– Конечно. После уймы проволочек и бюрократических формальностей.
– Да, прямо сегодня они за такую работу не возьмутся.
– Вот я и займусь ею сам.
Бэрнхауз положил на карту лист бумаги.
– Здесь я приготовил небольшой список людей, которые могут снабдить вас необходимой информацией, а в некоторых случаях – и крайне серьезными предупреждениями, касающимися этой части Лондона, – сказал он, пододвинув список к Джейку. – Включил я сюда и пару надежных людей, проживающих в опасной зоне. При нужде можете с ними связаться.
– Спасибо, Артур, – поблагодарил Джейк.
– Само собой, мы продолжим работать над этой проблемой, используя свои собственные методы.
– Отлично. А я буду работать своими методами.
* * *
Натали Дент гордо восседала в серебристом кресле перед пультом управления второго зала для брифингов парижского отделения «Ньюз инк.».
– Смотри внимательно, Гомес.
Неожиданным образом в ее голосе прорезались нотки школьной учительницы.
– И сиди прямо, не горбись.
Нерадивый ученик развалился в другом кресле, стоящем пониже и справа от нее. Он рассеянно смотрел на стену. Стена эта состояла из шестнадцати больших экранов, выстроенных рядами по четыре.
– Я же прямо-таки впитываю все это, Нэт, – заверил Гомес. – В надежде, что когда-нибудь мы дойдем до дела.
– Я вот и говорю, хрен – он хрен и есть, – заметил Сайдбар, сидевший в большом мягком (зачем это ему?) кресле в глубине огромного холодного зала.
– Ты должен бы понимать, Гомес, что все показанное тебе до настоящего момента является крайне важным исходным материалом для того, что я собираюсь сообщить, – наставительно сказала рыжая девица. – Возможно, тебя отвлекают мысли о миссис Бушон, которая, несмотря на свой далеко уже не молодой возраст, сохраняет еще некоторую привлекательность и...
– По сравнению со мной Мадлен совсем еще юное создание, chiquita.
– Я не могла не заметить – собственно, чтобы заметить это, совсем не нужно быть таким первоклассным репортером, как я, – насколько откровенно, я даже сказала бы, демонстративно проявляла она свои к тебе чувства, когда ты оставлял ее в этой тайной квартире, которую наняло твое агентство.
– Знаешь, Нэт, для такого знойного сына латинской расы, каким являюсь я, целомудренное чмоканье в лоб совсем не является верхом плотской страсти. Так нельзя ли перейти к тому, что тебе известно про Мишеля Шассерио?
– Так, Гомес, собственно, именно к этому мы и...
– Что этот парень намеревался сообщить Мадлен Бушон?
– Знаешь, Гомес, ты сегодня все время взбрыкиваешь, словно тебе вожжа в зубы попала.
– Под хвост.
– Как ты сказал?
– Упряжная лошадь взбрыкивает, когда вожжа попадает ей под хвост.
Натали Дент безнадежно вздохнула.
– Обрати свое драгоценное внимание на пятый экран, – предложила она. – Эти кадры показывают Брэма Векслера, англичанина, возглавляющего парижское отделение Международного агентства по контролю за наркотиками.
Улыбающийся, консервативно одетый мужчина лет сорока с небольшим неторопливо шел по залитому солнцем весеннему парижскому бульвару, явно не подозревая, что кто-то его снимает.
– Векслер был начальником Бушона. Исследуя все аспекты этой истории, я наткнулась на небольшой намек, что возможна некая связь между ним и этим убийством.
– А при чем здесь Шассерио?
– Со времени убийства он не появлялся в своей конторе, находясь в нерешительности, как поступить с тем, что стало ему известно, – ответила Натали. – Некий информатор сообщил мне, что Шассерио, возможно, желает поделиться своими познаниями. Посмотри на седьмой, это он и есть.
На экране появился хрупкий человек лет двадцати с небольшим. Он нервно ходил по уже знакомой Гомесу маленькой гостиной.
– Обрати внимание на качество съемки, – вступил в разговор Сайдбар. – Снято сегодня утром, безо всякой подсветки – только окно.
Гомес ткнул Натали пальцем в бок.
– Так это что же получается, ребята, значит, вы были у него и говорили с ним?
– Вот-вот, и сделали это, как солнце встало.
– А ты можешь поделиться со мной чем-нибудь из того, что он рассказал?
– За несколько дней до своей смерти Бушон признался ему, что подозревает Брэма Векслера в сговоре с двумя или даже тремя из главнейших тэк-лордов.
– Серьезное обвинение. А доказательства – они у Бушона были?
