Она действительно очень симпатичная, подумала Эгвейн. А суровое выражение лица было только маскировкой.
– Вы говорите так, как говорят наши Мудрые. Самую суть и без снисхождения к глупости. – Авиенда перестала улыбаться, но голос ее не дрогнул: – Одна из нас очень тяжело ранена, вероятно, она умирает. Хранительницы Мудрости часто исцеляют безнадежно больных людей, и я слышала, Айз Седай способны даже на большее. Вы ей поможете?
В замешательстве Эгвейн чуть было не покачала головой. Ее подруга умирает? Авиенда говорит так. робко, будто просит одолжить ей миску ячменной муки!
Поразмыслив, Найнив ответила:
– Я помогу ей, если смогу. Не стану давать обещаний, Авиенда. Ваша подруга может все-таки умереть, несмотря на все мои старания.
– Смерть приходит ко всем нам, – грустно ответила айилка. – Мы можем выбрать только одно: как ее встретить. Я провожу вас к раненой.
В десяти шагах от них появились две женщины в айильской одежде, одна – из небольшой рытвины в земле, в которой, как показалось Эгвейн, не укрылась бы даже собака, вторая – из травы, достающей ей лишь до середины голени. Поднявшись, незнакомки опустили свои черные вуали, и это потрясло Эгвейн еще больше. Илэйн говорила как-то, что айил прятали свои лица только тогда, когда намеревались убивать. Появившиеся словно из-под земли женщины откинули на плечи ткань, которой обернули головы. У одной из женщин были такие же рыжеватые волосы, как у Авиенды, и серые глаза. Другая оказалась синеглазой, а волосы ее сияли огнем. Обе были одного возраста с Эгвейн и Илэйн, не старше, и воинственно сжимали в руках короткие копья, словно готовясь к нападению.
Женщина с огненно-рыжими волосами вручила Авиенде оружие: длинный тяжелый нож та повесила сбоку на пояс, а ощетинившийся стрелами колчан – на другую сторону. Темный изогнутый лук, судя по тусклому блеску, явно изготовленный из рога, Авиенда убрала в чехол за спиной. Последними в ее арсенале были четыре коротких копья с длинными наконечниками, она взяла их в левую руку, как и небольшой круглый кожаный щит. Все это Авиенда носила так же естественно, как всякая женщина в Эмондовом Лугу шарфик. Столь же непринужденно обращались с оружием и ее спутницы.
– Пойдемте, – сказала Авиенда и направилась в чащу, которую путешественницы уже миновали.
Эгвейн наконец отпустила саидар. Она подозревала, что все три айилки давно могли бы пустить в ход свои копья, если действительно хотели расправиться с девушками, еще до того, как она успела бы применить для самообороны Силу. Хотя айилки были настороже, Эгвейн сомневалась, что таковы были сейчас их намерения. А что если Найнив не сможет исцелить их подругу? Нужно, чтобы она все выяснила, прежде чем взялась за дело. Ведь от ее решения зависит и наша судьба!
На всем пути до рощи айилки пристально осматривали окрестности, будто ожидали, что голый ландшафт прячет врагов, способных маскироваться так же искусно, как они сами.
Авиенда вышагивала впереди, Найнив не отставала от нее.
– Я – Илэйн из Дома Траканд, – сказала подруга Эгвейн, пытаясь разговорить своих спутниц, – Дочь-Наследница Моргейз, Королевы Андора.
Эгвейн споткнулась. Свет, она что, с ума сошла? Ведь Андор воевал с ними в Айильскую Войну! Это было лет двадцать назад, однако говорят, у айил долгая память.
Но пламенноволосая айилка, что шла рядом с ней, только и сказала:
– Я – Байн, из септа Черная Скала, из Шаарад Айил.
– А я – Чиад, – заговорила женщина с более светлыми волосами, что была не так высока ростом и шагала с другой стороны от Илэйн, – из септа Каменная Река, из Гошиен Айил.
Байн и Чиад вопросительно взглянули на Эгвейн, выражение их лиц было прежним, но Эгвейн показалось, что они сомневаются в ее хороших манерах.
