Стрелки оттащили свои установки с дороги, и сквозь проломленные ворота хлынули нападающие – семьдесят пять испытанных в боях 'раум во главе с Джо Пойнтон. Она бежала в первых рядах, пока кто-то не подставил ей подножку и не заставил прижаться к земле. Сделано это было вовремя – застрекотали пулеметы, и первые ряды 'раум рухнули как подкошенные.
Охранники между тем подтащили и установили на треноге мощное лазерное орудие, однако воспользоваться им не успели. Последовал новый ракетный залп, и путь внутрь тюрьмы оказался открыт.
Пойнтон, на чем свет стоит проклиная человека, спасшего ей жизнь, помчалась по задымленным развалинам, догоняя своих уцелевших товарищей. Они зигзагами бежали к административному зданию, поливая огнем все, что попадалось на пути. Подбежав к зданию, Пойнтон швырнула гранату и бросилась на землю. Граната взорвалась, и дверь – вместе с ней. Изнутри послышались вопли. Кто-то закричал:
– Хватит! Хватит! Мы сдаемся!
Пойнтон и ее товарищи ворвались внутрь и бросились к пульту управления тюремными камерами. Разобраться, что тут к чему, для Пойнтон не составило труда. Две недели назад один из охранников перебежал на их сторону и начертил подробную схему охраны.
Узники, заслышав звуки стрельбы и взрывов, в страхе забегали по своим камерам. И тут по системе громкой связи донеслось:
– Всем пленникам отойти от дверей своих камер… Сейчас двери будут открыты… – произнес механический голос, который им приходилось слышать ежедневно. Однако тут же зазвучал другой, женский: – Ворота взорваны! Все, кто хочет оказаться на свободе, бегите! Живее!
Большинство пленников так и сделали, но некоторые, считая, что это просто какой-то трюк со стороны охраны с целью расправиться с ними, остались в камерах.
Пленники – и политические, и преступники – хлынули на улицы Леггета. Среди них были и те, кого мусфии захватили в заложники. 'Раум пытались перехватить их и, если это удавалось, спрятать. Однако очень многие в панике разбежались по улицам. Кому-то удалось укрыться в безопасных местах, остальных выловили мусфийские патрули или полиция. Меньше всех повезло тем, «кто так и не решился покинуть свои камеры. Уже на следующий день в ходе мусфийских репрессий они были расстреляны.
– Мало-помалу, – сказала Пойнтон своим подчиненным, – медленно, но верно мы вытянем из них все жилы.
Тэд Волмер угрюмо жевал противокислотную жвачку, думал об увольнении, тут же вспоминал о невыплаченной закладной и о том, что безработных мусфии отправляют работать в шахты, и старался, чтобы Лой Куоро не заметил его недовольный взгляд.
– Да, – продолжал Лой Куоро, – теперь что касается политических обозрений. Нельзя позволять этим ренегатам, этим бандитам влиять на форму и содержание наших передач.
– Вы имеете в виду, что мы не должны передавать реальные новости, – это прозвучало не как вопрос.
– Я бы сформулировал это несколько иначе, – ответил Куоро. – Просто мне кажется, что нам нужно несколько сместить акценты. К примеру, серьезные достижения наших союзников-мусфиев могут быть поданы более выпукло, а продолжающееся насилие слегка приглушено. И все это так, знаете ли, ненавязчиво, не в лоб, возможно, сразу после коммерческих сообщений, в разделе, который мы называем «Политические проблемы». Я думаю…
Что именно думает Куоро, так и осталось тайной, потому что двери лифта распахнулись и оттуда выскочили пять человек в черных масках с бластерами на изготовку. Эти люди закричали во всю мощь своих легких:
– Стоять! Кто шевельнется, тот умрет! Стоять и не двигаться!
У Волмера все поплыло перед глазами, и впоследствии он уже никогда не задавался вопросом, почему показания свидетелей вооруженного ограбления так часто расходятся между собой.
– Кто вы такие? – закричал Лой Куоро. – Что вы делаете в моей студии?
У него в руке неизвестно откуда возник маленький пистолет – Волмер даже понятия не имел, что шеф носит его с собой, – и двое нападавших тут же повернули в его сторону дула бластеров. И тогда Тэд Волмер сделал то, за что впоследствии не раз себя корил. Он головой вперед бросился на Лоя Куоро и с силой толкнул его. Пистолет отскочил в сторону, а сам Куоро рухнул и остался лежать без движения.
Поразительно, но никто из нападавших не застрелил Волмера, а когда он выругался, кто-то из них засмеялся.
