Он посветил фонарем — вниз вел колодец, составленный из толстых бетонных колец, в стену вертикального тоннеля были вделаны металлические скобы.
— Ого! — Хашим тоже заглянул в проем. — Глубоко... Будем спускаться?
Мальчишки любой национальности обожают приключения, особенно связанные с таинственными пещерами, подземными лабиринтами и кладами. От азарта у албанца разгорелись глаза.
— Возможно... — не стал спорить Владислав. — Но для начала осмотримся здесь, наверху. Подержи дверь, мне свет нужен.
Хашим распахнул створки, подложил под них доски. Полуденное солнце ярко осветило внутренность пристройки, и Влад выключил фонарик.
В ящиках хранились геодезические инструменты. Часть была повреждена, часть — совершенно исправна. Рокотов покопался в брошенных вещах и выудил целый видоискатель от какого то прибора.
«Вот это очень в тему. Восьмикратное увеличение, просветленная оптика, насечки на линзах. Угол обзора, — он счистил с боковины застарелую грязь, — тридцать градусов. Немного, конечно, но сойдет. Подобие подзорной трубы у нас теперь есть. Это радует».
Больше ничего полезного он не нашел.
Хашим, как кот у блюдца сметаны, ходил возле люка. Рокотов почесал затылок.
«А что, собственно, мы теряем? В нашем положении запросто можем потратить час два на исследование подземелья. Вдруг что интересное обнаружим. Скальная порода тут мощная, обвала можно не бояться... И потом, нас тут точно никто искать не будет».
— Ладно, — решился Рокотов, — спускаемся. Но сначала — заблокируем люк изнутри.
Колодец уходил вглубь метров на восемь. Спустившись, беглецы оказались в квадратном помещении с громадным стенным пультом — масса рубильников и непонятного назначения переключателей. Из помещения в глубь горы вел темный тоннель. Хашим завороженно молчал.
«Эт то мы удачно зашли! — Биолог посветил на казавшиеся исправными рукоятки. — Видимо, старое бомбоубежище... или спецобъект. Таких при Тито понастроили немерено. Вот только маленькая загвоздка — как бы случайно не включить систему самоликвидации. Тады ни от нас, ни от горы ничего не останется... Посмотрим, куда эти проводочки ведут».
Толстый кабель в гудроновой оплетке скрывался в стене, у двух третей рубильников провода оканчивались замотанными синей изолентой обрубками. Было понятно, что строительство прервали на середине, успев лишь провести основные силовые линии.
Влад посветил на потолок. В ведущем неизвестно куда наклонном тоннеле через каждые пять метров висели уродливые лампы в решетчатых плафонах.
Рокотов выбрал основной рубильник, кабель от которого отходил наверх, и с усилием перевел его в положение «включено».
Лампы мигнули, и подземелье залил тусклый, мерцающий свет.
— Ага, — обрадовался биолог, — питание есть. Ну что, мой юный друг, вперед в неведомое? — Хашим восхищенно озирался.
— Здорово! — его вера в способности Рокотова достигла недосягаемой высоты. — А что тут было?
— Думаю, заброшенное бомбоубежище. А в любом бомбоубежище должен быть склад. Вот его то мы и будем искать.
— А откуда здесь свет?
— Пока не знаю. Видимо, электричество поступает от какой нибудь небольшой подземной гидроэлектростанции. Так часто делают на подобных объектах. Строят турбину в подземном ручье и — пожалуйста, всегда есть своя энергия.
Хашим опасливо посмотрел в глубь тоннеля.
— А крысы здесь есть? По телевизору говорили, что под землей водятся огромные, с поросенка...
— Ну да! — рассмеялся Владислав. — И пауки, которые этими крысами закусывают. Ерунда это, Хашим, глупые сказки. В природе такого не бывает.
Мальчуган облегченно вздохнул. Рядом с сильным и уверенным в себе русским детские страхи отступали.
— Пошли, — весело скомандовал биолог. И они двинулись вперед, все дальше уходя от запертого изнутри люка. Куском отвалившейся штукатурки Влад рисовал на стене кресты через каждые двадцать тридцать метров, чтобы можно было отыскать дорогу обратно.
Бомбоубежище оказалось большим. Не просто большим — огромным. По расчетам Рокотова, они прошагали не меньше двух километров, по пути осматривая боковые ответвления и снова возвращаясь в основной тоннель. Иногда дорогу преграждали круглые стальные двери с поворотными рычагами, которые предусмотрительный Влад закрывал за собой и ставил на фиксатор. Во избежание. Преследовать их, естественно, было некому, но воспоминания о столкновении с отрядом специальной полиции были слишком свежи, и он педантично оберегал свой тыл.
