Судя по его виду, он покидал обеденный стол в числе последних.
– Поэтому мы начнем обучать вас всему тому, что я называю школой бойца. Сержант Тии, – продолжил он, коверкая имя, – сообщил мне, что кое-кто из вас уже поучаствовал в сражениях с варварами, которые гордо именуют себя рочийцами, хотя всего лет сто как выползли из болота.
Спенс хлопнул рукояткой кнута по начищенным до нестерпимого блеска высоким сапогам.
– Для тех, кто относится к таким, будет очень полезно освежить память относительно наиболее важной части солдатской службы, а именно строевой подготовки. Ибо лишь строевая подготовка способна внушить уверенность, без которой невозможна победа над этими дикарями, – уверенность в том, что твой сосед слева делает то же самое, что и ты.
Он все говорил и говорил, но Хэл давно уже перестал слушать.
Теперь он знал, почему сержант Ти тогда поморщился.
– Передвигаться будете исключительно бегом, – гаркнул сержант Пэтрис, и колонна курсантов побежала по лагерю, дважды обогнула кухню, остановилась и, тяжело дыша, выстроилась длинной цепочкой.
Хэл – совсем не случайно – очутился позади той самой рыжей девицы, Сэслик Дайнапур. Они представились друг другу и перекинулись какими-то словами относительно того, когда же их будут кормить.
– И зачем ты сюда завербовался? – поинтересовалась она.
– Меня призвали в армию уже давно, – сказал Хэл. – С тех пор многое изменилось. – Он не стал вдаваться в подробности относительно бойни, положившей конец его службе в кавалерии. – А еще раньше, до войны, я был мальчиком на побегушках у всадника по имени Афельни.
Сэслик усмехнулась.
– Я однажды встречалась с этим старым лисом, когда он приезжал к нам в зверинец о чем-то спросить моего отца. Я была тогда совсем девчонкой, но и то поняла, что он тот еще плут.
– Этого у него не отнимешь, – согласился Хэл.
– Ты в курсе, чем он сейчас занимается? Надеюсь, он разбогател, женившись на какой-нибудь состоятельной вдовушке, и растит себе драконов где-нибудь на севере.
– Он мертв. Его убил один мерзавец... Прости.
– Можешь не извиняться, – перебила его Сэслик. – Мне приходилось слышать... и говорить самой... гораздо худшее. К тому же мы ведь в армии, верно?
– Надо думать, – отозвался Хэл. – Но после э-э... просветительской речи лорда Спенса я не вполне уверен, в каком столетии.
Сэслик рассмеялась, и ее смех показался Хэлу на редкость располагающим. Пожалуй, он сможет к нему привыкнуть, решил Хэл.
– Ладно, все-таки как погиб бедняга Афельни?
– Его убил лучник одного сэйджинского вельможи, который выиграл у Афельни его дракона, – ответил Хэл. – Он полетел на север, думаю, в Дирейн, но его тело так и не нашли.
Сэслик немного помолчала, потом негромко сказала:
– Смерть не слишком почетная... зато у большинства из нас похороны будут похуже.
– Пожалуй, – согласился Хэл.
– Эй вы, пошевеливайтесь, – раздался злобный голос у них за спиной. – Тут кое-кто из нас хочет поесть.
Хэл обернулся, взглянул на широкое лицо Вэда Феччиа, хотел было что-то сказать, но раздумал, решив, что лучше сразу приспосабливаться к новому миру.
Феччиа залился неприятным смехом, и Хэл понял, что допустил ошибку. Похоже, этот парень решил, будто Кэйлис его боится. Ну и ладно. С задирами можно будет разобраться и позже.
– Ты упоминала о зверинце? – спросил Хэл. Та кивнула.
– Мой отец был одним из смотрителей королевского зверинца, а я помогала ему. Мне очень нравилось ухаживать за драконами и всегда хотелось научиться летать на них, так что когда я услышала об этом... ну, в общем, надеюсь, что мой отец рано или поздно простит меня за то, что я сбежала сюда.
