-А что, и у вас не вывозят? - спросил Влад. -Что? А, да, не вывозят, - и Приходских - да теперь в городе вообще чертето твориться! Ну не суть, тут вещи дотащить надо. У меня тетка переезжает, надо бы мебель хоть частично погрузить. -Это здесь что ли? - спросил Владислав тыкая пальцем в давешний грузовик, что устало пофыркивая примостился перед третьим по счету подъездом. В кузове его на этот раз был другой скарб, впрочем не менее древний. -О! - выдал восклицание бывший сталкер - уже подъехали. Ну, нам же проще будет. У деревянного, крашенного жизнерадостной синей краской борта, Степана ждала низенькая, сморщенная до невозможности старушка, которая смотрела на подходящих строго и с некоторым раздражением. По долгу службы много общаясь с людьми, Сергеев сразу понял, что она сейчас скажет. И вправду, блеснув двумя стальными коронками в глубине рта, бабка сварливо высказалась: -Долго бегал! - потом взгляд ее переместился на Влада и она добавила этот что ли помощник? Больно хилый. -Покидаете наш город? - спросил Влад, не реагируя на "хилого". -Покидаю, - ответствовала бабка - в некотором роде. Да вы не стойте, там еще осталось. В этот момент дверь подъезда с грохотом отворилась и из темной его пасти появилось двое, волочащие массивный, почерневший от времени комод. Один из его ящиком наполовину выдвинулся и из-за этого сей предмет мебели стал похож на исполинскую собачью морду с высунутым устало языком. Причудливо изогнутые дверцы комода только дополняли сходство. А потом Сергеев увидел, кто тащит этот антиквариат, и удивился - потому что тащили его, отчаянно напрягаясь, те давешние ханурики, Степановы собутыльники. -"А с виду не скажешь, что могут такое утащить, алкаши заморенные". Подумал Влад. Но и для Степана эти двое стали самой настоящей неожиданностью. -И вы здесь? - воскликнул он удивленно, вложив в это высказывание столько эмоций, что стал на мгновение похожим на актера в драматической роли. Ханурики, отдуваясь, приземлили комод на землю (ощутимо задев одной из его ножек за бетонную ступеньку, отчего она, ножка опасно скрипнула), и один снисходительно крикнул Степану: -Мы! Ты иди, иди, не стой столбом. Были они абсолютно трезвыми, как, кстати, и сам Степан. Влад попытался вспомнить, не этих или ударников наемного труда он видел вчера в невменяемом состоянии у палатки со спиртным, но так и не пришел к единому мнению - могли быть они, а могли и не они, эти алкогольная братия вся на одно лицо. Приходских затопал в темное нутро подъезда, озадаченно озираясь на принявшихся грузить шкаф собутыльников. Кажется он ничего не понимал. -И когда она их позвать успела? - сказал он Владу, поднимающемуся позади по обшарпанным бетонным ступенькам. В подъезде было пыльно, темно и пахло кошачьими экскрементами. -Куда старушка то едет? - спросил Сергеев. -А не знаю, - ответил сталкер, - не говорит. Сказала, все сама сделает. И вишь делает! -Разве такое бывает? Ты же ее родственник и не знаешь, куда она едет? -Ага, родственник, - ослабился Степан - и причем единственный. И мне! - с громогласным пафосом воскликнул он - Единственной родной душе не сказала! В крохотной однокомнатной квартирке подняли расшатанный столик с резными ножками - единственный оставшийся предмет обстановки предмет и поволокли его вниз, то и дело задевая за стены, густо исписанные неандертальским граффити. Подъезд был старый, заслуженный. У выхода возня с мебелью уже закончилась. С трудом погрузив столик на грузовик, Степан взял у бабки ключи от квартиры и побежал наверх. Влад было дернулся за ним, но раздумал. Старуха обреталась рядом. -Что ж вы Степану не скажете куда уезжаете? Он же должен знать... наконец сказал Сергеев. -Ничего он не должен, - оборвала его старуха, - а то сдуру еще за мной попрется. А я уже старая, - неожиданно добавила она - мне теперь один путь - в землю. Вот туда я считай и собралась. - После этого несколько претензионного объявление старая тетка Степана повернулась и неторопливо побрела к кабине грузовика. На приступке она остановилась, и добавила с некоторой теплотой: -Степану скажи, что б не волновался. Они, знают куда ехать, - и она кивнула в сторону снисходительно скалящихся хануриков в кабине (один из них сел за руль, хотя раньше Влад был уверен, что эти двое машины отродясь не имели) Довезут. Сергеев хотел, было, хоть что-то сказать, чтобы подождала Степана, пока он спустится вниз, а потом раздумал. В конце концов проблема здесь была, похоже, сугубо личного характера. Грузовик взревел двигателем (клапана которого отчаянно стучали), с треском включил передачу и отчалил, производя столько шума, что в окна соседних домов один за другим появлялись силуэты озадаченных жильцов. Из подъезда выскочил Приходских, все еще с ключами в руке, и ошеломленно проводил взглядом уезжающий грузовик. -Как это? - тупо спросил он. -Степан, - сказал Влад - это конечно не мое дело, но эта твоя родственница, она на учете не состояла у врачей? Но Приходских качнул головой. Сказал:
-Вот оно как обернулось... Знаешь, Влад - он повернулся к Сергееву - Если какие соображения будут, ты звони. Тебе телефон продиктовать? Владислав качнул головой, он его помнил. -Тогда до скорого. Извини, дела есть. Спасибо что помог. - И Степан поспешно зашагал прочь, в сторону, куда только что уехал грузовик. На полпути он заметил, что все еще сжимает ключи от бабкиной квартиры, и засунул их в карман. Пожав плечами, Владислав пошел в сторону прямо противоположную. Все происходящее заставляло задуматься, что не только Степанова бабка находится на учете у психиатра. Возможно, что и у ее племянника с головкой проблемы. Все-таки затянувшийся бытовой алкоголизм... И эта фраза старухи - мол в землю ей пора. Дурацкое выражение напомнило Владиславу его инструктора по вождению, большого мастера изречения психоделических истин. Одна из его любимых сентенций звучала так: "К пятидесяти годам вас потянет к земле" и имелось в виду вовсе не предчувствие скорой могилы, а всего лишь безобидное желание поземледелить, поокучивать грядки. Но тут явно речь шла не о грядках. И закапывать собирались совсем не старую проросшую картошку. Но оставался еще безвременно ушедший провайдер, а Влад твердо решил с ним разобраться. Поэтому он прибавил шага и свернул с Зеленовской на Центральную, а оттуда на Овечкину улицу, названную так не потому что здесь выпасали тонкорунных, а по названию речки Овечки, притока Мелочевки несправедливо загнанной в трубы при строительстве Верхнего города. Здесь стоял уродливый квадратный дом, построенный здесь ориентировочно в начале пятидесятых, и наверняка в то время выделялся на фоне многочисленных изб, и крохотных особняков составлявших в то время основной жилой массив заречной части города. Теперь же он был с трех сторон скрыт многоэтажными домами, двумя панельными и одним красным, кирпичным, прозванным в народе элитным, и в его окна почти никогда не заглядывало солнце. В этом кубическом уродце с незапамятных времен находилась Верхнегородская АТС, а с недавних пор, во флигельке под самой крышей приютился еще и интернет сервер. Путь к нему надо было знать, потому что дверь во флигель находилась позади здания, хитро маскируясь под дверь подсобки. Влад, впрочем все эти хитрости знал, и потому прошел на задний двор (как следует заросший лопухами и лебедой). Потянул на себя обитую крашенным жуткой оранжево-коричневой краской железом, дверь и стал подниматься по узеньким стертым ступенькам наверх. Тут всегда было грязно, но в этот раз уровень загрязненности превысил все мыслимые границы. На крохотной площадке между этажами растеклась белесая и жутко воняющая лужа, в которой медленно дрейфовала одинокая шкурка банана, похожая на распластавшуюся морскую звезду. Здесь же как уменьшенный вариант подводной лодки дрейфовала банка из-под тушенки с бока которой приветливо лыбилась нарисованная корова. Зрелище было еще то, и самое омерзительно заключалось в том, что этот дурнопахнущий океан занимал собой почти всю площадку, оставляя для прохода только крошечный перешеек. Влад брезгливо прошествовал по этой узкой тропинке, и чудом умудрившись не влезть в это месиво поспешил наверх. На следующей площадке его поджидало мусорное ведро темно-коричневого гнусного оттенка, лежащее на боку и рассыпавшее свое содержимое по ступеньками. Здесь же лежала высохшая куча перьев, среди которых угадывалось очертания скрюченной тонкой лапки - все что осталось от анонимного голубя. Здесь Сергеев остановился и со смешанными чувствами осмотрел россыпи мусора. Он не помнил, чтобы такой бардак царил в здании раньше. Чуть выше ступени были обшарпанны и с обколотыми ребрами, словно их погрыз какой то невменяемый и страдающий жутким голодом зверь. Крашеные темной краской стены пестрели занимательным мусорным чтивом. Дверь во флигель находилась на самом верху - как раз напротив