– Червь, и никакого локуса Темных Сил? – переспросил он.
– Именно так, хотя я и не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под словом «локус».
– Локус, – педантично пояснил Каролинус, – означает место или местонахождение. Скажем, точка на прямой определяется одной координатой…
– Я знаю, что значит это слово! – перебил Джим. Его всегда раздражало, когда Каролинус будто забывал про образование, и довольно неплохое, полученное Джимом в двадцатом веке его собственного мира. – Я не понимаю, в каком смысле ты употребляешь его.
– Я употребляю его в смысле точки концентрации, – сухо сообщил Каролинус.
– Темные Силы устанавливают локус, – например, небезызвестную тебе Презренную Башню – и, установив его, размещают вокруг своих особых помощников, чтобы те опустошали или, наоборот, защищали выбранное место или точку.
– Что же будет опустошать или защищать червь в Чевиот-Хиллз, если там нет Темных Сил?
Каролинус пристально посмотрел на Джима. Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил снова:
– Не знаю, мой мальчик. Просто не знаю. Я никогда не слышал ничего подобного. Я даже не представляю себе, откуда там взялся червь. Темные Силы не могли просто оставить где-то червя. Обычно они создают таких тварей после того, как выберут локус, а когда локус ликвидируется, твари исчезают. Больше мне ничего не известно. Ты запрашивал Департамент Аудиторства?
– Нет. Ты же их знаешь. Не думаю, чтобы они сказали мне что-нибудь. Внезапно у Джима мелькнула мысль. – Может быть, тебе Департамент Аудиторства скажет больше? – спросил он.
Каролинус отрицательно покачал головой:
– Конечно, я иногда разговариваю с ним довольно резко и имею на то полное право, как маг, располагающий одним из самых значительных кредитов. Но это не дает мне особых преимуществ. Любому магу Департамент Аудиторства скажет то же, что и тебе. Будь доволен и таким ответом. Но, Джим… – Он внезапно умолк, потом продолжил более озабоченным тоном:
– Тебе обязательно, и как можно скорее, нужно выяснить все об этом черве – почему он там, какое отношение имеет к происходящему. Мне он не нравится, совсем не нравится. Если Темные Силы изменяют своим привычкам – да, меня это ничуть не радует. Дело вовсе не в этом глупом вторжении. Сосредоточься в первую очередь на том, чтобы выяснить, почему там появился червь!
– Хорошо, – кивнул Джим. – Я и сам собирался выяснить. Но раз ты считаешь, что это так серьезно, я приложу все силы.
– Вот и хорошо. Благослови тебя Господь, мой мальчик. – Каролинус снова взялся за ручку двери. – А теперь мне и в самом деле пора идти. Извини, но я тебе больше ничем не могу помочь. Ты явился из другого мира – в этом вся твоя беда. Потому-то тебе и приходится сталкиваться с такими противниками, с которыми обычно имеют дело маги более высокого класса. Учитель должен помогать ученику. Но в данном случае у меня связаны руки.
– Все в порядке, Каролинус, – заверил Джим. – Я и так ценю все, что ты делаешь для меня.
– Спасибо, мой мальчик! – Каролинус открыл дверь и шагнул в дом, после чего заговорил совсем другим голосом:
– Ты устала ждать? Извини, но ты, конечно, уже выпила мадеры? Вот и умница… – Дверь за ним закрылась.
Джим остался один на посыпанной гравием дорожке, не слыша больше ничего, кроме звенящего фонтана. Джим вздохнул. Ему тоже пора было возвращаться – в свое тело, оставленное в замке де Мер.
Он закрыл глаза и мысленно написал на внутренней стороне своей лобной кости соответствующее заклинание. В следующую секунду, открыв глаза, он увидел, что лежит, завернувшись в свою подстилку, на полу в спальне Лизет.
Она склонилась над ним.
– Вы уже проснулись! А я только зашла. Очень любезно с вашей стороны, что вы так скоро проснулись. Я очень рада. Серокрылка нашла Снорла, и, если мы пойдем прямо сейчас, мы увидим его еще до вечера. А что вы хотите узнать от Снорла?
– Мне нужно одно место, – мрачно сообщил Джим.
– Я спросила только потому, что он, может, еще и не захочет вам сказать, пояснила Лизет. – Вы ведь знаете, какой он.
Глава 13
– Извини, – пробормотал Джим. Он выбрался из своей подстилки, встал, потом опустился на корточки, чтобы скатать матрас.
– Вы можете оставить эту вещь здесь, если хотите, милорд, – предложила Лизет. – Кто-нибудь из слуг отнесет ее в вашу комнату.
– Спасибо, – ответил Джим. – Но, прошу прощения, я бы предпочел, чтобы никто, кроме меня, к ней не прикасался. Этого требуют магические предписания.
