькие места в администрации. Теперь вот он плакал и признавался, что знал о злоупотреблениях и воровстве, но как можно было родную кровь обидеть. Плакал он очень умильно, роняя слюну с толстых губ, а подлый и бессовестный телевизионщик чуть ли не в нос ему камеру совал. Карина, подхихикивая, клевала виноград с блюда, устроенного прямо на животе.
— И охота тебе эту муть смотреть? — спросил Васинцов.
— Да ладно тебе, прикольно ведь. Интересней, чем сериал про сопливую любовь. Ну как, опознали его?
— Кого?
— Ну здрасьте, ты же сам сказал, что вызывают в управу опознавать какого-то Кучуру с оперативного отдела. Ну, тебе по телефону позвонили, ты с места сорвался, куртку накинул и…
— Нет, это не он, — на всякий случай соврал Васинцов. — Слышь, Милк, я водочки хряпну?
— Здрасьте… С каких это пор ты по ночам-то водку хлестать начал, да в одну харю?
— Да опознание это, труп уж больно страшный, в лепешку расплющенный…
— Ну тебя, о такой гадости на ночь глядя. Иди жри свою водку, только закуску сам приготовь, мне вставать лениво.
Васинцов вернулся на кухню, сел на табуретку, поставил на стол перед собой стакан, достал из холодильника помидорчик, разрезал его пополам, посолил и задумался. Кто такой Кучура? Какое такое опознание? Ладно, утро вечера мудренее…
Одинцов размазал бычок по пепельнице, включил вентилятор и еще раз пробежался по рапорту глазами.
— Белую горячку решительно отвергаешь?
— Решительно!
— А что-то от тебя «свежачком» попахивает.
— Не, стакан водки я уже потом жахнул, чтобы с катушек не съехать.
— Галлюциногенов, таблеток каких на ночь не принимал?
— Исключено.
— Фамилию, имя этого доктора точно запомнил?
— Обижаете, товарищ полковник.
— Кто-нибудь подтвердить может?
— Только Карина, видела, когда я уходил и когда пришел. Говорит, что отсутствовал я сорок две минуты.
— Ты ей об этом говорил? — и Одинцов указал на листок.
— Зачем? Чтобы она психушку вызвала?
— Резонно. — Одинцов встал, подошел к окну, глянув на улицу, открыл форточку. — Теплеет-то как быстро, и птички орать начали. Лепота!
Полковник отвернулся к природе спиной, снова взгромоздился на кресло, постучал пальцами по столу, потом сказал:
— Допустим, это не галлюцинация и не бред. Допустим, тебя действительно зазомбировали неведомым нам способом, заставили выйти из дому на ночь глядя и куда-то возили, в комнату без окон, без дверей. И там ты с кем-то говорил. Говорил через зеркальное стекло, которое стало обычным, прозрачным. И увидел за ним, за этим стеклом, серого человечка. Не исключено, при нынешнем уровне компьютерной техники, тебе могли и черта лысого показать. Но очень меня удивляет и даже пугает их осведомленность в наших делах. Но ты говоришь, этот серый назвал тебя капитаном? Значит, о твоем повышении он либо не знает, либо просто забыл. В общем, так, Васинцов, иди-ка ты сегодня домой и хорошенько выспись. Я пока все это дело обмозгую, попробую сопоставить с тем, что ты рассказал про своего монаха, и сделаю выводы. И кстати, предупреди своих ребят, скоро у нас серьезная операция по зачистке. Телевизор-то смотришь, так что смекай…
Параллель 5. КИНОФАКТ
Зверь очнулся, прислушался к своим чувствам, попробовал пошевелиться. Нет, он слаб, он еще ужасно слаб, он не может двинуть ни одной лапой, хвоста не чувствует, его легким не хватает воздуха. Но он жив, он жив — и это главное. Он соберется с силами, он просто не может умереть, не выполнив главного предназначения. Он потерпит боль, он залижет раны. Главное — что он жив!
* * *
Этот фильм Белов смотрел уже в пятый раз подряд, он уже выучил почти наизусть все диалоги героев, знал до деталей очередность сцен. Старый американский фильм про оборотней. Оборотень-волк сначала терроризирует небольшой американский городок, потом перебирается в Нью-Йорк за полюбившейся ему красоткой и отрывает там башки всем подряд. Так, не очень бюджетный ужастик, но вот оборотень… Оборотень там получился как настоящий. И глаза, где этот режиссер мог видеть такие глаза?
