Его голубовато-серые глаза обжигали, точно замороженное пламя.
– А ты думаешь, я не знаю, что это сон? – Он усмехнулся. – И мне известно: он не менее реален! – Он рассеянно всматривался в темноту, будто кого-то искал. – Долго ты еще будешь стараться?! – крикнул Ранд в ночь. – Скольких ты еще пошлешь ко мне? В каких обличьях? Вначале – мать мою послал, потом – отца, теперь – Эгвейн! Хорошенькие девушки не сумеют выпросить у меня поцелуй, даже если я их уже знаю! У тебя нет надо мной воли. Отец Лжи! Я тебя отвергаю!
– Ранд! – неуверенно позвала девушка. – Это же я, Эгвейн!
Внезапно в его руках непонятно откуда явился меч. Клинок – слегка изогнутый сполох пламени, а на клинке выгравировано изображение цапли.
– Мать дала мне медовый пряник, – сказал он надтреснутым голосом, – но от пряника пахло ядом. А у отца моего в руке был нож, он хотел всадить его мне между ребер. А она… она предложила мне и поцелуи, и все, что я захочу. – Пот разгладил его лицо, взгляд его буквально опалял девушку. – А ты? Что принесла мне ты?!
– Выслушай меня, Ранд ал'Тор! Не то сейчас я собью с тебя спесь!
Эгвейн тронула саидар, направила потоки так, чтобы спряденный воздух удерживал Ранда в сети.
Меч взвился в его руках, вертелся волчком, гудя, как распахнутая огнедышащая печь.
Девушка охнула и пошатнулась, ощущение было такое, будто лопнула натянутая слишком туго веревка и ударила ее.
Ранд рассмеялся.
– Ты видишь: я учусь! – крикнул он. – Когда у меня это получается. – Лицо его исказилось, он стал наступать на Эгвейн. – Не могу видеть ее лицо! – выкрикнул он. – Только не ее лицо, чтоб тебе сгореть!..
Меч сверкнул в воздухе.
Эгвейн бросилась бежать.
Она не ведала, как это вышло, но она нашла себя вновь среди покатых холмов, под солнечным небом, где перекликались жаворонки, играли бабочки. Она глубоко вздохнула, сбрасывая с себя страх.
Я наконец что-то узнала… Но что же? Что Темный, как и прежде, преследует Ранда? Я и раньше об этом знала. Но может быть. Темный намерен убить его? Это уже другое. А вдруг Ранд уже сошел с ума и не понимает, что говорит? О Свет, а почему я не в силах помочь ему? Бедный Ранд, о Свет!..
Торопясь успокоиться, она снова вздохнула поглубже.
– Единственный способ помочь Ранду – укротить его! – прошептала Эгвейн. – Или выйти ему навстречу и убить его. – Желудок у нее стал сжиматься и скручиваться узлом. – Нет, я не сделаю этого! Никогда!
У ног Эгвейн на кустик морошки села малиновка, и гребешок у птицы поднялся, когда она наклонила голову, с опаской поглядывая на девушку. Эгвейн стала разговаривать с птицей:
– Ну хорошо, я все равно ничего не узнаю и никому не помогу, если буду тут стоять и сама с собой разговаривать. Или мне с тобой потолковать?
Эгвейн сделала шаг к кусту, и малиновка тотчас улетела в заросли. Еще один шаг, вспышка пурпура, и птица исчезла в ветвях. Эгвейн тем временем сделала третий шаг вперед.
Остановившись, она за ремешок вытянула колечко из-за выреза своего платья. Почему оно-то не изменилось? Все вокруг до сих пор изменялось столь стремительно, что она и дыхание перевести не успевала. Почему теперь ничего не происходит? Может, где-то тут кроется некий ответ? Девушка неуверенно огляделась. Полевые цветы над ней явно насмехались, а жаворонок со своей песней как будто заливался смехом. Эгвейн показалось, что все вокруг создано ее собственным воображением. Тогда, задумав новое желание, она сжала в ладонях тер'ангриал и сказала:
– Перенеси меня туда, где я должна сейчас быть! – Она закрыла глаза и сконцентрировалась на кольце. Все-таки оно из камня, Земля должна дать девушке почувствовать кольцо. – Ну сделай же это! Перенеси меня туда, где я необходима! – Она опять обняла саидар, проводя в кольцо тонкую струйку Единой Силы. Эгвейн знала: для работы кольцу поток Силы не нужен, поэтому она не больно-то и старалась его усиливать. Немного Силы – вполне довольно. – Отправь же меня туда, где я могу найти ответ! Мне нужно узнать, чего хотят Черные Айя. Перенеси меня туда, где мне будет ответ!
