– А если честно? – настаивал я.
– Не знаю, сэр. Видите ли, сержант Радс… В общем… Простите, сэр…
– Критикуете своего командира, кадет?! – зарычал я.
– Сэр, – вмешался Толливер, – позвольте напомнить вам одну важную вещь. Это будет конфиденциальный разговор. – Не ожидая моего приглашения, Толливер расстегнул свой ремень безопасности и направился в хвост шаттла.
Я последовал за ним.
– Слушаю.
– Какого черта ты взъелся на мальчишку?! – с ходу завелся Толливер. – Ты отозвал бедных кадетов из Фарсайда якобы для занятий по спецпрограмме, на самом деле не существующей, наобещал им с три короба, сделав их «специальными» кадетами, но за все время их пребывания в Девоне общался с ними не больше десяти минут. А теперь, когда Стриц по твоему требованию пытался сказать правду, ты чуть не сожрал его с потрохами! Давай, выпори его, если тебе станет легче! На кадетах легко срывать злость!
– Я не десять минут провел с ними! – оправдывался я. – Больше! Я брал их на церемонию!
– Они окружали тебя, как бессловесные твари! Как вещи! Ты говорил с ними?
– Конечно! Вообще-то Адам за ними присматривал… Зато на прошлой неделе я говорил с Кевином.
– Ты задумывался, какое мнение осталось у них о твоей «специальной программе»?
– По правде говоря… нет. Эдгар, что же мне делать?
– Что хочешь. Только не издевайся над ними.
– А ты не издевался надо мной, когда мы были кадетами?! – вспылил я ни с того ни с сего. Что на меня нашло? Сам не знаю.
– Не издевался, а приучал тебя к порядку и дисциплине. Давай не будем о старых обидах, с тех пор прошло уже черт знает сколько лет. Разве мы за это время не поумнели?
– Нет! – Какой ужас! Неужели я не поумнел?! Наверно, в этом все дело! – За эти годы мне стало ясно одно: я хуже, чем мнил о себе. Гораздо хуже.
Я отвернулся и пошел к своему месту.
– Мистер Стриц… Йохан…
– Приготовиться к посадке! – раздался из динамика голос пилота.
– Надевать скафандры, сэр? – спросил Стриц.
– Надевайте. На всякий случай. – Сам я надевать скафандр не стал. К чему мне эти предосторожности? Если Господу угодно взять мою душу, пусть берет. Слишком часто он спасал меня от гибели. Хватит, наверное.
Как и положено начальнику, из шлюза шаттла в офицерский шлюз купола базы я вышел первым. Нас встречали лейтенант Бьен и местные гардемарины.
– Добро пожаловать на базу, сэр, – приветствовала меня Бьен.
– Спасибо. К нападению кадетского десанта готовы?
– Они уже входят в большой шлюз под присмотром сержанта Радса, сэр.
Спустя несколько минут, бросив сумку в своей фарсайдской квартире, я прогуливался у казарм. Никаких видимых изменений за время моего отсутствия не произошло. Вскоре начали появляться первые группы кадетов с дорожными сумками на плечах. Чтобы не мешать им устраиваться на новом месте, я забрел в широкий служебный коридор (запретную для кадетов зону) и вскоре за углом наткнулся на задумчивого Джеффа Торна.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
. – Вспоминаю те времена, когда я бегал здесь юным гардемарином. Тогда мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я вернусь.
– Я тоже после выпуска думал, что покидаю Академию навсегда. Но жизнь решает по-своему.
– Верно. Она разбивает наши надежды.
– Джефф, мы еще не старики, не все потеряно, жизнь продолжается.
– Разве? – грустно улыбнулся он.
– Конечно, Джефф! – Я схватил его за руку. – У тебя все еще впереди! Ты еще можешь надеяться! Ведь ты, в отличие от меня, не предавал никого, кроме себя.
– Что ты имеешь в виду? – поморщился он, стряхивая мою руку.
– Ты горюешь над неудавшейся карьерой, а мне не удалась жизнь! Не ты настоящий неудачник, а я! С какой радостью я поменялся бы с тобою местами! Я проклят самим Господом Богом!
– Извини, Ник…
– Ты бы лучше не извинялся, а взял себя в руки! – выкрикнул я и вдруг понял, что взять себя в руки должен как раз я. – Кстати, ты выпорол Сандру Экрит?
– Немного. Мы поговорили с ней по душам, потом я ударил ее один раз. Похоже, она не возражала бы против настоящей порки. Знаешь, иногда физическая боль перебивает душевную, и тогда человеку становится немного легче.
– У тебя природный дар воспитывать не только кадетов, но и гардемаринов.