— Как жив, Глебыч? Вижу, ты уже молодцом! — Клюев продемонстрировал авоську с мандаринами и видеокассеты в пластиковом пакете. Принес тебе дальше просвещаться, сополатников пугать. Тут про оборотней, тут последняя серия «Кошмаров на улице Вязов», этот Крюгер уже в России окаянствует, его в конце комбайном «Дон» переедут.
Белов пожал руку коллеге, кивнул, куда поставить гостинцы.
— Ну, как дела на работе?
— Все путем, тебя к награде представляют за раскрытие, остальных премировали. Так что с нас магарыч. И вот ты просил узнать про этого режиссера — поляка, мой старший залез в Интернет, твою писульку отослал, и вот письмо от него пришло…
Васинцов быстро прочитал: знаменитый польский режиссер Лев Домбровский сообщал, что уже заказал билет по линии «Аэрофлота» и намеревается навестить господина Белова так быстро, как сможет. Ну и дела.
Щупленький, но удивительно обаятельный мужчина, уже войдя в палату, постучался элегантной тростью о дверь и широко улыбнулся, еще раз доказав всем преимущества западной стоматологии. Быстро пробежав глазами больных, он направился к кровати Белова, присел на краешек стула и сказал почти без акцента:
— Если не ошибаюсь, вы и есть тот самый истребитель оборотней?
— Да, но это слишком громко сказано. Оборотень был всего один, и нельзя сказать, что это именно я его истребил. А вы хорошо говорите по-русски.
— В этом нет ничего удивительного. Мои корни идут из России, точнее — из Сибири. Самое удивительное, что все мужчины нашего рода воевали с русскими и все женились на русских женщинах. Прапрапрадед мой воевал в армии Костюшко с чудо-богатырями Суворова, был пленен, женился на русской боярыне. Прапрадед вместе с войсками Наполеона в составе польского корпуса входил в Москву, под Березиной был ранен, пленен, женился на русской княжне — подруге Натальи Гончаровой, да-да, той самой. Прадед Тухачевского громил, женился на пленной комиссарше, дед в тридцать девятом безусым капралом доблестную Красную Армию встречал из противотанковой пушки на левобережной Украине. Катынь он пережил, но угодил в Сибирь, в лагеря. Там и женился на простой казачке. И даже отец хоть и уехал в США, где в качестве агента ЦРУ боролся с советской идеологией, и тот женился на русской студентке, с которой познакомился на фестивале молодежи в Москве. Вот ирония судьбы, да?
— А вы?
— И я тоже. Судился с вашим кинопрокатом за пиратство и влюбился в русскую адвокатшу от противной стороны. Через год женился, значит, судьба.
— Забавно, целый сюжет для фильма, связь судеб и поколений на протяжении целой эпохи.
— Да? — задумался режиссер, достал из кармана блокнотик в золотой обложке и что-то туда чиркнул. — Так как вам понравился мой фильм?
— Фильм — говно, — откровенно сказал Васинцов, — но вот оборотень…
— Я все-таки начинаю понимать, почему все Домбровские женятся на русских. Вы все очень непосредственны и лепите матку-бозку прямо…
— Правду-матку, — поправил Васинцов.
— Да-да, «правду-матку». Так что вам понравилось в моем оборотне?
— Его внешний вид и… мотивация.
— Мотивация?
— Да, ваш оборотень убивает не потому, что просто хочет убивать, он у вас влюблен. Почему?
— Знаете что, Борис… э-э… Глеповитш, вы мне нравитесь, и я хочу вам рассказать одну историю. Вы знаете, что означает имя Лев?
— Лев? Царь зверей?
— А Александр?
— Ну, Саша.
— Александр — тоже царское имя, величайшим царем и поныне считается царь Александр Великий — Македонский. Ваши цари тоже любили это имя. Так вот, моего деда звали Александр, он хотел, чтобы и сына его звали Александром. Ничего в этом нет предосудительного, но времена были суровые, особенно в царской России, и еще более особенно, на каторге в Сибири. Так вот, когда мой батюшка родился, дед находился в карцере, у него всегда были проблемы с поведением, а соседи-мужчины с Домбровскими не водились, он хоть и был борцом с самодержавием, но с польскими националистами поселенцы не дружили. Вся проблема была в том, что в поселении не было католического попа, и идти следовало к центральному поселению, верст десять через лес. А в лесу волки, страшно, но дитя крестить надо. Вот кто-то и надоумил баб, собравшихся в путь, пугать волков именем царя зверей.