– Наконец ты нашла свой путь, дитя мое! Здесь ты найдешь ответы на все свои вопросы!
Глаза Эгвейн открылись и узрели весь мир. Она стояла в огромном зале, его высокий куполообразный потолок поддерживал целый лес массивных колонн из красного камня. В воздухе висел, сияя, исполненный из кристалла меч, он медленно вращался, рассыпая искристые отблески. Эгвейн решила, что это, наверное, тот самый меч, к которому тянулся Ранд в том ее сне. Да, в том самом, сне! Все вокруг было таким реальным, и девушке пришлось напомнить себе, что это тоже сон.
Из тени между колоннами выступила навстречу ей старуха, безобразная и согнутая в три погибели, она прихрамывала, опираясь на палку. Подбородок у нее был острый, костлявый, но еще более костист и остер был у нее нос, и казалось, что все ее лицо состоит из поросших волосами бородавок.
– Кто вы? – спросила ее Эгвейн. В Тел'аран риоде она всегда встречала только знакомых ей людей, но эту женщину, как ни силилась, припомнить не могла.
– Я – бедная старая Сильви, моя леди, – прокудахтала старуха. Она ухитрилась изогнуться так, будто делала реверанс и желала доказать свою преданность Эгвейн. – Ты узнаешь бедную старую Сильви, моя леди? Все прошедшие годы я верно служила вашему роду. Неужели мое старое лицо до сих пор пугает тебя? Не допускай этого, моя леди. Когда требуется, оно служит мне не хуже, чем кому-то самое расхорошенькое личико!
– Да, разумеется, – проговорила Эгвейн. – Выразительное лицо. Хорошее лицо!
Эгвейн надеялась, что женщина ей поверила. Кто бы ни была эта Сильви, Эгвейн была уверена: старуха знает ее. Может быть, она подскажет и ответы на мучающие ее вопросы?
– Сильви, ты говорила, что здесь я найду все ответы.
– О, ты пришла за ответами именно туда, куда следовало, моя леди! В Сердце Твердыни сплошь одни ответы. И тайны. Но Благородные Лорды будут недовольны, если увидят здесь нас с тобой, моя леди. Очень недовольны. Никто, кроме Благородных Лордов, сюда не входит. И кроме слуг, конечно. – Она издала хитрый, зловещий смех. – Ведь Благородные Лорды не подметают и не работают тряпкой. А слуга – кто его заметит?
– А какие тут тайны?
Но Сильви ей не ответила, она заковыляла прямиком к сияющему мечу.
– Заговоры! – пробурчала она себе под нос. – Все они заявляют, что служат Великому Повелителю, а сами всё интригуют, хотят возвратить потерянное. И каждый и каждая надеются, что, кроме него или нее, никто не вынашивает собственных планов. Ишамаэль – дурак!
– Что?! – недовольно воскликнула Эгвейн. – Что ты сказала об Ишамаэле?
Старуха обернулась. На лице ее красовалась кривая улыбка, она явно искала расположения Эгвейн.
– Я повторила то, что говорят бедняки, моя леди. Называешь Отрекшихся дураками, и это отвращает от тебя их силу. А ты после чувствуешь себя лучше, вне опасности. Даже Тень не может тебя одолеть, если ее дурацкой назовут! Попробуй сама, моя леди, не сомневайся. Ну скажи-ка: "Ба'алзамон – дурак! "
Губы Эгвейн тронула кривая улыбка. И она произнесла:
– Ба'алзамон – дурак! А ты права, Сильви! Посмеявшись над Темным, девушка и впрямь почувствовала себя прекрасно. Старуха хихикнула. Как раз у
нее за плечом в воздухе вращался меч.