Они вошли в длинное здание, разделенное на три части, одна из которых служила кухней, вторая – столовой для курсантов, а третья, отгороженная ширмой, – столовой для офицеров. Они взяли из большой стопки оловянные тарелки, получив каждый по поварешке чего-то, отдаленно напоминавшего рагу с добавкой каких-то вялых овощей, кубик масла и ломоть хлеба. Все это шлепали им в тарелку скучающего вида подавальщицы, мимо которых они по очереди проходили.
О боже, – только и вымолвила Сэслик.
Хэл подумал, что их обед выглядит куда аппетитнее, чем та бурда, которой его кормили на полях Сэйджина, но решил не говорить об этом Сэслик.
Они оглядывали небольшую столовую в поисках пары свободных мест, когда сэр Брант Калабар с грохотом вскочил на ноги.
– Это неслыханно! Есть за одним столом с плебеями!
Фаррен Мария, по-видимому, именно тот, кто вызвал у него такую реакцию, поднял голову.
– Давай, приятель! Можешь подождать за дверью, раз уж есть вместе со мной ниже твоего достоинства, а я пока подчищу твою тарелку в знак моего особого благорасположения.
Калабар грохнул тарелкой о стол.
– Там, откуда я родом, негодяю вроде тебя давно задали бы хорошую порку!
Из-за соседнего с Калабаром стола поднялся мужчина. Он был худощавым, с удлиненным лицом и крупным крючковатым носом.
– Знаете что, сэр, – сказал он гнусавым голосом, который Хэл не раз слышал у лордов в армии, – лучше бы вам попридержать язык. Мы все здесь вместе учимся, поэтому не стоит вести себя как свинья.
Калабар резко обернулся.
– А ты кто еще такой?
– Сэр Лоурен Дэмиен, – представился худощавый. – Бывший конюший его величества, особым приказом откомандированный в эту школу, а также Дальмин, лорд Северных земель, а также Квинтон Миддлвичский, а также обладатель прочих столь же нудных титулов, которыми я не стану никого утомлять, но которые, как я подозреваю, в Королевском Реестре стоят прежде ваших.
– Ох, – еле слышно выдохнул Калабар, совершенно пришибленный этим перечнем титулов.
– А теперь будьте умницей, сядьте и поешьте, – сказал сэр Лоурен.
Калабар собрался было подчиниться, потом, громко топоча, выскочил из зала.
– Ц-ц-ц, – сокрушенно прищелкнул языком Дэмиен. – Хотя я подозреваю, что он одумается, как только услышит голос желудка, который тот подает на довольно регулярной основе.
Послышались неуверенные смешки. Сэр Лоурен взял свою тарелку и демонстративно подошел к столу, из-за которого только что так стремительно вырвался Калабар.
– Могу я присесть, сэр?
– Э-э... конечно, то есть да, милорд, – выдавил из себя Мария.
– Здесь меня зовут Лоурен, – поправил его Дэмиен.
Он принялся за еду.
Хэл и Сэслик наконец нашли, куда сесть. Кэйлис заметил сержанта Ти, стоявшего у входа в офицерское отделение с легкой улыбкой на лице. Он задумался, что предвещает эта улыбка Калабару или Дэмиену, потом решил, что это его не касается, и принялся за еду.
Еда действительно оказалась на редкость ужасной.
– Впер-ред... арш! – гаркнул сержант Пэтрис – Раз-два-три-четыре... раз-два-три-четыре... разрази тебя гром, Кэйлис, шире шаг!
Хэл чуть не запутался в собственных ногах, пытаясь шагать как подобает.
Сорок курсантов в колонне по четыре промаршировали от плаца по одной из петляющих мощеных дорожек на открытую площадку.
– Напра-о... арш!
Хэл повернул налево и чуть не сбил с ног крепко сбитую женщину, Минту Гарт.
Кэйлис, чтоб тебе провалиться! Ты что, вообще ничего толком сделать не в состоянии?
Шел урок воинских званий, сержант вел его через пень колоду и читал что-то из справочника, который держал в руках.
Хэл слушал его вполуха, поглядывая на другого курсанта, сидевшего через три ряда от него. Тот отвечал ему такими взглядами, будто откуда-то знал его.