Как оказалось, отнюдь не напрасно. По внутренним помещениям пронесся скрежещущий гул, пол заходил ходуном. Свет замигал и погас, гора будто в пляс пустилась.
Рокотов толкнул мальчугана на землю и распластался рядом. Сорвал с плеча рюкзак, выхватил свернутое одеяло и набросил его на голову Хашима.
С потолка посыпался гравий, скалы дрогнули в последний раз, и все стихло.
Биолог толкнул Хашима.
— Жив? Ничего не повредил? — Мальчик затряс головой, вцепившись обеими руками в плечо Рокотова.
— Тихо, тихо, тихо! Не бойся, это, наверное, землетрясение... Ничего страшного, мы живы здоровы. Сейчас будем выбираться.
То, что происшедшее не было природным катаклизмом, он понял сразу, еще не успели затихнуть раскаты подземного гула. Двойной удар и мощность толчка явственно свидетельствовали о взрыве большого количества динамита. Эпицентр находился у них за спиной, в начале тоннеля.
* * *
«Нормалек, — подумал Влад и посветил фонариком на спящего Хашима. После стресса, вызванного неожиданным взбрыкиванием горы, он вколол мальчику порцию успокоительного и уложил отдохнуть. — Проснется свеженьким как огурчик.»
Влад осторожно поднялся и подошел к последней запертой им двери. Включил на секунду фонарик и проверил фиксатор замка.
«Какой я все таки молодец! Нас могло расплющить ударной волной. А так — двери помешали. Ну, первые пять шесть, естественно, снесло. Сколько ж я их за нами закрыл? Семнадцать или девятнадцать? Помню — нечетное число... Долбануло прилично. Если судить по сотрясению, не меньше пятисот килограммов тротила. А то и около тонны. Солидно! Только вот вопросец — а как сей динамит сюда попал? Я чего то не углядел и включил систему самоуничтожения? Вряд ли. Тогда б рвануло сразу, едва я рубильник повернул. Двухчасовой задержки времени не бывает. Разрядился аккумулятор детонатора? Тоже маловероятно. Как питание подключилось, так цепь и должна замкнуться... Остается бомба или реактивный снаряд. А смысл? Но на руках столько взрывчатки сюда никто не потащит! Что ж получается — только мы заходим внутрь, кто то вызывает авиацию и приказывает разбомбить это убежище? Годится только для примера в учебник психиатрии... Значит, остается одно: ракетный удар по учебному объекту во время тренировочных стрельб. Канонаду мы уже слыхали... Кстати, это объясняет и точность попадания — координаты цели оговорены заранее, посредники зафиксируют отменную выучку личного состава, и кого нибудь поощрят отпуском суток на десять. В принципе, разумно...»
Владислав поправил сбившееся одеяло, укрывающее Хашима, и привалился спиной к стене. Спать не хотелось совершенно, организм, настроенный на выживание, изыскал внутренние резервы и поддерживал мозг в постоянном рабочем состоянии.
«Долго это продолжаться не может. Ты не супермен, рано или поздно тебе потребуется полноценный отдых. Еще три дня, может пять, — и все. — Рокотов как никак был биологом и о возможностях человеческого тела знал достаточно. — Сутки, а то и двое придется проспать, чтобы восстановить форму. Только будут ли у меня эти сутки? Что ни день, то приключение новое... Ладно, не раскисай. Хуже, чем в долине, уже вряд ли будет. Там справился, не пропадешь и дальше».
Хашим перевернулся на другой бок и во сне тихонько заплакал. Рокотов осторожно, чтобы не разбудить, погладил мальчугана по голове.
«Бедный пацан, — у Владислава защипало в глазах. Он вдруг застеснялся и украдкой протер пальцами веки. — Как ему дальше жить? Ни дома, ни родных... — на биолога накатила волна холодной ненависти. — Уроды! Все, решено: найду их и вырежу к чертовой матери!»
Новая цель с прозрачной ясностью сформировалась в мозгу.
«А сможешь?» — засомневалась частичка сознания, отвечающая за самосохранение.
«Молчи, смогу! Район невелик, примерные повадки этих тварей я знаю. Немного везения — и выйду на их след».
Внутренний пессимист хмыкнул:
«Ага, народный мститель! Будешь всех полицейских мочить почем зря? Так тебя самого же и пристрелят, только высунься...»