Вот едут крестный папа с крестной мамой на дровнях, от страху трясутся, а бабы факелами машут и повторяют, как попки: «Лев! Лев! Лев!» И что вы думаете, не тронули их волки, добрались благополучно. Но вот на крещении неувязка произошла. То ли польский ксендз отказался понимать русскую речь (он ведь тоже из поселенцев был), то ли бабы со страху напутали, но окрестили моего деда Львом Александровичем, Левой. С тех пор в нашей семье и повелось — либо Лев Александрович, либо Александр Львович. Вот так.
— Хорошая история. А при чем здесь оборотень?
— А при том, что такой же волк, как в моем фильме, повадился ходить на поселение и отираться около дома, где проживала моя прабабка с прадедом, ну и с дедом новорожденным. Страсть как любил волк мою прабабку, а она, чего скрывать, была настоящей красавицей и сама в Сибирь за мужем поехала. А когда прадед все же оборотня одолел, в капкан его поймал и пристрелил, оказался он царским урядником. Эта история стала легендой в нашей семье, ее передавали из поколения в поколение. Есть старинные фотографии даже: волчий капкан, а в нем царский урядник. Не сносить бы прадеду головы, упекли бы его пожизненно за убийство урядника, но уж больно много свидетелей видели волка, превратившегося в человека. Надо отдать должное русским, они могли солгать приставу, но перед лицом Господа, как правило, говорили правду. Прадеда оправдали.
— Так, значит, этот фильм — история вашего прадеда, перенесенная на современный лад?
— Не совсем. Я сам видел оборотня.
— Вы сами?
— Да, пять лет назад меня пригласил ваш «Мосфильм» и кинопрокатный концерн, который решил пойти на мировую. Я всегда мечтал посмотреть Россию, Сибирь, родину моих предков. И я поехал туда к вашему городу Новосибирску. Встретили очень хорошо, водка, икра, блины, тройки с бубенцами. И повезли нас с молодой женой в тот самый поселок, где прадед мой отбывал поселение. Нет, я, конечно, понимаю, что староват для Марии, Машеньки, но стараюсь компенсировать свой возраст щедрыми подарками и ни в чем ей не отказываю, кроме одного. Видите этот скромный перстенек? Да, это изумруд, но необычный, замечаете его голубой оттенок?
— Я не силен по части драгоценных камней.
— Да, но это не так важно. Так вот, этот перстень необычный, он переходит в семье от отца к сыну еще со времен моего прапрадеда. Это из приданого его невесты, той самой русской княжны. Есть легенда, что камень этот, помимо прочего, защищает к тому же от волков и от оборотней. И если верить моему прадеду, именно этот перстень спас их однажды, когда они заблудились в степи во время разыгравшейся не на шутку метели. Вы спросите, какое отношение это имеет к фильму?
— Я уже догадываюсь…
— И совершенно правильно делаете. Староста того самого поселка, куда нас привезли с женой, сначала затрясся, увидев Марию, а потом чуть в обморок не свалился, когда увидел меня, вернее, этот перстень. Я впервые в жизни увидел, как меняется цвет глаз у человека с голубого на желтый. Мы пробыли в этом поселке три дня, даже ловили рыбу на льду, это так забавно, но каждую ночь он приходил к нашему дому и выл от страсти.
— Кто, староста?
— Нет, волк. Огромный волк-оборотень. Я видел его, ясно видел в ярком свете луны, сжимая в руках охотничий карабин. Маша смеялась, называла меня… как это по-русски, «писун»?
— Ссыкун.
— Вот-вот, «ссыкун», но я не обижался, я понимал, что вижу оборотня, настоящего сибирского оборотня. Перед самым отъездом я снял перстень и пошел к нему в управу. Он не стал отпираться, он признался, что оборотень, признался, что сгорает от страсти к моей жене…
— Вы так просто об этом говорите…
— Да? Но тогда это показалось мне естественным. Я предложил ему сделку, он поедет со мной в Штаты, снимется в моем фильме, а я позволю ему иногда видеть Марию.
— Вы понимали, чем рисковали?
— Это бизнес, молодой человек. Просто бизнес. Мои дела тогда шли плохо, поэтому и пришлось судиться с вашим кинопрокатом. И если уж совсем откровенно — режиссер из меня совсем посредственный, но… Но я угадал с главным героем, и этот фильм сделал меня знаменитым…
— Что? Вы сняли в фильме настоящего оборотня?
— Да…
— А эти жертвы, кровь, трупы?
