Пойдешь?
– Да, сэр! – с радостью согласился я. Пойти с ним «на дело»? Что может быть лучше! Сам не знал, почему попал в число счастливчиков, но Торн брал меня с собой на озорные «дела». А началось все так.
В тот день я до ночи стоял в гардемаринской на стуле, с трудом припоминая уставы. Торн, казалось, необращал на меня внимания, но потом проводил до казармы. По пути он утешал меня, а я боялся проронить слово, так был устрашен гардемаринами. Однако постепенно Торн разговорил меня, и я рассказал ему немного о Кардиффе и об отце, даже упомянул о Джейсоне. А через неделю Торн взял меня на дело. С тех пор мои ночные похождения с ним стали регулярными.
– С нами пойдет Бэйли из Риадон-Холла и Джастин Равиц, – прошептал Торн, озираясь по сторонам. – Знаешь их?
– Только Джастина, сэр. А куда пойдем?
В прошлый раз он приказал мне следить за техниками, дежурящими у гравитронов. Оказывается, хрустальная мечта многих гардемаринов – пробраться к пульту управления гравитронами и отключить их. Переполох поднимается еще тот! Но на этот раз техники ни разу не отлучились от пульта, и затея Торна не удалась.
– В столовую. – Торн пошел так быстро, что мне приходилось бежать трусцой, чтобы не отставать. – Мне непонятно, почему нам дали по такому маленькому кусочку яблочного пирога на десерт, хотя еще так много осталось. Мороженое тоже должно остаться.
Улыбался он на удивление заразительно. Мой рот растянулся до ушей, а выражение лица, наверно, было как у идиота. Торн бывал строгим, когда вдалбливал нам в головы суровую армейскую науку, но в неформальной обстановке ничем от нас не отличался.
Через полчаса мы с Бэйли и Равицем затаились в коридоре перед поворотом в столовую. Торн осторожно выглянул из-за угла и шепотом скомандовал:
– Вперед!
Мы помчались к столовой. Торну как офицеру позволялось ходить всюду в любое время, у нас, кадетов, такой свободы не было. Мы, конечно, надеялись, что в случае чего всю ответственность на себя возьмет он, хотя в глубине наших душ гнездился страх – а вдруг гардемарин нас не прикроет? Тогда нам влетит по первое число!
Днем дверь в столовую не закрывалась, но теперь по виду была заперта.
– А она не на замке, сэр? – встревожился я.
– Дурак, что ли? В столовую дверь не запирается никогда. – Торн приоткрыл ее, поглядел в щель, шепнул:
– Никого нет, – и устремился в длинный темный зал, освещенный лишь сиянием звезд. Мы трусцой подбежали за ним к одному из столов. – Если нас здесь застукают, скажем, что я привел вас для наказания. А вот если нас поймают в камбузе, тогда не отбрешемся. Бэйли, встань на стреме у двери. Если кто-нибудь появится в оридоре, громко щелкнешь пальцами. Умеешь щелкать? – Тот кивнул. – А сам залезешь под стол, чтобы никто тебя не заметил. Если нас накроют, попробуешь незаметно вернуться в казарму.
– Есть, сэр, – ответил Бэйли, скаля зубы в предвкушении приключений.
– В камбузе мы щелчка не услышим, – инструктировал Торн, – поэтому ты, Равиц, будешь стоять на атасе у самого входа в камбуз. Как только Бэйли щелкнет, сразу войдешь к нам и тоже щелкнешь пальцами. Я щелкну в ответ, это будет означать, что я услышал тебя. А потом где-нибудь спрячешься.
– Да, сэр.
– На приказ надо отвечать «есть, сэр». Нельзя забывать об уставе только потому, что ты наложил в штаны от страха.
– Я не наложил! У меня совсем…
– Тесс! А ты, Сифорт, поможешь мне вскрыть склады противника и обнаружить стратегические запасы. Я буду искать мороженое, а ты – яблочный пирог. Ориентируешься в темноте?
– В холодильниках не очень темно, сэр, в них, когда открываешь дверцу, загораются лампочки.
– Тогда пошли.