– Сильви, что это такое?
– Калландор, моя леди! Ты ведь о нем кое-что слышала, верно? Меч– Которого-Нельзя– Коснуться! – Она вдруг махнула своей палкой за спину. Футт не достав до меча, палка с туповатым кваканьем отскочила обратно. Сильви улыбнулась еще шире. – Меч-Который-Вовсе-не-Меч, хотя лишь немногие избранные ведают, что он такое. Но прикоснуться к сему оружию сможет лишь единственный человек на свете. Те, кто определил мечу место именно здесь, позаботились об этом. Настанет день, когда рукоять Калландора сожмет в своей руке Дракон Возрожденный и этим свершением докажет всему миру:
он и вправду Дракон. Таково первое доказательство его подлинности. Льюс Тэрин возвращается для того, чтобы весь мир признал его и перед ним преклонился. Но Благородным Лордам не по нраву, что этот меч находится здесь. Они предпочитают не иметь никакого отношения к Силе. Будь это в их власти, они бы с радостью от него избавились. Если б могли. Я полагаю, кое-кому другому тоже хотелось бы овладеть мечом, да вот не могут – и все тут. Что бы ни отдал один из Отрекшихся за то, чтобы взять в руку Калландор!
Эгвейн рассматривала сверкающий меч все пристальней. Если Пророчества о пришествии Дракона не лгут, если Ранд и вправду Дракон, как провозгласила Морейн, он действительно в должный день овладеет мечом, но как может сбыться остальная известная ей часть Пророчеств, касающаяся Калландора. Эгвейн представить себе не могла, ибо осуществиться подобному невозможно. Однако ежели существует способ взять его. вдруг Черные Айя знают, как. это сделать. Но если известно им. сумею узнать и я!
Она осторожно потянулась к Силе, попыталась проверить, что именно удерживает меч на месте, защищает его. Ее щуп ощутил нечто – и остановился. Да, она распознала, которая из Пяти Сил здесь пущена в дело. Почувствовала Воздух, Огонь и Дух. Она сумела прочесть сложный узор, созданный посредством саидар, запечатленный с такой силой, которая изумила ее. В этом переплетении имелись бреши, разрывы, в которые можно было просунуть невидимый свой щуп. Когда Эгвейн так и поступила, то ощущение было такое, словно она пытается в лоб преодолеть самую плотную часть плетения. Она решила прорваться напролом, но ее ударило, отбросило, и девушке пришлось отвести щуп. Одна половина оберегающего меч барьера была сплетена с использованием саидар, другая, та, которую она не могла ни ощутить, ни прикоснуться к ней, была сотворена при посредстве саидин. Нельзя было сказать в точности, что сей барьер являл собой цельную монолитную стену, но сравнение было очень близко. Каменная стена остановит слепую женщину с тем же успехом, как и ту, которая ясно видит ее!
Вдалеке послышалось эхо чьих-то шагов. Стук сапог. Эгвейн не могла бы сказать, сколько человек приближалось к ней и с какой стороны они шли, а вот Сильви встрепенулась и стала вглядываться в просвет между колоннами.
– Снова идет любоваться на меч! – пробормотала она. – Бодрствует или спит, но всегда, постоянно он хочет… – Тут она как бы сызнова увидела Эгвейн и надела на свое лицо озабоченную улыбку. – А сейчас тебе пора отсюда уйти, моя леди. Нельзя, чтобы он видел тебя здесь, он даже знать не должен, что ты тут была!
Послушав ее совета, Эгвейн уже спешила прочь, скрываясь между краснокаменными колоннами, и Сильви следовала за нею, то и дело всплескивая руками и постукивая своей палкой.
– Я ухожу, Сильви, ухожу, – проговорила Эгвейн. – Но я должна вспомнить как. – Она нащупала каменное кольцо: – Унеси меня обратно, на холмы! – Ничего не происходило. Тогда Эгвейн направила тонкую, как волосок, струйку в кольцо. – Перенеси же меня обратно, на холмы! Но по-прежнему окружали ее со всех сторон колонны из красного камня. Стук сапог становился все ближе и вот уже приблизился настолько, что его не поглощало собственное эхо.
