Улицу пересекла стайка детей - ухоженных домашних. На лицах сияли улыбки. Мягко прокатилась машина, из полуоткрытого окошка доносились звуки мажорной музыки. Солнце ли в том виновато, или еще что, но дома вдруг утратили свою угрюмость, показали весело расцвеченные ставни, частица яркой краски на темном дереве. В палисадниках пышно росли цветы - ромашки и ноготки, весело качающиеся по ветру. Группа ярко одетых людей, может быть туристов, прошла вдоль улицы, громко разговаривая. Когда они дошли до пересечения со Звоннической улицей в их рядах раздался взрыв хохота. Нижний город жил. Жил той своей обычной жизнью, какая бывает у провинциальных городков в будни. Потертая бродячая собака, словно целиком состоящая из рыжих лохм ленива грелась на проглянувшем солнышке. Глаза у нее были блаженно прикрыто, лапы подергивались, нося свою владелицу по призрачной тропе полуденных грез. Ощутимо потеплело. Так и не сказав не единого слова Влад и Дивер добрались до моста, и на этот раз с другой его стороны полюбовались на панораму. На коричневатой водной глади прыгали веселые солнечные зайчики. -Ты заметил? - спросил, наконец, Севрюк. -Что я должен был заметить? -Не прикидывайся. Когда мы шли туда все было по-другому. -Я не заметил, - сказал Влад упрямо. Дивер вздохнул, а когда они пересекли мост, повернулся и пошел прочь, какой то стариковской шаркающей походкой. Отойдя метров на пятьдесят обернулся и крикнул: -Мой номер ты знаешь! Звони, если припрет... -Не припрет, - пробормотал себе под нос Владислав и посмотрел налево. Крошечная фигурка на Степиной набережной все еще сидела. По реке вдоль берега плыл какой то предмет, неопределимый из-за расстояния. Коряга, или автомобильная шина. Когда предмет поравнялся с сидящим - тот вдруг вскочил и кинулся наверх по слону, оскальзываясь и хватаясь для надежности за растущие там кусты. Влад только пожал плечами - психов хватает. Потом одинокий голубь опустился на дорогу возле него и курлыкнул, отчего Сергеев вздрогнул и с трудом подавил желание размазать глупую птицу по асфальту.
2.
Но Ворон понял. Ворон был добрым, хотя и служил злу. Он только слегка пожурил брата Рамену за провал его операции. Темная фигура, с широкими крыльями ясно дала понять, что у нее слишком мало слуг, чтобы разбрасываться ими наказывать их по пустякам. Услышав это, Рамена пал на колени, посередине своей совершенно пустой квартиры и простер руки в сторону Ворона. А Ворон вытянул крыло и лица его слуги коснулось что-то мягкое, прохладное, как полупрозрачный черный шелк. Рамена прикрыл глаза, он был счастлив и потому, когда его хозяин продиктовал следующее задание не сразу отреагировал. А потом все-таки заметил слегка удивленным тоном: -Но ребенка... -Ты даже не представляешь, что может этот ребенок замутить. - Каркнул Ворон, и мягкое прикосновение вдруг превратилось в цепкую ледяную хватку. Одинокая слеза выкатилась из глаза Рамены. - Его, именное его ты должен отправить в нижние миры. Ты понял меня? Понял своего хозяина. Рамена истово закивал. Пускай, пускай ребенок уйдет из этого мира, лишь бы отпустили щеку, ведь это так больно... Хватка ослабла. Цепкие когти отпустили смятую человеческую плоть. Но другая хватка осталась - мертвая хватка красных глазищ Ворона. Брат Рамена чувствовал ее эту хватку, она всегда была с ним. С того самого момента, как Ворон появился в его жизни. -Сделаю... - молвил Дмитрий Пономаренко. А теперь он шагал по городу, спокойно и отвлеченно глядя перед собой. Вот только взгляд его был таков, что случайные прохожие, завидев этого неприметного в общем то типа поспешно сворачивали с дороги. А некоторые даже оборачивались и смотрели ему в след, не в силах понять, что же так их напугало в этом человеке. По пути брат Рамена сделал всего одну остановку, возле ларька, где скупил двенадцать шоколадных батончиков (очень задешево) и бутылку ядовитого цвета газировки (за дикие деньги). Пономаренко стал замечать, что