Когда их выпустили на перемену, Хэл наконец узнал его и подошел.
– Ты ведь Ассер, я не ошибся?
– Ну да... А откуда я тебя знаю?
– Хэл Кэйлис. Я подрабатывал у Афельни, когда ты был зазывалой на его представлениях. Ты и... Хилс, вот.
– В точку! – радостно улыбнулся Ассер. – Я слыхал, Афельни уже нет в живых. А что ты здесь делаешь? Этот старый хрен все-таки пустил тебя проехаться на драконе, как ты хотел?
Хэл начал рассказывать, попутно разглядывая Ассера. Когда-то давно он считал этого малого почти франтом, городским хлыщом. Теперь же он видел его совершенно другими глазами, и он показался ему еще одним из тех, кто не сеет, но никогда не прочь под шумок пожать результаты чужого труда.
– Хилс, – с печалью в голосе проговорил Ассер. – Его ведь тоже больше нет в живых. Думаю, он решил, что сможет перегнать стражников, и не верил в то, что кто-нибудь из них ударит его сзади. Жаль. Он был одним из самых ловких жуликов, которых я когда-либо знал, и мы с ним отлично ладили... некоторое время.
– И что же вынудило тебя вступить в армию? – спросил Хэл.
– Да, как ты это назвал, именно вынудило. В магистрате не поверили, что я не имел понятия, кто такой Хилс, и сказали, что мне дорога либо в армию, либо за решетку – лет этак на пять. Я услышал об этих драконьих войсках и решил, что смогу перекантоваться здесь некоторое время.
– Я видел рочийских драконов, – заметил Хэл. – Пожалуй, я бы сказал, что пять лет в тюрьме будут побезопасней.
– Ха! – фыркнул Ассер. – Думаешь, такой смекалистый парень, как я, не найдет способа увильнуть?
Хэл ничего не ответил и извинился, направившись к рассерженной Сэслик, махавшей ему рукой.
– В чем дело?
– Этот недоделанный Феччиа пудрит всем нам мозги!
– Я не удивлен, – мягко заметил Хэл. – Относительно чего?
– Думаю, относительно всего. Да взять хотя бы его бахвальство, будто до войны он был всадником, хотя ничего толком он так и не рассказал. Но я подловила его. Задала несколько вопросов, на которые он не смог правильно ответить. А потом я спросила его, когда, по его мнению, лучше всего отнимать детенышей от самок, которых он упорно называет «драконенками» и «драконихами».
– Что-что?
– И он понес всякую околесицу – мол, однозначно сказать нельзя, все зависит от обстоятельств. – Дайнапур в раздражении тряхнула головой. – Каков болван! Это надо же – «драконенок»!
– Не говоря уж о «драконихе», – сквозь смех сказал Хэл. – Знаешь, человек, который настолько глуп, что даже не знает, что детеныша дракона не называют дра-коненком, а самку – драконихой, вряд ли добьется здесь какого-нибудь успеха.
– И кто же ткнет в него пальцем? Кто-нибудь из курсантов? Я лично не собираюсь никого сдавать, к тому же сами офицеры вряд ли поймут разницу.
– Ты права, – кивнул Хэл. – Я тоже не стану доносить на этого болвана. Думаю, его язык сам скажет все за себя.
* * *
– Кру-гом арш! Во имя всего святого, Кэйлис, ты когда-нибудь научишься ходить в строю или как? Я-то считал тебя кем-то вроде героя!
Хэл хотел было посоветовать ему попробовать убить кого-нибудь или попытаться самому не дать себя убить, но потом счел, что это не имеет ничего общего со строевой подготовкой. Его и в самом деле никто не учил, с какой ноги начинают маршировать. Армия на том берегу пролива была слишком занята, чтобы беспокоиться о таких мелочах.
Но не стал ничего говорить. Пока что его еще ни разу не отправляли в наряд чистить сортир.
Пока что.
Наконец настал тот день, когда они скинули свою гражданскую одежду, а Хэл – ветхую униформу, которую стирали как и когда могли, и облачились в новые мундиры.