Рокотов встал и принялся ходить взад вперед по тоннелю, стараясь успокоить взбунтовавшиеся мысли. Ступал он в темноте мягко, как кошка, автоматически поворачиваясь крутом через каждые девять шагов.
«Кто мне мешает? Никто. Рано или поздно с Хашимом придется расстаться. А пока этот отряд бродит где то в окрестностях, я не могу чувствовать себя в безопасности... И не могу обратиться в полицейские органы. Так что выбор невелик — или я их, или они меня. Но почему ты уверен, что отряд не ушел отсюда? На уровне сознания ответа, увы, нет, что то такое подкоркой чую. Слишком яростное преследование? Не то... Рассказ моего маленького приятеля об уничтожении села? Тоже не то... Методы их действий? Опять не совсем то... — Влад остановился и несколько раз несильно ударил ребром ладони по стене справа. — Однако подсознанию стоит доверять. Мы используем возможности мозга лишь на два три процента, забывая о древних системах восприятия. И во многом от этого проигрываем... А ведь наша животная сущность не желает нам зла, наоборот — пытается подавать сигналы. Вот только мы утратили способность понимать их... Что то свербит постоянно, не дает покоя. Инстинкт. Достаточно долго я был дичью, охотничьим призом, и организм включил все имеющиеся системы самосохранения. Даже те, о которых я не подозревал. Если от них не отмахиваться, то шансы выжить повышаются. Итак, доверимся чувствам. Какую именно опасность мои чувства отметили? Угрозу жизни? Естественно, цель полицейских была ясна изначально... Что еще? Охоту по всем правилам, с загонщиками и капканами? Тут, скорее, ты сам проявил большую изобретательность... Дальше. Нежелание сдаваться и продолжать преследование любой ценой? А в этом что то есть... Преследователям почему то важен этот район, как зверю — его ареал обитания. То есть — защита территории. Получается, ты вторгся на их „поляну“, вырвал добычу в виде Хашима, перебил больше десятка бойцов и испарился... Зачем им Хашим? Опять вопрос без ответа... Ладно, этот момент опустим. Их дальнейшие действия? Видимо, возвращение на исходные рубежи. Нас преследовать они не могут, мы уже вырвались за границы интересной им территории... Так так так... — биолог представил себе географическую карту. — Выходит, они все время крутятся в треугольнике между Лимом, Западной Моравой и Ибаром. На стыке границ Сербии, Косово и Черногории. Тактически — грамотно, всегда есть возможность уйти в ту или иную сторону... Это уже кое что. А уйдут они, братец, либо выполнив свою задачу, либо под натиском регулярных войск Югославии. Про второе можно забыть. У „югов“ сейчас забот полон рот с косовскими албанцами, не сегодня завтра может начаться война с НАТО. Остается выполнение некоей неизвестной миссии. И помешать им можешь только ты... Чтобы гарантированно вернуться домой, тебе потребуются доказательства. И серьезные. Одних рассказов, даже если Хашим подтвердит каждое твое слово, будет недостаточно. Так что, куда ни кинь, придется возвращаться к исходной точке, к лагерю, где действует эта банда. И дальше — по обстоятельствам... Ну и от решения отомстить не откажешься».
Владислав очень серьезно относился ко всем своим обещаниям. Неважно, даны они были вслух, при свидетелях, или мысленно. Он неоднократно убеждался, что клятвы необходимо исполнять, как бы тяжело это ни давалось. Нарушить данное слово он не мог.
Он еще не знал, что с этих мгновений начинается его собственная война. Война, ставки на победу в которой не стал бы делать даже самый искушенный игрок...
Глава 12
Сломанная стрела
Через один из запасных выходов они выбрались на открытую площадку.
После того как погас свет, Владислав с Хашимом уже не осматривали пустые боковые проходы, а применили оправдавший себя способ искать путь наружу по дрожанию пламени зажигалки. Тем более что ничего полезного в заброшенном бомбоубежище не было.
Сон благотворно повлиял на мальчугана. Детский организм восстанавливается быстро, и, проснувшись, Хашим чувствовал себя намного спокойней. Рядом по прежнему находился уверенный в себе, немного ироничный взрослый, с которым маленький албанец почти никого не боялся.
Ну, разве что чуть чуть.
Рокотов осмотрел сквозь оптику лежащий в десяти метрах под ними лес и не заметил ни малейшего намека, что там есть люди. Птицы вели себя, как им и положено — перелетали с ветки на ветку, искали в траве корм, изредка перекликаясь певучими трелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Ого! — Хашим тоже заглянул в проем. — Глубоко... Будем спускаться?