в последнее время вопрос еды почти не волнует его, словно он вообще потерял эту самую главную человеческую потребность. Ворон сказал, что он меняется, и еды ему будет требоваться все меньше и меньше. Но предупредил, что это произойдет через какое то время, а пока следует хоть как-то питаться. Батончики были жутко сладкими, а питье отдавало какой то эссенцией, словно концентрат разводили в водах реки Мелочевки, но Рамене было на это плевать. У него была цель, а это главное в чем нуждается человек. Народу на улице было много. Дул сильный ветер, трепал легкую летнюю одежду. Издалека различались длинные очереди во все торговые точки, где можно было купить питье. Крошечные кафе на открытом воздухе были до отказа забиты людьми, которые сосредоточенно запасались живительной влагой. Больше того, почти все посетители ничего не ели, отдавая предпочтение лишь стакану с прозрачной, исходящей пузырьками, водой. Это был какой то подсознательный комплекс, некое неосознанное неудобство, которое побуждало в людях желание запасать как можно больше жидкости, чем бы она ни была. Рамене подумалось, что со временем они кинуться запасать и съестное, хотя никаких перебоев в поставках пищи не предвиделось. -"Они боятся..." - думал Рамена глядя на их серьезные и чем-то озабоченные лица, - "боятся погружения во тьму. Чувствуют и им становится страшно". Цель его визита находилась на самом краю Верхнего города в Школьно микрорайоне. Детский садик "Солнышко" - двухэтажное, покрытое тоскливой желтой краской здание. Решетки на нижних окнах, крошечный пятачок перед входом, и чуть побольше сзади. Когда-то принадлежащий садику участок был куда больше, Рамена это помнил, ему не раз и не два приходилось проходить мимо этого заведения. Тогда он шел на работу... кстати где он работал? Рамена не помнил, а может это была не работа, а учеба? Плевать, и ни к чему напрягать память, это все прошлое. Факт тот, что со временем сад потерял эти участки, и на месте крошечных бревенчатых домиков выстроенных для малышни, возникли белоснежные панельные многоэтажки, вознеслись на девять и пятнадцать этажей скрыв от гуляющей детей солнце, так что теперь садик всегда был в тени, и выглядел крошечным и убогим между двумя высокими конгломератами. Именно сюда ходил нынешний Рамены клиент. Видимо из бедной семьи, раз обретается в таком задрипанном саду. Все-таки Пономаренко задумался - ну чем, чем может навредить Ворону пятилетний ребенок? Или он вырастет и тогда навредит? Но ведь черный дух сказал что падение во тьму случится довольно скоро. Нет, он совершенно не пони... -Рамена... - голос раздался из темного проема между двумя домами. Рамена, ты что, сомневаешься? Ворон был там. Сидел на капоте какой то машины - такой черной, что ее полностью скрывала густая тень от дома, только поблескивали отдельные детали, фары, хром на радиаторной решетке. -Я не сомневаюсь... - произнес Рамена-нулла. -Ну тогда не стой, иди, - произнес Ворон, сейчас его темный силуэт обрел более антропоморфные очертания. Казалось, это почти человек, который сидит на гладком черном металле в позе лотоса. Только глаза остались те же. - Сейчас воспитательница выведет группу на прогулку. Твоя задача отозвать ребенка, и завести его сюда, ко мне. Не светись, ты не должен попасться. -Никогда, - сказал брат Рамена, - я убью этого маленького паршивца здесь! Во тьме! Казалось Ворон улыбнулся. А потом исчез с капота машины, словно его и не было. Тихо заработал двигатель и автомобиль медленно выполз из проема. Черный сааб. Но Рамена на него не смотрел, он быстрым шагом направился ко входу в садик. Позади него мрачновато выглядящее авто с визгом вырулило на улицу. Пыль вилась за ним столбом, отчего буквы на заднем стекле стали бледно розовыми, присыпанными. Низкий покатый заборчик, разноцветная дуга детской лесенки, за ним. Звонкие крики откуда-то из-за здания. Ветер треплет пышную крону одинокого вяза у самого дома. Брат Рамена