– О! Я совсем забыла. Тогда нам, наверно, лучше зайти еще раз к сэру Брайену, и вы оставите в спальне эту подстилку.
– Да, – сказал Джим; они вышли в коридор и стали подниматься по лестнице.
– В любом случае, – добавил он, – я бы хотел перед уходом еще раз взглянуть на Брайена. И надо бы дать более подробные указания слугам. Когда они будут поить его слабым пивом, пусть один из них держит кувшин или чашку, а другой придерживает голову.
– Я скажу им. Если они не поняли этого раньше, я все объясню.
– Спасибо.
Лизет улыбнулась:
– Мне ведь и самой приятно это делать, милорд Когда она улыбалась, на щеках у нее появлялись ямочки, отчего лицо ее становилось еще более привлекательным. Джим вдруг почувствовал почти непреодолимое влечение к ней, но тут же опомнился и поспешил отбросить это чувство.
– Спасибо, – повторил он деревянным тоном, но Лизет, похоже, ничего не заметила.
– Серокрылка нашла Снорла в полумиле от замка, – продолжала она. – Если он еще и не пришел на условленное место, так скоро там будет. Нам надо идти сразу, как только вы осмотрите сэра Брайена.
– Хорошо, – отозвался Джим.
– Хорошо? Почему же тогда вы хмуритесь? – удивленно спросила Лизет.
– Я думаю о завтрашнем дне. Нужно будет снять повязку и заменить ее новой.
Ты накипятила еще тряпок. Нужна длинная и мягкая…
– Я прокипятила кучу всяких тряпок… то есть позаботилась, чтобы слуги это сделали. И еще я им велела отчистить и отмыть руки, прежде чем прикасаться к прокипяченному белью. Правильно, я сделала?
– Да, конечно.
– Если бы я могла помочь еще чем-нибудь… – сказала Лизет, когда они поднялись на следующий этаж и свернули в коридор, ведущий к комнате, где лежал Брайен.
– Наверное, можешь… – В голову Джиму пришла новая мысль. – Позволь мне взглянуть на твои руки, – попросил он.
Лизет протянула ему свои руки. Она держала их ладонями кверху.
– Если не сложно, пожалуйста, поверни их ладонями вниз.
Она сделала это. Как и опасался Джим, руки Лизет были довольно чистыми, зато все ногти были обведены траурной каймой грязи.
– Вы, кажется, говорили, что у вас нет мыла? – Боюсь, что так, милорд. Впрочем, боюсь, что не понимаю, какое вещество вы называете мылом.
– Его обычно варят из золы и жира животных; оно превосходно отмывает вещи, если его добавить в воду.
– О! Вы имеете в виду мыло! А я-то думала, вы говорите о каком-то магическом веществе с таким же названием. Ну конечно, мы варим его по несколько раз в году в больших чанах. Оно действительно очень хорошо для мытья. А иногда и как лекарство.
Джим почувствовал облегчение.
– Ну, раз у вас есть мыло, тогда слугам неплохо бы хорошенько вымыть мылом руки до самых локтей и позаботиться, чтобы и под ногтями было чисто.
– Под ногтями? – изумилась Лизет. – Но ведь то, что под ногтями, не может коснуться сэра Брайена и его вещей.
– Когда речь идет о магическом исцелении, – заявил Джим, – необходимо, чтобы даже под ногтями все было чисто. А если тебе в самом деле угодно принять более деятельное участие в лечении сэра Брайена, я бы хотел, чтобы твои руки были столь же чистыми или даже еще чище, чем у твоих слуг.
– Что за мысль! – воскликнула Лизет. Тем временем они уже подошли к двери спальни. – Конечно, мои руки будут чище, чем у слуг! У них просто не может быть таких чистых рук, как у меня! Но вы хотите сказать, что я должна их мыть до тех пор, пока под ногтями совсем ничего не будет видно?
– Да. И потом еще немного.
– Святая Анна! – Лизет от удивления даже остановилась. Затем она вслед за Джимом вошла в комнату.
Джим подошел к кровати. Глаза Брайена были открыты; он явно не спал.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Джим. Брайен с некоторым усилием сосредоточил на нем взгляд.
– Неплохо, – ответил он. – Немного устал, но дай мне эту ночку как следует вздремнуть, и завтра я буду на ногах.
– Не завтра, – возразил Джим, – и не послезавтра. Тебе надо полежать в кровати еще недельку. Ты пил пиво?
Джим заглянул в стоящие на столе кувшины: один из них опустел более чем наполовину.
– Пил, – вздохнул Брайен. – Хотя меня немного удивляет, что наш хозяин так плохо заботится обо мне – даже не прислал вина. Не мог бы ты…
– Это не хозяин, – перебил Джим. – Это я сказал, чтобы тебе давали только слабое пиво.