Мальчишки любой национальности обожают приключения, особенно связанные с таинственными пещерами, подземными лабиринтами и кладами. От азарта у албанца разгорелись глаза.
— Возможно... — не стал спорить Владислав. — Но для начала осмотримся здесь, наверху. Подержи дверь, мне свет нужен.
Хашим распахнул створки, подложил под них доски. Полуденное солнце ярко осветило внутренность пристройки, и Влад выключил фонарик.
В ящиках хранились геодезические инструменты. Часть была повреждена, часть — совершенно исправна. Рокотов покопался в брошенных вещах и выудил целый видоискатель от какого то прибора.
«Вот это очень в тему. Восьмикратное увеличение, просветленная оптика, насечки на линзах. Угол обзора, — он счистил с боковины застарелую грязь, — тридцать градусов. Немного, конечно, но сойдет. Подобие подзорной трубы у нас теперь есть. Это радует».
Больше ничего полезного он не нашел.
Хашим, как кот у блюдца сметаны, ходил возле люка. Рокотов почесал затылок.
«А что, собственно, мы теряем? В нашем положении запросто можем потратить час два на исследование подземелья. Вдруг что интересное обнаружим. Скальная порода тут мощная, обвала можно не бояться... И потом, нас тут точно никто искать не будет».
— Ладно, — решился Рокотов, — спускаемся. Но сначала — заблокируем люк изнутри.
Колодец уходил вглубь метров на восемь. Спустившись, беглецы оказались в квадратном помещении с громадным стенным пультом — масса рубильников и непонятного назначения переключателей. Из помещения в глубь горы вел темный тоннель. Хашим завороженно молчал.
«Эт то мы удачно зашли! — Биолог посветил на казавшиеся исправными рукоятки. — Видимо, старое бомбоубежище... или спецобъект. Таких при Тито понастроили немерено. Вот только маленькая загвоздка — как бы случайно не включить систему самоликвидации. Тады ни от нас, ни от горы ничего не останется... Посмотрим, куда эти проводочки ведут».
Толстый кабель в гудроновой оплетке скрывался в стене, у двух третей рубильников провода оканчивались замотанными синей изолентой обрубками. Было понятно, что строительство прервали на середине, успев лишь провести основные силовые линии.
Влад посветил на потолок. В ведущем неизвестно куда наклонном тоннеле через каждые пять метров висели уродливые лампы в решетчатых плафонах.
Рокотов выбрал основной рубильник, кабель от которого отходил наверх, и с усилием перевел его в положение «включено».
Лампы мигнули, и подземелье залил тусклый, мерцающий свет.
— Ага, — обрадовался биолог, — питание есть. Ну что, мой юный друг, вперед в неведомое? — Хашим восхищенно озирался.
— Здорово! — его вера в способности Рокотова достигла недосягаемой высоты. — А что тут было?
— Думаю, заброшенное бомбоубежище. А в любом бомбоубежище должен быть склад. Вот его то мы и будем искать.
— А откуда здесь свет?
— Пока не знаю. Видимо, электричество поступает от какой нибудь небольшой подземной гидроэлектростанции. Так часто делают на подобных объектах. Строят турбину в подземном ручье и — пожалуйста, всегда есть своя энергия.
Хашим опасливо посмотрел в глубь тоннеля.
— А крысы здесь есть? По телевизору говорили, что под землей водятся огромные, с поросенка...
— Ну да! — рассмеялся Владислав. — И пауки, которые этими крысами закусывают. Ерунда это, Хашим, глупые сказки. В природе такого не бывает.
Мальчуган облегченно вздохнул. Рядом с сильным и уверенным в себе русским детские страхи отступали.
— Пошли, — весело скомандовал биолог. И они двинулись вперед, все дальше уходя от запертого изнутри люка. Куском отвалившейся штукатурки Влад рисовал на стене кресты через каждые двадцать тридцать метров, чтобы можно было отыскать дорогу обратно.
Бомбоубежище оказалось большим. Не просто большим — огромным. По расчетам Рокотова, они прошагали не меньше двух километров, по пути осматривая боковые ответвления и снова возвращаясь в основной тоннель. Иногда дорогу преграждали круглые стальные двери с поворотными рычагами, которые предусмотрительный Влад закрывал за собой и ставил на фиксатор. Во избежание. Преследовать их, естественно, было некому, но воспоминания о столкновении с отрядом специальной полиции были слишком свежи, и он педантично оберегал свой тыл.
