И ведомые двумя главами люди пошли дальше. И не стало ни "кастанедовцев" ни "катакомбников", а были здесь просто горожане, чудом избежавшие Исхода. И теперь они уходили прочь, последние оставшиеся на поверхности люди. Шли они через город Верхний, потом через мост и город Нижний и остановились, только когда поднялись на холм, за которым скрывалось шоссе. Здесь были еще люди, и снова обретшие целостность горожане приветствовали их криками и шутливыми возгласами, а те только смотрели на них круглыми удивленными глазами. Расположившись на холме, люди замерли, повернувшись лицом к оставленному ими городу. Они что-то ждали.
17.
В глубине земли, куда не могли проникнуть смятенные и потрясенные переменами их взоры, было тихо. Сеть-череда туннелей: штольни, пещеры, узкие ходы, и широкие подземные магистрали, высокие каверны с дивной красоты озерами в середине, и крошечные ниши - родной дом для десятков странных существ. Вся земля под городом была изъедена пещерами - рукотворными и природными, теми что проложила вода, и мгновенное возмущение в земной коре. Много-много пещер, зачастую отделенные одна от другой филигранно тонкой каменной стенкой. Как дорогой сыр, и странно было, что этот лабиринт, этот конгломерат пещер и каверн давно не обрушил свои хрупкие известняковые своды, да и город в придачу в бездны земные. Войско троллей ушло. Удалилось в свою холмистую вотчину, а там разбрелась кто куда - люди работать, тролли - править и иногда требовать этих людей к себе в замки. Надо сказать, что осталось их не так много - странные процессы изменения, вызванные магией владельцев замков с пугающей стремительностью набирали ход. Коридор, по которому бежали дерзкие пришельцы был пуст - здесь уже не было мертвецов, как в зале с черной рекой, валялся только пустой автомат, да три сломанных грубых копья. Волк поднял мохнатую благородную голову и принюхался. Тихо, только поскрипывает в стенах порода, разбуженная грохотом выстрелов и воплями нападающих. Волк не боялся, он не знал, что означает это скрип и ворчание. Он искал пищу. И она была рядом - много, много обездвиженной, недавно убитой дичи. Зверь коротко фыркнул. Волчица покосилась на него желтым глазом, и обнюхала лежащую на истоптанной тысячами ног и лап, черную коробочку, прямоугольную с выростом антенны. Стеклянный ограничитель разбит, черная кнопка торчит над гладкой поверхностью пластика. Сзади зашевелилось, появилось тусклое сероватое свечение и возник еще один волк. Он тоже чуял пищу, пусть и не пользуясь как другие звери нюхом. Призрачный собрат рыкнул и затрусил в сторону большой пещеры. Сорвалась с места и волчица, которую перестала интересовать неприятно пахнущая пластиком и резиной, коробка. Последовал и волк, аккуратно ступая лапами по холодному полу. Передняя задняя, передняя... Широкая и пушистая, когтистая задняя лапа взрослого волка наступила на взрыватель, придавив до упора черную блестящую кнопку. Призрачный собрат взрыкнул, мигом подавшись назад. Забавные шутки иногда подкидывает нам судьба. Волк-призрак уже мчался назад, глаза горели диким огнем. А в глубине земной как будто что-то мощно вздохнуло.
18.