Они были довольно эффектными, из чего Хэл сделал вывод, что в верхах очень заинтересованы в драконьих войсках: высокие сапоги, в которые заправлялись облегающие брюки, алый китель с белой перевязью и золотыми погонами, а также щеголеватая фуражка такого же алого цвета, которую, по мнению Хэла, непременно должен был снести первый же порыв ветра. К этой безвкусной униформе полагалось также очень практичное и совершенно неромантичное нижнее белье, как утепленный зимний вариант, так и простенький летний.
Кто-то, очевидно, достаточно далекий от элиты модельеров униформы, проявил каплю прагматизма, представив себе, каково должно быть в воздухе зимой, и предусмотрительно включив в комплект униформы кожаные перчатки с отворотами и тяжелую куртку до середины бедра, на производство которой, должно быть, пошла шкура с целой овцы.
Еще одним проявлением практицизма был зеленовато-коричневый комбинезон, как нельзя лучше подходивший, как выразился сержант Пэтрис, «для чистки сортиров».
Хэлу начало казаться, что у этого человека серьезные проблемы с кишечником.
Не забыли им выдать и оружие – длинные копья и мечи. Хэл так и не смог придумать, какую пользу можно извлечь как из одного, так и из другого на спине у дракона, потом предположил, что сэр Спенс потребовал этого для того, чтобы курсанты соответствовали его представлениям об образцовых бойцах.
Единственным хоть сколько-нибудь полезным оружием был длинный кинжал, лезвие которого имело одностороннюю заточку. Вид у него был такой, будто его придумали и выковали специально для задиры, поднаторевшего в пьяных драках.
Он был даже слегка удивлен, как это Спенс не додумался выдать им шпоры.
Боже, и какую только рвань теперь наряжают в форму, – сказал Пэтрис, усмехнувшись в своей неповторимой манере. – Так вот, вы оказались в этих рядах потому, что мы репетируем парадные маневры, а вас, идиотов, недостаточно, чтобы парад получился каким ему следует быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Поэтому мы начнем обучать вас всему тому, что я называю школой бойца. Сержант Тии, – продолжил он, коверкая имя, – сообщил мне, что кое-кто из вас уже поучаствовал в сражениях с варварами, которые гордо именуют себя рочийцами, хотя всего лет сто как выползли из болота.
Спенс хлопнул рукояткой кнута по начищенным до нестерпимого блеска высоким сапогам.
– Для тех, кто относится к таким, будет очень полезно освежить память относительно наиболее важной части солдатской службы, а именно строевой подготовки. Ибо лишь строевая подготовка способна внушить уверенность, без которой невозможна победа над этими дикарями, – уверенность в том, что твой сосед слева делает то же самое, что и ты.
Он все говорил и говорил, но Хэл давно уже перестал слушать.
Теперь он знал, почему сержант Ти тогда поморщился.
– Передвигаться будете исключительно бегом, – гаркнул сержант Пэтрис, и колонна курсантов побежала по лагерю, дважды обогнула кухню, остановилась и, тяжело дыша, выстроилась длинной цепочкой.
Хэл – совсем не случайно – очутился позади той самой рыжей девицы, Сэслик Дайнапур. Они представились друг другу и перекинулись какими-то словами относительно того, когда же их будут кормить.
– И зачем ты сюда завербовался? – поинтересовалась она.
– Меня призвали в армию уже давно, – сказал Хэл. – С тех пор многое изменилось. – Он не стал вдаваться в подробности относительно бойни, положившей конец его службе в кавалерии. – А еще раньше, до войны, я был мальчиком на побегушках у всадника по имени Афельни.
Сэслик усмехнулась.
– Я однажды встречалась с этим старым лисом, когда он приезжал к нам в зверинец о чем-то спросить моего отца. Я была тогда совсем девчонкой, но и то поняла, что он тот еще плут.
– Этого у него не отнимешь, – согласился Хэл.
– Ты в курсе, чем он сейчас занимается? Надеюсь, он разбогател, женившись на какой-нибудь состоятельной вдовушке, и растит себе драконов где-нибудь на севере.
