– Мы еще не решили.
– Время летит на крыльях джек-птицы, дорогая. Если ты и Лорд Яма пожелаете, можете пожить в моем Саду Радостей.
– Спасибо, Создатель, но это слишком роскошное место, чтобы два разрушителя проводили здесь время и чувствовали себя легко. Мы поедем куда-нибудь подальше.
– Как хотите. – Он пожал плечами. – Что еще у тебя на уме?
– Что с тем, кого называют Буддой?
– С Сэмом? Твоим бывшим любовником? А что с ним, в сущности? Что ты хотела бы знать о нем?
– Как он… Как с ним поступят?
– Я еще не решил. Шива советовал мне подождать некоторое время, прежде чем что-нибудь сделать. Таким образом мы можем проверить его воздействие на общество Неба. Я решил, что Вишну станет Буддой ради исторических и теологических целей. А что касается самого Сэма, я прислушаюсь к любому разумному совету.
– Ты однажды предлагал ему божественность.
– Да. Однако он не согласился.
– Что, если ты снова это сделаешь?
– Зачем?
– Не будет существовать теперешней проблемы, а он не очень талантлив индивидуально. Его таланты делают его ценным добавлением к пантеону.
– Такая мысль появлялась и у меня. Теперь он должен бы согласиться, поскольку тут – быть или не быть. А я уверен, что он хочет жить.
– Есть средства точно удостовериться в этом.
– А именно?
– Психозонд.
– А если это покажет недостаток обязательств к Небу, и будет…
– Не может ли быть изменен сам его мозг, скажем, Лордом Марой?
– Никогда не думал, что ты грешишь сантиментами, богиня. Но ты, похоже, очень хочешь, чтобы он продолжал существовать, хоть в любой форме.
– Возможно.
– Ты знаешь, что если с ним сделать такую вещь, он уже не будет прежним. Он очень изменится. И его талант может пропасть вовсе.
– С течением лет все люди естественно меняются; меняются мнения, верования, убеждения. Одна часть мозга может спать, а другая бодрствовать.
Талант, мне кажется, трудно уничтожить, пока остается сама жизнь. А жить лучше, чем умереть.
– Может быть, ты и убедишь меня в этом, богиня, если у тебя есть время.
– Сколько времени?
– Скажем, три дня.
– Пусть будет три дня.
– Тогда давай перейдем в мой Павильон Радостей и поговорим о пустяках.
– Прекрасно.
– Где сейчас Лорд Яма?
– Он работает в своей мастерской.
– И долго он там пробудет?
– По крайней мере, три дня.
– Это хорошо. Да, для Сэма тут может быть некоторая надежда. Хотя это и против моих лучших мыслей, но я, пожалуй, могу оценить положение. Да, смогу.
Восьмирукая статуя богини, уныло играющая на вине, роняла музыку вокруг них, пока они шли по саду.

***
Хальба жила в дальнем конце Неба, возле края дикости. Дворец, называвшийся Грабеж, был так близок к лесу, что животные, проходя через прозрачную стену наталкивались на него. Из комнаты под названием Похищение, можно было видеть сумрачные тропы джунглей.
В этой комнате, где стены были увешаны сокровищами, украденными в прошлых жизнях, Хальба приняла Сэма.
Хальба была богом/богиней воров.
Никто не знал истинного пола Хальбы, потому что она имела привычку менять его в каждом воплощении.
Сэм смотрел на гибкую, темнокожую женщину в желтом сари и в желтом же покрывале. Сандалии и ногти ее были цвета корицы, а на черных волосах она носила тиару.
– Ты мне симпатичен, – сказала Хальба мягким, мурлыкающим голосом. Только в те сезоны жизни, когда я воплощаюсь в мужчину, я поднимаю свой Атрибут и занимаюсь грабежом по-настоящему.
– Но ты и теперь можешь принять свой Аспект?
– Конечно.
– И поднять свой Атрибут?
– Вероятно.
– Но ты не хочешь?
– Нет, пока я в виде женщины. Когда я мужчина, я могу поручиться, что украду что угодно и откуда угодно… Видишь, на дальней стене висят мои трофеи? Большой плащ из синих перьев принадлежал Сриту, главе демонов Катапутны. Я украл его из его пещеры, когда его адские собаки спали, опоенные мною же. Ту меняющую форму драгоценность я взяла из Купола Жара, забравшись туда с помощью присасывающихся дисков на запястьях, коленях и пальцах ног, в то время как Матери внизу…
– Довольно! – сказал Сэм. – Я знаю все эти сказки, Хальба, потому что ты постоянно их рассказываешь. Прошло очень много времени с тех пор, как ты предпринимала рискованное воровство, и я полагаю, что слава далекого прошлого нуждается в частичном повторении. Иначе даже старшие Боги забудут, кем ты была когда-то. Я вижу, что пришел не туда, и постараюсь найти какое-нибудь другое место.