– Обратный путь тебе неизвестен, – спокойно заметила Сильви. Затем она продолжила свою речь чуть ли не шепотом, раболепствуя перед Эгвейн и в то же время насмехаясь над нею, старая служанка, наконец– то позволившая себе вести беседу вольно: – О моя леди, это местечко слишком опасно, не следует забираться сюда, не ведая обратного пути. Идите же за мной, дозвольте старенькой Сильви вывести вас вон! Старая бедняжка Сильви как нельзя надежней упрячет вас в постельку, моя леди. – И служанка обвила обе руки руки вокруг талии Эгвейн, спеша увести девушку подальше от меча. Хотя самой Эгвейн и не казалось необходимой подобная поспешность. Сапоги больше не грохали об пол, не скрипели; незнакомец – кто бы он ни был – разглядывал, вероятно, меч Калландор.
– Ты только обратный путь мне покажи! – прошептала Эгвейн в ответ Сильви. – Или расскажи, как выбраться. Выволакивать меня отсюда силой вовсе не нужно. – Однако пальцы старухи каким-то образом сплелись вокруг каменного кольца в руке Эгвейн. – Не смей прикасаться к нему, Сильви!
– Благополучно в свою постельку!.. Боль расколола мир на миллион осколков, уничтожила его.
С криком, от которого у нее свело горло, Эгвейн очнулась в полной темноте, приподнялась на локтях, села, по лицу ее катился пот. Сейчас она не имела никакого представления о том, где находится, но это ее совершенно не обеспокоило.
– О Свет! – стонала она. – До чего же мне больно! Как мне больно, о Свет!
Ощупывая себя, она была уверена, что кожа ее иссечена, исполосована порезами – такую острую боль она ощущала каждую секунду, – но ни единой царапины на-своем теле Эгвейн не нашла.
– Мы с тобой! – прозвучал в темноте голос Найнив. – Мы здесь, Эгвейн!
Эгвейн вскочила на ноги и бросилась в темноту, на голос. Обвив руками шею Найнив, она наконец успокоилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– А ты думаешь, я не знаю, что это сон? – Он усмехнулся. – И мне известно: он не менее реален! – Он рассеянно всматривался в темноту, будто кого-то искал. – Долго ты еще будешь стараться?! – крикнул Ранд в ночь. – Скольких ты еще пошлешь ко мне? В каких обличьях? Вначале – мать мою послал, потом – отца, теперь – Эгвейн! Хорошенькие девушки не сумеют выпросить у меня поцелуй, даже если я их уже знаю! У тебя нет надо мной воли. Отец Лжи! Я тебя отвергаю!
– Ранд! – неуверенно позвала девушка. – Это же я, Эгвейн!
Внезапно в его руках непонятно откуда явился меч. Клинок – слегка изогнутый сполох пламени, а на клинке выгравировано изображение цапли.
– Мать дала мне медовый пряник, – сказал он надтреснутым голосом, – но от пряника пахло ядом. А у отца моего в руке был нож, он хотел всадить его мне между ребер. А она… она предложила мне и поцелуи, и все, что я захочу. – Пот разгладил его лицо, взгляд его буквально опалял девушку. – А ты? Что принесла мне ты?!
– Выслушай меня, Ранд ал'Тор! Не то сейчас я собью с тебя спесь!
Эгвейн тронула саидар, направила потоки так, чтобы спряденный воздух удерживал Ранда в сети.
Меч взвился в его руках, вертелся волчком, гудя, как распахнутая огнедышащая печь.
Девушка охнула и пошатнулась, ощущение было такое, будто лопнула натянутая слишком туго веревка и ударила ее.
Ранд рассмеялся.
– Ты видишь: я учусь! – крикнул он. – Когда у меня это получается. – Лицо его исказилось, он стал наступать на Эгвейн. – Не могу видеть ее лицо! – выкрикнул он. – Только не ее лицо, чтоб тебе сгореть!..
Меч сверкнул в воздухе.
Эгвейн бросилась бежать.