– Нет, он даже не понимал в точности, что именно происходит, однако знал, что Векслер запутан в каких-то темных делах, и эти дела имеют какое-то отношение к тэку, – ответила рыжая журналистка. – Сперва Бушон делился своими подозрениями с Заком Рольфе, заходя к нему вечером после работы.
– Bueno. Значит, Бушон не гулял на сторону, а Рольфе врал.
– Мне, Гомес, это казалось очевидным с самого начала, и я крайне удивлена, что ни сотрудники МАКН, ни кто-либо из полицейских, занимавшихся этим делом, – ровно никто этого не понял. Так вот, через какое-то время у Бушона стали появляться сомнения – можно ли доверять Заку Рольфе. Шассерио, по всей видимости, не шибко ему нравился, но зато у него не было сомнений в честности молодого агента. Поэтому Бушон пришел к Шассерио и рассказал, что его беспокоит.
Гомес покачал головой.
– Слишком поздно. К этому времени уже было принято решение убрать его, чтобы не совал нос куда не надо.
– А теперь посмотри на третий экран.
Натали тронула еще одну кнопку.
Человек с неприметным, безвольным лицом и срезанным подбородком, облаченный в роскошную королевскую мантию, со сверкающей драгоценными камнями золотой короной на голове, обращался к переполненному людьми залу.
– Я не включаю звук, – объяснила Натали, – чтобы он не мешал мне объяснять, но ты можешь поверить мне на слово, что его сила убеждения...
– Caramba!
Гомес не мог скрыть удивления.
– Не кто иной, как его королевское величество Артур Второй.
– Брэм Векслер, лицемер, разыгравший полную лояльность президенту Великобритании, связан с организацией, именующей себя «Движение Экскалибур», – сказала Натали. – Своей первейшей целью эти люди объявили восстановление монархии в Англии. Пока что я не смогла выяснить, считают ли они допустимым прибегать к убийствам для достижения своих целей, однако, чтобы это ни значило, они и вправду желают, чтобы страной правил этот сельский дурачок.
– Вот теперь понятно, что хотел сказать Зак Рольфе.
– Он что, успел перед смертью что-нибудь сообщить Джейку? С твоей стороны, Гомес, было бы крайне любезно и вполне соответствовало бы тому духу сотрудничества, который ты якобы обнаружил вдруг в своем сердце, если, конечно, в таком микроскопически малом объеме вообще можно обнаружить что-нибудь заслуживающее внимания, если бы ты поделился со мной этой информацией.
– Chiquita, Рольфе предостерег Джейка, чтобы тот берегся Экскалибура – или что-то в этом роде.
Хорошенькая журналистка громко хлопнула себя ладонями по острым коленкам, затем удовлетворенно потерла эти ладони друг о друга и улыбнулась Гомесу.
– Я же чувствую, чувствую. Тут будет такой репортаж – просто закачаешься.
– И такой заговор – просто закачаешься. Тут тебе и тэк-лорды, и монархисты, и одному Богу известно, кто там еще.
– Есть прямой смысл, Гомес, чтобы мы с тобой работали над этим в самом близком контакте – особенно если принять во внимание, что напарник твой находится сейчас в Англии.
– Si, полностью с тобой согласен, – сказал Гомес. – Отличная мысль, Нэт.
– Восхитительно.
Наклонившись из своего высокого кресла, она клюнула Гомеса губами в щеку.
– Сладкие слюни, – пробурчал Сайдбар.
Глава 20
Их было двое, и у обоих – до зеркального блеска отполированные электроножи. Сильная пощечина подавила в корне попытку Дэна объяснить, что он здесь делает.
– Никаких твоих долбаных разговорчиков, фраер, – все тем же хриплым шепотом предупредил ударивший. – Заткни пасть и иди с нами.
– Но я...
– Я те сказал – никаких разговоров?
Длинный белобрысый парень снова ударил Дэна.
На этот раз удар пришелся по губам. Сплюнув кровь, Дэн двинулся на белобрысого.
Второй подросток встал между ними. Очень тощий, младше Дэна по крайней мере на год, он схватил его за руку и отпихнул назад.
– Парень не хотел ничего плохого, Лудц.
– Пусти его, Ангел, пусть он попробует. Так хочется вырезать ему сердце.
– Нет, мы должны привести его в лагерь. Такие правила.
– А в рот и в ухо все эти правила.
Лудд нажал на кнопку, и зазубренное лезвие ножа загудело.
– Что мешает нам прямо сейчас взрезать его, размотать кишки, вытянуть все, что надо...
– Это против правил, – настаивал Ангел. – Чужаков надо приводить в лагерь. А потом, если решит Ямайка, может и пришить его.
