Я сказал ему, что нам нужно взять с собой, и распорядился, чтобы он приготовил все это и выбрал двух хороших лошадей и пару самых лучших мулов.
Затем я разыскал Мангашу и наконец-то откровенно рассказал ему обо всем, что случилось после того, как я покинул свою тюрьму на острове, и о том, как представляю себе будущее. Провидец Тенедос был мстительным человеком, который не остановился бы перед тем, чтобы стереть с лица земли целое государство или провинцию, такую, например, как Симабу, если она вызывает у него недовольство, как это некогда чуть не случилось с Никеей. Если он станет разыскивать меня, хоть магическим способом, хоть в своем настоящем виде, то, скорее всего, постарается отомстить мне за предательство.
Мангаша содрогнулся всем телом.
– Теперь я думаю, что мне не следовало возвращаться сюда, – криво улыбнувшись, сказал я.
– Нет, – мрачно возразил он. – Семьи должны держаться вместе; для них это гораздо важнее, чем даже для нации. Если бы ты не возвратился домой, а мы узнали бы, что ты мог это сделать, но не сделал, это покрыло бы нас позором на вечные времена. Так что мы должны поддерживать тебя и сейчас, и впредь. Возможно, в других частях Нумантии и найдутся люди, способные пренебречь семейными узами, но не думаю, что в Симабу таких окажется много.
Я на мгновение отвернулся, не желая, чтобы он видел, что я способен на проявление эмоций.
– Благодарю тебя.
– Не валяй дурака, – огрызнулся он. – За это не благодарят, и нечего об этом говорить. Просто нельзя не сделать того, что ты должен. Теперь, насколько я понимаю, вопрос заключается в том, что нам следует предпринять, чтобы быть готовыми к визиту этого проклятого богами колдуна.
Мангаша, бывший когда-то сержантом, стал настоящим прагматиком. Вынужденный в давние времена подчиняться начальникам, желавшим видеть в нем бессловесное животное, он со временем сумел освободиться от всех, кого не желал знать, и в первую очередь от тех ублюдков, которые ввергли его в это состояние.
– Я уеду через нескольких часов, – сказал я, – и хочу, чтобы ты без шума собрал семью и сообщил о том, что мы решили. – Я глубоко вздохнул. – Всем, кроме Траптейна… и Джерицы.
Мангаша без удивления взглянул на меня:
– Ты, похоже, доверяешь ему так же мало, как и я.
– Лучше будет сказать, что я не уверен в нем, а сейчас не такие времена, чтобы можно было доверять тому, в ком ты не до конца уверен.
– А Джерице – потому, что она его жена, – сморщившись, словно от кислого, добавил Мангаша.
Я кивнул:
– Жене, которая не поддерживает во всем своего мужа, тоже не стоит особо доверять.
– Мне будет трудно это сделать.
– Постарайся как можешь, – сказал я, а затем, не дожидаясь ответа, перешел к дальнейшим инструкциям. Ему следовало собрать рабочую бригаду из наиболее надежных мужчин и женщин, которых он знает лично. Пусть в глубине джунглей они найдут место, где можно будет держать оборону. Там нужно будет выстроить крепкие помосты и устроить на них склады. Пусть одна из деревенских ведьм наложит, на это место заклятие, чтобы лесные звери не растащили продукты. В случае атаки никто не должен пытаться бороться ни с солдатами, ни с демонами; всем следует бежать со всех ног. Нападение, если оно произойдет, будет, по всей вероятности, магическим и не должно продолжаться долго, особенно если Тенедос почувствует, что меня здесь нет. Хотелось бы надеяться, что обойдется без большого ущерба.
– Насколько я понимаю, – сказал Мангаша, – в таком случае мы сможем взять Траптейна и Джерицу с собой.
– Конечно. Никто не станет пытаться вести переговоры с демоном, когда он тянет лапы, чтобы разодрать тебе глотку.
– Не станет, – согласился Мангаша, – даже такой, как Траптейн.
– Помимо этого, – продолжал я, – мне очень хотелось бы, чтобы ты расставил часовых на всех дорогах и тропах, ведущих сюда, дабы избежать неприятных сюрпризов. Если Тенедос будет атаковать при помощи волшебства, то, скорее всего, ночью, так что каждая деревня должна выставить дозорных. Особенно здесь, в имении.
– Я уже думал об этом, – ответил Мангаша, – и выставляю дозорных с того самого дня, как ты вернулся.