Она не ведала, как это вышло, но она нашла себя вновь среди покатых холмов, под солнечным небом, где перекликались жаворонки, играли бабочки. Она глубоко вздохнула, сбрасывая с себя страх.
Я наконец что-то узнала… Но что же? Что Темный, как и прежде, преследует Ранда? Я и раньше об этом знала. Но может быть. Темный намерен убить его? Это уже другое. А вдруг Ранд уже сошел с ума и не понимает, что говорит? О Свет, а почему я не в силах помочь ему? Бедный Ранд, о Свет!..
Торопясь успокоиться, она снова вздохнула поглубже.
– Единственный способ помочь Ранду – укротить его! – прошептала Эгвейн. – Или выйти ему навстречу и убить его. – Желудок у нее стал сжиматься и скручиваться узлом. – Нет, я не сделаю этого! Никогда!
У ног Эгвейн на кустик морошки села малиновка, и гребешок у птицы поднялся, когда она наклонила голову, с опаской поглядывая на девушку. Эгвейн стала разговаривать с птицей:
– Ну хорошо, я все равно ничего не узнаю и никому не помогу, если буду тут стоять и сама с собой разговаривать. Или мне с тобой потолковать?
Эгвейн сделала шаг к кусту, и малиновка тотчас улетела в заросли. Еще один шаг, вспышка пурпура, и птица исчезла в ветвях. Эгвейн тем временем сделала третий шаг вперед.
Остановившись, она за ремешок вытянула колечко из-за выреза своего платья. Почему оно-то не изменилось? Все вокруг до сих пор изменялось столь стремительно, что она и дыхание перевести не успевала. Почему теперь ничего не происходит? Может, где-то тут кроется некий ответ? Девушка неуверенно огляделась. Полевые цветы над ней явно насмехались, а жаворонок со своей песней как будто заливался смехом. Эгвейн показалось, что все вокруг создано ее собственным воображением. Тогда, задумав новое желание, она сжала в ладонях тер'ангриал и сказала:
– Перенеси меня туда, где я должна сейчас быть! – Она закрыла глаза и сконцентрировалась на кольце. Все-таки оно из камня, Земля должна дать девушке почувствовать кольцо. – Ну сделай же это! Перенеси меня туда, где я необходима! – Она опять обняла саидар, проводя в кольцо тонкую струйку Единой Силы. Эгвейн знала: для работы кольцу поток Силы не нужен, поэтому она не больно-то и старалась его усиливать. Немного Силы – вполне довольно. – Отправь же меня туда, где я могу найти ответ! Мне нужно узнать, чего хотят Черные Айя. Перенеси меня туда, где мне будет ответ!
– Наконец ты нашла свой путь, дитя мое! Здесь ты найдешь ответы на все свои вопросы!
Глаза Эгвейн открылись и узрели весь мир. Она стояла в огромном зале, его высокий куполообразный потолок поддерживал целый лес массивных колонн из красного камня. В воздухе висел, сияя, исполненный из кристалла меч, он медленно вращался, рассыпая искристые отблески. Эгвейн решила, что это, наверное, тот самый меч, к которому тянулся Ранд в том ее сне. Да, в том самом, сне! Все вокруг было таким реальным, и девушке пришлось напомнить себе, что это тоже сон.
Из тени между колоннами выступила навстречу ей старуха, безобразная и согнутая в три погибели, она прихрамывала, опираясь на палку. Подбородок у нее был острый, костлявый, но еще более костист и остер был у нее нос, и казалось, что все ее лицо состоит из поросших волосами бородавок.
– Кто вы? – спросила ее Эгвейн. В Тел'аран риоде она всегда встречала только знакомых ей людей, но эту женщину, как ни силилась, припомнить не могла.
– Я – бедная старая Сильви, моя леди, – прокудахтала старуха. Она ухитрилась изогнуться так, будто делала реверанс и желала доказать свою преданность Эгвейн. – Ты узнаешь бедную старую Сильви, моя леди? Все прошедшие годы я верно служила вашему роду. Неужели мое старое лицо до сих пор пугает тебя? Не допускай этого, моя леди. Когда требуется, оно служит мне не хуже, чем кому-то самое расхорошенькое личико!