не торопясь зашел за оградку, огляделся. Нет, всетаки один домик тут сохранился. Крохотный, словно для гномов, но очень похожий на настоящий. Даже есть одна ставня, выкрашенная давно облупившейся синей краской. Почему-то Рамене пришло на ум собственное детство. Не в этом садике и даже не в этом городе, но он помнил такие домики, помнил, как интересно было там играть среди дня. Как можно прятаться за потемневшими от времени бревнами, как можно забраться под крышу на скрещенные стропила. Там, куда ходил в детстве Пономаренко была даже двухэтажная колокольня с изящной шатровой крышей. Днем было весело, а к вечеру эти дома погружались во мрак и дети населяли их разнообразными чудовища. Он помнил это ясно, даже пресловутая Синяя рука в его детсаду жила именно в этих избушках. Как все переменчиво. День - ночь, черное белое. Во всяком случае Диме Пономаренко эти избушки давали еще кое-что, что наверняка не испытывал ни один из его тогдашних приятелей. Чувство защищенности. Только укрывшись за толстыми стенами он находил странный покой и чувство полнейшей безмятежности охватывало все его существо. Потом это ушло, потом была школа, взрослая жизнь. Большой мир, заселенный переменчивыми людьми, медленно отдаляющиеся родные, пропадающие один за другим друзья. Он помнил что, в конце концов остался один, и это и стало началом его скатывания с нормальной жизненной колеи в некий метафизический кювет. Увлечение эзотерикой, потом секта, теперь вот Ворон. Чувство защищенности - вот что все это давало. Рамена слабо улыбнулся, прогоняя воспоминания. Зачем ворошить прошлое? Но все же, не удержавшись, заглянул в домик. Пришлось низко наклониться, чтобы пройти в крошечный дверной проем. Давно прошли те времена, когда маленький Дима проходил в такие с гордо поднятой головой. Рассеянный свет и крошечного окошка освещал грязные, размалеванные матерными надписями стены. В середине строения земля уходила вниз, образуя глубокую впадину на самом дне которой примостилась свежая кучка фекалий. Дух в домике витал неприятный. Улыбка Рамены-нуллы погасла. Нет, не вернуть то забытое ощущение покоя среди этих расписанных стен. Все ушло, ушел Дмитрий Пономаренко, и остался только Рамена, и только Ворон может дать ему такую нужную сейчас среди всеобщего гниения защиту. Человек, вышедший из вросшего в землю деревянного строению уже не мучился ни совестью ни глупыми воспоминаниями. Жесткое с резкими чертами лицо, спокойный взгляд человека делающего свою работу. Делающего всегда надежно и качественно, даже если эта работа ему не нравится. Дверь здания детсада распахнулась и поток галдящих детей вырвался наружу в восхитительный ветреный полдень. Ярких расцветок курточки, у некоторых не менее цветастые рюкзачки с модными наклейками. Дети восхищенно толпились у входа, смотрели на белесое небо, на то, как несется через двор пыль, на миг принимая очертания фантастического зверя, как грозно шумит старый вяз. На странного человека, замершего возле одного из домиков. Еще раз хлопнула дверь и появилась женщина лет сорока, которая сразу что-то стала выговаривать детям, что, совершенно глушили их крики. Видимо воспитательница. Жертву Рамена увидел сразу. Вернее нет, это жертва сразу заметила его и уставилась прямо в глаза своему грядущему убийце. Маленький мальчик, одетый победнее прочих, с удивлением и какой то обреченностью смотрел на Рамену, совершенно не обращая внимание на галдящих кругом детей. Узнал что ли? Рамена быстренько перебрал в памяти моменты, когда он мог видеть этого мальца. Получалось, что никогда, знать и узнать тот его не может. Не двигаясь, Рамена ждал. Все той же тесной стайкой дети направились на игровую площадку. Туда, где покачивались от ветра двое лишенных сидений качелей, да торчал, покосившись, сваренный из металлоконструкций жираф. Краска с него слегка осыпалась, особенно на морде и жираф взирал на мир пустыми сероватыми глазницами. Море детских криков! Так