– Вино… – начал Брайен, но Джим не дал ему договорить:
– В вине слишком много алкоголя. Твоя рана не опасна, но тебе нельзя употреблять много алкоголя.
– Алко… – попытался выговорить Брайен.
– Это такая штука в вине, от которой ты пьянеешь, когда пьешь его. Сейчас он тебе вреден. К тому же ты потерял много крови, и в твоем теле теперь не хватает жидкости. Эту нехватку возместит пиво. Ты должен пить его как можно больше.
– Ну, если ты имеешь в виду опьянение, – пробормотал Брайен, – тогда, считай, все в порядке. Ты просто забыл, что я почти не хмелею. Буду выпивать обычную норму – три-четыре бутылки в день, и этого ал… – как бы он там ни назывался – в меня много не войдет. А весь остаток дня буду пить одно жиденькое пиво.
– Нет, Брайен, так не пойдет. К тому же мы должны держать жидкость в твоем теле, а не выводить ее. А вино – это диуретик.
– Диу… Какие-то магические слова! Я не понимаю, Джеймс…
– Это… Э-э-э… – Джим оглянулся. Лизет стояла и с интересом смотрела на него. Да еще и четверо слуг. Надеяться не на что. Слова «мочиться» и «испражняться» для этих людей ничего не значили. – От вина много писают.
– И правда! – с восторгом заметила Лизет. – Теперь я вспомнила: так оно и есть. Но, милорд, ведь писать совсем не вредно, это самое обычное дело. Мне просто тяжело смотреть, как страдает добрый сэр Брайен без вина, которое дало бы ему силу и радость. Может быть, вы позволите ему хотя бы две бутылки в день?
– Нет, – твердо сказал Джим.
Никто не возразил.
Лизет, слуги, Брайен – все были добрыми детьми четырнадцатого столетия.
Джим положил свой матрас на место и вернулся к постели Брайена.
– Рана у тебя неглубокая. Но тебе нужно каждый день менять повязку, а это немного болезненно.
Брайен презрительно скривился.
– Во всяком случае через неделю ты сможешь встать с постели, а через две сесть в седло.
– В седло через две недели! – Возмущение придало сил голосу Брайена. – Я буду на коне через два дня, в крайнем случае – через три!
– Посмотрим, – сказал Джим. – А пока я оставлю тебя с этими слугами; они получили приказ почаще давать тебе пиво. Я хочу, чтобы ты пил его как можно больше. Помни, Брайен, я наделил это пиво целительными чарами. Ты обязательно должен делать все так, как я тебе говорю.
Брайен смирился со своей судьбой.
– Хорошо, Джеймс, – проговорил он едва слышно.
– Я буду часто навещать тебя, – продолжал Джим. – Сейчас мне надо идти с миледи Лизет. Мы еще увидимся сегодня вечером, а потом завтра с утра и так далее. Как только ты действительно сможешь вставать и ходить, я тебе это позволю. Хорошо?
– Хорошего мало, – заметил Брайен. – Но я все сделаю, как ты скажешь.
Джим положил руку на богатырское плечо Брайена:
– Вот и прекрасно! Скоро мы все придем навестить тебя.
Он вышел, и Лизет послушно двинулась следом.
Пока они шли по коридору и спускались по лестнице, Лизет засыпала Джима вопросами о вине и его действии на человеческий организм. Поскольку она говорила об этом предмете с беззастенчивой откровенностью, характерной для всех мужчин и женщин четырнадцатого столетия, Джим чувствовал, что его уши вот-вот вспыхнут ясным пламенем. Наконец ему удалось унять ее, в очередной раз сославшись на тайны магии. Когда они вышли во двор, их там ждали две лошади. И вот они уже скачут легким галопом к лесистым холмам прочь от побережья.
До заката оставалось добрых два часа. «Многовато событий для одного дня»,
– решил Джим. Тут он вспомнил – забыл же потому, что уже привык к средневековому образу жизни, – что этот день, как и все прочие в эпоху свечей (если повезет) и факелов (если не повезет), начался с восходом или немного раньше и закончится почти сразу после заката.
Когда они очутились в тени деревьев, на ветвях которых уже распускались листики, казалось, что день уже кончился; но, поскольку лес был сравнительно редким, Лизет и Джим то и дело выезжали на открытые места, где ярко светило солнце. Наконец они очутились на совершенно пустой поляне.
– Здесь нас и должен был ждать Снорл? – спросил Джим, когда они остановили своих коней.
– Здесь я вас и жду, – послышался хрипловатый голос волка. Оглянувшись, Джим увидел немногим более чем в десяти футах от них лежащего на молодой травке Снорла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53