Ты думаешь, я не просил их дать мне свободу?
– И тебе ее дали, Тигр.
– Ее дали не призывы к капризным богам. Я добыл ее сам.
Дел вздохнула, пожала плечами и покачала головой.
– Сейчас нам не до споров, но я хочу, чтобы ты знал: чему бы ты не научился на Юге, на Севере все по-другому. Ты можешь столкнуться с силами, которые тебе не мерещились даже на пьяную голову. Здесь, Тигр, ты увидишь то, что считаешь невозможным. Все это может принести смерть.
– Ну да. Как эти твари локи.
Дел покачала головой.
– Ты забыл, чем едва не кончил? Забыл, как локи пытались забрать тебя?
– Я ничего не забыл, – процедил я. – Я не знаю точно, что там происходило, но я уверен, что это не имело ничего общего с живыми существами. Я почувствовал колдовство.
Она вздохнула.
– Позаботься о лошади, Тигр, а я позабочусь о нашем будущем.
Я успокаивал и водил жеребца, пока он остывал в ночной прохладе. Накрыв его одеялом, я шагал кругами, из последних сил уворачиваясь от игривых толчков головой, которые могли сбить меня с ног. Сил у жеребца оставалось еще немало и он не мог отказаться от привычки устраивать мелкие пакости, чтобы отравить мне жизнь.
Дел отошла от нас, залезла на невысокий, покрытый травой холмик и застыла на остром гребне. Отражая лунные лучи, сияло серебро Бореал. Позже, когда я заворачивал на очередной круг тащившегося за мной жеребца, я увидел как Дел медленно вонзает меч в землю и опускается на колени.
Тихо и нежно Дел начала петь.
Я слышал это пение раньше, в гостинице Харкихала. Все повторялось: медленно, бусинка за бусинкой, капелька за капелькой, из клинка вытекало сияние, наполняя вершину холма жемчужно-розовым светом.
Капли бежали вверх по мечу, а не вниз. Наполняли руны, скользили по острым краям клинка, тянулись, чтобы приласкать рукоять и крестовину – изогнутую, пульсирующую, меняющую форму.
Что-то дернулось в груди и я жадно вдохнул. Я снова подумал о круге из камней под названием кольцо локи, где ожила трава и попыталась поглотить человека. От воспоминаний меня затрясло и тут же нахлынула ярость. Собравшись с силами, я взял себя в руки. Я знал, что это Северное колдовство, не больше. Я столкнулся не с необузданной, свободной стихией. Этой силой кто-то управлял, мужчина или женщина. Человек, который питал силу и контролировал ее.
Я посмотрел на поющую Дел. А в чем, задумался я, разница? Здесь был меч, который оживляли песня и женщина, там я коснулся камня, вошел в круг и меня чуть не сожрали.
Была ли разница между кругом и мечом?
Я тревожно взглянул на Дел – на фоне сияющего меча она была темным силуэтом. Дел тихо напевала свою нежную песню. Не прилагая заметных усилий, она вызывала к жизни меч и призывала силу.
Силу. Как она и говорила.
– Аиды, – вслух проворчал я, – что я здесь забыл?
Жеребец заржал, подошел ко мне и легонько толкнул меня в плечо. Я повел его на очередной круг.
Дел спустилась с холма через несколько минут. Жеребец успел высохнуть и успокоиться. Я привязал его к деревцу и он мирно жевал траву. Гнедого, кажется, не волновало, что его лошадиный партнер пропал. Может в глубине души он этому даже радовался: глупый мерин долго лез с любовными приставаниями к жеребцу, который не отвечал крапчатому взаимностью. Ответить он мог укусом или пинком, и я был вынужден применять силу, чтобы гнедой окончательно не изуродовал мерина.
– Как жеребец?
– Нормально. Утром он может быть несколько уставшим, но в общем волноваться не о чем, – я поднял голову и посмотрел на нее. – Я не разжег костер, потому что не знал, останемся мы здесь или придется снова бежать.
Она вздохнула и опустилась на корточки.