— Успокойтесь, все это голливудские штучки — я вполне добропорядочный и законопослушный американец. А вот что касается оборотня, то он играл вполне искренне. Помните, когда он гонится по шоссе за машиной? Догадываетесь, кто в ней сидел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— И охота тебе эту муть смотреть? — спросил Васинцов.
— Да ладно тебе, прикольно ведь. Интересней, чем сериал про сопливую любовь. Ну как, опознали его?
— Кого?
— Ну здрасьте, ты же сам сказал, что вызывают в управу опознавать какого-то Кучуру с оперативного отдела. Ну, тебе по телефону позвонили, ты с места сорвался, куртку накинул и…
— Нет, это не он, — на всякий случай соврал Васинцов. — Слышь, Милк, я водочки хряпну?
— Здрасьте… С каких это пор ты по ночам-то водку хлестать начал, да в одну харю?
— Да опознание это, труп уж больно страшный, в лепешку расплющенный…
— Ну тебя, о такой гадости на ночь глядя. Иди жри свою водку, только закуску сам приготовь, мне вставать лениво.
Васинцов вернулся на кухню, сел на табуретку, поставил на стол перед собой стакан, достал из холодильника помидорчик, разрезал его пополам, посолил и задумался. Кто такой Кучура? Какое такое опознание? Ладно, утро вечера мудренее…
Одинцов размазал бычок по пепельнице, включил вентилятор и еще раз пробежался по рапорту глазами.
— Белую горячку решительно отвергаешь?
— Решительно!
— А что-то от тебя «свежачком» попахивает.
— Не, стакан водки я уже потом жахнул, чтобы с катушек не съехать.
— Галлюциногенов, таблеток каких на ночь не принимал?
— Исключено.
— Фамилию, имя этого доктора точно запомнил?
— Обижаете, товарищ полковник.
— Кто-нибудь подтвердить может?
— Только Карина, видела, когда я уходил и когда пришел. Говорит, что отсутствовал я сорок две минуты.
— Ты ей об этом говорил? — и Одинцов указал на листок.
— Зачем? Чтобы она психушку вызвала?
— Резонно. — Одинцов встал, подошел к окну, глянув на улицу, открыл форточку. — Теплеет-то как быстро, и птички орать начали. Лепота!
Полковник отвернулся к природе спиной, снова взгромоздился на кресло, постучал пальцами по столу, потом сказал:
— Допустим, это не галлюцинация и не бред. Допустим, тебя действительно зазомбировали неведомым нам способом, заставили выйти из дому на ночь глядя и куда-то возили, в комнату без окон, без дверей. И там ты с кем-то говорил. Говорил через зеркальное стекло, которое стало обычным, прозрачным. И увидел за ним, за этим стеклом, серого человечка. Не исключено, при нынешнем уровне компьютерной техники, тебе могли и черта лысого показать. Но очень меня удивляет и даже пугает их осведомленность в наших делах. Но ты говоришь, этот серый назвал тебя капитаном? Значит, о твоем повышении он либо не знает, либо просто забыл. В общем, так, Васинцов, иди-ка ты сегодня домой и хорошенько выспись. Я пока все это дело обмозгую, попробую сопоставить с тем, что ты рассказал про своего монаха, и сделаю выводы. И кстати, предупреди своих ребят, скоро у нас серьезная операция по зачистке. Телевизор-то смотришь, так что смекай…
Параллель 5. КИНОФАКТ
Зверь очнулся, прислушался к своим чувствам, попробовал пошевелиться. Нет, он слаб, он еще ужасно слаб, он не может двинуть ни одной лапой, хвоста не чувствует, его легким не хватает воздуха. Но он жив, он жив — и это главное. Он соберется с силами, он просто не может умереть, не выполнив главного предназначения. Он потерпит боль, он залижет раны. Главное — что он жив!
* * *
Этот фильм Белов смотрел уже в пятый раз подряд, он уже выучил почти наизусть все диалоги героев, знал до деталей очередность сцен. Старый американский фильм про оборотней. Оборотень-волк сначала терроризирует небольшой американский городок, потом перебирается в Нью-Йорк за полюбившейся ему красоткой и отрывает там башки всем подряд. Так, не очень бюджетный ужастик, но вот оборотень… Оборотень там получился как настоящий. И глаза, где этот режиссер мог видеть такие глаза?
— Как жив, Глебыч? Вижу, ты уже молодцом! — Клюев продемонстрировал авоську с мандаринами и видеокассеты в пластиковом пакете. Принес тебе дальше просвещаться, сополатников пугать. Тут про оборотней, тут последняя серия «Кошмаров на улице Вязов», этот Крюгер уже в России окаянствует, его в конце комбайном «Дон» переедут.