– Я Эгвейн ал'Вир, – ответила она на их взгляды. Казалось, ее спутницы ожидали большего, поэтому она добавила: – Дочь Марин ал'Вир, из Эмондова Луга, что в Двуречье.
Ее слова как будто удовлетворили женщин, но Эгвейн готова была держать пари, что айилки поняли больше, чем поняла она сама обо всех их септах и кланах. Это должно означать принадлежность к той или иной семье.
– Вы первые сестры? – спросила Байн, подразумевая, вероятно, всех троих.
Эгвейн подумала, что они, должно быть, имеют в виду "сестры", как у Айз Седай принято называть друг друга, и ответила: "Да". Одновременно Илэйн возразила:
" Нет".
Чиад и Байн быстро переглянулись, – похоже, они решили, что беседуют с девушками, которые немного не в своем уме.
– Первые сестры, – обратилась Илэйн к своей подруге, как будто читала ей лекцию, – это женщины, у которых общая мать. Вторые сестры – это женщины, матери которых – сестры друг другу. – Илэйн повернулась к айилкам: – Мы мало знаем о вашем народе. Я прошу вас извинить наше невежество. Об Эгвейн я иногда думаю как о первой сестре, но по крови мы с ней не родные.
– Тогда почему вы не обращаетесь к вашим Хранительницам Мудрости? – спросила Чиад с удивлением. – Байн и я стали родными сестрами.
Эгвейн заморгала:
– Как можно стать родными сестрами? Либо у вас общая мать, либо вы рождены разными женщинами. Поверьте, оскорбить вас я вовсе не хочу. Большую часть того, что я знаю о Девах Копья, рассказала мне Илэйн. Я знаю:
вы способны сражаться и не интересуетесь мужчинами, но на этом мои знания кончаются.
Илэйн кивком подтвердила слова подруги. По рассказу Илэйн Эгвейн представляла себе Дев Копья как нечто среднее между Стражами в женском обличье и Красными Айя. В ответ на слова Эгвейн айильские девушки так посмотрели на собеседниц, будто засомневались, осталась ли у тех хоть капля здравого смысла.
– Мы не интересуемся мужчинами? – озадаченно переспросила Чиад.
Байн, размышляя, подняла брови:
– То, что вы знаете, и близко к правде, и далеко от нее. Когда мы венчаемся с копьем, то даем клятву не связывать себя ни с одним мужчиной на свете и ни с одним ребенком. Правда, некоторые из нас расстаются с копьем из-за какого– нибудь мужчины или ради рождения ребенка. – Байн говорила с таким видом, словно никак не могла понять такого поступка. – Но, отказавшись однажды от копья, вернуть его нельзя.
– А еще когда женщина избрана идти в Руидин, – вставила 'Чиад. – Хранительница Мудрости не может быть повенчана с копьем.
Байн посмотрела на Чиад так, будто та вдруг провозгласила, что небо голубое или что дождь льется с облаков. Взгляд, которым она окинула Эгвейн и Илэйн, свидетельствовал, что она подозревает о незнании ими таких простых вещей.
– Да, это правда. Хотя некоторые пытаются изменить этот порядок, – проговорила Байн.
– Да, пытаются. – Чиад проговорила это столь недовольно, словно они с Байн что-то не поделили.
– Но я отвлеклась от главного, – продолжала Байн. – Девы не танцуют с копьями одна с другой даже тогда, когда наши кланы не ладят между собой, но Шаарад Айил и Гошиен Айил – кровные враги уже свыше четырехсот лет. Поэтому мы с Чиад поняли, что нашего взаимного зарока будет недостаточно. Мы решили поговорить с Хранительницами Мудрости наших кланов, ибо Чиад рискует своей жизнью в моей крепости, а я в опасности – в ее. Вот мы и попросили, чтобы они связали нас узами, как первых сестер. Как это принято у первых сестер, если они Девы, мы оберегаем спину друг друга, и ни одна из нас не позволит мужчине подойти к себе, если второй нет рядом. Однако я бы не сказала, что мы пренебрегаем мужчинами. – Чиад кивнула с чуть заметной улыбкой. – Стала ли правда яснее, Эгвейн?