– А толку-то? – скривился Джефф. – У меня тоже жизнь не удалась. Из радостей только компьютерные игры да джин, а утром опять надо вставать. С трудом заставляю себя вылезти из постели, через силу впрягаюсь в работу.
– Хватит ныть! Ты же всегда был таким жизнерадостным!
– Думаешь, еще не все потеряно?
Мы помолчали. Наконец я с ностальгией спросил:
– А помнишь, как мы с тобой крались по этому коридору к гравитронам?
– Гравитроны… Жаль, слишком хорошо они охранялись.
– Я столкнулся на лестнице с Робби Ровером, покатился кубарем вниз, вся наша «банда» перепугалась и разбежалась. – Моя рожа невольно расплылась в улыбке. – Как я тогда улепетывал! Наверно, побил все мировые рекорды.
– Мы предали тебя, а тогда в столовой… Если бы тебя поймали…
– Не поймали ведь. А когда меня поймали в столовой, ты взял всю вину на себя. Я тогда восхищался тобой.
– Серьезно?
– Вполне, Джефф. Твой пример мне потом очень помог. Знаешь, я натворил много глупостей и даже совершал преступления, чем погубил свою душу, но никогда не предавал товарищей, потому что передо мной всегда стоял твой пример. – В глазах защипало от слез, я отвернулся.
– Полегче, Ник, не преувеличивай свои грехи. Я кое-как справился с собой, задавил рвущиеся наружу слезы.
– Джефф, и ты не распускай слюни, прекрати жалеть себя и свою якобы бестолковую жизнь. У тебя есть талант, не зарывай его в землю. Воспитывай молодежь.
– Учить ее компьютерным играм? Не смотри на меня так, это же шутка! А если серьезно… Знаешь, я подумаю. Большего пока не могу обещать.
Я направился в административный корпус. В приемной меня уже ждали «специальные» кадеты. Я пригласил их в кабинет, предложил им сесть, сам сел за стол и долго рассматривал свои ногти, хрустел пальцами, не зная, с чего начать. Может быть, ничего им не говорить, сразу отпустить в казармы?
Пригрезился строгий облик отца. «Стыдись своих ошибок, но не стыдись признавать их». Конечно, отец.
Но почему я так боялся говорить тебе о своих мелких пакостях? Ведь признания приносили мне облегчение. Кил Дрю съежился под моим хмурым взглядом.
– Я должен извиниться перед вами, – наконец выдавил я из себя, стараясь смотреть кадетам в глаза. – Извиниться перед всеми троими. Я напрасно отзывал вас из Фарсайда в Девон. Рассчитывал вам помочь, но не помог. Не сумел. Я видел, как тяжело отразилась смерть Дастина Эдвардса на тебе, Кевин, и на тебе, Кил. У вас резко снизилась успеваемость. На самом деле в гибели Дастина виновны мы, ваши начальники. Мы обязаны были предусмотреть все, но не приняли необходимых мер предосторожности. Ты должен знать это, Кил. Ты невиновен. Я думал, тебе легче будет понять это в другой обстановке, в Девоне. И у тебя, Йохан, тоже была очень низкая успеваемость.
– Сэр, вы выгоните нас из Академии? – выпалил Кевин Арнвейл, не выдержав моего длинного и бестолкового монолога.
– Нет, конечно! – Я встал, начал расхаживать по кабинету. – Я просто хотел вам сказать, что не знаю, как вам помочь. Мне казалось, что помогу, а потом выяснилось, что не получается. Я не уделял вам должного внимания, фактически игнорировал вас. Вот за что я прошу у вас прощения.
– Меня вы не игнорировали, сэр, – горячо возразил Арнвейл, зардевшись.
– Чепуха. Тот разговор, когда мы ходили к мистеру Торну и не застали его дома, не в счет.
– Мне было очень интересно, сэр. Ваш рассказ мне очень помог!
– Прежний начальник Академии капитан Керси не был таким мягкотелым, как я. Однажды он жестоко выпорол меня вот на этом столе. Мы, кадеты, входили в этот кабинет с ужасом, как и должно быть. Не знаю, какие чувства испытываете здесь вы, но точно знаю, что не гожусь в воспитатели кадетов.
– Мы больше не будем вашими специальными кадетами, сэр? – выпалил Стриц.
Мне действительно хотелось избавиться от них, но теперь это выглядело бы как наказание за их откровенность. Я снова устроил себе ловушку.
– Нет, я попробую исправиться. Только давайте установим новые правила: отныне вы имеете право задавать мне вопросы и делиться со мной своими соображениями. А чтобы повысить вашу успеваемость, я разрешаю вам делать домашние задания в приемной моего кабинета. – Боже, что я такое заладил? Совсем спятил! Черт дернул меня за язык сболтнуть еще одну глупость:
– Возможно, я иногда буду вам помогать.