Джастин Равиц притаился у линии раздачи, а мы с Торном крались дальше через один из двух входов в камбуз.
– Боишься? – спросил Торн.
– Нет, сэр, – ответил я, хотя сердце колотилось оглушительно.
– Врешь. Я тоже боюсь. Думаешь, мне охота идти на бочку к Зорну?
Поркой чаще всего занимался лейтенант Зорн.
Я открыл один из холодильников. В нем не было ничего, кроме овощей, выращенных в залах гидропоники. Я захлопнул дверцу и вздрогнул. В тишине хлопок показался жутко громким.
– Тише, болван! – зашипел на меня Торн.
Пироги обнаружились лишь в третьем холодильнике. Я вынул пару штук, положил на поднос. Вдруг раздался щелчок. Я взглянул на Торна – тот как ни в чем не бывало шарил в холодильнике. Снова щелчок, еще один. Равиц, наверно, сходил с ума, а Торн не слышал его сигналов, не щелкал в ответ. Тогда я сам щелкнул пальцами. Торн резко оглянулся, округлил от ужаса глаза. Я отчаянно показывал ему в сторону зала. Торн кивнул, дал мне знак уходить и быстро пошел ко второму выходу. Я осторожно направился к первому.
– Эй, кто там под столом? А ну-ка вылазь! – донесся из столовой чей-то голос, потом быстрый топот и крик:
– Назад! Стой!
Торн бросился со всех ног, а я спрятался за линию раздачи. Вдруг раздался грохот, металлический дребезг, крик боли, снова топот, быстро стихший вдали. Значит, Торн убежал. Может, и мне удастся?
Включился свет.
– Проклятые кадеты, подвешу их за яйца. – Послышались чьи-то шаги. Кто-то шел к холодильнику. Я ринулся через столовую к двери.
– Стой! Назад! – орал тот же голос мне в спину. – Смирно!
Как быть? Наверняка он не видел меня в лицо, а униформа у всех кадетов одинаковая, так что вперед! Бежать! Но… мыслимо ли не выполнить приказ?
Я затормозил всего в нескольких шагах от распахнутой двери, встал по стойке «смирно», холодея от ужаса. В коридоре валялось опрокинутое ведро в луже воды. Вот обо что споткнулся Торн.
Шаги приближались. Кто же это? Теперь мне конец. В лучшем случае выгонят из Академии. А вдруг будут судить за воровство? Если бы я не остановился, не выстрелил бы этот человек мне в спину?
Он оказался всего лишь солдатом. Будь я гардемарином, то просто не подчинился ему и пошел бы своей дорогой. К сожалению, кадетом может командовать любой взрослый, а точнее, совершеннолетний.
– Фамилия! – заорал солдат, сжимая кулаки.
Мне показалось, что сейчас он меня ударит. Но бежать уже было бессмысленно. Ведь он видел меня в лицо! Оставалось покорно ждать расправы.
– Кадет Николас Сифорт, сэр, – ответил я дрожащим голосом.
– Стой на месте и не рыпайся, понял? – Он позвонил по настенному телефону у двери, доложил кому следует, подошел к ближайшему столу, выдвинул стул, сел, усмехнулся. – Ну, парень, сейчас тебе всыпят.
Я боялся проронить слово. Если заговорю, дрожащий голос, конечно, выдаст мой страх. А солдат все улыбался. К счастью, ответа он пока не требовал.
– Сейчас подойдет офицер, так что стой смирно. Пришлось ответить:
– Есть, сэр.
– Очень хотелось есть?
– Н… нет, сэр.
– Сопливый щенок. Сейчас тебе подправят мозги, будешь знать!
В коридоре послышались шаги. Вошел сержант Траммел. О Господи! Лучше бы мой позор увидел кто-то другой!
– Что случилось?! – загремел Траммел. Солдат встал.
– Посмотрите, что они тут наделали. Когда я вошел, они…
– Я спрашиваю кадета! – оборвал его сержант спокойно, но так, что солдат заткнулся на полуслове.
– Докладывает кадет Сифорт, сэр! – выдавил я.
– Не фамилию спрашиваю, а что ты здесь делал!