– Да, – промолвила девушка едва слышно. Она посмотрела на Илэйн и поймала смущенный взгляд ее голубых глаз. Должно быть, сама Эгвейн выглядела сбитой с толку не меньше.
Нет, не Красные Айя. Скорее уж – Зеленые. Среднее между Стражами и Зелеными Айя, но я в этом кое-чего не понимаю.
– Теперь мне стало все ясно, Байн. Спасибо, – проговорила Эгвейн.
– Если вы обе чувствуете, что вы – первые сестры, – сказала Чиад, – вам следует пойти к вашим Хранительницам Мудрости и сказать им. Но вы сами – Хранительницы Мудрости, хотя и молодые. Я не знаю, как поступать в таких случаях.
Эгвейн не знала, смеяться ей или краснеть. Она представила себе, что у них с Илэйн один мужчина на двоих. Нет, это возможно только для сестер, которые – Девы Копья. Ведь правда? По лицу Илэйн пошли красные пятна, и Эгвейн была уверена, что ее подруга думает о Ранде. Но мы не делим его. Илэйн. Мы не можем, ни одна из нас не может быть с ним. Илэйн закашлялась, прочищая горло.
– Я не уверена, что в этом есть нужда, Чиад, – сказала она. – Мы с Эгвейн уже оберегаем спины друг другу.
– Разве такое возможно? – недоверчиво проговорила Чиад. – Вы не повенчаны с копьем. И вы Хранительницы Мудрости. Кто осмелится поднять руку против Хранительницы Мудрости? Это меня смущает. Какая вам нужда оберегать друг другу спину?
Эгвейн, к счастью, не пришлось ей отвечать, потому что они уже подходили к рощице. В чаще под деревьями, почти у самой воды, появились еще две айилки. Джолиен, из септа Соляная Залежь, из Накай Айил, была голубоглазой женщиной с рыже-золотистыми кудрями почти одного цвета с волосами Илэйн. Джолиен тревожно смотрела на Дайлин, девушку из септа и клана Авиенды Волосы Дайлин слиплись от пота и стали темно-рыжими, она только один раз открыла свои серые глаза, когда женщины подошли к ней, и снова опустила веки. Куртка и рубашка раненой лежали рядом; бинты, обмотанные вокруг тела, намокли от крови.
– Ее пронзили мечом, – сказала Авиенда. – Какие-то глупцы, которых клятвопреступники-древоубийцы называют солдатами, приняли нас за горстку бандитов, какими кишит эта земля. Пришлось их убить, чтобы убедить в обратном, но Дайлин… Можешь ли ты исцелить ее, Айз Седай?
Найнив опустилась на колени рядом с умирающей и сдвинула повязки, чтобы взглянуть на рану. Найнив содрогнулась от того, что увидела,
– Вы не трогали Дайлин с тех пор, как ее ранили? На теле есть струп, но, похоже, он содран.
– Она хотела умереть около воды, – ответила Авиенда и быстро глянула на реку. Эгвейн показалось, что она с трудом сдержала дрожь.
– Дуры! – Найнив стала копаться в своей сумке, отыскивая целебные травы. – Вы ее чуть не убили, перетаскивая с таким ранением! Она хотела умереть около воды! – повторила Найнив с отвращением. – Если вы носите оружие, подобно мужчинам, это совсем не означает, что и думать вы должны точь-в-точь как они. – Она вытащила из сумки глубокую деревянную миску и толкнула ее к Чиад: – Принеси воды, мне нужно перемешать травы, чтобы она могла их выпить.
Чиад и Байн вместе спустились к реке и вскоре возвратились. Их лица нисколько не изменились, но, очевидно, девушки ожидали, что, как только они подойдут к воде, она сразу поглотит их. Так показалось Эгвейн.
– Если бы мы не принесли Дайлин сюда к… реке, Айз Седай, – робко возразила Авиенда, – мы бы никогда не встретили вас, и тогда бы она точно умерла.
Найнив фыркнула и стала сыпать толченые травы в миску с водой, бормоча себе под нос:
– Корень сердечника восстанавливает кровь, собачий лист сращивает волокна, и, разумеется, трава-здоровик… – Бормотание перешло в шепот, слишком тихий, чтобы можно было расслышать.