громко! Рамене они вдруг стали напоминать крики дерущихся чаек. Множество белых птиц с грязно-желтыми клювами, которые бьются над чужой добычей, какой ни будь полежавшей уже падалью. Внезапно слуга Ворона заметил, что его жертва отделилась от остальных детей и идет к нему, медленно и неуверенно. Но все равно создавалось впечатление, что делает она это подневольно. Рамена молча следил как маленькая фигурка приближается к нему. Дешевые кроссовки ребенка оставляли в пыли детской площадки ясные и отчетливые следы. Подойдя, мальчик остановился, напряженно глядя в лицо Рамене широко открытыми серо-голубыми глазами. Рот у него тоже приоткрылся, выражая удивление и испуг. Он казался совсем маленьким, куда меньше стоявшего перед ним убийцы. -Вы это он, да? - неожиданно спросила будущая жертва. -Кто он, малыш? - спросил Рамена почти ласково. Ребенок задумался, оторвал взгляд от лица Пономаренко и уставился в землю. Потом все-таки решился и сказал еле слышно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
2.
Но Ворон понял. Ворон был добрым, хотя и служил злу. Он только слегка пожурил брата Рамену за провал его операции. Темная фигура, с широкими крыльями ясно дала понять, что у нее слишком мало слуг, чтобы разбрасываться ими наказывать их по пустякам. Услышав это, Рамена пал на колени, посередине своей совершенно пустой квартиры и простер руки в сторону Ворона. А Ворон вытянул крыло и лица его слуги коснулось что-то мягкое, прохладное, как полупрозрачный черный шелк. Рамена прикрыл глаза, он был счастлив и потому, когда его хозяин продиктовал следующее задание не сразу отреагировал. А потом все-таки заметил слегка удивленным тоном: -Но ребенка... -Ты даже не представляешь, что может этот ребенок замутить. - Каркнул Ворон, и мягкое прикосновение вдруг превратилось в цепкую ледяную хватку. Одинокая слеза выкатилась из глаза Рамены. - Его, именное его ты должен отправить в нижние миры. Ты понял меня? Понял своего хозяина. Рамена истово закивал. Пускай, пускай ребенок уйдет из этого мира, лишь бы отпустили щеку, ведь это так больно... Хватка ослабла. Цепкие когти отпустили смятую человеческую плоть. Но другая хватка осталась - мертвая хватка красных глазищ Ворона. Брат Рамена чувствовал ее эту хватку, она всегда была с ним. С того самого момента, как Ворон появился в его жизни. -Сделаю... - молвил Дмитрий Пономаренко. А теперь он шагал по городу, спокойно и отвлеченно глядя перед собой. Вот только взгляд его был таков, что случайные прохожие, завидев этого неприметного в общем то типа поспешно сворачивали с дороги. А некоторые даже оборачивались и смотрели ему в след, не в силах понять, что же так их напугало в этом человеке. По пути брат Рамена сделал всего одну остановку, возле ларька, где скупил двенадцать шоколадных батончиков (очень задешево) и бутылку ядовитого цвета газировки (за дикие деньги). Пономаренко стал замечать, что в последнее время вопрос еды почти не волнует его, словно он вообще потерял эту самую главную человеческую потребность. Ворон сказал, что он меняется, и еды ему будет требоваться все меньше и меньше. Но предупредил, что это произойдет через какое то время, а пока следует хоть как-то питаться. Батончики были жутко сладкими, а питье отдавало какой то эссенцией, словно концентрат разводили в водах реки Мелочевки, но Рамене было на это плевать. У него была цель, а это главное в чем нуждается человек. Народу на улице было много. Дул сильный ветер, трепал легкую летнюю одежду. Издалека различались длинные очереди во все торговые точки, где можно было купить питье. Крошечные кафе на открытом воздухе были до отказа забиты людьми, которые сосредоточенно запасались живительной влагой. Больше того, почти все посетители ничего не ели, отдавая предпочтение лишь стакану с прозрачной, исходящей пузырьками, водой. Это был какой то подсознательный комплекс, некое неосознанное неудобство, которое побуждало в людях желание