– Возможно. Но только если на это потребуется не слишком много времени. Миротворцы все поголовно скулят, что никто не может бороться против магии, тем более императорской, и я не думаю…
Снаружи взвыл ветер, и шатер затрясся. Я сразу сообразил, что это очередное колдовство, и мы выскочили наружу.
Над расположением императорских войск поднялось пламя, заклубилась туча дыма, а из нее поднялась огромная человеческая фигура. Это был Тенедос; он был одет в боевые доспехи и держал в руке волшебную палочку.
– Солдаты Нумантии, – прогремел его голос. – Сегодня мы сошлись в бою, и я одержал победу. Вы храбро сражались, но вам нет смысла продолжать сопротивление. Я призываю вас, моих законных подданных, сдаться. Прекратите борьбу, или я буду вынужден призвать ужасных демонов, которые растерзают вас. Бросьте оружие. Если кто-нибудь, солдат или офицер, попытается остановить вас, прикончите его. А потом идите без оружия в мой лагерь. Я как ваш император обещаю, что никому – ни мятежникам, ни хранителям мира – ничего не грозит.
Если вы сейчас сдадитесь, то для каждого из вас найдется достойное место в моей армии. Вы понесли уже достаточно серьезные потери, а впереди предстоят большие сражения, в которых мне потребуются усилия всех моих подданных, когда мы должны будем обрушить сокрушительный удар на засевших в Никее предателей, называющих себя Советниками и ежедневно кланяющихся майсирцам.
Идите ко мне, мои подданные. Возвратитесь к своему императору. Я призываю вас исполнить свой долг, как подобает доблестным нумантийцам! Идите, или приготовьтесь к самому ужасному наказанию, какое я только смогу для вас найти!
Он воздел к небу свою волшебную палочку, и я услышал, как по всей позиции пронесся стон отчаяния.
Фантом заколебался, на мгновение исчез, и, когда Тенедос вновь появился, его руки были скрещены на груди. Затем изображение вновь расплылось, снова возникло, и Тенедос опять заговорил. Если интонации его речи и отличались от тех, которые звучали мгновение назад, то вряд ли это смог бы заметить кто-нибудь еще, кроме меня самого и, возможно, Кутулу.
– Идите ко мне, – продолжал греметь голос. – Ибо вы знаете, что я предложу вам. Смерть. Жалкую смерть для каждого из вас, такую же, какую нашли ваши братья и отцы в Майсире. Присоединяйтесь к моей армии, чтобы я мог до конца разрушить Нумантию и предать ее огню, отчаянию и…
Фигура умолкла на полуслове и исчезла.
– Ирису, должно быть, сейчас от восторга пляшет на собственной шляпе, – воскликнул я. – Я и не предполагал, что Синаит способна сделать нечто подобное!
Кутулу молча помотал головой.
– Собери всех надзирателей за дисциплиной, – при казал я. – Отправь их в войска, и пускай они задерживают каждого, кто попытается сдаться. Будь беспощаден… Мы не можем позволить себе терять людей. – Он отсалютовал и исчез во тьме.
– Пойдем, Свальбард, – крикнул я, вернувшись в шатер. – Отправимся на Правый фланг и посмотрим, удастся ли нам устроить большую кутерьму.
Вошла Синаит, дышавшая так, словно только что пробежала несколько миль, и шлепнулась в кресло. Затем она подняла на меня глаза:
– Ну как?
– Клянусь богами, производит впечатление, – сказал я.
– Я и сама удивилась, – призналась она, чуть заметно улыбнувшись. – Но как вы считаете, это может помочь?
– Это не повредит. Но вы можете сделать еще кое-что: сотворить заклинания против паники и наколдовать еще что-нибудь, что помогло бы успокоить солдат. У Тенедоса есть преимущество, и я должен попытаться еще до рассвета отобрать его у него.
Остаток ночи тянулся бесконечно; отовсюду доносились крики и отголоски стычек. Когда на востоке появились первые проблески зари, я сделал все, что мог, для того чтобы начать наступление двумя эшелонами, и собрал отовсюду людей, чтобы поддержать атаку. Не знаю, многие ли последовали призыву Тенедоса – возможно, десять тысяч, а возможно, и все пятьдесят. В этой отчаянной обстановке никому не приходило в голову проводить перекличку.
Но Тенедос ударил первым. Его войска двинулись вперед, сначала войдя клином в разрыв между миротворцами и моей армией и расширив его. Затем последовала короткая атака против хранителей мира, и ее оказалось достаточно для того, чтобы заставить их отступить еще дальше на северо-восток. А потом главные силы обрушились на нас.