– Да, разумеется, – проговорила Эгвейн. – Выразительное лицо. Хорошее лицо!
Эгвейн надеялась, что женщина ей поверила. Кто бы ни была эта Сильви, Эгвейн была уверена: старуха знает ее. Может быть, она подскажет и ответы на мучающие ее вопросы?
– Сильви, ты говорила, что здесь я найду все ответы.
– О, ты пришла за ответами именно туда, куда следовало, моя леди! В Сердце Твердыни сплошь одни ответы. И тайны. Но Благородные Лорды будут недовольны, если увидят здесь нас с тобой, моя леди. Очень недовольны. Никто, кроме Благородных Лордов, сюда не входит. И кроме слуг, конечно. – Она издала хитрый, зловещий смех. – Ведь Благородные Лорды не подметают и не работают тряпкой. А слуга – кто его заметит?
– А какие тут тайны?
Но Сильви ей не ответила, она заковыляла прямиком к сияющему мечу.
– Заговоры! – пробурчала она себе под нос. – Все они заявляют, что служат Великому Повелителю, а сами всё интригуют, хотят возвратить потерянное. И каждый и каждая надеются, что, кроме него или нее, никто не вынашивает собственных планов. Ишамаэль – дурак!
– Что?! – недовольно воскликнула Эгвейн. – Что ты сказала об Ишамаэле?
Старуха обернулась. На лице ее красовалась кривая улыбка, она явно искала расположения Эгвейн.
– Я повторила то, что говорят бедняки, моя леди. Называешь Отрекшихся дураками, и это отвращает от тебя их силу. А ты после чувствуешь себя лучше, вне опасности. Даже Тень не может тебя одолеть, если ее дурацкой назовут! Попробуй сама, моя леди, не сомневайся. Ну скажи-ка: "Ба'алзамон – дурак! "
Губы Эгвейн тронула кривая улыбка. И она произнесла:
– Ба'алзамон – дурак! А ты права, Сильви! Посмеявшись над Темным, девушка и впрямь почувствовала себя прекрасно. Старуха хихикнула. Как раз у
нее за плечом в воздухе вращался меч.
– Сильви, что это такое?
– Калландор, моя леди! Ты ведь о нем кое-что слышала, верно? Меч– Которого-Нельзя– Коснуться! – Она вдруг махнула своей палкой за спину. Футт не достав до меча, палка с туповатым кваканьем отскочила обратно. Сильви улыбнулась еще шире. – Меч-Который-Вовсе-не-Меч, хотя лишь немногие избранные ведают, что он такое. Но прикоснуться к сему оружию сможет лишь единственный человек на свете. Те, кто определил мечу место именно здесь, позаботились об этом. Настанет день, когда рукоять Калландора сожмет в своей руке Дракон Возрожденный и этим свершением докажет всему миру:
он и вправду Дракон. Таково первое доказательство его подлинности. Льюс Тэрин возвращается для того, чтобы весь мир признал его и перед ним преклонился. Но Благородным Лордам не по нраву, что этот меч находится здесь. Они предпочитают не иметь никакого отношения к Силе. Будь это в их власти, они бы с радостью от него избавились. Если б могли. Я полагаю, кое-кому другому тоже хотелось бы овладеть мечом, да вот не могут – и все тут. Что бы ни отдал один из Отрекшихся за то, чтобы взять в руку Калландор!
Эгвейн рассматривала сверкающий меч все пристальней. Если Пророчества о пришествии Дракона не лгут, если Ранд и вправду Дракон, как провозгласила Морейн, он действительно в должный день овладеет мечом, но как может сбыться остальная известная ей часть Пророчеств, касающаяся Калландора. Эгвейн представить себе не могла, ибо осуществиться подобному невозможно. Однако ежели существует способ взять его. вдруг Черные Айя знают, как. это сделать. Но если известно им. сумею узнать и я!