Глядя на нее, Авиенда нахмурилась.
– Хранительницы Мудрости используют травы, – проговорила она. – Но я не слышала, что Айз Седай тоже используют их.
– Я беру себе в помощь то, что у меня под рукой! – рассердилась Найнив, продолжая сортировать свои порошки и что-то шептать себе под нос.
– Она на самом деле говорит как Хранительница Мудрости, – негромко заметила Чиад, и Байн напряженно кивнула.
Дайлин, единственная среди своих подруг, оставалась без оружия, но остальные женщины, без сомнения, были готовы пустить в ход весь свой арсенал в один миг. Найнив никого не обнадеживает, и не успокаивает, подумала Эгвейн. Надо сделать так, чтобы они разговорились. О чем угодно. Напряжение спадет, если они заговорят о чем-нибудь мирном.
– Не обижайтесь, – осторожно сказала Эгвейн, – но я заметила, что река вас тревожит. Она не опасна, пока нет бури. Если хотите, можете поплавать. Правда, течение вдали от берега довольно сильное.
Илэйн покачала головой.
Айилки смотрели безучастно. Наконец Авиенда подала голос:
– Однажды я видела мужчину… шайнарца… который это делал… плавал.
– Я не совсем понимаю, – откликнулась Эгвейн. – Известно, что в Пустыне мало воды, но, по твоим словам, ты из септа Каменная Река, Джолиен. Наверное, ты плавала в Каменной Реке?
Илэйн посмотрела на подругу как на безумную.
– Плавать, – неуклюже проговорила Джолиен, – это значит… войти в воду? В ту воду? Где не за что держаться? Не на что опереться? – Она задрожала. – Айз Седай, до того, как я перешла Стену Дракона, я никогда не видела текущей воды, которую не могла бы перешагнуть. Каменная Река… Некоторые утверждают, что в ней когда-то была вода, но это только похвальба. Там одни камни. Самые старые записи Мудрых и вождя клана свидетельствуют, что в реке никогда ничего не было, кроме камней, с первого дня, когда наш род отделился от септа Высокого Плоскогорья и назвал ту землю своей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Вы говорите так, как говорят наши Мудрые. Самую суть и без снисхождения к глупости. – Авиенда перестала улыбаться, но голос ее не дрогнул: – Одна из нас очень тяжело ранена, вероятно, она умирает. Хранительницы Мудрости часто исцеляют безнадежно больных людей, и я слышала, Айз Седай способны даже на большее. Вы ей поможете?
В замешательстве Эгвейн чуть было не покачала головой. Ее подруга умирает? Авиенда говорит так. робко, будто просит одолжить ей миску ячменной муки!
Поразмыслив, Найнив ответила:
– Я помогу ей, если смогу. Не стану давать обещаний, Авиенда. Ваша подруга может все-таки умереть, несмотря на все мои старания.
– Смерть приходит ко всем нам, – грустно ответила айилка. – Мы можем выбрать только одно: как ее встретить. Я провожу вас к раненой.
В десяти шагах от них появились две женщины в айильской одежде, одна – из небольшой рытвины в земле, в которой, как показалось Эгвейн, не укрылась бы даже собака, вторая – из травы, достающей ей лишь до середины голени. Поднявшись, незнакомки опустили свои черные вуали, и это потрясло Эгвейн еще больше. Илэйн говорила как-то, что айил прятали свои лица только тогда, когда намеревались убивать. Появившиеся словно из-под земли женщины откинули на плечи ткань, которой обернули головы. У одной из женщин были такие же рыжеватые волосы, как у Авиенды, и серые глаза. Другая оказалась синеглазой, а волосы ее сияли огнем. Обе были одного возраста с Эгвейн и Илэйн, не старше, и воинственно сжимали в руках короткие копья, словно готовясь к нападению.
Женщина с огненно-рыжими волосами вручила Авиенде оружие: длинный тяжелый нож та повесила сбоку на пояс, а ощетинившийся стрелами колчан – на другую сторону. Темный изогнутый лук, судя по тусклому блеску, явно изготовленный из рога, Авиенда убрала в чехол за спиной. Последними в ее арсенале были четыре коротких копья с длинными наконечниками, она взяла их в левую руку, как и небольшой круглый кожаный щит. Все это Авиенда носила так же естественно, как всякая женщина в Эмондовом Лугу шарфик. Столь же непринужденно обращались с оружием и ее спутницы.
