Я самый молодой и ответственность на мне меньше. Но если мы сделаем вид, что Стиганд ничего не знал о моем плане, он использует все свое влияние, чтобы вока вынес нужное решение.
– Какой план?
Телек пожал плечами.
– Хотя тебя и посчитали достойным почетного «ан» в соответствии с твоим Южным рангом, сделано это в основном из любезности. Продвигаться дальше тебе придется так же, как и остальным ученикам, – Телек вздохнул. – В конце концов это Север и мы не собираемся дарить Южанину то, что Северянин должен заслужить.
Я нахмурился сильнее.
– Нет, конечно нет.
– Насколько хорошо ты танцуешь? – спросил Телек. – Я не хочу обидеть тебя, но здесь плохо знают Южный стиль. Ты говоришь, что ты танцор седьмого ранга, но для нас это ничего не значит. Тебя знают со слов Стиганда, потому что Стиганд слышал обо всех, и по рассказам Дел.
Обычно я быстро сообщаю о своем несомненном превосходстве в круге, но на этот раз я почувствовал, что вопрос задан не просто из интереса.
– Я хорошо танцую, – сказал я, – очень хорошо. И если тебе это что-то скажет, мы с Дел так и не выяснили, кто из нас лучше.
– И ты победил Терона, – улыбка Телека была тонкой и острой как лезвие ножа.
– Зачем тебе это? – спросил я. – Почему тебе так важно знать, как я танцую?
Он смотрел мне в глаза.
– Каким способом тебе легче всего было бы вернуть свободу?
– В круге, – не задумываясь, ответил я. – Только скажи мне когда и где.
Телек рассмеялся. Зубы сверкнули в лунном свете.
– Я так и думал. Ну, может мы нашли самое простое решение проблемы, Южанин… если я смогу уговорить вока согласиться на танец.
Я пожал плечами.
– Это нетрудно. Взывай к их гордости, к их чести. Предложи им танец Южанина против Северянина… стиль против стиля, техника против техники, – я улыбнулся. – Пусть ставки будут повыше.
– И я об этом думал, – согласился он. – Нужно найти что-то, за что стоит танцевать, – он задумчиво потер нижнюю губу. – Что-то простое, что-то красивое… обычное. Чтобы вока кинулся к этому как пьяница к вину.
А у нас с Телеком было что-то общее.
– Есть идея?
Телек кивнул.
– Давай я попробую упростить: если бы ты был кайдином, вока не мог бы запретить тебе уехать. Дел не могла бы купить на тебя год с Калле. Ты был бы человеком такого же высокого ранга, как и мы, следующим нашим обычаям, и вока, с его приверженностью традициям, ничего не смог бы поделать. Им пришлось бы разрешить тебе уехать.
– Отлично, – сухо согласился я. – Как я могу стать кайдином, не проведя здесь лет пять или десять?
Телек даже не моргнул.
– Победив избранного защитника в круге.
Минуту я тупо смотрел на него, потом рассмеялся.
– Ну если это так просто, почему никто не пользуется этим вариантом, а все предпочитают проводить здесь по пять-десять лет?
– Кое-кто пытался. Только ни у кого не получилось.
Я задумчиво кивнул.
– Значит в этом весь фокус? Победить защитника, выбранного вока?
Телек остался невозмутим.
– Не просто любого защитника. Того, кто хорошо знает твои возможности… готового поступиться малым, чтобы получить большое.
Аиды, он собирался намеренно проиграть танец.
– А как насчет твоей чести, Телек?
Он неожиданно взорвался:
– Она несет угрозу моей семье, Южанин… ее присутствие унижает мой дом и мою женщину. Вот это и есть бесчестие. Я хочу смыть позор.
Такая реакция меня изумила. Насколько же я был слеп? Телек готов был на любые жертвы ради счастья Калле, как и Дел, но прав у него было больше. Мне следовало понять это раньше: если я помогу ему, он поможет мне вернуть свободу.
Я подумал и кивнул.
– Значит проблема в Дел.
– Дел нужна тебе, – выдавил он. – Думаешь я не вижу? Вы созданы друг для друга, ты и ан-истойя. Вы – клинки одного характера, одной заточки, испившие одной крови, хотя пролита она была в разных местах. А если я навлеку на себя бесчестие ради того чтобы избавить от Дел Стаал-Уста, я об этом не пожалею. Дело будет того стоить. А ты? Бери ее с собой. Она нужна тебе, увези ее. Выиграй танец и увези. Как ан-кайдин я могу предложить вока дать тебе шанс получить следующий ранг, доказав свое мастерство танцем мечей. Танцем, на который я вызову тебя. Я ведь знаю тебя лучше, чем кто-либо, так? Я понимаю, что твой противник должен проиграть. Я подарю тебе эту победу здесь и сейчас, заранее, если ты избавишь меня от Делилы.