– Он мертв. Его убил один мерзавец... Прости.
– Можешь не извиняться, – перебила его Сэслик. – Мне приходилось слышать... и говорить самой... гораздо худшее. К тому же мы ведь в армии, верно?
– Надо думать, – отозвался Хэл. – Но после э-э... просветительской речи лорда Спенса я не вполне уверен, в каком столетии.
Сэслик рассмеялась, и ее смех показался Хэлу на редкость располагающим. Пожалуй, он сможет к нему привыкнуть, решил Хэл.
– Ладно, все-таки как погиб бедняга Афельни?
– Его убил лучник одного сэйджинского вельможи, который выиграл у Афельни его дракона, – ответил Хэл. – Он полетел на север, думаю, в Дирейн, но его тело так и не нашли.
Сэслик немного помолчала, потом негромко сказала:
– Смерть не слишком почетная... зато у большинства из нас похороны будут похуже.
– Пожалуй, – согласился Хэл.
– Эй вы, пошевеливайтесь, – раздался злобный голос у них за спиной. – Тут кое-кто из нас хочет поесть.
Хэл обернулся, взглянул на широкое лицо Вэда Феччиа, хотел было что-то сказать, но раздумал, решив, что лучше сразу приспосабливаться к новому миру.
Феччиа залился неприятным смехом, и Хэл понял, что допустил ошибку. Похоже, этот парень решил, будто Кэйлис его боится. Ну и ладно. С задирами можно будет разобраться и позже.
– Ты упоминала о зверинце? – спросил Хэл. Та кивнула.
– Мой отец был одним из смотрителей королевского зверинца, а я помогала ему. Мне очень нравилось ухаживать за драконами и всегда хотелось научиться летать на них, так что когда я услышала об этом... ну, в общем, надеюсь, что мой отец рано или поздно простит меня за то, что я сбежала сюда.
Они вошли в длинное здание, разделенное на три части, одна из которых служила кухней, вторая – столовой для курсантов, а третья, отгороженная ширмой, – столовой для офицеров. Они взяли из большой стопки оловянные тарелки, получив каждый по поварешке чего-то, отдаленно напоминавшего рагу с добавкой каких-то вялых овощей, кубик масла и ломоть хлеба. Все это шлепали им в тарелку скучающего вида подавальщицы, мимо которых они по очереди проходили.
О боже, – только и вымолвила Сэслик.
Хэл подумал, что их обед выглядит куда аппетитнее, чем та бурда, которой его кормили на полях Сэйджина, но решил не говорить об этом Сэслик.
Они оглядывали небольшую столовую в поисках пары свободных мест, когда сэр Брант Калабар с грохотом вскочил на ноги.
– Это неслыханно! Есть за одним столом с плебеями!
Фаррен Мария, по-видимому, именно тот, кто вызвал у него такую реакцию, поднял голову.
– Давай, приятель! Можешь подождать за дверью, раз уж есть вместе со мной ниже твоего достоинства, а я пока подчищу твою тарелку в знак моего особого благорасположения.
Калабар грохнул тарелкой о стол.
– Там, откуда я родом, негодяю вроде тебя давно задали бы хорошую порку!
Из-за соседнего с Калабаром стола поднялся мужчина. Он был худощавым, с удлиненным лицом и крупным крючковатым носом.
– Знаете что, сэр, – сказал он гнусавым голосом, который Хэл не раз слышал у лордов в армии, – лучше бы вам попридержать язык. Мы все здесь вместе учимся, поэтому не стоит вести себя как свинья.
Калабар резко обернулся.
– А ты кто еще такой?
– Сэр Лоурен Дэмиен, – представился худощавый. – Бывший конюший его величества, особым приказом откомандированный в эту школу, а также Дальмин, лорд Северных земель, а также Квинтон Миддлвичский, а также обладатель прочих столь же нудных титулов, которыми я не стану никого утомлять, но которые, как я подозреваю, в Королевском Реестре стоят прежде ваших.
