Примерно через полчаса я услышал один-единственный вопль, вобравший в себя все отчаяние, которое может вместить человеческая душа. Затем наступила тишина. Мы подождали еще час, пока окрестные крыши не начали заполняться людьми с пращами, среди которых было даже несколько лучников, потом развернули лошадей и поскакали обратно.
Генерал Турбери принял командование армией и приказал всем подразделениям образовать кольцо вокруг дворца Совета Десяти. Мы могли удержать этот район и нанести отсюда ответный удар.
Вместе с войсками пришли стражники, которые до сих пор мужественно удерживали свои заставы в отдаленных кварталах города. Армия получила приказ забрать все подчистую, поэтому на складах и в оружейных не осталось ничего ценного.
По мере того как отряды солдат въезжали или входили в парки вокруг дворца, дворяне и все прочие, кто считал себя мишенью для Товиети, вереницей тянулись вслед за ними. Повсюду были разбиты палаточные лагеря для беженцев.
В их числе была Амиэль, по-прежнему под надежной охраной легата Йонга и трех его головорезов, и ее муж Пелсо. Мне хотелось найти способ переселить графа и графиню в башню, но я знал, что это невозможно. Розенна, покинувшая то место, где ее охраняло заклятье Тенедоса, теперь могла спокойно видеться с Провидцем.
Я отвел Йонга в сторонку и сказал, что теперь его подопечные находятся в безопасности, под защитой армии, и он более не несет за них ответственность, поэтому должен поступить под мое командование.
Йонг лукаво взглянул на меня.
– Но я не могу, капитан Дамастес. Помните, как я однажды сказал, какое впечатление на меня произвел ваш кодекс чести и верности до самой смерти?
– Помню.
– Значит, я должен держать свое обещание и служить лорду и леди Кальведон.
– Не надейся, что я буду оплачивать твои услуги звонкой монетой, – сухо заметил я.
– Это так, – Йонг улыбнулся, блеснув зубами. – Что верно, то верно.
Я отправился к Тенедосу и спросил его, сколько у нас времени для подготовки к атаке.
– Не могу сказать точно, – ответил он, – хотя в последнее время моя магия действует удачнее, чем раньше: заклятье, наложенное Тхаком, постепенно ослабевает. Я чувствую , как они собираются, как готовят оружие. Пожалуй, у нас есть три дня... в лучшем случае, пять дней.
– Как вы думаете, каковы наши шансы?
– Давай не будем гадать, ведь я не считал противника по головам. Нужно исходить из худшего. Сейчас в нашем распоряжении есть четыре полка, или две тысячи человек. Плюс тысяча стражников и еще шесть или восемь тысяч беженцев, хотя я полагаю, что в ближайшее время их число удвоится. Кроме того, правительственные чиновники, дипломаты, чародеи и прочий сброд. А сколько идет против нас? Полмиллиона, миллион?
– Сэр, разве вам не полагается быть светочем вдохновения?
– Лишь для легатов и тех, кто еще ниже по званию. Капитаны должны держать язык за зубами. Кроме того, поскольку справедливость на нашей стороне, мы обязаны победить, – с горечью произнес Тенедос.
– Ах да, вот еще что, – он порылся в кармане, вытащил маленькую металлическую коробочку и протянул мне. – Там лежат две таблетки. Если удача покинет нас, рекомендую вам с графиней принять их. Они действуют совершенно безболезненно и вернут вас к Колесу в считанные секунды.
Я покинул его веселое общество и начал отряжать своих подчиненных на рытье траншей.
На следующее утро с восходом солнца, когда долгожданный ветер развеял речной туман, русло Латаны огласилось какофонией корабельных гудков и колоколов.
Армия наконец-то прибыла.
Глава 21
Возмездие
Гудки и колокола для мятежников прозвучали как глас рока, а для нас они были музыкой спасения. Товиети хорошо это понимали. Их отряды попытались штурмовать причал, но были отбиты градом стрел с транспортов и внезапным ударом наспех собранных мною двух эскадронов.
Затем пакетботы подошли к причалам. По спущенным трапам на берег устремились колонны солдат, несущих свое оружие с легкостью, приобретенной долгим опытом. Они не обращали внимания на проклятия и песнопения, доносившиеся с другого конца пристани, но деловито оглядывались по сторонам, оценивая новое поле боя и возможную добычу.
Не было ни бравурных маршей, ни торжественных речей. Мне хотелось схватить за шиворот каждого из выживших Золотых Шлемов и сказать: «Смотри, вот идут настоящие солдаты, а не куклы с трубами и знаменами!»