Я могу сделать и кое-что еще… Нет, конечно, не сопротивляться – я не настолько глуп, чтобы надеяться, что смогу одолеть в бою или перехитрить нашего бывшего императора, но все же попытаюсь избежать самого худшего.
Он тяжело вздохнул:
– Дурные времена, не так ли, Дамастес?
– Ты совершенно прав, – медленно сказал я. – Действительно дурные. Но если мы уподобимся кроликам и поглубже спрячемся в наших норах, то нас, возможно, не заметят.
– Возможно… – отозвался Мангаша, но в его голо се слышалось явное сомнение.
Спустя два часа Перче и я ехали следом за гонцом на встречу с людоедом из Белии.
Наместник Белии, суетливый человек по имени Хокон, встретил меня в переполненной беженцами деревне Мегиддо, чтобы рассказать обо всем, что ему было известно о чудовищном леопарде.
На плохоньких картах (лучших у него не было) он показал мне, где леопард нападал на людей в последний раз; вернее, ту территорию, где он мог сейчас обретаться. Зверь настолько затерроризировал три деревни, что их жители оставили свои дома и сбежались сюда, в Мегиддо, и требовали еды, укрытия и, самое главное, волшебника, который мог бы убить демона.
– Чем, по вашему мнению, является это существо? – спросил он.
– У меня нет на этот счет никакого мнения, – ответил я. – Я еще не видел этого леопарда и потому не знаю, смертен он или нет.
– И вы не боитесь того, что он может оказаться демоном?
– Конечно, боюсь, – сознался я. – Разве я похож на безмозглого чурбана?
– Нет, нет, конечно нет, – поспешно отозвался Хокон, теребя жидкие волосы. – Простите меня, но сейчас очень неспокойные времена. Я не знаю ваших политических убеждений, но Гермонасса и Тикао объявили о том, что поддерживают императора Тенедоса. Симабу держит сторону Великого Совета, а губернаторы двух южных провинций нажимают на меня, чтобы заставить принять их сторону. Я просто не знаю, что делать; не имею ни малейшего представления. – Он пристально вгляделся в меня. – Мне кажется, что ваше лицо мне знакомо. Вы уверены, что никогда не имели никакого отношения к правительству?
– Абсолютно уверен, – солгал я.
Я не стал заново красить волосы, но носил их коротко остриженными, считая, что самая простая маскировка является самой лучшей.
– Ну и отлично, отлично, – торопливо проговорил чиновник. – Клянусь Ирису, я был бы рад заниматься каким-нибудь более спокойным делом. А теперь… Прошу прощения, но у меня много других дел, которым я обязан уделить внимание. Если вы желаете поговорить с кем-то из свидетелей нападений леопарда, то мои помощники смогут привести вам несколько человек.
Я, конечно, желал, но расспросы дали мало толку. К настоящему времени в памяти крестьян, которые много раз повторяли свои рассказы и на базаре, и на постоялом дворе, и в сельской чайной, леопард вырос до размеров слона, обзавелся несколькими комплектами когтей, обрел способность перепрыгивать через баньяновые рощи, разносить в щепки хижины, чтобы добраться до их рыдающих обитателей, и тому подобное.
Я подумал о том, чтобы купить еще одного вола или другое крупное животное для приманки, но мы находились в нескольких днях пути от территории, где охотился леопард, и я решил, что перегнать испуганное животное на такое расстояние окажется делом непростым. Кроме того, мне сообщили, что в покинутых деревнях осталось немало животных, которых я мог бы использовать для этой цели.
На следующее утро, почти с рассветом, мы направились по узкой тропинке, уводившей в глубь джунглей. С дороги невозможно было сбиться, так как она была усыпана одеждой, мебелью и другими вещами, которые, хотя беглецы и считали их поначалу жизненно необходимыми для своего существования, становились все тяжелее с каждой милей пути, а возраставший в людях страх прибавлял барахлу еще больше весу.
Однажды, когда мы двигались по тропе, из кустов вышли пятеро малорослых людей. Они остановились, наблюдая за нашим приближением. Вооружены они были очень длинными копьями и очень легкими арбалетами, а одеты в набедренные повязки и шапки, сделанные из шкур обезьяньих голов.