Никита Трифонов лежал на мокром снегу, на лицо его падал снег, но маленький оракул не чувствовал его ледяных касаний - он сидел сон. Глаза так и бегали под закрытыми веками. Очередной сон. Новый сон. Последний сон. Он не знал откуда они появились, да и не важно это. Они уже здесь были вот что главное. Это была их земля, земля по праву, бескрайние владения, простирающие от моря и до моря, сверху накрытые голубым сияющим куполом неба. Это было привольное житье, и никто не мог помешать этим созданиям строить свое государство. И они строили, одна за другой вырастали их деревни - пусть небольшие, не блещущие красотой, пусть просто набор грубых каменных хижин, - но это были их хижины, в которых они прятали свои массивные неуклюжие тела от непогоды, и гроз. Ну разве людишки, хилые человеки едва перешагнувшие из каменного в бронзовые век - слабые червячки, что звали их троллями, могли быть помехой? Люди селились под боком, в своих убогих деревянных и скоро тролли поняли, что их можно использовать в своих целях. Ритуальная магия была подвластна троллям и скоро уже с каждой человеческой деревни собиралась жуткая дань. Взрослые, женщины, дети, вот дети особенно интересовали существ, которые довольно скоро стали называть себя Хозяевами. Но ведь они и были Хозяевами, разве не так? Сила их росла, и с каждым новым пройденным веком, они все больше переселялись из северных областей, где зародилась их цивилизация в области южные, плодородные, полные людей - крепких и здоровых, а люди, люди и были залогом силы троллей. В ту цветущую эпоху, которая для нас погребена под спудом тысячелетий, когда еще не зародилась великая цивилизация Египта, а Греции и Этрускам еще предстоял трудный поход в гору познания, государство троллей достигло своего апогея, став величественной державой, слухи о мощи которой доходили даже до самых отдаленных земель. Пожалуй никто на тогдашней земле не мог противостоять их совокупной мощи во многом подпитываемой магией, разве что Атлантида, которая впрочем тогда еще только набирала силу, и знать не знала о предстоящем огненном шторме. В это-то легендарное время и был построен здесь, на этой богатой южной земле, город. Исполинский мегаполис, столица государства троллей, сосредоточие силы и магии их народа. Город, которые многочисленные рабы из числа людей, а также их оставшиеся свободными соплеменники, назвали Логово Троллей, или, на одном мертвом языке - Тролльхеттен. Могуч был город этот, простерший на многие версты щупальца районов и кварталов, пытливо тычущий небеса шпилями своих строений. Велик и могуч, и всякий путник, которому довелось увидеть эту евразийскую жемчужину, неизменно падали на колени, пораженные его великолепием. Сильны были тролли, сильна их империя, но как всякая цивилизация, у нее было свое начало и свой конец. Никогда уже не узнать, что именно произошло с эти странным народом - все свидетели мертвы, и сгинули в хаосе прошедших лет. И многочисленные рабы сгинули вместе со своими Хозяевами. Троллей настигло проклятие. Кто проклял, и за что - тайна, и останется ею навсегда. Они стали бояться солнечного света, сначала бояться, потом болеть, а потом умирать, обращаясь в грубые каменные статуи. За неполные десять лет число их сократилось до совсем малого количества, а те, что остались в живым, страдали добрым десятком страшных болезней. Они вымирали, вымирали на глазах. Другие бы сгинули. Сколько цивилизаций вот так пало во прах, не оставив после себя даже легенд и сказок. Другие, но не тролли. Сильные маги, они не вымерли, они... ушли. Все до единого, те кто еще оставался в живых. Уход их сопровождался грандиозным жертвоприношением, которое должно было открыть дверь отсюда. Куда они ушли? Далеко, может быть в иной мир, может быть дальше. Кто знает... После них остались смутные легенды, которые передавались людьми из поколение в поколение, пока не превратились в сказания, а после вовсе сказки страшилки для маленьких детей, и город Тролльхеттен, опустевший, превратившийся в некрополь, и суеверные люди боялись подходить ближе чем на десяток километров к вымершему мегаполису. Минули годы, века, тысячелетия. Сказки оказались прочнее каменных стен, и все так же непослушным детям рассказывали про страшных ночных троллей, хотя сами при этом уже ни капли не верили в их существование. А город исчез - ушел под землю скрытый пролетевшим над ним сонмом веков. Люди забыли. И уже не так давно основали на месте ушедшего в землю Тролльхеттена свое поселение, что со временем разрослось, расширилось, взметнуло в небо громады панельных домов, корпуса завода с подпирающей облака дымовой трубой. И люди размножились, ощущая себя хозяевами здешней земли они как-то раз даже выдвинули идею, что кроме них никого нет. Глупые люди с короткой памятью. Двадцать пять тысяч человек над похороненной в земле чужеродной