Он встал, как бы собираясь уйти. Хальба шевельнулась.
– Подожди.
– Да? – Сэм остановился.
– Ты мог бы, по крайней мере, рассказать мне о краже, которую ты замышляешь. Может, я дам совет…
– А на что мне даже самый лучший совет, Монарх Воров? Мне нужны не слова, а действия.
– Тогда, может быть… Расскажи!
– Ладно, – сказал Сэм, – хотя я сомневаюсь, что тебя заинтересует столь трудная задача…
– Брось ребяческую психологию и расскажи, что ты хочешь украсть.
– В Музее Неба, крепко построенном и постоянно охраняемом…
– И который всегда открыт. Дальше.
– В этом здании, в витрине с компьютерной защитой…
– Достаточно ловкий человек может вывести ее из строя.
– В этой витрине на манекене висит серая кольчужная униформа. Рядом много всякого оружия.
– Чья?
– Древняя одежда того, кто сражался в северных походах во время войны против демонов.
– Не твоя ли?
Сэм сдержал улыбку и продолжал:
– Мало кто знает, что частью этой выставки является предмет, который когда-то назывался Талисманом Связующего. Возможно, он теперь утратил свои свойства, а возможно, и нет. Он служил для фокусировки особого Атрибута Связующего, и Связующий думает, что этот предмет снова ему понадобится.
– Какой из себя предмет?
– Большой широкий пояс из раковин, обвивающий талию костюма. По цвету – розовый и желтый. Он набит микроминиатюрными схемами, которые сегодня, вероятно, нельзя сдублировать.
– Не бог весть какая великая кража. Я, пожалуй, подумаю о ней даже и в этом теле…
– Мне это нужно быстро, или совсем не нужно.
– Как скоро?
– За шесть дней.
– А что ты мне заплатишь, когда я отдам его в твои руки?
– Ничего не заплачу, потому что у меня ничего нет.
– Да? Ты пришел на Небо без богатства?
– Да.
– Несчастный!
– Если мне удастся сбежать, ты можешь назвать свою цену.
– А если тебе не удастся, я ничего не получу.
– Похоже, что так.
– Я подумаю. Может, мне покажется интересным сделать такую вещь, и чтобы ты был обязан мне за любезность.
– Только прошу тебя, не раздумывай слишком долго.
– Иди, сядь рядом со мной, Связующий Демонов, и расскажи о днях своей славы – когда ты с бессмертной богиней ездил по миру и сеял хаос, как семена.
– Это было давно, – сказал Сэм.
– А могут эти дни вернуться, если ты добьешься свободы?
– Могут.
– Приятно слышать. Да…
– Ты сделаешь это?
– Эвива, Сиддхарта! Освободитель!
– Эвива?
– И молния, и гром. Они могут прийти снова!
– Это хорошо.
– А теперь расскажи мне о днях своей славы. А я снова расскажу о моей.
– Идет.

***
Продираясь через лес, Кришна в поясе из перьев преследовал Госпожу Ратри, которая не согласилась лечь с ним после обеда. День был чистым и благоухающим, но и вполовину не таким благоухающим, как полуночно-синее сари, которое он держал в левой руке. Она бежала далеко впереди, под деревьями, и он следовал за ней, изредка теряя ее из виду, когда она сворачивала на боковую тропу.
Она стояла на бугре, подняв обнаженные руки над головой и соединив кончики пальцев. Глаза ее были полузакрыты, ее единственная одежда длинный черный вуаль – шевелилась на белом сверкающем теле.
Тут он понял, что она приняла свой Аспект и, вероятно, готова принять Атрибут.
Задыхаясь, он шагнул к бугру перед ней; она открыла глаза, опустила руки и улыбнулась ему.
Когда он потянулся к ней, она крутнула вуаль ему в лицо, и он услышал ее смех – где-то в безмерной ночи, которой она окутала его.
Ночь черная беззвездная, безлунная, без единого проблеска, без искорки откуда бы то ни было. Ночное время, родственное слепоте, упало на него.
Он захрипел, и сари было вырвано из его пальцев. Он стоял, дрожа, и слышал вокруг себя ее смех.
– Ты слишком много позволяешь себе, Лорд Кришна, – сказала она, – и оскорбляешь святость Ночи. За это я накажу тебя, оставив эту тьму на Небе на некоторое время.
– Я не боюсь темноты, богиня, – хихикнул он.
– Тогда у тебя и в самом деле вместо мозгов половые железы. Что ж, оставайся затерянным и слепым в чаще Канибурхи, чьих жителей не нужно подгонять… А не бояться, я думаю, иногда рискованно. До свидания, Темный. На свадьбе, наверное, увидимся.