– Ох, – еле слышно выдохнул Калабар, совершенно пришибленный этим перечнем титулов.
– А теперь будьте умницей, сядьте и поешьте, – сказал сэр Лоурен.
Калабар собрался было подчиниться, потом, громко топоча, выскочил из зала.
– Ц-ц-ц, – сокрушенно прищелкнул языком Дэмиен. – Хотя я подозреваю, что он одумается, как только услышит голос желудка, который тот подает на довольно регулярной основе.
Послышались неуверенные смешки. Сэр Лоурен взял свою тарелку и демонстративно подошел к столу, из-за которого только что так стремительно вырвался Калабар.
– Могу я присесть, сэр?
– Э-э... конечно, то есть да, милорд, – выдавил из себя Мария.
– Здесь меня зовут Лоурен, – поправил его Дэмиен.
Он принялся за еду.
Хэл и Сэслик наконец нашли, куда сесть. Кэйлис заметил сержанта Ти, стоявшего у входа в офицерское отделение с легкой улыбкой на лице. Он задумался, что предвещает эта улыбка Калабару или Дэмиену, потом решил, что это его не касается, и принялся за еду.
Еда действительно оказалась на редкость ужасной.
– Впер-ред... арш! – гаркнул сержант Пэтрис – Раз-два-три-четыре... раз-два-три-четыре... разрази тебя гром, Кэйлис, шире шаг!
Хэл чуть не запутался в собственных ногах, пытаясь шагать как подобает.
Сорок курсантов в колонне по четыре промаршировали от плаца по одной из петляющих мощеных дорожек на открытую площадку.
– Напра-о... арш!
Хэл повернул налево и чуть не сбил с ног крепко сбитую женщину, Минту Гарт.
Кэйлис, чтоб тебе провалиться! Ты что, вообще ничего толком сделать не в состоянии?
Шел урок воинских званий, сержант вел его через пень колоду и читал что-то из справочника, который держал в руках.
Хэл слушал его вполуха, поглядывая на другого курсанта, сидевшего через три ряда от него. Тот отвечал ему такими взглядами, будто откуда-то знал его.
Когда их выпустили на перемену, Хэл наконец узнал его и подошел.
– Ты ведь Ассер, я не ошибся?
– Ну да... А откуда я тебя знаю?
– Хэл Кэйлис. Я подрабатывал у Афельни, когда ты был зазывалой на его представлениях. Ты и... Хилс, вот.
– В точку! – радостно улыбнулся Ассер. – Я слыхал, Афельни уже нет в живых. А что ты здесь делаешь? Этот старый хрен все-таки пустил тебя проехаться на драконе, как ты хотел?
Хэл начал рассказывать, попутно разглядывая Ассера. Когда-то давно он считал этого малого почти франтом, городским хлыщом. Теперь же он видел его совершенно другими глазами, и он показался ему еще одним из тех, кто не сеет, но никогда не прочь под шумок пожать результаты чужого труда.
– Хилс, – с печалью в голосе проговорил Ассер. – Его ведь тоже больше нет в живых. Думаю, он решил, что сможет перегнать стражников, и не верил в то, что кто-нибудь из них ударит его сзади. Жаль. Он был одним из самых ловких жуликов, которых я когда-либо знал, и мы с ним отлично ладили... некоторое время.
– И что же вынудило тебя вступить в армию? – спросил Хэл.
– Да, как ты это назвал, именно вынудило. В магистрате не поверили, что я не имел понятия, кто такой Хилс, и сказали, что мне дорога либо в армию, либо за решетку – лет этак на пять. Я услышал об этих драконьих войсках и решил, что смогу перекантоваться здесь некоторое время.
– Я видел рочийских драконов, – заметил Хэл. – Пожалуй, я бы сказал, что пять лет в тюрьме будут побезопасней.
– Ха! – фыркнул Ассер. – Думаешь, такой смекалистый парень, как я, не найдет способа увильнуть?
Хэл ничего не ответил и извинился, направившись к рассерженной Сэслик, махавшей ему рукой.
– В чем дело?
– Этот недоделанный Феччиа пудрит всем нам мозги!