однотипной двери на крышу, которая всегда была закрыта на замок. А для того, чтобы страждущий посетитель их не перепутал, на двери к свету высоких технологий помещалась соответствующая табличка, сделанная из выдранного из тетради клетчатого листа с надписью ручкой, и скотча. Только на этот раз и листка не было - только следы от липкой ленты, похожие на выросшую внезапно плесень указывали, что она здесь была. А потянув на себя эту, никогда не запирающуюся дверь, Владислав испытал самый настоящий шок, и в последующие две секунды начала августа этого года, ему даже казалось, что все это тяжелый шизофренический бред с многочисленными случаями ложной памяти. Нет, там не было сочащихся серой слизью многоглазых монстров, да и прекрасных до жути иных миров с бирюзовым небом, которыми так любят забавляться фантасты, тоже не было. Там даже не лежала гора кровавых тел и стены не пестрели дырками от пуль.
Самое страшное, что там вообще ничего не было - только пустое светлое помещение, без признаков мебели, или хотя бы хоть какого-то жилого духа. Пыль вилась в солнечном луче как стая мошек однодневок. На обшарпанных досках пола валялся полусгнивший матрас, из расползающихся швов которого выглядывала тонкая до полупрозрачности солома. Словно никогда и не было первого и единственного городского провайдера. Словно звонки Владислава и еще многих сотен других пользователей достигали этого помещения, этой пронизанной светом пустоты, а отсюда отправлялись куда то еще. А потом оттуда приходил ответ. Впору было не верить своим глазам. Как там у суровых сектантов - "если глаз твой смущает тебя, вырви и брось его от себя". Сознание, тот твердолобый логик, что живет в каждом из на, все еще дергался и пытался подогнать видимое глазами хоть под какую то материальную базу. -"Они съехали", - думал он, этот вечный поборник устоявшихся правил, и нерушимых законов вселенной, - "Сегодня с утра что-то случилось, и они уехали из этого помещения и, может быть, города". -После того, как я звонил? - сказал Влад в слух, и сказанное отдалось слабым эхом как во всех пустых помещениях, - За два часа собрались и уехали?! Правда глаза колет? Она ведь лезла со всех сторон эта правда, из каждой щели между вытертых досок (раньше был линолеум), плясала с пылинками в солнечном свете падающим из окна (были жалюзи), ехидно ухмылялась со стропил (был навесной потолок, его то как успели смонтировать?!) И она была одна, бьющая сразу и наповал. В небольшом помещении под самой крышей кубического дома давно никто не жил. Ведь даже при спешном переезде (вернее именно при спешном переезде остается множество мелких и крупных следов свершившегося события - рваная упаковочная тара, обрывки газет, и канцелярского скарба в незапамятные времена завалившегося за отсутствующие ныне шкафы. Следы на полу, обрывки коммуникаций на стенах. Тут же не было ничего - просто чердачное помещение, пустующее уже много месяцев, а то и лет. Может быть здесь когда-то ночевали бродяги, судя по матрасу. Загаженная до невозможности лестница только подтверждала увиденное. Взгляд Влада метался туда-сюда по неприглядной комнате выхватывая все новые и новые подтверждения этой незамысловатой правды. Материалистичный безумец на заднем плане сознания еще что-то вещал, но голос его приутих и преисполнился неуверенности. -"Может быть это другой дом?" - предположил он и тут же устыдился собственной глупости. Еще бы, такой дом был один не только на весь район, а и на Верхний город, уникальное в своем роде здание. -Нет, - сказал Влад, - такого не бывает. Глаза говорили обратное. Вырывать и бросать их прочь от себя он не собирался, и потому прислонившись к не крашенной стене попытался привести свои смысли в порядок. Первый вопрос был таков: куда он звонил все это время, если тут ничего не было. Второй: если тут что-то было, когда все это исчезло? С этим было проще, последний раз Влад посещал флигель месяца три назад, когда просрочил с оплатой услуг и вынужден был скрипя зубами заключать новый договор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