– Нет, пока не придется. Может быть позже.
– Тогда утром мы можем вернуться и подобрать оставшиеся вещи.
– Нет, – она покачала головой, – слишком велик риск, да и собирать там уже нечего. Они не оставили ничего, что стоило бы спасать. Локи… уничтожают все.
Я вздохнул.
– Я бы не назвал горящие камни и иллюзии страшной угрозой, – я пожал плечами, поигрывая шнурком с когтями. – От такой ерунды всегда можно сбежать.
– Иллюзии?
– То, что я чувствовал, – ответил я. – Ты же понимаешь – то, что мы видели, не могло быть реальностью.
Дел отобрала у меня флягу и сделала глоток.
– Ты дурак, – любезно сообщила она, когда оторвалась от горлышка. – Сколько раз ты предупреждал меня об опасностях Юга, говоря, что я не должна доверять тому, чего не знаю, чтобы не делать из себя мишень, – она посмотрела мне в глаза, когда передавала флягу. – Я предупреждаю тебя о том же здесь, на Севере, у себя дома, а ты не веришь мне и не веришь в существование опасности, – Дел подняла голову. – Интересно почему? Потому что я женщина?
Я развалился на одеяле, плюхнул на грудь флягу и уставился в усеянное звездами небо.
– Почему всегда и все ты сводишь к вопросу пола, Дел? Я признаю, что на Юга женщины менее уважаемы, чем мужчины. Я признаю это. Но неужели мы должны винить во всем, что происходит в этом мире различие наших тел? Аиды, баска, есть и другие проблемы.
– Тогда может быть ты послушаешь меня, а я расскажу тебе об этих проблемах?
Я покачал головой и посмотрел на Дел. Она не шутила.
– Например горящие камни и иллюзии.
– Это не иллюзии, – отрезала она. – То, что ты видел, происходило на самом деле. Локи могущественны и упорны. Они следуют неведомыми никому путями. Использование травы и земли, чтобы захватить тебя – это одна из многих граней их силы. Для них это игра, Тигр. Они любят так забавляться.
Я глубокомысленно кивнул, чтобы не расстраивать ее.
– Так ты говоришь, что они реальные существа, эти локи. Значит они не просто представление чьей-то колдовской силы?
– Они духи, демоны… называй как хочешь. Они ЗЛЫ, Тигр, и единственная их цель – привести смертных к смерти… или безумию. Иногда последнее предшествует первому.
– Зачем?
– Зачем? – она застыла, уставившись на меня. Она долго не сводила с меня глаз, откровенно сбитая с толку. – Зачем?
– Да. Зачем? – я пожал плечами. – Должна же быть причина.
– А демонам нужна причина?
Я развел руками.
– Как раз этого я никогда не понимал. Существует множество историй о том, как злые духи принимают человеческий облик, чтобы одурачить смертных, но никого не интересовало, а зачем это им? Кажется, что эти существа появляются совсем без всякой причины… а это заставляет задуматься, может они просто обрывки рассказа сказочника, которые каким-то образом избежали магического слова «конец», – я улыбнулся. – Раньше ты называла меня скептиком. Ну, не буду это отрицать. Кажется я верю в злых демонов не больше, чем в твоих Северных богов.
Дел чуть не раскрыла рот от изумления.
– Тигр, но ведь ты сам был там. Это тебя чуть не забрали локи! Как ты можешь быть таким глупым?
Я вспомнил, что чувствовал, когда меня пригвоздили к земле, но признать все это реальностью не мог. Если хотите, называйте такой подход спасением в неведении, но я был убежден, что пока я отказываюсь верить в локи, они не будут иметь надо мной силу.
– Я не глупый. Я из тех, кого не удивить трюками и иллюзиями, – я вздохнул, когда она недоверчиво покачала головой. – Ты никогда не останавливалась и не задумывалась, что наша неспособность объяснить что-то не означает, что этому явлению нет объяснения? И причина, вызывающая его, не обязательно магия, боги или злые силы? – я похлопал по фляге. – Я не знаю, откуда берется вино, баска, но думаю, что его появлению есть разумное объяснение. И хотя я не знаю, из чего его сделали, я не валю все на магию.