Ошеломленные, кадеты молчали. Что они обо мне думали? Начальник рехнулся! Придется околачиваться возле сумасшедшего почти целый день!
– Вот и все, – растерянно сказал я и, поколебавшись, зачем-то добавил:
– Не возражаете?
Господи, что я несу?! Чушь несусветную! Я попер против традиций! Они же кадеты!
20
Вечером по дороге в столовую я признался Толливеру, что извинился перед кадетами.
– Прекрасно, – прокомментировал он с обычным сарказмом.
– Что ж тут прекрасного? – буркнул я.
– Конечно, это лучше, чем то и дело на них рычать, но еще лучше, если ты будешь поддерживать между вами правильную дистанцию. Капитан не должен извиняться перед кадетами.
– Тут особый случай, я должен был извиниться. Ошибки надо исправлять.
Мы подошли к двери столовой. Толливер пропустил меня вперед, я вошел в огромный зал. Пятьсот кадетов встали как один.
Я занял место за круглым офицерским столом и спросил:
– А где лейтенант Бьен?
– Улетела, сэр, – ответил Толливер.
– Куда? Зачем?
– В отпуск. На прошлой неделе я дал вам завизировать расписание отпусков, вы подписали его без возражений.
После ужина я снова бродил по базе; встретил Сандру Экрит и Антона Тайера, зашел в служебное помещение, спустился по лестнице на самый нижний уровень, заставленный всякими машинами и агрегатами; миновал пункт управления гравитронами, охраняемый круглосуточно, зашел в зал управления термоядерной электростанцией. Дежурный техник, читавший журнал, вскочил и вытянулся по стойке «смирно».
– Вольно, – разрешил я.
– Чем могу быть полезен? – вежливо поинтересовался он.
– Ничем. Что это? Пролитый кофе? Вытереть!
– Есть, сэр.
Дав нагоняй, я с чувством удовлетворения вернулся обратно, поднялся в свои апартаменты и лег спать.
Прошло несколько дней. Вечером я просматривал в своем кабинете электронную почту. Сообщение из Портсмута гласило, что интендант Серенко сознался в воровстве и предан суду за хищение на сумму сто тысяч унидолларов. О родственной связи Серенко с сенатором Уиверном ничего не говорилось. Возможно, утаивание этого обстоятельства и было одним из пунктов договора между Уиверном и сенатором Боландом.
Из Адмиралтейства сообщили, что мое предложение о создании автоматического корабля со встроенным ядерным зарядом и двигателем, генерирующим искаженные N-волны («кошачий концерт») передано, наконец, в инженерную группу. Приказано выполнить предварительную разработку этого важного проекта.
Следующее сообщение: капитан Причер выздоровел и назначен церемониймейстером при адмирале Дагани. Командиром «Веллингтона» стал капитан Тенер, отец Адама.
Сообщение от Эдди я перечитал дважды. Анни ест хорошо. Эдди нашел в сарае мой старый велосипед, отдал его Анни, себе тоже купил крепенькую двухколесную машину, и теперь они оба – Анни и Эдди – ежедневно катаются по городу, объезжают магазины и возвращаются домой с провиантом.
Слава Тебе, Господи! Наконец с Анни все хорошо.
В дверь постучался и робко заглянул Кил Дрю.
– Разрешите?
– Входи, – сказал я. В последние дни мне удалось рассеять страх кадетов передо мною и установить новую форму общения, непривычную как для меня, так и для них. – Что так поздно? – Я глянул на часы. – Не пора ли тебе в казарму?
– Я не успел сделать домашнее задание. Разрешите я сделаю его у вас?
– Разумеется. А почему ты не хочешь делать уроки в казарме?
– Если хотите, пойду в казарму, сэр. Просто… – Он покраснел. – Понимаете, сэр, там не очень-то располагает к учебе обстановка. Не очень дружественная. Товарищи стали относиться к нам хуже с тех пор, как вы взяли нас к себе.
Как я сразу об этом не догадался? Взяв их под свое крылышко, я настроил остальных кадетов против моих протеже. Впрочем, для них это лучше, чем отчисление из Академии.
Я приготовил себе свежий кофе, снова начал просматривать файлы. Кил Дрю корпел над своим компьютером, беспрестанно ерзая на стуле, кладя под задницу то одну, то другую ногу. Наконец я не выдержал:
– Тебе что, в сортир надо?
– Нет, сэр.
– Тогда хватит ерзать. – Я снова уткнулся в дисплей, начал делать заметки для памяти. Завтра надо поговорить с Толливером насчет нового интенданта, пусть найдет подходящего человека. Действовать обычным порядком нельзя. Если обратиться в отдел кадров Адмиралтейства, то капитан Хигби нарочно пришлет нам отпетого разгильдяя. Кил Дрю шумно вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62