-Вот оно как обернулось... Знаешь, Влад - он повернулся к Сергееву - Если какие соображения будут, ты звони. Тебе телефон продиктовать? Владислав качнул головой, он его помнил. -Тогда до скорого. Извини, дела есть. Спасибо что помог. - И Степан поспешно зашагал прочь, в сторону, куда только что уехал грузовик. На полпути он заметил, что все еще сжимает ключи от бабкиной квартиры, и засунул их в карман. Пожав плечами, Владислав пошел в сторону прямо противоположную. Все происходящее заставляло задуматься, что не только Степанова бабка находится на учете у психиатра. Возможно, что и у ее племянника с головкой проблемы. Все-таки затянувшийся бытовой алкоголизм... И эта фраза старухи - мол в землю ей пора. Дурацкое выражение напомнило Владиславу его инструктора по вождению, большого мастера изречения психоделических истин. Одна из его любимых сентенций звучала так: "К пятидесяти годам вас потянет к земле" и имелось в виду вовсе не предчувствие скорой могилы, а всего лишь безобидное желание поземледелить, поокучивать грядки. Но тут явно речь шла не о грядках. И закапывать собирались совсем не старую проросшую картошку. Но оставался еще безвременно ушедший провайдер, а Влад твердо решил с ним разобраться. Поэтому он прибавил шага и свернул с Зеленовской на Центральную, а оттуда на Овечкину улицу, названную так не потому что здесь выпасали тонкорунных, а по названию речки Овечки, притока Мелочевки несправедливо загнанной в трубы при строительстве Верхнего города. Здесь стоял уродливый квадратный дом, построенный здесь ориентировочно в начале пятидесятых, и наверняка в то время выделялся на фоне многочисленных изб, и крохотных особняков составлявших в то время основной жилой массив заречной части города. Теперь же он был с трех сторон скрыт многоэтажными домами, двумя панельными и одним красным, кирпичным, прозванным в народе элитным, и в его окна почти никогда не заглядывало солнце. В этом кубическом уродце с незапамятных времен находилась Верхнегородская АТС, а с недавних пор, во флигельке под самой крышей приютился еще и интернет сервер. Путь к нему надо было знать, потому что дверь во флигель находилась позади здания, хитро маскируясь под дверь подсобки. Влад, впрочем все эти хитрости знал, и потому прошел на задний двор (как следует заросший лопухами и лебедой). Потянул на себя обитую крашенным жуткой оранжево-коричневой краской железом, дверь и стал подниматься по узеньким стертым ступенькам наверх. Тут всегда было грязно, но в этот раз уровень загрязненности превысил все мыслимые границы. На крохотной площадке между этажами растеклась белесая и жутко воняющая лужа, в которой медленно дрейфовала одинокая шкурка банана, похожая на распластавшуюся морскую звезду. Здесь же как уменьшенный вариант подводной лодки дрейфовала банка из-под тушенки с бока которой приветливо лыбилась нарисованная корова. Зрелище было еще то, и самое омерзительно заключалось в том, что этот дурнопахнущий океан занимал собой почти всю площадку, оставляя для прохода только крошечный перешеек. Влад брезгливо прошествовал по этой узкой тропинке, и чудом умудрившись не влезть в это месиво поспешил наверх. На следующей площадке его поджидало мусорное ведро темно-коричневого гнусного оттенка, лежащее на боку и рассыпавшее свое содержимое по ступеньками. Здесь же лежала высохшая куча перьев, среди которых угадывалось очертания скрюченной тонкой лапки - все что осталось от анонимного голубя. Здесь Сергеев остановился и со смешанными чувствами осмотрел россыпи мусора. Он не помнил, чтобы такой бардак царил в здании раньше. Чуть выше ступени были обшарпанны и с обколотыми ребрами, словно их погрыз какой то невменяемый и страдающий жутким голодом зверь. Крашеные темной краской стены пестрели занимательным мусорным чтивом. Дверь во флигель находилась на самом верху - как раз напротив однотипной двери на крышу, которая всегда была закрыта на замок. А для того, чтобы страждущий посетитель их не перепутал, на двери к свету высоких технологий помещалась соответствующая табличка, сделанная из выдранного из тетради клетчатого листа с надписью ручкой, и скотча. Только на этот раз и листка не было - только следы от липкой ленты, похожие на выросшую внезапно плесень указывали, что она здесь была. А потянув на себя эту, никогда не запирающуюся дверь, Владислав испытал самый настоящий шок, и в последующие две секунды начала августа этого года, ему даже казалось, что все это тяжелый шизофренический бред с многочисленными случаями ложной памяти. Нет, там не было сочащихся серой слизью многоглазых монстров, да и прекрасных до жути иных миров с бирюзовым небом, которыми так любят забавляться фантасты, тоже не было. Там даже не лежала гора кровавых тел и стены не пестрели дырками от пуль.