Она заговорила необычным тоном:
– Вино делают из винограда, Тигр. Ты этого не знал?
Я пожал плечами – она меня этим не задела.
– Я многого не знаю, Дел. Называй меня невежественным, глупым, безмозглым… но я считаю, что главное – знать вещи поважнее, например как выжить.
– Да, – согласилась она, – и это знание очень тебе поможет, если ты столкнешься с пробудившимися локи, – она вздохнула и села на землю. – Я клянусь, Тигр, локи настоящие. И клянусь, что они опасны.
– И ты бросила ожерелье твоей матери в круг камней, чтобы успокоить локи, а потом, через твой меч, спела что-то богам, – я кивнул. – Звучит очень разумно.
– Это ожерелье из крови, вытекшей из сердца леса, Тигр… Это кровь, которая течет из раненого дерева и застывает. Сердце дерева полно силы. Мужчина или женщина, которые владеют камнем из этой крови, разделяют его силу. Лес защищает их. Я отдала ожерелье локи, чтобы откупиться. Думаю, и тебе приходилось делать такое.
Я ухмыльнулся.
– Может ожерелья хватит, – добавила она, – а может нет. У локи нет чести и я умоляла богов встать на нашу сторону, уговорить локи вернуться в их круг.
Я нахмурился и пожевал нижнюю губу.
– На Юге круг символизирует силу. Вот почему для танца мечей всегда рисуют круг.
– В круге и есть сила. В линии, которая не знает ни начала, ни конца. Это жизнь, Тигр… круг – воплощение жизни, – Дел легла на спину как и я, положив ногу на ногу и сцепив пальцы на плоском животе. – Я всегда считала неестественным, что танец мечей, который часто несет смерть, танцуют в круге.
– Потому что когда один умирает, другой остается жить, – объяснил я.
– А вообще-то не знаю, баска… Я никогда не задумывался об этом, – я перекатился на бок, потянулся к ней и сжал пальцами ее запястье. – А вот то, о чем я сейчас думаю, может доставить удовольствие нам обоим.
Запястье осталось безвольным.
– Не так близко к локи.
Я окоченел.
– Что?
Она покачала головой и серьезно посмотрела на меня.
– Локи летят на сильные переживания как мухи на тухлое мясо. Связь мужчины и женщины вызывает самые сильные эмоции… Всем известно, что мужчина и женщина в соединении привлекают к себе локи. Они сами приглашают локи взять над ними верх, – Дел покачала головой. – Лучше не рисковать.
Я вспомнил, как тянуло меня войти в землю словно она была женщиной. Локи? Нет. Я отбросил эту мысль: как могло проявление зла влиять на простой человеческий порыв?
– Ты хочешь сказать, что мы не можем…
– Не сегодня, – отрезала она. – Не раньше, чем через неделю.
– Неделю…
– Локи любят лежать с мужчиной и женщиной, – объяснила Дел, – из-за переживаний, которые могут разделить до того, как вселиться в людей. Обычно локи сами подталкивают жертву к этому. В такие моменты легче всего взять под контроль человеческое тело.
– Я бы тоже сейчас не отказался взять под контроль человеческое тело,
– я посмотрел на нее. – Аиды, Дел, ты человек и я человек, насколько я могу судить, и вокруг нет никаких локи. Почему бы нам просто не забыть о них и не подумать о нас?
– Я и думаю о нас, Тигр, – она говорила мягко и терпеливо, так успокаивают ребенка. – Мы должны потерпеть, чтобы остаться в живых… и в своем уме. И когда придет время, мы опять получим удовольствие, разделив постель, не мучаясь мыслями о локи.
Я встал, прижимая к себе флягу.
– Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь.
Дел приподнялась на локте.
– Куда ты идешь?
– Посижу с жеребцом. Думаю, с ним будет веселее.
– С ним или с локи.