Как оказалось, отнюдь не напрасно. По внутренним помещениям пронесся скрежещущий гул, пол заходил ходуном. Свет замигал и погас, гора будто в пляс пустилась.
Рокотов толкнул мальчугана на землю и распластался рядом. Сорвал с плеча рюкзак, выхватил свернутое одеяло и набросил его на голову Хашима.
С потолка посыпался гравий, скалы дрогнули в последний раз, и все стихло.
Биолог толкнул Хашима.
— Жив? Ничего не повредил? — Мальчик затряс головой, вцепившись обеими руками в плечо Рокотова.
— Тихо, тихо, тихо! Не бойся, это, наверное, землетрясение... Ничего страшного, мы живы здоровы. Сейчас будем выбираться.
То, что происшедшее не было природным катаклизмом, он понял сразу, еще не успели затихнуть раскаты подземного гула. Двойной удар и мощность толчка явственно свидетельствовали о взрыве большого количества динамита. Эпицентр находился у них за спиной, в начале тоннеля.
* * *
«Нормалек, — подумал Влад и посветил фонариком на спящего Хашима. После стресса, вызванного неожиданным взбрыкиванием горы, он вколол мальчику порцию успокоительного и уложил отдохнуть. — Проснется свеженьким как огурчик.»
Влад осторожно поднялся и подошел к последней запертой им двери. Включил на секунду фонарик и проверил фиксатор замка.
«Какой я все таки молодец! Нас могло расплющить ударной волной. А так — двери помешали. Ну, первые пять шесть, естественно, снесло. Сколько ж я их за нами закрыл? Семнадцать или девятнадцать? Помню — нечетное число... Долбануло прилично. Если судить по сотрясению, не меньше пятисот килограммов тротила. А то и около тонны. Солидно! Только вот вопросец — а как сей динамит сюда попал? Я чего то не углядел и включил систему самоуничтожения? Вряд ли. Тогда б рвануло сразу, едва я рубильник повернул. Двухчасовой задержки времени не бывает. Разрядился аккумулятор детонатора? Тоже маловероятно. Как питание подключилось, так цепь и должна замкнуться... Остается бомба или реактивный снаряд. А смысл? Но на руках столько взрывчатки сюда никто не потащит! Что ж получается — только мы заходим внутрь, кто то вызывает авиацию и приказывает разбомбить это убежище? Годится только для примера в учебник психиатрии... Значит, остается одно: ракетный удар по учебному объекту во время тренировочных стрельб. Канонаду мы уже слыхали... Кстати, это объясняет и точность попадания — координаты цели оговорены заранее, посредники зафиксируют отменную выучку личного состава, и кого нибудь поощрят отпуском суток на десять. В принципе, разумно...»
Владислав поправил сбившееся одеяло, укрывающее Хашима, и привалился спиной к стене. Спать не хотелось совершенно, организм, настроенный на выживание, изыскал внутренние резервы и поддерживал мозг в постоянном рабочем состоянии.
«Долго это продолжаться не может. Ты не супермен, рано или поздно тебе потребуется полноценный отдых. Еще три дня, может пять, — и все. — Рокотов как никак был биологом и о возможностях человеческого тела знал достаточно. — Сутки, а то и двое придется проспать, чтобы восстановить форму. Только будут ли у меня эти сутки? Что ни день, то приключение новое... Ладно, не раскисай. Хуже, чем в долине, уже вряд ли будет. Там справился, не пропадешь и дальше».
Хашим перевернулся на другой бок и во сне тихонько заплакал. Рокотов осторожно, чтобы не разбудить, погладил мальчугана по голове.
«Бедный пацан, — у Владислава защипало в глазах. Он вдруг застеснялся и украдкой протер пальцами веки. — Как ему дальше жить? Ни дома, ни родных... — на биолога накатила волна холодной ненависти. — Уроды! Все, решено: найду их и вырежу к чертовой матери!»
Новая цель с прозрачной ясностью сформировалась в мозгу.
«А сможешь?» — засомневалась частичка сознания, отвечающая за самосохранение.
«Молчи, смогу! Район невелик, примерные повадки этих тварей я знаю. Немного везения — и выйду на их след».
Внутренний пессимист хмыкнул:
«Ага, народный мститель! Будешь всех полицейских мочить почем зря? Так тебя самого же и пристрелят, только высунься...»