святыней... Но кто же знал, что когда ни будь тролли вернутся? А они вернулись. Вернулись из непонятых туманных далей, преодолев бездну веков и расстояний. И нашли на месте своей великой Столицы людской муравейник, который к тому же по размеров в два раза превышал их Тролльхеттен. Вернулись не все. Далеко не все, но проклятие отстало от них, болезни отступили, и лишь солнечный свет был для них смертелен. Тролли были в ярости, как же так, их истинных хозяев этой страны задвинули под землю жалкие людишки, корм для их псов и сырье для ритуалов! Но что могли теперь сделать тролли, если выбирались на поверхность исключительно по ночам. К тому же обнаружилось, что наверху им стремительно становиться хуже, и старые болезни снова поднимают голову. Тролли остались внизу, в пещерах, на обломках своего Чудо града и стали думать. Решение пришло быстро - если нельзя приспособиться к Поверхности, надо поверхность приспособить к себе. В ту ночь начала лета и было совершенно темное чародейство: оно не прошло даром, почти трети троллей пришлось отдать свои жизни ради воплощения колдовства. Они не колебались, все до единого пошли под жертвенный нож. И потекла наверх древняя темная сила, из каждой щели в породе, из водяных скважин и колодцев, вверх-вверх, как ядовитый газ, пока не собралась в небе над городом Черная Вуаль. Невидимая, не ощутимая, но вместе с тем влияющая на судьбы людей. С тех пор и пошло ветшание города и одновременное возрождения твердыни троллей Тролльхеттена. Вуаль эта, странно действовала на людей, изменяя и коверкая их разум и тело, а также стала причиной появлений совсем новых существ предназначение которых было не ясно. Когда пошли первые люди, стало проще - они использовались для колдовства, насыщали его, и все больше и больше распространялась эта зараза, и все больше людей попадало под ее действие. Больше, да не все. Часть почему-то упорно не желала под землю. Почему, тролли не могли понять, и в конце концов оставили их в покое, закрыв для надежности границы. И недолог уже был тот час, когда поверхность окончательно трансформируются и легионы измененных людей, а также немногочисленные оставшиеся Хозяева поднимутся наверх, чтобы окончательно вступить в права владельцев этой земли. По праву истинных Хозяев, и града их вечного и неразрушимого Тролльхеттена. Никита моргнул и открыл глаза, некоторое время слепо глядел вверх, потрясенный открывшимся ему видением. С трудом разомкнул высохшие губы и тихо промолвил: -Мама все-таки была не права... В глазах его отражалось синее небо...
19.
Они стояли на крыше, он и она, взявшись за руки, а их любовь вилась над ними бескрылой птицей. Внизу под ними лежал город - мертвый, холодный, и вместе с тем готовый к возрождению. Сверху падал снег - нежный, мягкий, очень красивый, он посверкивал, игриво серебрился и, кажется, улыбался двоим, что стояли на самом краю обледенелой крыши, посередине медленной, кружащейся в темпе вальса метели. Сначала они молчали - все слова уже были сказаны, решение принято и осталось лишь решиться и сделать шаг. Пять этажей пустых заледенелых квартир. Они одни. Ну и пусть. Она улыбнулась. Впервые за долгое время. И он тоже, неумело, чувствуя какое то глупое воодушевление, словно впереди была не смерть, а долгая и счастливая жизнь. Сбросившие оковы, разбившие барьеры, отринувшие рамки - они стояли и по детски радовались кружащему снегу. Ее губы разомкнулись и она прошептала, совсем еле слышно: -Мы как Ромео и Джульетта... А он крепко сжал ее руку. Глубоко вздохнув морозный, пахнущий фекалиями воздух они сделали шаг - с крыши, и из жизни, сделали со счастливыми улыбками на лицах. Падали молча, и лишь у самой земли, повинуясь дремучему инстинкту самосохранения она коротко крикнула, и тут же это последний всплеск жизни оборвался глухим ударом. Еще пять минут они жили, лежа в изломанных неестественных позах на заледенелом асфальте, смотрели как кровь их смешивается вместе в последнем, всепроникающем объятии. Лед таял под теплотой крови. Потом они ушли - сначала он, а потом она. Полторы секунды их разбитые тела неподвижно лежали, и снег уже начал припорашивать их холодным сверкающим саваном... Через две секунды земля содрогнулась, тяжкая судорога прошла по всему городу от Школьной до Покаянной, прокатилась, отмечая свой путь серебристым звонам лопающихся стекол. Потом, в нарастающем победном грохоте последовал удар - дикий, всеразрушающий коллапс, еще одна встряска, которую уже совершенно не было слышно в нарастающем громе и земля в районе городской свалки вспучилась. Ударивший вверх фонтан битого камня, вперемешку с испаряющимся белесым паром, снегом лишь предварял дело. Три миллисекунды спустя на месте свалки разверзлось огненное, всепожирающее жерло, в котором бесследно сгинула сама свалка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
17.