Самое страшное, что там вообще ничего не было - только пустое светлое помещение, без признаков мебели, или хотя бы хоть какого-то жилого духа. Пыль вилась в солнечном луче как стая мошек однодневок. На обшарпанных досках пола валялся полусгнивший матрас, из расползающихся швов которого выглядывала тонкая до полупрозрачности солома. Словно никогда и не было первого и единственного городского провайдера. Словно звонки Владислава и еще многих сотен других пользователей достигали этого помещения, этой пронизанной светом пустоты, а отсюда отправлялись куда то еще. А потом оттуда приходил ответ. Впору было не верить своим глазам. Как там у суровых сектантов - "если глаз твой смущает тебя, вырви и брось его от себя". Сознание, тот твердолобый логик, что живет в каждом из на, все еще дергался и пытался подогнать видимое глазами хоть под какую то материальную базу. -"Они съехали", - думал он, этот вечный поборник устоявшихся правил, и нерушимых законов вселенной, - "Сегодня с утра что-то случилось, и они уехали из этого помещения и, может быть, города". -После того, как я звонил? - сказал Влад в слух, и сказанное отдалось слабым эхом как во всех пустых помещениях, - За два часа собрались и уехали?! Правда глаза колет? Она ведь лезла со всех сторон эта правда, из каждой щели между вытертых досок (раньше был линолеум), плясала с пылинками в солнечном свете падающим из окна (были жалюзи), ехидно ухмылялась со стропил (был навесной потолок, его то как успели смонтировать?!) И она была одна, бьющая сразу и наповал. В небольшом помещении под самой крышей кубического дома давно никто не жил. Ведь даже при спешном переезде (вернее именно при спешном переезде остается множество мелких и крупных следов свершившегося события - рваная упаковочная тара, обрывки газет, и канцелярского скарба в незапамятные времена завалившегося за отсутствующие ныне шкафы. Следы на полу, обрывки коммуникаций на стенах. Тут же не было ничего - просто чердачное помещение, пустующее уже много месяцев, а то и лет. Может быть здесь когда-то ночевали бродяги, судя по матрасу. Загаженная до невозможности лестница только подтверждала увиденное. Взгляд Влада метался туда-сюда по неприглядной комнате выхватывая все новые и новые подтверждения этой незамысловатой правды. Материалистичный безумец на заднем плане сознания еще что-то вещал, но голос его приутих и преисполнился неуверенности. -"Может быть это другой дом?" - предположил он и тут же устыдился собственной глупости. Еще бы, такой дом был один не только на весь район, а и на Верхний город, уникальное в своем роде здание. -Нет, - сказал Влад, - такого не бывает. Глаза говорили обратное. Вырывать и бросать их прочь от себя он не собирался, и потому прислонившись к не крашенной стене попытался привести свои смысли в порядок. Первый вопрос был таков: куда он звонил все это время, если тут ничего не было. Второй: если тут что-то было, когда все это исчезло? С этим было проще, последний раз Влад посещал флигель месяца три назад, когда просрочил с оплатой услуг и вынужден был скрипя зубами заключать новый договор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88