– Пойдемте, – сказала Авиенда и направилась в чащу, которую путешественницы уже миновали.
Эгвейн наконец отпустила саидар. Она подозревала, что все три айилки давно могли бы пустить в ход свои копья, если действительно хотели расправиться с девушками, еще до того, как она успела бы применить для самообороны Силу. Хотя айилки были настороже, Эгвейн сомневалась, что таковы были сейчас их намерения. А что если Найнив не сможет исцелить их подругу? Нужно, чтобы она все выяснила, прежде чем взялась за дело. Ведь от ее решения зависит и наша судьба!
На всем пути до рощи айилки пристально осматривали окрестности, будто ожидали, что голый ландшафт прячет врагов, способных маскироваться так же искусно, как они сами.
Авиенда вышагивала впереди, Найнив не отставала от нее.
– Я – Илэйн из Дома Траканд, – сказала подруга Эгвейн, пытаясь разговорить своих спутниц, – Дочь-Наследница Моргейз, Королевы Андора.
Эгвейн споткнулась. Свет, она что, с ума сошла? Ведь Андор воевал с ними в Айильскую Войну! Это было лет двадцать назад, однако говорят, у айил долгая память.
Но пламенноволосая айилка, что шла рядом с ней, только и сказала:
– Я – Байн, из септа Черная Скала, из Шаарад Айил.
– А я – Чиад, – заговорила женщина с более светлыми волосами, что была не так высока ростом и шагала с другой стороны от Илэйн, – из септа Каменная Река, из Гошиен Айил.
Байн и Чиад вопросительно взглянули на Эгвейн, выражение их лиц было прежним, но Эгвейн показалось, что они сомневаются в ее хороших манерах.
– Я Эгвейн ал'Вир, – ответила она на их взгляды. Казалось, ее спутницы ожидали большего, поэтому она добавила: – Дочь Марин ал'Вир, из Эмондова Луга, что в Двуречье.
Ее слова как будто удовлетворили женщин, но Эгвейн готова была держать пари, что айилки поняли больше, чем поняла она сама обо всех их септах и кланах. Это должно означать принадлежность к той или иной семье.
– Вы первые сестры? – спросила Байн, подразумевая, вероятно, всех троих.
Эгвейн подумала, что они, должно быть, имеют в виду "сестры", как у Айз Седай принято называть друг друга, и ответила: "Да". Одновременно Илэйн возразила:
" Нет".
Чиад и Байн быстро переглянулись, – похоже, они решили, что беседуют с девушками, которые немного не в своем уме.
– Первые сестры, – обратилась Илэйн к своей подруге, как будто читала ей лекцию, – это женщины, у которых общая мать. Вторые сестры – это женщины, матери которых – сестры друг другу. – Илэйн повернулась к айилкам: – Мы мало знаем о вашем народе. Я прошу вас извинить наше невежество. Об Эгвейн я иногда думаю как о первой сестре, но по крови мы с ней не родные.
– Тогда почему вы не обращаетесь к вашим Хранительницам Мудрости? – спросила Чиад с удивлением. – Байн и я стали родными сестрами.
Эгвейн заморгала:
– Как можно стать родными сестрами? Либо у вас общая мать, либо вы рождены разными женщинами. Поверьте, оскорбить вас я вовсе не хочу. Большую часть того, что я знаю о Девах Копья, рассказала мне Илэйн. Я знаю:
вы способны сражаться и не интересуетесь мужчинами, но на этом мои знания кончаются.
Илэйн кивком подтвердила слова подруги. По рассказу Илэйн Эгвейн представляла себе Дев Копья как нечто среднее между Стражами в женском обличье и Красными Айя. В ответ на слова Эгвейн айильские девушки так посмотрели на собеседниц, будто засомневались, осталась ли у тех хоть капля здравого смысла.
– Мы не интересуемся мужчинами? – озадаченно переспросила Чиад.