В глубине земли, куда не могли проникнуть смятенные и потрясенные переменами их взоры, было тихо. Сеть-череда туннелей: штольни, пещеры, узкие ходы, и широкие подземные магистрали, высокие каверны с дивной красоты озерами в середине, и крошечные ниши - родной дом для десятков странных существ. Вся земля под городом была изъедена пещерами - рукотворными и природными, теми что проложила вода, и мгновенное возмущение в земной коре. Много-много пещер, зачастую отделенные одна от другой филигранно тонкой каменной стенкой. Как дорогой сыр, и странно было, что этот лабиринт, этот конгломерат пещер и каверн давно не обрушил свои хрупкие известняковые своды, да и город в придачу в бездны земные. Войско троллей ушло. Удалилось в свою холмистую вотчину, а там разбрелась кто куда - люди работать, тролли - править и иногда требовать этих людей к себе в замки. Надо сказать, что осталось их не так много - странные процессы изменения, вызванные магией владельцев замков с пугающей стремительностью набирали ход. Коридор, по которому бежали дерзкие пришельцы был пуст - здесь уже не было мертвецов, как в зале с черной рекой, валялся только пустой автомат, да три сломанных грубых копья. Волк поднял мохнатую благородную голову и принюхался. Тихо, только поскрипывает в стенах порода, разбуженная грохотом выстрелов и воплями нападающих. Волк не боялся, он не знал, что означает это скрип и ворчание. Он искал пищу. И она была рядом - много, много обездвиженной, недавно убитой дичи. Зверь коротко фыркнул. Волчица покосилась на него желтым глазом, и обнюхала лежащую на истоптанной тысячами ног и лап, черную коробочку, прямоугольную с выростом антенны. Стеклянный ограничитель разбит, черная кнопка торчит над гладкой поверхностью пластика. Сзади зашевелилось, появилось тусклое сероватое свечение и возник еще один волк. Он тоже чуял пищу, пусть и не пользуясь как другие звери нюхом. Призрачный собрат рыкнул и затрусил в сторону большой пещеры. Сорвалась с места и волчица, которую перестала интересовать неприятно пахнущая пластиком и резиной, коробка. Последовал и волк, аккуратно ступая лапами по холодному полу. Передняя задняя, передняя... Широкая и пушистая, когтистая задняя лапа взрослого волка наступила на взрыватель, придавив до упора черную блестящую кнопку. Призрачный собрат взрыкнул, мигом подавшись назад. Забавные шутки иногда подкидывает нам судьба. Волк-призрак уже мчался назад, глаза горели диким огнем. А в глубине земной как будто что-то мощно вздохнуло.
18.
Никита Трифонов лежал на мокром снегу, на лицо его падал снег, но маленький оракул не чувствовал его ледяных касаний - он сидел сон. Глаза так и бегали под закрытыми веками. Очередной сон. Новый сон. Последний сон. Он не знал откуда они появились, да и не важно это. Они уже здесь были вот что главное. Это была их земля, земля по праву, бескрайние владения, простирающие от моря и до моря, сверху накрытые голубым сияющим куполом неба. Это было привольное житье, и никто не мог помешать этим созданиям строить свое государство. И они строили, одна за другой вырастали их деревни - пусть небольшие, не блещущие красотой, пусть просто набор грубых каменных хижин, - но это были их хижины, в которых они прятали свои массивные неуклюжие тела от непогоды, и гроз. Ну разве людишки, хилые человеки едва перешагнувшие из каменного в бронзовые век - слабые червячки, что звали их троллями, могли быть помехой? Люди селились под боком, в своих убогих деревянных и скоро тролли поняли, что их можно использовать в своих целях. Ритуальная магия была подвластна троллям и скоро уже с каждой человеческой деревни собиралась жуткая дань. Взрослые, женщины, дети, вот дети особенно интересовали существ, которые довольно скоро стали называть себя Хозяевами. Но ведь они и были Хозяевами, разве не так? Сила их росла, и с каждым новым пройденным веком, они все больше переселялись из северных областей, где зародилась их цивилизация в области южные, плодородные, полные людей - крепких и здоровых, а люди, люди и были залогом силы троллей. В ту цветущую