Во времена Совета Десяти он был армейским сержантом, затем странствующим торговцем, дела у которого шли хорошо, так как в конце концов он обзавелся дюжиной лавок, разбросанных по всей Нумантии. Линергес был спокойным человеком; он не производил впечатления силача, зато не знал себе равных в храбрости и был выдающимся тактиком, почти не проигрывавшим сражений.
После того как я обнял его, словно давно потерянного и вновь обретенного брата, он чуть заметно улыбнулся и сказал:
– Я подумал, что ты не откажешься от небольшой помощи.
– Клянусь всеми богами, не откажусь, – с юношеским пылом воскликнул я. – Ты теперь… проклятье, я еще не решил, какие у нас будут звания, но, впрочем, что ты скажешь насчет первого трибуна? Или ты считаешь, что нам не следует возрождать ничего, что имело бы отношение к тому времени?
Он пожал плечами.
– Не в званиях счастье.
– Да, – согласился я. – От них нет пользы ни в тюремной камере, ни… не знаю, в каких местах ты находился. До меня дошли слухи, что где-то за пределами Нумантии. Надеюсь, что это было невероятно романтично.
– Я попросил нескольких друзей осторожно распустить такой слух, – ответил он. – А на самом деле я решил, что безопаснее всего будет укрыться у родственников Гуланы, моей жены, при том, конечно, условии, что меня никто не выследит по пути к ним.
– Я думал точно так же, – с горечью сказал я, – и возвратился в Симабу. Я заблуждался.
– А я нет… какое-то время, – ответил Линергес. – Родственники Гуланы предоставили мне убежище, где я узнал, что такое крестьянский труд. Для тех, кто не привык к этому с детства, ужасно тяжелое занятие. Я не стал бы рекомендовать его тому, кто желает сделать карь еру. Но я решил, что открывать новую лавку или даже отправляться с коробом торговать по деревням будет не слишком разумно.
Впрочем, я по большому счету не имел ничего против сельского хозяйства. Я считал, что славы прошлых лет мне вполне достаточно, и не имел ни малейшего желания возвращаться к солдатскому ремеслу, но, похоже, времена не оставляют нам иного выбора, не так ли?
– Именно так, – согласился я. – Ни времена, ни Тенедос. Он предложил мне вернуться к нему на службу, а затем, когда я попытался отказаться от участия в борьбе, напал на мою семью.
– Со мной он не стал проделывать таких гнусных штучек, – сказал Линергес. – Вероятно, я не так много значил для него, как значил ты и значишь теперь, в на стоящее время. А может быть, я лучше тебя смог залечь на дно. До меня доходили слухи о том, что он разыскивал меня и хотел, чтобы я вернулся к нему на службу. Я не ответил ни единым словом, так как не намеревался служить никому, кроме моего семейства и самого себя. Но чем больше проходило времени, тем яснее мне становилось, что я не смогу остаться в стороне от гущи всех событий, как бы напыщенно это ни звучало.
– Если ты не возражаешь, я задам тебе еще один вопрос. Почему ты не вернулся на службу к императору?
Линергес вздохнул и почесал нос.
– Не люблю делать скоропалительных выводов. Но то, что император делал в Майсире, было ужасно. Я думаю – проклятье, я точно знаю, – что он нарушил присягу, которую принес в тот день, когда ты возложил на него императорскую корону. Но он нарушил и другие клятвы, те, о которых никто из нас не говорит вслух. Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.
Я понимал. Клятва в человечности по отношению к армии, к своим солдатам, своим гражданам. Но лишь чуть заметно кивнул в ответ.
– Так что, раз уж у меня не получилось остаться в стороне и я не мог заставить себя служить Тенедосу, а в хранители мира не идет никто, кроме самых отпетых мерзавцев… Так что у меня просто не оставалось иного выбора, кроме как пойти к тебе.
– А я никогда еще так не радовался при виде новобранца, – сказал я. – Ты знаешь, что Йонг тоже вернулся?
– Я встретил его по дороге. Он на три дюжины ладов обозвал меня дураком за то, что возвращаюсь в армию. И еще поинтересовался, неужели я все еще считаю себя бессмертным.
– А ты так считаешь?
– Конечно. – Линергес не улыбнулся.
Он уже говорил мне об этом прежде, но я ни тогда, ни сейчас не мог понять, была это его привычная шутка или он говорил серьезно.
– Тогда, о Безумный, то есть я хотел сказать, Бессмертный, пришло время запрячь твоего ленивого осла и заставить его работать. Я на некоторое время поручаю тебе весь этот бардак. Постарайся построить их по струнке, но все же не завинчивай гайки слишком туго.