Байн, размышляя, подняла брови:
– То, что вы знаете, и близко к правде, и далеко от нее. Когда мы венчаемся с копьем, то даем клятву не связывать себя ни с одним мужчиной на свете и ни с одним ребенком. Правда, некоторые из нас расстаются с копьем из-за какого– нибудь мужчины или ради рождения ребенка. – Байн говорила с таким видом, словно никак не могла понять такого поступка. – Но, отказавшись однажды от копья, вернуть его нельзя.
– А еще когда женщина избрана идти в Руидин, – вставила 'Чиад. – Хранительница Мудрости не может быть повенчана с копьем.
Байн посмотрела на Чиад так, будто та вдруг провозгласила, что небо голубое или что дождь льется с облаков. Взгляд, которым она окинула Эгвейн и Илэйн, свидетельствовал, что она подозревает о незнании ими таких простых вещей.
– Да, это правда. Хотя некоторые пытаются изменить этот порядок, – проговорила Байн.
– Да, пытаются. – Чиад проговорила это столь недовольно, словно они с Байн что-то не поделили.
– Но я отвлеклась от главного, – продолжала Байн. – Девы не танцуют с копьями одна с другой даже тогда, когда наши кланы не ладят между собой, но Шаарад Айил и Гошиен Айил – кровные враги уже свыше четырехсот лет. Поэтому мы с Чиад поняли, что нашего взаимного зарока будет недостаточно. Мы решили поговорить с Хранительницами Мудрости наших кланов, ибо Чиад рискует своей жизнью в моей крепости, а я в опасности – в ее. Вот мы и попросили, чтобы они связали нас узами, как первых сестер. Как это принято у первых сестер, если они Девы, мы оберегаем спину друг друга, и ни одна из нас не позволит мужчине подойти к себе, если второй нет рядом. Однако я бы не сказала, что мы пренебрегаем мужчинами. – Чиад кивнула с чуть заметной улыбкой. – Стала ли правда яснее, Эгвейн?
– Да, – промолвила девушка едва слышно. Она посмотрела на Илэйн и поймала смущенный взгляд ее голубых глаз. Должно быть, сама Эгвейн выглядела сбитой с толку не меньше.
Нет, не Красные Айя. Скорее уж – Зеленые. Среднее между Стражами и Зелеными Айя, но я в этом кое-чего не понимаю.
– Теперь мне стало все ясно, Байн. Спасибо, – проговорила Эгвейн.
– Если вы обе чувствуете, что вы – первые сестры, – сказала Чиад, – вам следует пойти к вашим Хранительницам Мудрости и сказать им. Но вы сами – Хранительницы Мудрости, хотя и молодые. Я не знаю, как поступать в таких случаях.
Эгвейн не знала, смеяться ей или краснеть. Она представила себе, что у них с Илэйн один мужчина на двоих. Нет, это возможно только для сестер, которые – Девы Копья. Ведь правда? По лицу Илэйн пошли красные пятна, и Эгвейн была уверена, что ее подруга думает о Ранде. Но мы не делим его. Илэйн. Мы не можем, ни одна из нас не может быть с ним. Илэйн закашлялась, прочищая горло.
– Я не уверена, что в этом есть нужда, Чиад, – сказала она. – Мы с Эгвейн уже оберегаем спины друг другу.
– Разве такое возможно? – недоверчиво проговорила Чиад. – Вы не повенчаны с копьем. И вы Хранительницы Мудрости. Кто осмелится поднять руку против Хранительницы Мудрости? Это меня смущает. Какая вам нужда оберегать друг другу спину?
Эгвейн, к счастью, не пришлось ей отвечать, потому что они уже подходили к рощице. В чаще под деревьями, почти у самой воды, появились еще две айилки. Джолиен, из септа Соляная Залежь, из Накай Айил, была голубоглазой женщиной с рыже-золотистыми кудрями почти одного цвета с волосами Илэйн. Джолиен тревожно смотрела на Дайлин, девушку из септа и клана Авиенды Волосы Дайлин слиплись от пота и стали темно-рыжими, она только один раз открыла свои серые глаза, когда женщины подошли к ней, и снова опустила веки. Куртка и рубашка раненой лежали рядом; бинты, обмотанные вокруг тела, намокли от крови.