эпоху, которая для нас погребена под спудом тысячелетий, когда еще не зародилась великая цивилизация Египта, а Греции и Этрускам еще предстоял трудный поход в гору познания, государство троллей достигло своего апогея, став величественной державой, слухи о мощи которой доходили даже до самых отдаленных земель. Пожалуй никто на тогдашней земле не мог противостоять их совокупной мощи во многом подпитываемой магией, разве что Атлантида, которая впрочем тогда еще только набирала силу, и знать не знала о предстоящем огненном шторме. В это-то легендарное время и был построен здесь, на этой богатой южной земле, город. Исполинский мегаполис, столица государства троллей, сосредоточие силы и магии их народа. Город, которые многочисленные рабы из числа людей, а также их оставшиеся свободными соплеменники, назвали Логово Троллей, или, на одном мертвом языке - Тролльхеттен. Могуч был город этот, простерший на многие версты щупальца районов и кварталов, пытливо тычущий небеса шпилями своих строений. Велик и могуч, и всякий путник, которому довелось увидеть эту евразийскую жемчужину, неизменно падали на колени, пораженные его великолепием. Сильны были тролли, сильна их империя, но как всякая цивилизация, у нее было свое начало и свой конец. Никогда уже не узнать, что именно произошло с эти странным народом - все свидетели мертвы, и сгинули в хаосе прошедших лет. И многочисленные рабы сгинули вместе со своими Хозяевами. Троллей настигло проклятие. Кто проклял, и за что - тайна, и останется ею навсегда. Они стали бояться солнечного света, сначала бояться, потом болеть, а потом умирать, обращаясь в грубые каменные статуи. За неполные десять лет число их сократилось до совсем малого количества, а те, что остались в живым, страдали добрым десятком страшных болезней. Они вымирали, вымирали на глазах. Другие бы сгинули. Сколько цивилизаций вот так пало во прах, не оставив после себя даже легенд и сказок. Другие, но не тролли. Сильные маги, они не вымерли, они... ушли. Все до единого, те кто еще оставался в живых. Уход их сопровождался грандиозным жертвоприношением, которое должно было открыть дверь отсюда. Куда они ушли? Далеко, может быть в иной мир, может быть дальше. Кто знает... После них остались смутные легенды, которые передавались людьми из поколение в поколение, пока не превратились в сказания, а после вовсе сказки страшилки для маленьких детей, и город Тролльхеттен, опустевший, превратившийся в некрополь, и суеверные люди боялись подходить ближе чем на десяток километров к вымершему мегаполису. Минули годы, века, тысячелетия. Сказки оказались прочнее каменных стен, и все так же непослушным детям рассказывали про страшных ночных троллей, хотя сами при этом уже ни капли не верили в их существование. А город исчез - ушел под землю скрытый пролетевшим над ним сонмом веков. Люди забыли. И уже не так давно основали на месте ушедшего в землю Тролльхеттена свое поселение, что со временем разрослось, расширилось, взметнуло в небо громады панельных домов, корпуса завода с подпирающей облака дымовой трубой. И люди размножились, ощущая себя хозяевами здешней земли они как-то раз даже выдвинули идею, что кроме них никого нет. Глупые люди с короткой памятью. Двадцать пять тысяч человек над похороненной в земле чужеродной святыней... Но кто же знал, что когда ни будь тролли вернутся? А они вернулись. Вернулись из непонятых туманных далей, преодолев бездну веков и расстояний. И нашли на месте своей великой Столицы людской муравейник, который к тому же по размеров в два раза превышал их Тролльхеттен. Вернулись не все. Далеко не все, но проклятие отстало от них, болезни отступили, и лишь солнечный свет был для них смертелен. Тролли были в ярости, как же так, их истинных хозяев этой страны задвинули под землю жалкие людишки, корм для их псов и сырье для ритуалов! Но что могли теперь сделать тролли, если выбирались на поверхность исключительно по ночам. К тому же обнаружилось, что наверху им стремительно становиться хуже, и старые болезни снова поднимают голову. Тролли остались внизу, в