– Локи, шмоки, – проворчал я. – Сейчас я обрадуюсь кому угодно. Даже жаждущей любви локи женского пола… по крайней мере я что-то от этого получу.
– Может быть, это будет последнее, что ты получишь, Тигр.
Я говорил тихо и думал, что она не услышит мои слова.
– Да ну… а это интересный способ умереть. Если конечно придется умереть.
– Придется, – рявкнула Дел. – Именно так поступают локи.
– Отлично, – вздохнул я. Я остановился, похлопал жеребца, сел на землю и отпихнул любопытный нос, ткнувшийся в мою флягу. – Ну старик, а ты мне что скажешь?
Дел невоспитанно расхохоталась.
9
Я проснулся на рассвете, потому что замерз. Нет, не замерз – окоченел. Каким-то образом ночью Дел стащила с меня одеяло и теперь спала, закутавшись и в свое, и в мое. Воровство такого рода не было для меня в новинку, я даже успел к нему привыкнуть, но легче от этого не становилось. Обычно я просто возвращал себе похищенное и снова засыпал, однако на этот раз восходящее солнце меня остановило.
Не в прямом, конечно, смысле остановило, но я никак не мог отвернуться от него даже ради возвращения украденной собственности. Восхождением солнца на небосвод стило полюбоваться, и я любовался. Замерзая, дрожа от утренней прохлады, я смотрел, как сияющий диск поднимается из-за горизонта и наполняет мир светом.
И каким был этот мир… Холмы, низины и склоны, высокие и низкие, пологие и крутые, покрытые ковром травы. На Юге преобладают коричневые, золотые и оранжевые цвета. Север полон голубого, серого и лилового с вкраплениями серебра и золота. Дел и я, благодаря жеребцу, оказались на дне колыбели, покрытой складками зеленого бархата, сияющего в утреннем свете. На наших Южных шелках на несколько секунд загорелись капли Северной росы и засверкали как драгоценности.
Я видел росу один или два раза в пограничных землях около Харкихала. Но я говорил правду: мой опыт жизни на Севере не шел дальше границы города или нескольких миль за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– И тебе ее дали, Тигр.
– Ее дали не призывы к капризным богам. Я добыл ее сам.
Дел вздохнула, пожала плечами и покачала головой.
– Сейчас нам не до споров, но я хочу, чтобы ты знал: чему бы ты не научился на Юге, на Севере все по-другому. Ты можешь столкнуться с силами, которые тебе не мерещились даже на пьяную голову. Здесь, Тигр, ты увидишь то, что считаешь невозможным. Все это может принести смерть.
– Ну да. Как эти твари локи.
Дел покачала головой.
– Ты забыл, чем едва не кончил? Забыл, как локи пытались забрать тебя?
– Я ничего не забыл, – процедил я. – Я не знаю точно, что там происходило, но я уверен, что это не имело ничего общего с живыми существами. Я почувствовал колдовство.
Она вздохнула.
– Позаботься о лошади, Тигр, а я позабочусь о нашем будущем.
Я успокаивал и водил жеребца, пока он остывал в ночной прохладе. Накрыв его одеялом, я шагал кругами, из последних сил уворачиваясь от игривых толчков головой, которые могли сбить меня с ног. Сил у жеребца оставалось еще немало и он не мог отказаться от привычки устраивать мелкие пакости, чтобы отравить мне жизнь.
Дел отошла от нас, залезла на невысокий, покрытый травой холмик и застыла на остром гребне. Отражая лунные лучи, сияло серебро Бореал. Позже, когда я заворачивал на очередной круг тащившегося за мной жеребца, я увидел как Дел медленно вонзает меч в землю и опускается на колени.
Тихо и нежно Дел начала петь.
Я слышал это пение раньше, в гостинице Харкихала. Все повторялось: медленно, бусинка за бусинкой, капелька за капелькой, из клинка вытекало сияние, наполняя вершину холма жемчужно-розовым светом.
Капли бежали вверх по мечу, а не вниз. Наполняли руны, скользили по острым краям клинка, тянулись, чтобы приласкать рукоять и крестовину – изогнутую, пульсирующую, меняющую форму.