Генерал Турбери и Тенедос прибыли как раз к тому времени, когда фактический командующий объединенными силами, командир Варенского Сторожевого полка, высаживался на берег. Это был высокий, широкий в кости человек, чисто выбритый, с коротко стриженными волосами и исполосованным шрамами лицом. Домициус Мирус Ле Балафре. Я знал его репутацию скандалиста, опытного мечника, заядлого дуэлянта, убившего больше противников, чем он мог сосчитать. Кроме того, о нем шла слава как о необычайно уверенном и способном боевом командире.
Он отсалютовал генералу Турбери.
– Мы думали, что вы уже не приедете, – сказал генерал.
– Я думал то же самое, – ответил домициус. – Нам следовало ожидать нападения с той минуты, когда мы отправились вниз по реке. Но мы проявили беспечность... и поплатились за это.
Однако перейдем к делу. Сэр, я имею честь представить вам объединенные силы, направленные на усмирение никейского мятежа. Всего тринадцать полков – шесть кавалерийских и семь пехотных. Мы ожидаем ваших распоряжений.
Генерал Турбери медлил с ответом, погрузившись в раздумье. Тенедос выступил вперед.
– Сэр, могу я высказать предложение?
Домициус Ле Балафре мрачно покосился на него.
– Прошу прощения, сэр, а кто вы такой, черт побери?
– Провидец Лейш Тенедос, специальный советник генерала армии... сэр.
Двое мужчин обменялись жесткими взглядами. Домициус Ле Балафре первым отвел глаза, но я чувствовал, что столкновение характеров только началось.
Генерал Турбери повернулся к Провидцу.
– Говорите, сэр. Вы всегда первым подаете дельные идеи.
– Сэр, – начал Тенедос. – Думаю, нам не следует медлить и разрабатывать подробный план. Нужно выступать немедленно. Разместите полки в парках и начинайте очистку города завтра на рассвете. Товиети этого не ожидают.
Генерал Турбери заморгал и повернулся к Ле Балафре.
– Это возможно?
Домициус был так же удивлен, как и генерал. Он немного подумал и улыбнулся уголком рта.
– Да, это нам по силам. Быстрый, резкий удар должен усмирить этот сброд. Сэр, я могу гарантировать, что к завтрашнему утру мой Варенский полк будет готов, и большинство других тоже. А может быть, и все, – он размышлял вслух. – Я предлагаю оставить в резерве только одно подразделение. 17-й Уланский полк не может идти в бой.
Мой собственный полк! Меня пронзило недоброе предчувствие. Что случилось? Ле Балафре пустился в объяснения, и мы наконец узнали, почему армия прибыла так поздно. Они не смогли плыть вниз по реке с той скоростью, на которую рассчитывали, так как снаряжение и новые приводные ремни для транспортов типа «Таулера» почему-то не ждали их в порту, как было условлено заранее. Но настоящие неприятности начались после того, как они вошли в огромную дельту Латаны, вверх по течению от Никеи, сразу же за городом Чигонар. Там их застиг плотный речной туман, из-за которого пришлось потерять несколько дней.
– Вы не почувствовали колдовства, сэр? – поинтересовался Тенедос.
– Раньше я не уделял внимания чародеям и всему, что с ними связано, – мрачно отозвался Ле Балафре. – Как выяснилось, это было ошибкой.
Генерал Вель, командующий экспедицией, прекрасно понимал, что время поджимает, и поэтому, несмотря на погоду, отдал приказ плыть дальше. В результате флот заблудился в Великой Дельте: суда упирались в тупики или сворачивали в постепенно мелеющие русла. В одном длинном узком проливе мы были атакованы. Во флагманский корабль полетели огромные валуны, выпущенные из катапульт, «хотя как эти чертовы мятежники смогли построить их, а тем более перетащить через проклятые богами болота, – остается превыше моего разумения». Флагман получил пробоину и начал тонуть. Затем из укрытий появились лучники и принялись осыпать стрелами людей, пытавшихся доплыть до берега.
– В тот день погиб генерал Вель, и уланский полк понес тяжелые потери. Их домициус, э-э-э...
– Херсталл, – вставил я. Ле Балафре угрюмо покосился на меня – капитанам не разрешается перебивать домициусов – но ничего не сказал.
– Да, Херсталл, а кроме того, полковой адъютант и более половины старших офицеров собрались на совещание на флагманском корабле. Нам удалось выловить из воды лишь горстку людей, и офицеров среди них не было.