– Подожди, дорогая Леди. Может, примешь мои извинения?
– Да, потому что ты обязан извиниться.
– Тогда сними эту ночь, которую ты наложила сюда.
– В другой раз, Кришна, когда я буду готова.
– А что я буду делать до тех пор?
– Говорят, сэр, что ваша свирель может очаровать самого страшного зверя. Если это правда, советую взять свирель и начать самую нежную мелодию. А я пока подготовлюсь к тому, чтобы снова впустить в Небо дневной свет.
– Ты жестока, Госпожа!
– Такова жизнь, Мастер Свирели. – И она ушла.
Он начал играть, размышляя о мрачном.

***
Они шли. Ехали с неба на полярных ветрах, через море и сушу, над горящими снегами, под ними и сквозь них. Изменяющие форму плыли по белым полям, и небесные странники падали вниз, как листья; над пустынями звучали трубы, и колесницы снегов с грохотом шли вперед; свет вылетал из их боков, подобно копьям; плащи из огненного меха; белые перья мощного дыхания тянулись над ними и за ними; они шли, солнцеглазые, в золотых ратных рукавицах, лязгая и скользя, торопясь и кружась, шли, сияя перевязями, масками-оборотнями, огненными шарфами, дьявольской обувью, морозными ножными латами и крепкими шлемами; а на другом конце мира, лежавшего за их спиной, были сборища в Храмах с пением и приношением жертв; процессии и молитвы, пожертвования и раздачи, великолепие и красочность. Ибо страшная богиня должна была обвенчаться со Смертью, и все надеялись, что происходящее смягчит их обоих. Праздничный дух заразил также и Небо, и с собранием богов и полубогов, героев и благородных, верховных жрецов, раджей-фаворитов и браминов высокого ранга этот дух набрал силу и энергию и закружился, как многоцветный вихрь, грохоча в головах живых от Первого до последнего.
Итак, они вошли в Небесный Город, въезжая на подушках на спине Птицы Гаруды, кружась в небесных гондолах, проезжая через артерии гор, сверкая в мокрых снегах и ледяных тропах пустынь, заставляя Шпиль в милю высотой звенеть от их пения и смеясь в чарах короткой и неожиданной тьмы, что спустилась и снова быстро рассеялась; и в дни и ночи их прихода поэт Адазаи сказал, что они напоминают по крайней мере шесть различных вещей (он всегда был щедр на сравнения): миграцию ярких птиц через молочный океан, не имеющий волн; процессию музыкальных нот через мозг не очень хорошего композитора; школу глубоководных рыб, чьи тела в завитках и канавках света, который поднимается от какого-нибудь фосфоресцирующего растения в холодных колодцах морских глубин; Спираль Туманности, внезапно обрушившуюся в центре; шторм, каждая капля которого становится пером, певчей птицей или драгоценностью; и (возможно, наиболее убедительное) на храм, полный страшных, обильно украшенных статуй, внезапно оживших и запевших, внезапно бросившихся через весь мир с яркими знаменами, играющими на ветру, потрясающих дворцы и сшибающих верхушки башен, чтобы встретиться в центре всего, разжечь огромный костер и танцевать вокруг него с всегда присутствующей возможностью, что либо огонь, либо танец полностью выйдут из-под контроля.
Они шли.

***
Когда в Архивах зазвенел тайный тревожный сигнал, Тэк выхватил Сверкающее Копье из гнезда в стене. В разное время дня тревога должна была поднять разных часовых. Получив предупреждение о возможном таком случае, Тэк порадовался, что сигнал не звонил в другое время. Он поднялся на уровень Города, к Музею на холме.
Но было уже поздно.
Витрина была открыта, служитель лежал без сознания. Никого другого в Музее не было из-за предпраздничных действий в Городе.
Здание Музея стояло так близко от Архива, что Тэк успел заметить двоих, спускавшихся с другой стороны холма.
– Стой! – закричал он, размахивая Сверкающим Копьем, но боясь пользоваться им.
Те повернулись к нему.
– Ты включила тревогу! – обвинил один другого, поспешно застегивая на себе пояс. – Уходи прочь, а я буду иметь дело с этим!
Тэк увидел, что один из них – женщина.
– Я не включала тревогу! – закричала она.
– Уходи отсюда!
Мужчина повернулся к Тэку, а женщина продолжала отступать вниз по холму.
– Положи его назад, – задыхаясь, сказал Тэк. – Раз уж ты его взял верни. Может быть, мне удастся покрыть…
– Нет, – сказал Сэм. – Слишком поздно. Теперь я равен любому здесь, и это мой единственный шанс уехать. Я знаю тебя, Тэк из Архива, и не хочу убивать тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37