– Вот так вот вся эта долбаная страна и летит к матери из-за всех этих долбаных правил.
Яростно полоснув воздух гудящим ножом, он выключил его и сунул в ножны, на бедро.
– Ну ладно, ладно, будем вести себя как последние придурки и доставим его.
Ангел чуть стукнул Дэна по руке.
– Тут совсем близко, – сказал он негромко. – Только не пытайся смыться и держи варежку закрытой – иначе Лудд сделает тебя.
После нескольких секунд раздумья Дэн коротко кивнул.
* * *
Расставшись с Бэрнхаузом, Джейк шел по Беркли-стрит. С приближением вечера становилось все темнее и холоднее, резкий ветер чуть не сбивал с ног куда-то спешащих по узким тротуарам прохожих. Над головой медленно проплывали ярко разукрашенные к празднику аэротрамваи, из динамиков, установленных на красно-зеленом брюхе каждого из них, доносились веселые рождественские песни.
На углу хромированный робот во весь голос рекламировал свой товар – газету «Дейли скан». Джейк приостановился, по всей видимости, чтобы послушать, как механический человек выкрикивает заголовки скандальных новостей, помещенных в вечернем издании.
– Курит ли вице-президент травку? – звучал гулкий, жестяной голос. – Кто подловил сенатора Иейтс-Дрейка без порток? Живут ли марсиане в Манчестере? Чьи трусы валялись в аэробусе военного министерства?
Толстый негр протиснулся мимо Джейка.
– Извините, сэр, – сказал он, засунув кредитную карточку куда-то в бок робота.
– Вот это – понимаю, мужик, знающий, что такое новости.
Пожужжав и потарахтев, робот извлек из широкой щели в своей груди восьмистраничную «Скан».
– Бери, начальник, прямо с добаного печатного станка.
Пока покупатель разворачивал свое приобретение, Джейк двинулся дальше. Теперь он твердо убедился в том, что подозревал с самого момента выхода из детективного агентства, – за ним тянулся хвост. Перейдя улицу, он направился прямо к одному из входов мультимагазина Беркли-сквер.
На первом этаже огромного универмага было очень тепло, запах сосновых иголок и грога пропитывал воздух. Встав на движущуюся дорожку, Джейк начал неспешный осмотр магазина. Сперва он проехал мимо целой серии модных лавок – «Стильз», «Фитц», «Рэгз», затем пошел обширный продовольственный магазин с названием, которое может присниться разве что в страшном сне: "Гидропоническая фермерская торговля фермера Делла, филиал № 225 компании «Рыба и чипсы нашего Чамли» и филиал № 316 компании «Пабз инкорпорейтид». Перед гостиницей «Святой Георгий и дракон» Джейк сошел с дорожки. Неодеревянная вывеска, болтавшаяся над широкой дверью, представляла собой грубое изображение закованного в латы святого, поражающего копьем жуткую огнедышащую тварь. Краска на вывеске вполне убедительно выгорела и облупилась, можно было подумать, что этой деревяшке и вправду не одна сотня лет. Судя по всему, заведение изображало из себя старинный сельский постоялый двор.
Проигнорировав главный вход, Джейк нырнул во двор гостиницы. Булыжники, которыми замостили его, выглядели весьма аутентично, рядом с чисто декоративной конюшней стоял фургон со вполне натуральной соломой.
Перебежав двор, Джейк укрылся за фургоном. Здесь его не было видно, однако сам он мог наблюдать за входными воротами.
В темных стойлах роболошади фыркали и время от времени переступали копытами. Оттуда даже тянуло настоящим запахом конюшни, правда заметно ослабленным.
Через пару секунд в ворота осторожно проскользнула еще одна фигура.
Да, Джейк не ошибся, эта молодая – никак не старше тридцати – худенькая женщина с каштановыми волосами следила за ним. Возможно, она из Скотленд-Ярда, хотя в этом Джейк очень сомневался.
Когда женщина подошла к конюшне, он вышел из-за фургона и ткнул ее стволом парализатора в спину.
* * *
Сквозь завесу тумана Дэн увидел то, что когда-то было огромным Вестминстерским аббатством. Развалины готическою строения лежали прямо впереди, за широким, поросшим травой полем. Все поле было изрыто воронками, кое-где на нем виднелись какие-то чахлые кустики и лишенные верхушек деревья, почти пеньки.
Над развалинами беспокойно кружили десятки грязных, словно закопченных голубей.
Лудд остановился и предостерегающе поднял руку.
– Вот же мать твою, – пробормотал он и встал за одним из искалеченных деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27