Что-то дернулось в груди и я жадно вдохнул. Я снова подумал о круге из камней под названием кольцо локи, где ожила трава и попыталась поглотить человека. От воспоминаний меня затрясло и тут же нахлынула ярость. Собравшись с силами, я взял себя в руки. Я знал, что это Северное колдовство, не больше. Я столкнулся не с необузданной, свободной стихией. Этой силой кто-то управлял, мужчина или женщина. Человек, который питал силу и контролировал ее.
Я посмотрел на поющую Дел. А в чем, задумался я, разница? Здесь был меч, который оживляли песня и женщина, там я коснулся камня, вошел в круг и меня чуть не сожрали.
Была ли разница между кругом и мечом?
Я тревожно взглянул на Дел – на фоне сияющего меча она была темным силуэтом. Дел тихо напевала свою нежную песню. Не прилагая заметных усилий, она вызывала к жизни меч и призывала силу.
Силу. Как она и говорила.
– Аиды, – вслух проворчал я, – что я здесь забыл?
Жеребец заржал, подошел ко мне и легонько толкнул меня в плечо. Я повел его на очередной круг.
Дел спустилась с холма через несколько минут. Жеребец успел высохнуть и успокоиться. Я привязал его к деревцу и он мирно жевал траву. Гнедого, кажется, не волновало, что его лошадиный партнер пропал. Может в глубине души он этому даже радовался: глупый мерин долго лез с любовными приставаниями к жеребцу, который не отвечал крапчатому взаимностью. Ответить он мог укусом или пинком, и я был вынужден применять силу, чтобы гнедой окончательно не изуродовал мерина.
– Как жеребец?
– Нормально. Утром он может быть несколько уставшим, но в общем волноваться не о чем, – я поднял голову и посмотрел на нее. – Я не разжег костер, потому что не знал, останемся мы здесь или придется снова бежать.
Она вздохнула и опустилась на корточки.
– Нет, пока не придется. Может быть позже.
– Тогда утром мы можем вернуться и подобрать оставшиеся вещи.
– Нет, – она покачала головой, – слишком велик риск, да и собирать там уже нечего. Они не оставили ничего, что стоило бы спасать. Локи… уничтожают все.
Я вздохнул.
– Я бы не назвал горящие камни и иллюзии страшной угрозой, – я пожал плечами, поигрывая шнурком с когтями. – От такой ерунды всегда можно сбежать.
– Иллюзии?
– То, что я чувствовал, – ответил я. – Ты же понимаешь – то, что мы видели, не могло быть реальностью.
Дел отобрала у меня флягу и сделала глоток.
– Ты дурак, – любезно сообщила она, когда оторвалась от горлышка. – Сколько раз ты предупреждал меня об опасностях Юга, говоря, что я не должна доверять тому, чего не знаю, чтобы не делать из себя мишень, – она посмотрела мне в глаза, когда передавала флягу. – Я предупреждаю тебя о том же здесь, на Севере, у себя дома, а ты не веришь мне и не веришь в существование опасности, – Дел подняла голову. – Интересно почему? Потому что я женщина?
Я развалился на одеяле, плюхнул на грудь флягу и уставился в усеянное звездами небо.
– Почему всегда и все ты сводишь к вопросу пола, Дел? Я признаю, что на Юга женщины менее уважаемы, чем мужчины. Я признаю это. Но неужели мы должны винить во всем, что происходит в этом мире различие наших тел? Аиды, баска, есть и другие проблемы.
– Тогда может быть ты послушаешь меня, а я расскажу тебе об этих проблемах?
Я покачал головой и посмотрел на Дел. Она не шутила.
– Например горящие камни и иллюзии.
– Это не иллюзии, – отрезала она. – То, что ты видел, происходило на самом деле. Локи могущественны и упорны. Они следуют неведомыми никому путями. Использование травы и земли, чтобы захватить тебя – это одна из многих граней их силы. Для них это игра, Тигр. Они любят так забавляться.