– А я ведь не забыл, – мягко сказал я после долгой паузы, – что я убил твоего брата.
– Ты думаешь, я хочу отомстить?
Я засмеялся, хотя ничего смешного не было.
– Есть и такая возможность. Ты заманиваешь меня в круг, предлагая вернуть свободу, и убиваешь меня, не теряя при этом чести. Во имя Терона.
Телек зашипел:
– Я предлагаю танцевать не потому что стремлюсь к мести… это песня Дел, – он покачал головой и, справившись с собой, заговорил спокойнее. – Нет. Я хочу, чтобы она уехала. Танец будет не до смерти, достаточно кому-то сдаться. Проигравшим, конечно, буду я. Если проигрыш в круге приведет к изгнанию Дел, я готов проиграть тысячу раз.
– Получается так, – сказал я, – если я выиграю… когда я выиграю… я тут же стану кайдином. Я уже не буду связан клятвой со Стаал-Уста, а значит смогу идти куда захочу?
– И заберешь с собой Дел, – закончил Телек. – Неужели что-то еще неясно? Когда ты станешь кайдином, ты уже не будешь предметом сделки. Дел не на что будет купить время и вока отберет у нее год с Калле.
– И, конечно, снова потребует ее немедленного изгнания, – тихо сказал я.
Взгляд Телека не дрогнул.
– Разве не этого ты хочешь? Разве не к этому стремишься?
– Может быть, – пробормотал я, – может быть. А может быть и нет.
Северянин засмеялся.
– Ты Южанин, наемник. Ты продашь душу за хорошие деньги. Сейчас плачу я… и моя монета – ан-истойя.
Я глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и едва справился с собой.
– Слишком дешево ты продаешь свою честь, – заметил я. – Она тебе настолько безразлична?
Удар попал в цель.
– А ты? – яростно проревел Телек. – Стоит ли говорить о твоей чести, если ты согласишься на эту сделку?
И соглашусь. До такой степени мне хотелось отсюда выбраться. Дел меня, конечно, не поблагодарит, но я надеялся, что когда-нибудь она поймет. Я расскажу ей правду: я верил, что так будет лучше и для Калле, и для Дел, независимо от ее мнения на этот счет.
Кроме того, Дел использовала меня как плату, так почему не попробовать наоборот? Я быстро учусь.
– Когда и где? – коротко спросил я.
Улыбка Телека была изысканно высокомерной.
– Сначала нужно достать тебе меч.
– Я слушаю.
– Да? Тогда слушай внимательно: тебе нужна яватма.
В моей голове ударил набат.
– Яватма мне не нужна, – непреклонно объявил я. – Мне нужен меч, обычный меч… Рукоять, к которой приделан клинок. Слышал о таких? Может мне кто-нибудь одолжить обычный меч?
Телек странно улыбнулся.
– Иди к Кему.
Дрожь пробежала у меня по спине.
– Мне не нужна яватма.
Телек кивнул, не переставая улыбаться.
– Иди к Кему. Ему и скажешь, что тебе нужно.
41
Так ничего и не сказав, он посмотрел мне в глаза. Он прочитал все по моему лицу с одного взгляда, а потом начал сдирать слой за слоем и заглядывать все глубже, пока я беспокойно не поежился.
Но он не улыбнулся.
– Покажи руки.
Вздохнув, я вытянул их ладонями вниз, показав обожженную солнцем кожу с крапинками руды и мешаниной шрамов – подарки рабства.
Он схватил их прежде чем я успел запротестовать. Его собственные руки были громадными, но хватка их оказалась на удивление нежной. Он просто держал мои ладони и разглядывал их так, словно пытался определить, чего же я на самом деле стою.
– Переверни, – приказал он, ослабляя захват.
Я перевернул. Ладони были грубыми, мозолистыми. Шкуру, покрывающую их, язык не поворачивался назвать кожей. Кем также подержал их, изучая, и снова посмотрел мне в глаза.
– Тебе давно пора поверить, – заявил он. – Именно тебе. Разве ты не чувствовал сущность с того момента, как пересек Границу? Не ощущал ее?
Я моргнул.
– Что?
– Сущность, – повторил он. – У магии есть запах, вкус, особое ощущение. Некоторые люди чувствуют ее лучше, чем большинство. Некоторых она касается глубже, – он медленно кивнул. – Я думаю, ты из таких.
Я начал протестовать, спрашивать о чем, в аиды, он говорил, но он меня не слушал. Он отпустил мои руки и поменял тему разговора.
– Я могу дать тебе меч, – сказал он, – простой меч, как ты просишь… но таким он останется недолго. Это обычно для мечей. Но этот, сделанный специально для тебя… – Кем пожал плечами. – За очень короткий срок тебе придется многому научиться, чтобы ты смог управлять им.
Я всматривался в него сквозь едкий дым от углей.