Рокотов встал и принялся ходить взад вперед по тоннелю, стараясь успокоить взбунтовавшиеся мысли. Ступал он в темноте мягко, как кошка, автоматически поворачиваясь крутом через каждые девять шагов.
«Кто мне мешает? Никто. Рано или поздно с Хашимом придется расстаться. А пока этот отряд бродит где то в окрестностях, я не могу чувствовать себя в безопасности... И не могу обратиться в полицейские органы. Так что выбор невелик — или я их, или они меня. Но почему ты уверен, что отряд не ушел отсюда? На уровне сознания ответа, увы, нет, что то такое подкоркой чую. Слишком яростное преследование? Не то... Рассказ моего маленького приятеля об уничтожении села? Тоже не то... Методы их действий? Опять не совсем то... — Влад остановился и несколько раз несильно ударил ребром ладони по стене справа. — Однако подсознанию стоит доверять. Мы используем возможности мозга лишь на два три процента, забывая о древних системах восприятия. И во многом от этого проигрываем... А ведь наша животная сущность не желает нам зла, наоборот — пытается подавать сигналы. Вот только мы утратили способность понимать их... Что то свербит постоянно, не дает покоя. Инстинкт. Достаточно долго я был дичью, охотничьим призом, и организм включил все имеющиеся системы самосохранения. Даже те, о которых я не подозревал. Если от них не отмахиваться, то шансы выжить повышаются. Итак, доверимся чувствам. Какую именно опасность мои чувства отметили? Угрозу жизни? Естественно, цель полицейских была ясна изначально... Что еще? Охоту по всем правилам, с загонщиками и капканами? Тут, скорее, ты сам проявил большую изобретательность... Дальше. Нежелание сдаваться и продолжать преследование любой ценой? А в этом что то есть... Преследователям почему то важен этот район, как зверю — его ареал обитания. То есть — защита территории. Получается, ты вторгся на их „поляну“, вырвал добычу в виде Хашима, перебил больше десятка бойцов и испарился... Зачем им Хашим? Опять вопрос без ответа... Ладно, этот момент опустим. Их дальнейшие действия? Видимо, возвращение на исходные рубежи. Нас преследовать они не могут, мы уже вырвались за границы интересной им территории... Так так так... — биолог представил себе географическую карту. — Выходит, они все время крутятся в треугольнике между Лимом, Западной Моравой и Ибаром. На стыке границ Сербии, Косово и Черногории. Тактически — грамотно, всегда есть возможность уйти в ту или иную сторону... Это уже кое что. А уйдут они, братец, либо выполнив свою задачу, либо под натиском регулярных войск Югославии. Про второе можно забыть. У „югов“ сейчас забот полон рот с косовскими албанцами, не сегодня завтра может начаться война с НАТО. Остается выполнение некоей неизвестной миссии. И помешать им можешь только ты... Чтобы гарантированно вернуться домой, тебе потребуются доказательства. И серьезные. Одних рассказов, даже если Хашим подтвердит каждое твое слово, будет недостаточно. Так что, куда ни кинь, придется возвращаться к исходной точке, к лагерю, где действует эта банда. И дальше — по обстоятельствам... Ну и от решения отомстить не откажешься».
Владислав очень серьезно относился ко всем своим обещаниям. Неважно, даны они были вслух, при свидетелях, или мысленно. Он неоднократно убеждался, что клятвы необходимо исполнять, как бы тяжело это ни давалось. Нарушить данное слово он не мог.
Он еще не знал, что с этих мгновений начинается его собственная война. Война, ставки на победу в которой не стал бы делать даже самый искушенный игрок...
Глава 12
Сломанная стрела
Через один из запасных выходов они выбрались на открытую площадку.
После того как погас свет, Владислав с Хашимом уже не осматривали пустые боковые проходы, а применили оправдавший себя способ искать путь наружу по дрожанию пламени зажигалки. Тем более что ничего полезного в заброшенном бомбоубежище не было.
Сон благотворно повлиял на мальчугана. Детский организм восстанавливается быстро, и, проснувшись, Хашим чувствовал себя намного спокойней. Рядом по прежнему находился уверенный в себе, немного ироничный взрослый, с которым маленький албанец почти никого не боялся.
Ну, разве что чуть чуть.
Рокотов осмотрел сквозь оптику лежащий в десяти метрах под ними лес и не заметил ни малейшего намека, что там есть люди. Птицы вели себя, как им и положено — перелетали с ветки на ветку, искали в траве корм, изредка перекликаясь певучими трелями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44