Я глубокомысленно кивнул, чтобы не расстраивать ее.
– Так ты говоришь, что они реальные существа, эти локи. Значит они не просто представление чьей-то колдовской силы?
– Они духи, демоны… называй как хочешь. Они ЗЛЫ, Тигр, и единственная их цель – привести смертных к смерти… или безумию. Иногда последнее предшествует первому.
– Зачем?
– Зачем? – она застыла, уставившись на меня. Она долго не сводила с меня глаз, откровенно сбитая с толку. – Зачем?
– Да. Зачем? – я пожал плечами. – Должна же быть причина.
– А демонам нужна причина?
Я развел руками.
– Как раз этого я никогда не понимал. Существует множество историй о том, как злые духи принимают человеческий облик, чтобы одурачить смертных, но никого не интересовало, а зачем это им? Кажется, что эти существа появляются совсем без всякой причины… а это заставляет задуматься, может они просто обрывки рассказа сказочника, которые каким-то образом избежали магического слова «конец», – я улыбнулся. – Раньше ты называла меня скептиком. Ну, не буду это отрицать. Кажется я верю в злых демонов не больше, чем в твоих Северных богов.
Дел чуть не раскрыла рот от изумления.
– Тигр, но ведь ты сам был там. Это тебя чуть не забрали локи! Как ты можешь быть таким глупым?
Я вспомнил, что чувствовал, когда меня пригвоздили к земле, но признать все это реальностью не мог. Если хотите, называйте такой подход спасением в неведении, но я был убежден, что пока я отказываюсь верить в локи, они не будут иметь надо мной силу.
– Я не глупый. Я из тех, кого не удивить трюками и иллюзиями, – я вздохнул, когда она недоверчиво покачала головой. – Ты никогда не останавливалась и не задумывалась, что наша неспособность объяснить что-то не означает, что этому явлению нет объяснения? И причина, вызывающая его, не обязательно магия, боги или злые силы? – я похлопал по фляге. – Я не знаю, откуда берется вино, баска, но думаю, что его появлению есть разумное объяснение. И хотя я не знаю, из чего его сделали, я не валю все на магию.
Она заговорила необычным тоном:
– Вино делают из винограда, Тигр. Ты этого не знал?
Я пожал плечами – она меня этим не задела.
– Я многого не знаю, Дел. Называй меня невежественным, глупым, безмозглым… но я считаю, что главное – знать вещи поважнее, например как выжить.
– Да, – согласилась она, – и это знание очень тебе поможет, если ты столкнешься с пробудившимися локи, – она вздохнула и села на землю. – Я клянусь, Тигр, локи настоящие. И клянусь, что они опасны.
– И ты бросила ожерелье твоей матери в круг камней, чтобы успокоить локи, а потом, через твой меч, спела что-то богам, – я кивнул. – Звучит очень разумно.
– Это ожерелье из крови, вытекшей из сердца леса, Тигр… Это кровь, которая течет из раненого дерева и застывает. Сердце дерева полно силы. Мужчина или женщина, которые владеют камнем из этой крови, разделяют его силу. Лес защищает их. Я отдала ожерелье локи, чтобы откупиться. Думаю, и тебе приходилось делать такое.
Я ухмыльнулся.
– Может ожерелья хватит, – добавила она, – а может нет. У локи нет чести и я умоляла богов встать на нашу сторону, уговорить локи вернуться в их круг.
Я нахмурился и пожевал нижнюю губу.
– На Юге круг символизирует силу. Вот почему для танца мечей всегда рисуют круг.
– В круге и есть сила. В линии, которая не знает ни начала, ни конца. Это жизнь, Тигр… круг – воплощение жизни, – Дел легла на спину как и я, положив ногу на ногу и сцепив пальцы на плоском животе. – Я всегда считала неестественным, что танец мечей, который часто несет смерть, танцуют в круге.
– Потому что когда один умирает, другой остается жить, – объяснил я.