– А ты в это время?..
– Я хочу поиграть под дождиком. Я, Йонг и, возможно, еще сотня-другая самых буйных сумасшедших.
Синаит и Кутулу, после того как я рассказал им о своей затее, совершенно точно сочли меня сумасшедшим. Но я помнил прогулку под дождем, совершенную много лет назад в Кейте. Тогда мы впервые отправились на поиски демона Тхака, а никто в округе даже и подумать не мог, что какой-нибудь солдат решится отправиться в поход в разгар Сезона Бурь.
– Мы не можем позволить себе потерять вас, – сказала Синаит.
– Можете, – возразил я. – Теперь у вас есть Линергес.
– Линергес, – сказал Кутулу, – почти ничем не отличается от меня, а будь я солдатом, а не агентом тайной полиции, то и вовсе не отличался бы. За ним никто не пойдет. Так что он не заменит тебя.
– Если уж я такой значительный, словно куча дерьма посреди бального зала, – в раздражении воскликнул я, – то почему бы вам прямо сейчас не сделать меня королем?
Синаит и Кутулу переглянулись.
– Ну, – рявкнул я, – что означают эти загадочные взгляды?
– Ничего особенного, – устало ответила Синаит. – Как я понимаю, вы приняли бесповоротное решение.
– Да, – ответил за меня Кутулу. – И раз так, то я пойду вместе с ним.
Я начал было ворчать, что армия никак не обойдется без начальника разведки, но увидел чуть заметную усмешку на его лице и умолк. На самом деле, я мог взять его с собой, и это следовало сделать.
– Ладно, – сказал я, – будь по-твоему. Ты и еще шесть… нет, десять твоих людей. Самых лучших твоих агентов.
– Я уже решил, кого возьму с собой, – ответил он. – И вы правы – это может оказаться очень забавным.
– Раз уж я была первой из всех добровольцев армии, то не могли бы вы взять меня вместо него? – спросила Синаит.
– Нет, – отрезал я. – Вы обязаны остаться. Вы самая могущественная волшебница из всех, которыми мы располагаем.
– Я не сомневалась, что вы ответите именно так, – не без яда в голосе сказала она. – И только задаю себе вопрос: сколько других людей, которые вроде бы должны оставаться в армии, все же пойдут с вами?
Как я и ожидал, Йонг одним из первых потребовал, чтобы я взял его с собой. Предполагаю, что он был немного удивлен тем, что я не стал спорить с ним. Впрочем, в данном случае я хорошо знал, что это бесполезно. Он наверняка покорно выслушал бы отказ, а затем догнал меня на третий день пути.
Я решил взять в экспедицию пятьдесят человек из отряда разведчиков, кроме Сендраки – он, как и Синаит, был необходим в армии. Йонг пообещал отобрать своих лучших людей, самых жестоких, скрытных и бесчестных.
Решив не возиться с набором добровольцев, я взял целиком две роты легкой пехоты, уже имеющих боевой опыт, и распорядился подобрать для них мулов. Командовали этими ротами капитаны Алсиум и Турфан. Итого получилось сто пятьдесят человек.
Впрочем, добровольцы тоже были. Прежде всего такие люди, как Свальбард, который ни за что не согласился бы вести спокойную жизнь в гарнизоне, если появилась возможность поиграть в прятки со смертью.
Ласлейг, барон Пилферн, сказал, что он просто обязан пойти куда угодно, какой бы ни была цель, потому что ему необходимо смыть с языка горький вкус отступления. При нем все еще оставалось сорок человек из его первого отряда да десяток каллионцев, которых он успешно обучал.
Для ведения разведки мне была необходима легкая кавалерия. Хотя я первоначально намеревался взять с собой домициуса Танета и лучших из его людей, мне претила мысль о том, что я могу во время предстоящего рейда лишиться части немногочисленных имевшихся у меня хороших конников. Так что я решил взять Ласлейга и, насколько возможно, подучить его воинов по дороге.
В общей сложности у меня собралось двести тридцать человек. Я удостоверился в том, что все были хорошо обуты, одеты по погоде и имели хорошее оружие. Для них по всей армии собрали лучших лошадей и мулов. Каждому участнику отряда предстояло взять с собой двадцать пять фунтов провизии для себя и еще двадцать пять для лошади или мула.
Свальбард привел ко мне двести тридцать первого человека, очередного новобранца и второго из моих телохранителей, переживших бойню в Камбиазо. Это был Курти, лучший лучник, какого мне когда-либо приходилось встречать, – я видел, как он упал со стрелой, вонзившейся в бедро.