Она осторожно потянулась к Силе, попыталась проверить, что именно удерживает меч на месте, защищает его. Ее щуп ощутил нечто – и остановился. Да, она распознала, которая из Пяти Сил здесь пущена в дело. Почувствовала Воздух, Огонь и Дух. Она сумела прочесть сложный узор, созданный посредством саидар, запечатленный с такой силой, которая изумила ее. В этом переплетении имелись бреши, разрывы, в которые можно было просунуть невидимый свой щуп. Когда Эгвейн так и поступила, то ощущение было такое, словно она пытается в лоб преодолеть самую плотную часть плетения. Она решила прорваться напролом, но ее ударило, отбросило, и девушке пришлось отвести щуп. Одна половина оберегающего меч барьера была сплетена с использованием саидар, другая, та, которую она не могла ни ощутить, ни прикоснуться к ней, была сотворена при посредстве саидин. Нельзя было сказать в точности, что сей барьер являл собой цельную монолитную стену, но сравнение было очень близко. Каменная стена остановит слепую женщину с тем же успехом, как и ту, которая ясно видит ее!
Вдалеке послышалось эхо чьих-то шагов. Стук сапог. Эгвейн не могла бы сказать, сколько человек приближалось к ней и с какой стороны они шли, а вот Сильви встрепенулась и стала вглядываться в просвет между колоннами.
– Снова идет любоваться на меч! – пробормотала она. – Бодрствует или спит, но всегда, постоянно он хочет… – Тут она как бы сызнова увидела Эгвейн и надела на свое лицо озабоченную улыбку. – А сейчас тебе пора отсюда уйти, моя леди. Нельзя, чтобы он видел тебя здесь, он даже знать не должен, что ты тут была!
Послушав ее совета, Эгвейн уже спешила прочь, скрываясь между краснокаменными колоннами, и Сильви следовала за нею, то и дело всплескивая руками и постукивая своей палкой.
– Я ухожу, Сильви, ухожу, – проговорила Эгвейн. – Но я должна вспомнить как. – Она нащупала каменное кольцо: – Унеси меня обратно, на холмы! – Ничего не происходило. Тогда Эгвейн направила тонкую, как волосок, струйку в кольцо. – Перенеси же меня обратно, на холмы! Но по-прежнему окружали ее со всех сторон колонны из красного камня. Стук сапог становился все ближе и вот уже приблизился настолько, что его не поглощало собственное эхо.
– Обратный путь тебе неизвестен, – спокойно заметила Сильви. Затем она продолжила свою речь чуть ли не шепотом, раболепствуя перед Эгвейн и в то же время насмехаясь над нею, старая служанка, наконец– то позволившая себе вести беседу вольно: – О моя леди, это местечко слишком опасно, не следует забираться сюда, не ведая обратного пути. Идите же за мной, дозвольте старенькой Сильви вывести вас вон! Старая бедняжка Сильви как нельзя надежней упрячет вас в постельку, моя леди. – И служанка обвила обе руки руки вокруг талии Эгвейн, спеша увести девушку подальше от меча. Хотя самой Эгвейн и не казалось необходимой подобная поспешность. Сапоги больше не грохали об пол, не скрипели; незнакомец – кто бы он ни был – разглядывал, вероятно, меч Калландор.
– Ты только обратный путь мне покажи! – прошептала Эгвейн в ответ Сильви. – Или расскажи, как выбраться. Выволакивать меня отсюда силой вовсе не нужно. – Однако пальцы старухи каким-то образом сплелись вокруг каменного кольца в руке Эгвейн. – Не смей прикасаться к нему, Сильви!
– Благополучно в свою постельку!.. Боль расколола мир на миллион осколков, уничтожила его.
С криком, от которого у нее свело горло, Эгвейн очнулась в полной темноте, приподнялась на локтях, села, по лицу ее катился пот. Сейчас она не имела никакого представления о том, где находится, но это ее совершенно не обеспокоило.
– О Свет! – стонала она. – До чего же мне больно! Как мне больно, о Свет!
Ощупывая себя, она была уверена, что кожа ее иссечена, исполосована порезами – такую острую боль она ощущала каждую секунду, – но ни единой царапины на-своем теле Эгвейн не нашла.
– Мы с тобой! – прозвучал в темноте голос Найнив. – Мы здесь, Эгвейн!
Эгвейн вскочила на ноги и бросилась в темноту, на голос. Обвив руками шею Найнив, она наконец успокоилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124