пещерах, на обломках своего Чудо града и стали думать. Решение пришло быстро - если нельзя приспособиться к Поверхности, надо поверхность приспособить к себе. В ту ночь начала лета и было совершенно темное чародейство: оно не прошло даром, почти трети троллей пришлось отдать свои жизни ради воплощения колдовства. Они не колебались, все до единого пошли под жертвенный нож. И потекла наверх древняя темная сила, из каждой щели в породе, из водяных скважин и колодцев, вверх-вверх, как ядовитый газ, пока не собралась в небе над городом Черная Вуаль. Невидимая, не ощутимая, но вместе с тем влияющая на судьбы людей. С тех пор и пошло ветшание города и одновременное возрождения твердыни троллей Тролльхеттена. Вуаль эта, странно действовала на людей, изменяя и коверкая их разум и тело, а также стала причиной появлений совсем новых существ предназначение которых было не ясно. Когда пошли первые люди, стало проще - они использовались для колдовства, насыщали его, и все больше и больше распространялась эта зараза, и все больше людей попадало под ее действие. Больше, да не все. Часть почему-то упорно не желала под землю. Почему, тролли не могли понять, и в конце концов оставили их в покое, закрыв для надежности границы. И недолог уже был тот час, когда поверхность окончательно трансформируются и легионы измененных людей, а также немногочисленные оставшиеся Хозяева поднимутся наверх, чтобы окончательно вступить в права владельцев этой земли. По праву истинных Хозяев, и града их вечного и неразрушимого Тролльхеттена. Никита моргнул и открыл глаза, некоторое время слепо глядел вверх, потрясенный открывшимся ему видением. С трудом разомкнул высохшие губы и тихо промолвил: -Мама все-таки была не права... В глазах его отражалось синее небо...
19.
Они стояли на крыше, он и она, взявшись за руки, а их любовь вилась над ними бескрылой птицей. Внизу под ними лежал город - мертвый, холодный, и вместе с тем готовый к возрождению. Сверху падал снег - нежный, мягкий, очень красивый, он посверкивал, игриво серебрился и, кажется, улыбался двоим, что стояли на самом краю обледенелой крыши, посередине медленной, кружащейся в темпе вальса метели. Сначала они молчали - все слова уже были сказаны, решение принято и осталось лишь решиться и сделать шаг. Пять этажей пустых заледенелых квартир. Они одни. Ну и пусть. Она улыбнулась. Впервые за долгое время. И он тоже, неумело, чувствуя какое то глупое воодушевление, словно впереди была не смерть, а долгая и счастливая жизнь. Сбросившие оковы, разбившие барьеры, отринувшие рамки - они стояли и по детски радовались кружащему снегу. Ее губы разомкнулись и она прошептала, совсем еле слышно: -Мы как Ромео и Джульетта... А он крепко сжал ее руку. Глубоко вздохнув морозный, пахнущий фекалиями воздух они сделали шаг - с крыши, и из жизни, сделали со счастливыми улыбками на лицах. Падали молча, и лишь у самой земли, повинуясь дремучему инстинкту самосохранения она коротко крикнула, и тут же это последний всплеск жизни оборвался глухим ударом. Еще пять минут они жили, лежа в изломанных неестественных позах на заледенелом асфальте, смотрели как кровь их смешивается вместе в последнем, всепроникающем объятии. Лед таял под теплотой крови. Потом они ушли - сначала он, а потом она. Полторы секунды их разбитые тела неподвижно лежали, и снег уже начал припорашивать их холодным сверкающим саваном... Через две секунды земля содрогнулась, тяжкая судорога прошла по всему городу от Школьной до Покаянной, прокатилась, отмечая свой путь серебристым звонам лопающихся стекол. Потом, в нарастающем победном грохоте последовал удар - дикий, всеразрушающий коллапс, еще одна встряска, которую уже совершенно не было слышно в нарастающем громе и земля в районе городской свалки вспучилась. Ударивший вверх фонтан битого камня, вперемешку с испаряющимся белесым паром, снегом лишь предварял дело. Три миллисекунды спустя на месте свалки разверзлось огненное, всепожирающее жерло, в котором бесследно сгинула сама свалка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88