– Хватит трепыхаться, – только и сказал один из них совершенно спокойно.
Трое в черных масках торопливо прошли через помещение, где готовились новости, в студию вещания. Дверь лифта закрылась и оставалась в таком положении секунду или, может быть, час. Когда она, наконец, снова открылась, оттуда хлынуло множество других вооруженных людей. И все они тоже бросились в студию.
Куоро застонал. Волмер видел, что двое нападавших, оставшиеся в комнате подготовки новостей, не слишком внимательно наблюдают за ним, и ногой ударил своего босса по голове со всей силой, на какую был способен. Куоро снова отключился, а Волмер испытал удовлетворение человека, хорошо сделавшего свое дело.
В самой студии Гарвин держал на мушке трех выпускающих. Моника Лир, целясь из пистолета в девушку-техника, протянула ей цилиндр:
– Это должно немедленно пойти в эфир. – Девушка истово закивала головой и вставила диск в щель. – Давай!
По всей комнате заработали холоустановки. В первый момент изображение было расплывчатым, но тут же стало резким. На экране появился мусфий, исчез, и на его месте возник бело-зелено-коричневый флаг Камбры. Зазвучал планетарный гимн. Когда музыка смолкла, уверенный голос произнес:
– Говорит голос свободной Камбры. Эта передача ведется из захваченной нами студии «Матин». Жители Камбры! В настоящий момент вы оказались под пятой мусфиев. Но ничто не вечно. Некоторые из нас, многие из нас снова вступили в борьбу. Мы сражаемся, как можем. Одни разбираются в том, как сделать и установить бомбы. Другие умеют держать в руках оружие и не боятся использовать его. Третьи, вынужденные работать на предприятиях мусфиев, знают, что любой болт, завинченный чуть посильнее… или чуть послабее… может привести к аварии, и на виновника не падет и тени подозрения. Песок, подсыпанный в механизм, может стать причиной его саморазрушения. Есть и такие, кто надзирает за погрузкой и разгрузкой кораблей или просто работает в погрузочных доках. Небольшое изменение в накладной, одна ошибочно нажатая клавиша – и боеприпасы, продовольствие или ценное оборудование отправятся не по месту своего назначения, а потом застрянут и затеряются на каком-то забытом полустанке. Наши отважные мальчики и девочки развешивают плакаты, из которых мы узнаем, как обстоят дела на самом деле. Ведь сейчас все передающие холостанции контролируются чужеземцами. Учителя не боятся говорить детям правду, а не скармливают им «жидкую кашку» лжи, на чем настаивают мусфий. Может, кому-то кажется, что он не может сделать ничего. Однако на самом деле вариантов очень много. Не идите на контакт с мусфиями добровольно – только под угрозой силы. Если заметите что-то, выходящее за рамки обычного, никому не рассказывайте об этом. Если в вашем квартале всем заправляет человек, поставленный мусфиями, старайтесь всячески затруднить ему его работу. И самое главное, не забывайте то, о чем говорилось в начале передачи. Ничто не вечно. Раньше или позже, мусфии будут изгнаны. Тогда всем, кто пресмыкался перед ними и доносил им на своих, будет предъявлен счет. Но даже тем, кто в какой-то степени подпал под воздействие злых чар чужеземцев, пока еще не поздно изменить свою позицию, отказаться от сотрудничества с ними. Война продолжается. И закончится лишь тогда, когда последний мусфии будет изгнан из нашей системы, и Камбра вновь обретет свободу.
Камбра свободна вчера, завтра и навсегда!
К тому времени, когда передача закончилась, большинство нападавших исчезли. Остались лишь Моника Лир в комнате подготовки новостей и Гарвин Янсма непосредственно в студии. Эти двое, не желая идти на риск пользоваться лифтом, взбежали вверх по ступеням на крышу, где их ждал гражданский спидстер.
Они забрались в него, он поднялся в воздух, на полной скорости полетел низко над домами и растаял в ночной тьме над заливом.
Лоя Куоро привели в чувство, и всю следующую неделю он провел в своем особняке, восстанавливая силы. К несчастью, у его жены возникли проблемы на С-Камбре, и она вопреки своему желанию оказалась лишена возможности уделить мужу должное внимание.
– Возможно, – рискнул высказаться Дааф, – наша политика недостаточно продумана. Во всяком случае, большой популярности она нам не завоевала.
Шерсть Вленсинга встала дыбом, покрасневшие глаза метали молнии.