Белов пожал руку коллеге, кивнул, куда поставить гостинцы.
— Ну, как дела на работе?
— Все путем, тебя к награде представляют за раскрытие, остальных премировали. Так что с нас магарыч. И вот ты просил узнать про этого режиссера — поляка, мой старший залез в Интернет, твою писульку отослал, и вот письмо от него пришло…
Васинцов быстро прочитал: знаменитый польский режиссер Лев Домбровский сообщал, что уже заказал билет по линии «Аэрофлота» и намеревается навестить господина Белова так быстро, как сможет. Ну и дела.
Щупленький, но удивительно обаятельный мужчина, уже войдя в палату, постучался элегантной тростью о дверь и широко улыбнулся, еще раз доказав всем преимущества западной стоматологии. Быстро пробежав глазами больных, он направился к кровати Белова, присел на краешек стула и сказал почти без акцента:
— Если не ошибаюсь, вы и есть тот самый истребитель оборотней?
— Да, но это слишком громко сказано. Оборотень был всего один, и нельзя сказать, что это именно я его истребил. А вы хорошо говорите по-русски.
— В этом нет ничего удивительного. Мои корни идут из России, точнее — из Сибири. Самое удивительное, что все мужчины нашего рода воевали с русскими и все женились на русских женщинах. Прапрапрадед мой воевал в армии Костюшко с чудо-богатырями Суворова, был пленен, женился на русской боярыне. Прапрадед вместе с войсками Наполеона в составе польского корпуса входил в Москву, под Березиной был ранен, пленен, женился на русской княжне — подруге Натальи Гончаровой, да-да, той самой. Прадед Тухачевского громил, женился на пленной комиссарше, дед в тридцать девятом безусым капралом доблестную Красную Армию встречал из противотанковой пушки на левобережной Украине. Катынь он пережил, но угодил в Сибирь, в лагеря. Там и женился на простой казачке. И даже отец хоть и уехал в США, где в качестве агента ЦРУ боролся с советской идеологией, и тот женился на русской студентке, с которой познакомился на фестивале молодежи в Москве. Вот ирония судьбы, да?
— А вы?
— И я тоже. Судился с вашим кинопрокатом за пиратство и влюбился в русскую адвокатшу от противной стороны. Через год женился, значит, судьба.
— Забавно, целый сюжет для фильма, связь судеб и поколений на протяжении целой эпохи.
— Да? — задумался режиссер, достал из кармана блокнотик в золотой обложке и что-то туда чиркнул. — Так как вам понравился мой фильм?
— Фильм — говно, — откровенно сказал Васинцов, — но вот оборотень…
— Я все-таки начинаю понимать, почему все Домбровские женятся на русских. Вы все очень непосредственны и лепите матку-бозку прямо…
— Правду-матку, — поправил Васинцов.
— Да-да, «правду-матку». Так что вам понравилось в моем оборотне?
— Его внешний вид и… мотивация.
— Мотивация?
— Да, ваш оборотень убивает не потому, что просто хочет убивать, он у вас влюблен. Почему?
— Знаете что, Борис… э-э… Глеповитш, вы мне нравитесь, и я хочу вам рассказать одну историю. Вы знаете, что означает имя Лев?
— Лев? Царь зверей?
— А Александр?
— Ну, Саша.
— Александр — тоже царское имя, величайшим царем и поныне считается царь Александр Великий — Македонский. Ваши цари тоже любили это имя. Так вот, моего деда звали Александр, он хотел, чтобы и сына его звали Александром. Ничего в этом нет предосудительного, но времена были суровые, особенно в царской России, и еще более особенно, на каторге в Сибири. Так вот, когда мой батюшка родился, дед находился в карцере, у него всегда были проблемы с поведением, а соседи-мужчины с Домбровскими не водились, он хоть и был борцом с самодержавием, но с польскими националистами поселенцы не дружили. Вся проблема была в том, что в поселении не было католического попа, и идти следовало к центральному поселению, верст десять через лес. А в лесу волки, страшно, но дитя крестить надо. Вот кто-то и надоумил баб, собравшихся в путь, пугать волков именем царя зверей.