– Ее пронзили мечом, – сказала Авиенда. – Какие-то глупцы, которых клятвопреступники-древоубийцы называют солдатами, приняли нас за горстку бандитов, какими кишит эта земля. Пришлось их убить, чтобы убедить в обратном, но Дайлин… Можешь ли ты исцелить ее, Айз Седай?
Найнив опустилась на колени рядом с умирающей и сдвинула повязки, чтобы взглянуть на рану. Найнив содрогнулась от того, что увидела,
– Вы не трогали Дайлин с тех пор, как ее ранили? На теле есть струп, но, похоже, он содран.
– Она хотела умереть около воды, – ответила Авиенда и быстро глянула на реку. Эгвейн показалось, что она с трудом сдержала дрожь.
– Дуры! – Найнив стала копаться в своей сумке, отыскивая целебные травы. – Вы ее чуть не убили, перетаскивая с таким ранением! Она хотела умереть около воды! – повторила Найнив с отвращением. – Если вы носите оружие, подобно мужчинам, это совсем не означает, что и думать вы должны точь-в-точь как они. – Она вытащила из сумки глубокую деревянную миску и толкнула ее к Чиад: – Принеси воды, мне нужно перемешать травы, чтобы она могла их выпить.
Чиад и Байн вместе спустились к реке и вскоре возвратились. Их лица нисколько не изменились, но, очевидно, девушки ожидали, что, как только они подойдут к воде, она сразу поглотит их. Так показалось Эгвейн.
– Если бы мы не принесли Дайлин сюда к… реке, Айз Седай, – робко возразила Авиенда, – мы бы никогда не встретили вас, и тогда бы она точно умерла.
Найнив фыркнула и стала сыпать толченые травы в миску с водой, бормоча себе под нос:
– Корень сердечника восстанавливает кровь, собачий лист сращивает волокна, и, разумеется, трава-здоровик… – Бормотание перешло в шепот, слишком тихий, чтобы можно было расслышать.
Глядя на нее, Авиенда нахмурилась.
– Хранительницы Мудрости используют травы, – проговорила она. – Но я не слышала, что Айз Седай тоже используют их.
– Я беру себе в помощь то, что у меня под рукой! – рассердилась Найнив, продолжая сортировать свои порошки и что-то шептать себе под нос.
– Она на самом деле говорит как Хранительница Мудрости, – негромко заметила Чиад, и Байн напряженно кивнула.
Дайлин, единственная среди своих подруг, оставалась без оружия, но остальные женщины, без сомнения, были готовы пустить в ход весь свой арсенал в один миг. Найнив никого не обнадеживает, и не успокаивает, подумала Эгвейн. Надо сделать так, чтобы они разговорились. О чем угодно. Напряжение спадет, если они заговорят о чем-нибудь мирном.
– Не обижайтесь, – осторожно сказала Эгвейн, – но я заметила, что река вас тревожит. Она не опасна, пока нет бури. Если хотите, можете поплавать. Правда, течение вдали от берега довольно сильное.
Илэйн покачала головой.
Айилки смотрели безучастно. Наконец Авиенда подала голос:
– Однажды я видела мужчину… шайнарца… который это делал… плавал.
– Я не совсем понимаю, – откликнулась Эгвейн. – Известно, что в Пустыне мало воды, но, по твоим словам, ты из септа Каменная Река, Джолиен. Наверное, ты плавала в Каменной Реке?
Илэйн посмотрела на подругу как на безумную.
– Плавать, – неуклюже проговорила Джолиен, – это значит… войти в воду? В ту воду? Где не за что держаться? Не на что опереться? – Она задрожала. – Айз Седай, до того, как я перешла Стену Дракона, я никогда не видела текущей воды, которую не могла бы перешагнуть. Каменная Река… Некоторые утверждают, что в ней когда-то была вода, но это только похвальба. Там одни камни. Самые старые записи Мудрых и вождя клана свидетельствуют, что в реке никогда ничего не было, кроме камней, с первого дня, когда наш род отделился от септа Высокого Плоскогорья и назвал ту землю своей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124