запасать как можно больше жидкости, чем бы она ни была. Рамене подумалось, что со временем они кинуться запасать и съестное, хотя никаких перебоев в поставках пищи не предвиделось. -"Они боятся..." - думал Рамена глядя на их серьезные и чем-то озабоченные лица, - "боятся погружения во тьму. Чувствуют и им становится страшно". Цель его визита находилась на самом краю Верхнего города в Школьно микрорайоне. Детский садик "Солнышко" - двухэтажное, покрытое тоскливой желтой краской здание. Решетки на нижних окнах, крошечный пятачок перед входом, и чуть побольше сзади. Когда-то принадлежащий садику участок был куда больше, Рамена это помнил, ему не раз и не два приходилось проходить мимо этого заведения. Тогда он шел на работу... кстати где он работал? Рамена не помнил, а может это была не работа, а учеба? Плевать, и ни к чему напрягать память, это все прошлое. Факт тот, что со временем сад потерял эти участки, и на месте крошечных бревенчатых домиков выстроенных для малышни, возникли белоснежные панельные многоэтажки, вознеслись на девять и пятнадцать этажей скрыв от гуляющей детей солнце, так что теперь садик всегда был в тени, и выглядел крошечным и убогим между двумя высокими конгломератами. Именно сюда ходил нынешний Рамены клиент. Видимо из бедной семьи, раз обретается в таком задрипанном саду. Все-таки Пономаренко задумался - ну чем, чем может навредить Ворону пятилетний ребенок? Или он вырастет и тогда навредит? Но ведь черный дух сказал что падение во тьму случится довольно скоро. Нет, он совершенно не пони... -Рамена... - голос раздался из темного проема между двумя домами. Рамена, ты что, сомневаешься? Ворон был там. Сидел на капоте какой то машины - такой черной, что ее полностью скрывала густая тень от дома, только поблескивали отдельные детали, фары, хром на радиаторной решетке. -Я не сомневаюсь... - произнес Рамена-нулла. -Ну тогда не стой, иди, - произнес Ворон, сейчас его темный силуэт обрел более антропоморфные очертания. Казалось, это почти человек, который сидит на гладком черном металле в позе лотоса. Только глаза остались те же. - Сейчас воспитательница выведет группу на прогулку. Твоя задача отозвать ребенка, и завести его сюда, ко мне. Не светись, ты не должен попасться. -Никогда, - сказал брат Рамена, - я убью этого маленького паршивца здесь! Во тьме! Казалось Ворон улыбнулся. А потом исчез с капота машины, словно его и не было. Тихо заработал двигатель и автомобиль медленно выполз из проема. Черный сааб. Но Рамена на него не смотрел, он быстрым шагом направился ко входу в садик. Позади него мрачновато выглядящее авто с визгом вырулило на улицу. Пыль вилась за ним столбом, отчего буквы на заднем стекле стали бледно розовыми, присыпанными. Низкий покатый заборчик, разноцветная дуга детской лесенки, за ним. Звонкие крики откуда-то из-за здания. Ветер треплет пышную крону одинокого вяза у самого дома. Брат Рамена не торопясь зашел за оградку, огляделся. Нет, всетаки один домик тут сохранился. Крохотный, словно для гномов, но очень похожий на настоящий. Даже есть одна ставня, выкрашенная давно облупившейся синей краской. Почему-то Рамене пришло на ум собственное детство. Не в этом садике и даже не в этом городе, но он помнил такие домики, помнил, как интересно было там играть среди дня. Как можно прятаться за потемневшими от времени бревнами, как можно забраться под крышу на скрещенные стропила. Там, куда ходил в детстве Пономаренко была даже двухэтажная колокольня с изящной шатровой крышей. Днем было весело, а к вечеру эти дома погружались во мрак и дети населяли их разнообразными чудовища. Он помнил это ясно, даже пресловутая Синяя рука в его детсаду жила именно в этих избушках. Как все переменчиво. День - ночь, черное белое. Во всяком случае Диме Пономаренко эти избушки давали еще кое-что, что наверняка не испытывал ни один из его тогдашних приятелей. Чувство защищенности. Только укрывшись за толстыми стенами он