Мы пытались держаться, контратаковать, но тщетно, и нас медленно, но неотвратимо оттесняли. У Тенедоса было слишком много опытных солдат, и моим воинам, при всем их желании сражаться и умереть, не уступая противнику ни пяди, просто-напросто не хватало умения, чтобы противостоять императорской армии.
Весь день мы отходили, то и дело восстанавливая боевой порядок, а на нас обрушивались все новые удары. Мы не были разбиты – во всяком случае, окончательно, но были вынуждены отступать.
Разведчики докладывали – впрочем, я и сам хорошо знал об этом, – что до реки Латаны оставалось меньше дневного перехода.
Было похоже, что если нам не удастся потеснить Тенедоса, то восстание мятежников обречено.
13
В ЛОВУШКЕ
Я решил прибегнуть к военной хитрости: произвести ложную атаку Левым флангом, нанести сильный удар Правым и отбросить армию Тенедоса достаточно далеко, для того чтобы получить возможность ускользнуть на север, в направлении Никеи. Позднее мы могли бы воссоединиться с миротворцами и продолжить наступление.
Но этот план не удался.
Все шло как нельзя лучше вплоть до самого последнего дня. Я поставил командовать Правым флангом Чьюваша, одного из моих лучших новых домициусов, в прошлом полкового проводника прославленного Куррамского полка Легкой Пехоты, и находился рядом с ним, чтобы быть уверенным в том, что никто, кроме меня, не допустит никакой ошибки. К командующему Левым крылом, опытному капитану по имени Лекк, я послал гонца, который должен был сообщить о точном времени начала наступления. Этот человек исчез точно так же, как и тот гонец, которого я накануне отправил к Трерису. К великому сожалению, я узнал об этом, когда было слишком поздно, и действовал исходя из уверенности в том, что все идет по плану.
Я попросил Синаит и ее волшебников устроить грозу, чтобы скрыть наши передвижения. Гроза началась точно по графику, за три часа до рассвета, с оглушительными раскатами грома, порывами ветра, но дождя почти не было, так как нам было крайне важно сохранить дороги сухими.
Но гроза становилась все сильнее, а затем на нас обрушился проливной дождь. Я выругался, решив, что Синаит утратила контроль над своим заклинанием, но тут мои разведчики доложили, что армия Тенедоса перешла в наступление!
Он каким-то образом узнал о наших планах и напал первым. Мои передовые части, продолжая сохранять боевой порядок, начали подаваться назад. Я послал Лекку приказ отступать к Латане, не ввязываясь в сражение, а сам сосредоточился на грозившей катастрофой обстановке на Правом фланге.
Но спасти положение здесь не удалось. Наступил серый рассвет; ветер завывал, подгоняя хлещущие струи дождя, как будто начался Сезон Бурь, до которого оставалось еще никак не меньше четырнадцати дней. Тенедос продолжал беспокоить нас короткими хлесткими наскоками, отступая прежде, чем я успевал заставить своих обескураженных, плохо обученных солдат наносить ответные удары.
Одного вестового я послал за домициусом Сендракой, а второго – в ближайший полк за двумя ротами пехоты.
Не минуло и часа, как Сендрака прибыл ко мне.
– Тебе покажется, – сказал я, – что ты снова поступил на службу к императору. Я хочу, чтобы ты взял как можно больше своих разведчиков – сколько сможешь немедленно собрать – и встал заслоном между нашими силами и армией Тенедоса.
Сендрака молча ожидал продолжения.
– В подкрепление ты получишь две пехотные роты; правда, их реальная численность мне неизвестна. Ты должен удерживать Тенедоса сколько сможешь. Впрочем, обрати внимание, что я не говорю: «До последнего человека». Продержишься час – будет хорошо; два – еще лучше.
И еще одно, и это беспрекословный приказ: ты не должен допустить, чтобы тебя убили; не больше этого я хочу, чтобы был казнен твой каждый десятый солдат.
– Это сильно отличается от того, что сказал бы в такой ситуации император, – отозвался Сендрака.
– Эта проклятая война только началась, – ответил я. – И ты еще не раз мне пригодишься. Так что задержи их немного, а затем опрометью беги назад.
– Куда?
– К Латане, – мрачно ответил я.
– Вот дерьмо, – выругался Сендрака.