– Я не удивлен, – мягко заметил Хэл. – Относительно чего?
– Думаю, относительно всего. Да взять хотя бы его бахвальство, будто до войны он был всадником, хотя ничего толком он так и не рассказал. Но я подловила его. Задала несколько вопросов, на которые он не смог правильно ответить. А потом я спросила его, когда, по его мнению, лучше всего отнимать детенышей от самок, которых он упорно называет «драконенками» и «драконихами».
– Что-что?
– И он понес всякую околесицу – мол, однозначно сказать нельзя, все зависит от обстоятельств. – Дайнапур в раздражении тряхнула головой. – Каков болван! Это надо же – «драконенок»!
– Не говоря уж о «драконихе», – сквозь смех сказал Хэл. – Знаешь, человек, который настолько глуп, что даже не знает, что детеныша дракона не называют дра-коненком, а самку – драконихой, вряд ли добьется здесь какого-нибудь успеха.
– И кто же ткнет в него пальцем? Кто-нибудь из курсантов? Я лично не собираюсь никого сдавать, к тому же сами офицеры вряд ли поймут разницу.
– Ты права, – кивнул Хэл. – Я тоже не стану доносить на этого болвана. Думаю, его язык сам скажет все за себя.
* * *
– Кру-гом арш! Во имя всего святого, Кэйлис, ты когда-нибудь научишься ходить в строю или как? Я-то считал тебя кем-то вроде героя!
Хэл хотел было посоветовать ему попробовать убить кого-нибудь или попытаться самому не дать себя убить, но потом счел, что это не имеет ничего общего со строевой подготовкой. Его и в самом деле никто не учил, с какой ноги начинают маршировать. Армия на том берегу пролива была слишком занята, чтобы беспокоиться о таких мелочах.
Но не стал ничего говорить. Пока что его еще ни разу не отправляли в наряд чистить сортир.
Пока что.
Наконец настал тот день, когда они скинули свою гражданскую одежду, а Хэл – ветхую униформу, которую стирали как и когда могли, и облачились в новые мундиры.
Они были довольно эффектными, из чего Хэл сделал вывод, что в верхах очень заинтересованы в драконьих войсках: высокие сапоги, в которые заправлялись облегающие брюки, алый китель с белой перевязью и золотыми погонами, а также щеголеватая фуражка такого же алого цвета, которую, по мнению Хэла, непременно должен был снести первый же порыв ветра. К этой безвкусной униформе полагалось также очень практичное и совершенно неромантичное нижнее белье, как утепленный зимний вариант, так и простенький летний.
Кто-то, очевидно, достаточно далекий от элиты модельеров униформы, проявил каплю прагматизма, представив себе, каково должно быть в воздухе зимой, и предусмотрительно включив в комплект униформы кожаные перчатки с отворотами и тяжелую куртку до середины бедра, на производство которой, должно быть, пошла шкура с целой овцы.
Еще одним проявлением практицизма был зеленовато-коричневый комбинезон, как нельзя лучше подходивший, как выразился сержант Пэтрис, «для чистки сортиров».
Хэлу начало казаться, что у этого человека серьезные проблемы с кишечником.
Не забыли им выдать и оружие – длинные копья и мечи. Хэл так и не смог придумать, какую пользу можно извлечь как из одного, так и из другого на спине у дракона, потом предположил, что сэр Спенс потребовал этого для того, чтобы курсанты соответствовали его представлениям об образцовых бойцах.
Единственным хоть сколько-нибудь полезным оружием был длинный кинжал, лезвие которого имело одностороннюю заточку. Вид у него был такой, будто его придумали и выковали специально для задиры, поднаторевшего в пьяных драках.
Он был даже слегка удивлен, как это Спенс не додумался выдать им шпоры.
Боже, и какую только рвань теперь наряжают в форму, – сказал Пэтрис, усмехнувшись в своей неповторимой манере. – Так вот, вы оказались в этих рядах потому, что мы репетируем парадные маневры, а вас, идиотов, недостаточно, чтобы парад получился каким ему следует быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56