– А вообще-то не знаю, баска… Я никогда не задумывался об этом, – я перекатился на бок, потянулся к ней и сжал пальцами ее запястье. – А вот то, о чем я сейчас думаю, может доставить удовольствие нам обоим.
Запястье осталось безвольным.
– Не так близко к локи.
Я окоченел.
– Что?
Она покачала головой и серьезно посмотрела на меня.
– Локи летят на сильные переживания как мухи на тухлое мясо. Связь мужчины и женщины вызывает самые сильные эмоции… Всем известно, что мужчина и женщина в соединении привлекают к себе локи. Они сами приглашают локи взять над ними верх, – Дел покачала головой. – Лучше не рисковать.
Я вспомнил, как тянуло меня войти в землю словно она была женщиной. Локи? Нет. Я отбросил эту мысль: как могло проявление зла влиять на простой человеческий порыв?
– Ты хочешь сказать, что мы не можем…
– Не сегодня, – отрезала она. – Не раньше, чем через неделю.
– Неделю…
– Локи любят лежать с мужчиной и женщиной, – объяснила Дел, – из-за переживаний, которые могут разделить до того, как вселиться в людей. Обычно локи сами подталкивают жертву к этому. В такие моменты легче всего взять под контроль человеческое тело.
– Я бы тоже сейчас не отказался взять под контроль человеческое тело,
– я посмотрел на нее. – Аиды, Дел, ты человек и я человек, насколько я могу судить, и вокруг нет никаких локи. Почему бы нам просто не забыть о них и не подумать о нас?
– Я и думаю о нас, Тигр, – она говорила мягко и терпеливо, так успокаивают ребенка. – Мы должны потерпеть, чтобы остаться в живых… и в своем уме. И когда придет время, мы опять получим удовольствие, разделив постель, не мучаясь мыслями о локи.
Я встал, прижимая к себе флягу.
– Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь.
Дел приподнялась на локте.
– Куда ты идешь?
– Посижу с жеребцом. Думаю, с ним будет веселее.
– С ним или с локи.
– Локи, шмоки, – проворчал я. – Сейчас я обрадуюсь кому угодно. Даже жаждущей любви локи женского пола… по крайней мере я что-то от этого получу.
– Может быть, это будет последнее, что ты получишь, Тигр.
Я говорил тихо и думал, что она не услышит мои слова.
– Да ну… а это интересный способ умереть. Если конечно придется умереть.
– Придется, – рявкнула Дел. – Именно так поступают локи.
– Отлично, – вздохнул я. Я остановился, похлопал жеребца, сел на землю и отпихнул любопытный нос, ткнувшийся в мою флягу. – Ну старик, а ты мне что скажешь?
Дел невоспитанно расхохоталась.
9
Я проснулся на рассвете, потому что замерз. Нет, не замерз – окоченел. Каким-то образом ночью Дел стащила с меня одеяло и теперь спала, закутавшись и в свое, и в мое. Воровство такого рода не было для меня в новинку, я даже успел к нему привыкнуть, но легче от этого не становилось. Обычно я просто возвращал себе похищенное и снова засыпал, однако на этот раз восходящее солнце меня остановило.
Не в прямом, конечно, смысле остановило, но я никак не мог отвернуться от него даже ради возвращения украденной собственности. Восхождением солнца на небосвод стило полюбоваться, и я любовался. Замерзая, дрожа от утренней прохлады, я смотрел, как сияющий диск поднимается из-за горизонта и наполняет мир светом.
И каким был этот мир… Холмы, низины и склоны, высокие и низкие, пологие и крутые, покрытые ковром травы. На Юге преобладают коричневые, золотые и оранжевые цвета. Север полон голубого, серого и лилового с вкраплениями серебра и золота. Дел и я, благодаря жеребцу, оказались на дне колыбели, покрытой складками зеленого бархата, сияющего в утреннем свете. На наших Южных шелках на несколько секунд загорелись капли Северной росы и засверкали как драгоценности.
Я видел росу один или два раза в пограничных землях около Харкихала. Но я говорил правду: мой опыт жизни на Севере не шел дальше границы города или нескольких миль за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53