Я хорошо понимал, что он имел в виду: широкая река у нас за спиной и превосходящий, пока что непобедимый противник, атакующий с фронта, – такой была наша последняя оборонительная позиция.
Я выбрал момент, когда Тенедос отозвал войска после очередной атаки, и приказал отходить. Своих офицеров я отправил в передовые части, чтобы не позволить отступлению превратиться в бегство. То тут, то там во фронте возникали разрывы, но нигде позицию не покидало больше пары взводов, причем даже эти люди не бросали оружие, не впадали в панику, но неторопливо и упорно пятились назад, так что офицерам обычно удавалось остановить их.
Сендрака дал мне час… два… пошел третий. Мы смогли отступить к реке. Я в обществе Свальбарда и горстки кавалеристов направился обратно к полю битвы и видел с вершины холма, как армия Тенедоса отступала на те позиции, с которых атаковала нас, и, по-видимому, готовилась стать там лагерем.
То и дело попадались кучки моих людей, все еще остававшихся на своих позициях – в рощах, на вершинах холмов, в разрушенных хижинах на перекрестках, – и всех их противник уже оставил в покое. Мы ехали вперед, озадаченные.
Я нашел Сендрака – к счастью, живого – в амбаре покинутой ферме. Он был измучен, грязен, но невредим.
– Что произошло?
– Будь я проклят, если знаю, – ответил он. – Тенедос сначала выслал отряды, чтобы обойти нас с обеих сторон, затем еще около двух полков пехоты – это уж точно по наши души, – и я решил, что пора выполнять ваш главный приказ и поскорее драпать. Но они остановились, не проехав и полпути к нам, а вперед выехала целая толпа народа с кучей знамен. Мне кажется… хотя я и не уверен, было довольно далеко… но все же сдается, что среди них был Тенедос. Они о чем-то переговаривались, а потом офицеры выкрикнули какие-то приказы, и пусть проклянут меня боги, если все они не развернулись и не отправились назад тем же путем, каким приехали. Я ничего не понимаю, – добавил он, и в его голосе чувствовалось сожаление, словно он был разочарован тем, что его не зарубили.
– Я тоже, – ответил я. – Впрочем, я давно уже научился не пытаться искать объяснение поведению колдуна. Давай поднимай своих людей, и отправимся к Латане.
И эта ночь, и следующий день прошли без единой стычки. Могло сложиться впечатление, будто мы вдруг стали невидимыми для Тенедоса.
Я отправил разведчиков Сендраки, а с ними и шпионов Кутулу назад. Они пробрались через вражеские позиции и к сумеркам вернулись назад с озадачившими меня донесениями.
Позиции Тенедоса оказались полупустыми. Он отправил свои главные силы в погоню за хранителями мира, удиравшими в Никею.
Это было безумием. Ни один генерал не распыляет свои силы и не атакует второго противника, пока не разделается с первым.
Но все равно мы были обречены.
На следующий день из лагеря противника прокричали, что император намерен уничтожить предателя Дамастеса и его мятежников, не потеряв при этом ни одного из своих солдат.
В течение нескольких дней мы все, до единого человека, будем стерты с лица земли при помощи волшебства, и Нумантия замрет в страхе и восхищении перед мощью Лейша Тенедоса, бывшего и будущего императора.
Свой штаб я разместил в фермерском доме, а под личную квартиру облюбовал находившийся во дворе полуразрушенный хлев, из которого до сих пор еще не выветрился запах скотины; впрочем, может быть, дело было в том, что я сам уже забыл, когда в последний раз мылся. Повесив вместо отсутствующей стены парусиновую занавеску, я разложил на тюках с сеном карты и стал думать, что я еще могу предпринять, кроме как дожидаться, когда Тенедос прикончит меня последним, смертельным ударом.
Хотя за много лет я видел больше чем достаточно примеров могущества Тенедоса, мне все же не хотелось верить в то, что он действительно способен своим колдовством полностью разделаться с нами, и потому я не желал бросать свои позиции и подобно множеству мирных жителей пускаться в бегство вдоль реки на юг или на север, хотя сделал все возможные приготовления для частичной эвакуации.
Но я должен был учитывать и то, что он способен изрядно потрепать нас магическими средствами, а затем довершить дело холодной сталью.
Но никакого решения, не говоря уже о хорошем, я найти не мог, и потому, уже много позже полуночи, отправив Свальбарда спать, я решил немного подышать свежим воздухом и глотнуть воды из висевшего снаружи бурдюка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68