– Наша политика – моя политика – очень тщательно продумана. Всякий другой вариант был бы гораздо хуже, и я не вижу причин менять что-либо. Тем более что это может быть воспринято как уступка этим жалким тварям и, следовательно, проявление трусости с нашей стороны. Мы пойдем прежним курсом с той лишь разницей, что наказания станут еще более суровыми!
– Мне кажетс-с-ся, – удивительно, но Аликхан впервые заговорил с присвистыванием, характерным для мусфиев, – что мы, возможно, нашли решение.
– Решение чего? – лениво поинтересовался мил Хедли.
Данфин Фрауде ссутулился в своем кресле, рядом с ним стоял перевернутый стакан. Бен Дилл громко храпел, лежа прямо на полу. И только Энн Хейзер выглядела подтянутой и очаровательной, как всегда.
– Мы думаем, – начала она, очень четко произнося слова, но внезапно икнула, – что нашли способ покончить с этой проклятой войной.
Глава 22
– Они что, были пьяные в стельку, когда предлагали это? – спросил Иоситаро.
– В стельку, – ответил Хедли. – Или просто вдрызг.
– И старик уцепился за эту идею?
– Как за свою последнюю надежду.
– М-м-м… Почему нужно угонять именно этот корабль-матку? – продолжал допытываться Ньянгу.
– Аликхан говорит, что это устаревшая модель и потому его держат на С-Камбре. А на борту всего лишь небольшая охрана.
– Но он заправлен и готов к взлету?
– Аликхан говорит, что все находящиеся в резерве корабли паркуются в таком состоянии. Но, скорее всего, там нет ни штурманских карт, ни больших запасов продовольствия – вообще ничего такого, без чего можно обойтись на внутрисистемных маршрутах.
– Выходит, нам придется тащить с собой еду, воду… – недоумевал Ньянгу.
– Воду не надо, – перебил его Хедли. – Она на борту есть, поскольку является частью охладительной системы. На мусфийских кораблях замкнутый цикл переработки отходов.
– Люди могут пить мусфийскую мочу?
– Надо думать.
– С этим разобрались, – вступил в разговор Гарвин. – Думаю, и со всем остальным разберемся, когда сумеем наложить свои толстенькие маленькие лапки на этот корабль. А потом-то что?
– А потом мы используем те штурманские карты, которые есть в нашем распоряжении, чтобы нанести кое-кому визит, – сообщил Хедли.
– Кому? – не понял Ньянгу.
– Есть у мусфиев лидер клана по имени Сенза. По словам Аликхана, он-то как раз и проповедует пацифизм. Или, другими словами, призывает не сражаться с людьми, по крайней мере, в этом столетии. Под руководством этого типа Аликхан изучал… назовем это философией. Похоже, среди мусфиев нет полного единодушия. Последнее вторжение поддерживает только небольшая группа лидеров клана.
– Значит, мы отправимся поболтать с Сензой. И что нам это даст? – спросил Ньянгу.
– Аликхан не сомневается, что, узнав, чем обернулись все эти беспорядки, Сенза использует все свое влияние на расчетчиков – а эти расчетчики у мусфиев примерно то же самое, что у нас дипломаты, – чтобы Вленсинга отозвали.
– Какую роль сыграет тот факт, что Аликхан – сын Вленсинга?
– Думаю, это повысит доверие к нему. Сенза вообще-то уже много лет сражается с этими воинственными мусфийскими «ястребами» и все время ищет возможность обуздать их. Аликхан полагает, что предоставит Сензе такую возможность. Это приведет к прекращению огня, и тогда можно будет сесть за стол переговоров, – сказал Хедли. – Ну, и еще Аликхан надеется на свой язык – воображает, что он у него из чистого золота.
– Кто-нибудь задумывался, что мы будем делать, если среди имеющихся у нас штурманских карт нет той, с помощью которой можно добраться до этого Сензы? – спросил Иоситаро. – Нам, конечно, везет и все такое прочее, но…
– Мы уже обсуждали этот вопрос, – прервал его Хедли. – Доберемся туда, куда сможем, а там Аликхан поищет в местном хранилище карт.
Ньянгу бросил на Хедли недоверчивый взгляд.
– Как все просто, да? Ладно. Давайте вернемся к «нашим баранам». Полагаю, в операции будет участвовать РР?
– Правильно полагаешь, – согласился Хедли.
– Захватив корабль, дальше мы будем лишь охранять Аликхана и приносить пилоту кофе?
– Правильно. Мы возьмем с собой Бена Дилла и кого-нибудь еще, кто имеет опыт вождения подобных кораблей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49