Он начал с того, что стал просить у меня прощения за то, что так поздно появился, сказал, что жил в Чалте и ему потребовалось много времени для того, чтобы обойти армию Тенедоса и переправиться через Латану. Я, конечно, радостно приветствовал его и велел служить вместе со Свальбардом. Имея за спиной двух таких бойцов, я мог никого не бояться.
На каждого участника отряда наложили заклятие, благодаря которому воины могли понимать все языки, а не только свой собственный. Я же усадил за работу лучших портных.
До намеченного срока отъезда оставалось две ночи, когда в мой шатер после ужина пришла Симея Амбойна.
– Я слышала, что вы ищете приключений, – сказала она.
– Приключений? – фыркнул я. – Лично я слышал, что это смертельно опасная, даже безнадежная авантюра, которая будет проходить за тысячу лиг отсюда.
Она наклонила голову, дав понять, что понимает мой юмор, но не засмеялась в ответ.
– Вы не берете с собой никого из нас?
– Говоря «нас», вы имеете в виду Товиети?
– Да.
– Нет, – согласился я. – Но это ни в коем случае не означает, что я хочу обидеть кого-нибудь недоверием. – Я говорил правду: я просто забыл о них.
– В Юрее все еще осталось немало Товиети, – сказала девушка. – Кто-нибудь из нас мог бы оказаться полезным, установив контакт с ними.
– Откуда вы знаете, что мы собираемся в Юрей? – вскинулся я.
– Не забывайте, – ответила она, – что мне доводилось учиться магии. – Она усмехнулась. – Да еще так случилось, что один из ваших портных оказался нашим человеком и показал мне свою работу.
– Надеюсь, что вы никому не сообщили об этом, – сказал я. – Даже те, кто знает о том, что я затеваю вылазку, думают, что мы отправляемся на север, вслед за Тенедосом.
– Я сказала трем моим советникам, – созналась Симея. – Они хорошо умеют хранить секреты.
– Да, у ваших людей этого не отнимешь, – согласился я. – Верно, я иду на юг.
– Против майсирцев?
Я промолчал.
– Могу ли я спросить о ваших намерениях?
– Нет, не можете, – ответил я без малейшей резкости в голосе. – Я не желаю, чтобы кто-нибудь даже размышлял об этом. Я не знаю, существуют ли волшебники, способные читать мысли, но все равно предпочел бы не испытывать судьбу.
– Осторожность – хорошая вещь, – сказала Симея. – Наверно, из этих соображений вы не берете с собой не только Товиети, но и ни одного волшебника.
– Ваши предложения? – сказал я, заранее зная ответ.
– Взять меня. Моя магическая сила больше, чем у любого в нашей армии, кроме, пожалуй, Синаит, хотя, может быть, я даже немного сильнее, чем она.
Я мог бы сказать какую-нибудь глупость наподобие того, что она слишком молода, что она женщина или еще что-нибудь столь же банальное. Но многие солдаты в нашей армии были гораздо моложе, чем она, и, хотя у нас не было женщин-воинов, при войске обреталось множество различных «спутниц»: маркитанток и различных «родственниц» и «невест». Многие из них хорошо знали, где рукоятка, а где острие у кинжала или меча.
– Мне кажется, что ваши люди могут не согласиться, поскольку шансов на возвращение очень мало. – Никакого иного возражения не пришло мне на ум.
– Я не раз слышала от вас, что незаменимых нет. Я решила пойти с вами, и мои братья и сестры не нашли веских доводов для того, чтобы запретить мне. А у вас они есть?
– А почему я должен запрещать вам?
– Мне кажется, что вы колеблетесь, – сказала она.
– Нет, – ответил я, но это была ложь.
Я продолжал опасаться Товиети, а их предполагаемая предводительница казалась мне опасней всех. Симея пристально посмотрела мне в глаза. Я попробовал сменить тему разговора:
– Значит, вы смогли без труда определить мое намерение. Я поражен. Не хотел бы быть на месте вашего друга или любовника, пытающегося что-то от вас скрыть, – пошутил я, пытаясь принять непринужденный вид.
– Друзья? Любовники?. Как странно… – задумчиво проговорила девушка. – Я уже очень долго совершенно не думала ни о чем таком. Полагаю, что мне не нужен никто, кроме моего ордена. Как и вам – никто, кроме армии.
– Так было не всегда, – ответил я, заметив, что на ее лицо набежала суровая тень.
– Мне казалось, что мы договорились забыть об этом, – холодно сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68