Мы с трудом смогли объясниться, но мне все же удалось сообщить им, что я иду на поиски великого людоеда. Лесные жители, похоже, слегка испугались и быстро о чем-то затараторили между собой. Лучший лингвист из них сумел объяснить, что они сожалеют, что на меня наложено такое проклятие, поскольку я кажусь им хорошим человеком, и они так и скажут обо мне своим богам после того, как я погибну. Один из них хотел, чтобы я немедленно отдал ему свой меч, так как он мне все равно не пригодится, когда я встречусь с демоном-леопардом, и я вынужден был ответить, что это невозможно, что меч все-таки может мне понадобиться. Еще я сказал, что даже боги не могут знать всего наперед и, самое главное, что меч принадлежал моему отцу. Потом я поблагодарил их за теплые слова и поддержку, оделил подарками в виде пакетиков соли и талисманов, которые купил в Мегиддо, и мы распрощались.
Три деревни, из которых леопард изгнал обитателей, образовывали грубый треугольник на склонах долины в джунглях. Посередине долины протекала речка, а на берегу возвышались руины древнего храма. Один из крестьян сказал мне, что леопард живет в этих руинах и это якобы доказывает его демоническую сущность, ибо ни одна честная живая тварь не рискнет оскорбить древних богов, страшась их гнева.
Прежде всего нам необходимо было найти безопасное укрытие. Первая деревня, в которую я заглянул, была сожжена убегающими жителями, и там сохранилось только две хижины. Я подумал было и о том, чтобы укрыться в храме, но не позволил своей гордыне зайти столь далеко. Если здесь все еще обитал кто-нибудь из древних богов, то, скорее всего, его бы это не порадовало.
Вторая деревня, расположенная немного дальше, не была ни разрушена, ни сожжена. Жители обнесли ее высоким прочным частоколом. Ворота были закрыты, и я подумал, не остался ли там кто-нибудь из особенно храбрых или упрямых обитателей. На мои крики не последовало никакого ответа, но, когда мы подергали ворота, оказалось, что они действительно закрыты на засов. Перче поднялся на стену с такой же ловкостью, с какой лазил на кокосовые пальмы, осмотрелся и чуть не свалился вниз.
Он быстро лез, его лицо было бледнее мела.
– Они там… мертвые… – с трудом выговорил он, а затем отвернулся. Плечи у него затряслись, как будто он рыдал.
Я вынул из ножен меч, поглядел в щель между воротами и стеной, но не заметил ничего ужасного, хотя и почувствовал смрад гниющих трупов. В воротах оказался зазор, вполне достаточный для того, чтобы просунуть туда клинок меча и им, как рычагом, отодвинуть засов в сторону. Я так и сделал и распахнул ворота настежь.
В прошлом мне приходилось видеть куда более страшные зрелища, и все равно я почувствовал спазмы в желудке. Перед самыми воротами лежал на спине мужчина; его внутренности были выдраны и наполовину съедены, а лицо обгрызено до полной неузнаваемости. Рядом с ним валялась ржавая коса, которой он, видимо, пытался отбиться от зверя. В десяти футах от него лежало тело женщины. Оно казалось почти неповрежденным; виднелся лишь след от когтей, разорвавших ей горло. Ближе к хижинам, уже за заборчиком, ограждавшим палисадник, валялись два детских трупа, один из которых оказался частично съеден, и мертвый осел, шея которого, сломанная ударом лапы леопарда, вывернулась под неестественным углом.
– Как… как ему удалось… сотворить такое? – с тру дом пробормотал Перче.
Я почувствовал, как мурашки побежали по коже. Ответ был пугающим, и я всерьез начал считать, что этот леопард не был простым лесным хищником.
Скорее всего, эта семья жила где-то поодаль от деревни и не знала о всеобщем бегстве. Возможно, ночью они услышали, как леопард рычал неподалеку от их хижины, и бросились бежать к людям. Они нашли ворота открытыми, а хижины пустыми, но грубая изгородь обещала безопасное укрытие, так что несчастные поспешили войти внутрь и запереть ворота.
А потом они вновь услышали рычание леопарда…
Внутри частокола, рядом с собой.
Перче поспешно вынимал короткое копье из одного из тюков, навьюченных на мулов, и озирался, словно ожидая, что леопард вот-вот появится из пыли, из ниоткуда.
Я рассматривал трупы, игнорируя зловоние и реакцию моего желудка. Кровь была черной, лишь недавно свернувшейся. Нажав на тело, я обнаружил, что оно упруго. Трупное окоченение прошло – значит, с учетом жары, это означало, что люди были убиты не более суток тому назад.
– Мы должны похоронить их подобающим образом, – овладев собой, предложил Перче.
Я готов был согласиться с ним, но тут мне в голову пришла довольно мерзкая мысль. Я еще немного подумал и понял, что стоит попытаться.
– Нет, – ответил я.
– Но…
– Мы используем их в качестве приманки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68