Итак, мой старый противник, капитан Ланетт, расстался с жизнью. Как ни странно, я был разочарован – я с нетерпением ожидал возможности доказать, как жестоко он ошибся во мне.
Еще три судна затонуло, но большинство людей удалось спасти. Атакующие исчезли в болотах так же быстро, как и появились, а наши суда поплыли дальше и нашли главное русло, затем снова потеряли его.
– Тогда у меня появилась идея, – с невеселой улыбкой продолжал Ле Балафре. – Знаете, до меня доходили слухи об ублюдках, что расхаживают со шнурами-удавками. В Варене они еще не показывались, иначе мы бы устроили им теплый прием.
Тем не менее, я на всякий случай решил порыться в пожитках матросов и их офицеров. Вы ни за что не догадаетесь, что я обнаружил в восьми рундуках.
– Что вы сделали с теми Товиети, которых вам удалось поймать?
– Повесил их, разумеется. Из них получились очаровательные украшения на мачтах – они болтались и раскачивались, как спелые гранаты на ветру.
Он пристально посмотрел на Тенедоса, вероятно, ожидая потрясения от человека, непривычного к убийствам.
– Прекрасно, сэр, – с улыбкой сказал Тенедос. – Обещаю, что у вас будет возможность полюбоваться на множество таких фруктов, прежде чем вы покинете Никею.
Ле Балафре одобрительно кивнул.
– После этого у нас больше не возникало проблем. Мы приплыли в Никею вчера, поздно ночью, но не стали причаливать, поскольку, откровенно говоря, не знали, какой прием нам окажут на берегу. Рад, что вы смогли продержаться до нашего прибытия.
– Ну что же, – генерал Турбери огляделся. – Теперь давайте высаживать солдат. У нас есть еще день для отдыха и подготовки к завтрашнему утру.
– Еще два слова, сэр, – вмешался Тенедос. – Это касается 17-го Уланского полка.
– Да?
– Я горжусь тем, что эскадрон этого полка охранял меня во время пребывания в Кейте, и...
– Так вы тот самый Тенедос? – перебил Ле Балафре. – Примите мои извинения за грубость, сэр. Вы тогда проявили себя с самой лучшей стороны.
– Благодарю вас, – Тенедос повернулся к Турбери. – Итак, в Кейте я имел возможность убедиться в том, какие они превосходные солдаты. Думаю, сейчас нам никак нельзя потерять их.
– У вас есть предложения?
– Да. Назначьте капитана а'Симабу их домициусом. Он служил в этом полку и отлично зарекомендовал себя.
Домициус и генерал смерили меня взглядами.
– Это противоречит уставу, – произнес генерал Турбери. – В высшей степени необычно. Хм-мм... – он ненадолго задумался. – Повышение сразу на два чина... Не вызовет ли это путаницы в армейских списках?
– К дьяволу списки, – отрезал Ле Балафре. – Мы с вами потратили бо льшую часть своей карьеры, сражаясь с толстозадыми бюрократами, которые вечно роются в своих бумажках и беспокоятся о том, как распределить места на банкете. Надеюсь, Товиети передушили большинство из них, а остальные поджали хвосты.
Генерал Турбери криво усмехнулся.
– Я и забыл о том, как дипломатично ты умеешь выражаться, Мирус, – он снова задумался. – А знаете, ведь генерал Протогенес говорил, что после подавления мятежа он собирается повысить капитана а'Симабу... если будет кого повышать.
Он пристально посмотрел на меня.
– Капитан, вы считаете, что сможете справиться с этой задачей?
– Сэр, я знаю , что смогу, – я не покривил душой. Разве в последнее время я не командовал, пусть и косвенно, целыми полками и войсковыми соединениями? Может быть, во мне и взыграло честолюбие, но я чувствовал себя совершенно уверенно.
– Тогда, сэр, я имею честь назначить вас... капитан?
– Дамастес, сэр.
– Дамастес а'Симабу, отныне вы домициус 17-го Юрейского полка. А теперь, сэр, принимайте командование своим полком.
Я вытянулся в струнку. Домициус Ле Балафре огляделся по сторонам.
– Чертовски неподходящее место для такого торжественного события. Ни оркестра, ни речей, ни красивых женщин. Вот, парень, возьми, – он снял свой кушак домициуса и повязал его вокруг моей талии.
Вот так, на грязной речной пристани, в присутствии Провидца, генерала и домициуса я принял командование своим первым полком.
Я был горд... и немного смущен, вспоминая доверие всех своих учителей, от отца до увешанных наградами инструкторов в лицее и простых уланов, учивших меня премудростям солдатской службы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84