Вот едут крестный папа с крестной мамой на дровнях, от страху трясутся, а бабы факелами машут и повторяют, как попки: «Лев! Лев! Лев!» И что вы думаете, не тронули их волки, добрались благополучно. Но вот на крещении неувязка произошла. То ли польский ксендз отказался понимать русскую речь (он ведь тоже из поселенцев был), то ли бабы со страху напутали, но окрестили моего деда Львом Александровичем, Левой. С тех пор в нашей семье и повелось — либо Лев Александрович, либо Александр Львович. Вот так.
— Хорошая история. А при чем здесь оборотень?
— А при том, что такой же волк, как в моем фильме, повадился ходить на поселение и отираться около дома, где проживала моя прабабка с прадедом, ну и с дедом новорожденным. Страсть как любил волк мою прабабку, а она, чего скрывать, была настоящей красавицей и сама в Сибирь за мужем поехала. А когда прадед все же оборотня одолел, в капкан его поймал и пристрелил, оказался он царским урядником. Эта история стала легендой в нашей семье, ее передавали из поколения в поколение. Есть старинные фотографии даже: волчий капкан, а в нем царский урядник. Не сносить бы прадеду головы, упекли бы его пожизненно за убийство урядника, но уж больно много свидетелей видели волка, превратившегося в человека. Надо отдать должное русским, они могли солгать приставу, но перед лицом Господа, как правило, говорили правду. Прадеда оправдали.
— Так, значит, этот фильм — история вашего прадеда, перенесенная на современный лад?
— Не совсем. Я сам видел оборотня.
— Вы сами?
— Да, пять лет назад меня пригласил ваш «Мосфильм» и кинопрокатный концерн, который решил пойти на мировую. Я всегда мечтал посмотреть Россию, Сибирь, родину моих предков. И я поехал туда к вашему городу Новосибирску. Встретили очень хорошо, водка, икра, блины, тройки с бубенцами. И повезли нас с молодой женой в тот самый поселок, где прадед мой отбывал поселение. Нет, я, конечно, понимаю, что староват для Марии, Машеньки, но стараюсь компенсировать свой возраст щедрыми подарками и ни в чем ей не отказываю, кроме одного. Видите этот скромный перстенек? Да, это изумруд, но необычный, замечаете его голубой оттенок?
— Я не силен по части драгоценных камней.
— Да, но это не так важно. Так вот, этот перстень необычный, он переходит в семье от отца к сыну еще со времен моего прапрадеда. Это из приданого его невесты, той самой русской княжны. Есть легенда, что камень этот, помимо прочего, защищает к тому же от волков и от оборотней. И если верить моему прадеду, именно этот перстень спас их однажды, когда они заблудились в степи во время разыгравшейся не на шутку метели. Вы спросите, какое отношение это имеет к фильму?
— Я уже догадываюсь…
— И совершенно правильно делаете. Староста того самого поселка, куда нас привезли с женой, сначала затрясся, увидев Марию, а потом чуть в обморок не свалился, когда увидел меня, вернее, этот перстень. Я впервые в жизни увидел, как меняется цвет глаз у человека с голубого на желтый. Мы пробыли в этом поселке три дня, даже ловили рыбу на льду, это так забавно, но каждую ночь он приходил к нашему дому и выл от страсти.
— Кто, староста?
— Нет, волк. Огромный волк-оборотень. Я видел его, ясно видел в ярком свете луны, сжимая в руках охотничий карабин. Маша смеялась, называла меня… как это по-русски, «писун»?
— Ссыкун.
— Вот-вот, «ссыкун», но я не обижался, я понимал, что вижу оборотня, настоящего сибирского оборотня. Перед самым отъездом я снял перстень и пошел к нему в управу. Он не стал отпираться, он признался, что оборотень, признался, что сгорает от страсти к моей жене…
— Вы так просто об этом говорите…
— Да? Но тогда это показалось мне естественным. Я предложил ему сделку, он поедет со мной в Штаты, снимется в моем фильме, а я позволю ему иногда видеть Марию.
— Вы понимали, чем рисковали?
— Это бизнес, молодой человек. Просто бизнес. Мои дела тогда шли плохо, поэтому и пришлось судиться с вашим кинопрокатом. И если уж совсем откровенно — режиссер из меня совсем посредственный, но… Но я угадал с главным героем, и этот фильм сделал меня знаменитым…
— Что? Вы сняли в фильме настоящего оборотня?
— Да…
— А эти жертвы, кровь, трупы?
— Успокойтесь, все это голливудские штучки — я вполне добропорядочный и законопослушный американец. А вот что касается оборотня, то он играл вполне искренне. Помните, когда он гонится по шоссе за машиной? Догадываетесь, кто в ней сидел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66