находил странный покой и чувство полнейшей безмятежности охватывало все его существо. Потом это ушло, потом была школа, взрослая жизнь. Большой мир, заселенный переменчивыми людьми, медленно отдаляющиеся родные, пропадающие один за другим друзья. Он помнил что, в конце концов остался один, и это и стало началом его скатывания с нормальной жизненной колеи в некий метафизический кювет. Увлечение эзотерикой, потом секта, теперь вот Ворон. Чувство защищенности - вот что все это давало. Рамена слабо улыбнулся, прогоняя воспоминания. Зачем ворошить прошлое? Но все же, не удержавшись, заглянул в домик. Пришлось низко наклониться, чтобы пройти в крошечный дверной проем. Давно прошли те времена, когда маленький Дима проходил в такие с гордо поднятой головой. Рассеянный свет и крошечного окошка освещал грязные, размалеванные матерными надписями стены. В середине строения земля уходила вниз, образуя глубокую впадину на самом дне которой примостилась свежая кучка фекалий. Дух в домике витал неприятный. Улыбка Рамены-нуллы погасла. Нет, не вернуть то забытое ощущение покоя среди этих расписанных стен. Все ушло, ушел Дмитрий Пономаренко, и остался только Рамена, и только Ворон может дать ему такую нужную сейчас среди всеобщего гниения защиту. Человек, вышедший из вросшего в землю деревянного строению уже не мучился ни совестью ни глупыми воспоминаниями. Жесткое с резкими чертами лицо, спокойный взгляд человека делающего свою работу. Делающего всегда надежно и качественно, даже если эта работа ему не нравится. Дверь здания детсада распахнулась и поток галдящих детей вырвался наружу в восхитительный ветреный полдень. Ярких расцветок курточки, у некоторых не менее цветастые рюкзачки с модными наклейками. Дети восхищенно толпились у входа, смотрели на белесое небо, на то, как несется через двор пыль, на миг принимая очертания фантастического зверя, как грозно шумит старый вяз. На странного человека, замершего возле одного из домиков. Еще раз хлопнула дверь и появилась женщина лет сорока, которая сразу что-то стала выговаривать детям, что, совершенно глушили их крики. Видимо воспитательница. Жертву Рамена увидел сразу. Вернее нет, это жертва сразу заметила его и уставилась прямо в глаза своему грядущему убийце. Маленький мальчик, одетый победнее прочих, с удивлением и какой то обреченностью смотрел на Рамену, совершенно не обращая внимание на галдящих кругом детей. Узнал что ли? Рамена быстренько перебрал в памяти моменты, когда он мог видеть этого мальца. Получалось, что никогда, знать и узнать тот его не может. Не двигаясь, Рамена ждал. Все той же тесной стайкой дети направились на игровую площадку. Туда, где покачивались от ветра двое лишенных сидений качелей, да торчал, покосившись, сваренный из металлоконструкций жираф. Краска с него слегка осыпалась, особенно на морде и жираф взирал на мир пустыми сероватыми глазницами. Море детских криков! Так громко! Рамене они вдруг стали напоминать крики дерущихся чаек. Множество белых птиц с грязно-желтыми клювами, которые бьются над чужой добычей, какой ни будь полежавшей уже падалью. Внезапно слуга Ворона заметил, что его жертва отделилась от остальных детей и идет к нему, медленно и неуверенно. Но все равно создавалось впечатление, что делает она это подневольно. Рамена молча следил как маленькая фигурка приближается к нему. Дешевые кроссовки ребенка оставляли в пыли детской площадки ясные и отчетливые следы. Подойдя, мальчик остановился, напряженно глядя в лицо Рамене широко открытыми серо-голубыми глазами. Рот у него тоже приоткрылся, выражая удивление и испуг. Он казался совсем маленьким, куда меньше стоявшего перед ним убийцы. -Вы это он, да? - неожиданно спросила будущая жертва. -Кто он, малыш? - спросил Рамена почти ласково. Ребенок задумался, оторвал взгляд от лица Пономаренко и уставился в землю. Потом все-таки решился и сказал еле слышно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88