– Телек сказал…
Он не дал мне закончить.
– Телек сказал, чтобы ты пришел ко мне за яватмой, – Кем кивнул. – Этим я и занимаюсь: делаю яватмы. По крайней мере Формирую их. А твоим делом будет Создание, Соединение, Именование… и остальные ритуалы.
Я совсем запутался.
– Мне нужен меч, самый обычный меч, ничего больше. Ты такие не делаешь?
Он покачал головой.
– Я делаю новые клинки. Безымянные клинки, но полные скрытой силы. Выпив крови, они становятся яватмами.
Невоспитанно было так открыто показывать свое неверие, но я не стал притворяться.
– Ты хочешь сказать, что все без исключения клинки в Стаал-Уста кровные?
– Здесь нет «нормальных» мечей в твоем понимании, – терпеливо объяснил он. – Есть клинки со скрытой силой. Моя задача – найти и сформировать силу меча, подходящего конкретному человеку. Все приходят ко мне за этим, в этом мой талант.
Я вздохнул, устав спорить.
– Мне нужен меч. Дай мне обычный клинок, я согласен на любой.
Он опустил голову.
– Я сделаю тебе меч.
Кем был, конечно, Северянином, как все они – высоким, широкоплечим, очень светлым и очень сильным. У него не было ранга истойя или ан-истойя, он не был кайдином или ан-кайдином. Он был кузнецом и ковал мечи. И в Стаал-Уста, пожалуй, не было более уважаемого человека.
И теперь я сидел в его кузне и смотрел на куски железа.
– Не смотри. Потрогай, – приказал он на языке Границы.
Двенадцать бесформенных кусков, каждый из которых Кем на моих глазах аккуратно вынул из свертков ткани. Я смотрел на сероватый, рыхлый металл, напоминающий плохо замешанное тесто для хлеба. Кем разложил куски в два ряда по шесть штук и ждал, когда я начну трогать их.
Кузня показалась мне совсем маленькой по сравнению с домами, но я мог и ошибаться – она была забита знакомыми и незнакомыми предметами: наковальнями, кузнечными мехами, щипцами, кадками, молотами и множеством других вещей, сваленных в углах и свисавших со стропил.
Кем ждал. Его широкое лицо с ямочками на щеках покрывали шрамы. Светлые волосы, в отличие от остальных на острове, он заплетал сзади в обычную косу. Он носил только тонкую шерстяную рубашку, штаны и ботинки и кожаные нарукавники.
Кем улыбнулся, показав неровные зубы. Он лениво сложил на груди большие руки и стал ждать, олицетворяя собой терпение.
Я чуть не расхохотался, но решил не обижать человека. Опустившись на колени, скрывая усмешку, я начал трогать куски. Пока не коснулся восьмого.
Кем заметил как изменилось мое лицо, улыбнулся, кивнул. Потом поднял бросок с утоптанного пола.
– Ну, – сказал он, – теперь я не дурак и не врун, а человек, который знает свое дело.
Он положил кусок на самую большую наковальню и оставил там. Остальные, один за другим, он аккуратно завернул и убрал в сундук.
– Он был теплым, – ко мне наконец-то вернулся дар речи. – А остальные холодные.
– Теплый, холодный, какая разница. Железо узнало твое прикосновение.
– Но я Южанин!
Кем пожал широкими плечами.
– Думаешь имеет значение, где ты родился? Ты коснулся его, оно тебя узнало. Как магия узнает твое имя, твое присутствие… твою собственную сущность.
– Но это просто кусок железа!
– Не просто, Южанин… оно божественного происхождения и полно необузданной магии, – бесстрастно сообщил Кем. – Когда мы закончим, оно уже не будет куском. Магия будет укрощена. Железо превратится в кровный клинок.
Он опустился на колени на краю неглубокой ямы, наполненной раскаленными углями, присыпанными серым пеплом. Кем осторожно разгреб их, поднимая температуру.
– А что от меня требуется? – насторожился я.
– Держи это железо. Держи как женщина держит ребенка. Приласкай его своим дыханием.
– Что?
– Ты слышал меня, Южанин. Делай.
Я кое-что знал о том, как создаются мечи и о таком никогда не слышал. Но Кем спорить на эту тему не собирался, к тому же чувство юмора у него отсутствовало. Я поднял кусок железа и прижал его к животу.
– Так ты ласкаешь женщину? – спросил Кем, по-прежнему стоя на коленях у ямы.
– Но ты же не хочешь…
– Хочу. Подыши на него, оставь на нем свою метку, как кот.
Я посмотрел на Кема в полной уверенности, что сейчас шутка кончится и он засмеется, но не нашел в голубых глазах ничего, кроме мира и бесконечного терпения. Хмурясь, я покосился на кусок железа в руках, потом поднес его ко рту и от моего дыхания он покрылся каплями, а я почувствовал себя полным идиотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53