Я лихорадочно соображал. Что ответить? Признаться, что мы крали пироги и мороженое или наврать, будто гардемарин Торн привел нас сюда исключительно для того, чтобы вправить нам, несмышленым кадетам, мозги? А может быть, сказать, что я лунатик и пришел сюда во сне? Нет, врать нельзя.
– Хотел взять пирог, – выпалил я.
– Боже милостивый! Я думал, ты набрался хоть немного ума, Сифорт!
– Он тут был не один, сержант, – ябедничал солдат, – их было трое или четверо. Они постоянно сюда наведываются! Смотрите, опрокинули мое ведро!
– Это правда?! – сурово спросил меня Траммел.
– Да, сэр. – Соврать ему я не посмел.
– Что вы здесь делали?
– Хотели украсть пироги и мороженое, сэр.
– Остальных я не видел в лицо, сержант, было темно и они прятались под столами, – услужливо лебезил солдат.
– Фамилия?
– Луис, сэр. Элтон Луис.
– Вы свободны, Луис, – приказал ему Траммел, – я сам разберусь.
– Есть, сэр. Мое дело – помыть здесь пол. Главный старшина должен знать…
– Конечно, я ему доложу, – перебил Траммел. – А вам лучше молчать, это в ваших же интересах, а то я вам устрою райскую жизнь!
Ворча что-то себе под нос, солдат поднял ведро, взял швабру и принялся за работу.
– Вольно, Сифорт. Марш в коридор! – рявкнул сержант и дал мне пинка в нужном направлении. Мы вышли из столовой. Едва дверь за нами закрылась, он схватил меня за лацканы, прижал к стене и зарычал:
– Салага! Щенок! Из-за тебе мне придется подлизываться к старшине!
– Простите, сержант… – замычал я.
– Молчать! Напляшешься теперь у меня! Шесть нарядов! И это только начало! Кто был с тобой?
– Два кадета и…
– Фамилии, Сифорт! – Он слегка ударил меня. – Кто зачинщик?!
Мне было не больно, но очень обидно, хотелось плакать. Боже, верни меня домой в Кардифф! Ну сделай хоть одно чудо, тебе же нетрудно!
– Пожалуйста, сэр, – взмолился я. Выдать товарищей было выше моих сил.
– Фамилии! – Траммел ударил меня по лицу сильнее.
– Дайте подумать! – визгнул я.
– Ладно, жду.
Я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы выговорить дерзкий ответ, но не решился. Пришлось выдохнуть, снова поглубже вдохнуть. На этот раз получилось:
– Ни за что не скажу, сэр! – Тут вдруг до меня дошла вся чудовищность моего ответа. Сейчас сержант отправит меня в нокаут!
Он отпустил мои лацканы и… Не ударил, а всего лишь сказал:
– Ну, держись, Сифорт. Я подам рапорт. Пошел в казарму!
– Есть, сэр. – Я отдал честь, но сержант не соизволил козырнуть в ответ.
Утром в столовую меня не пустили. Завтрак на подносе принес мне в казарму Робби Ровер.
– Мне запретили разговаривать с тобой, – прошептал он. – Что ты натворил?
– Нечто ужасное. Лучшее выполняй приказ сержанта, не разговаривай со мной.
– Я знаю, что ты вернулся среди ночи. Ходят слухи, что ты не сказал сержанту, где был. Мне скажешь?
– В столовой, Робби. Я там был не один.
– Понятно. – Оглянувшись и убедившись, что в казарме никого нет, он быстро обнял меня. – Лучше сознайся, Ник, скажи им всю правду, а то тебя долго будут мурыжить в кадетах. Я хочу, чтобы ты стал гардемарином вместе со мной.
Робби ушел, я остался в полном одиночестве. Через два часа пришел Толливер. Я был в таком унынии, что обрадовался даже его обществу.
– Подтяни галстук, Сифорт, тебя вызывает сам начальник Академии, – сообщил он.
– Зачем?
– Чтоб выбросить тебя без скафандра из шлюза! Откуда я знаю, болван?!
У меня подкосились ноги, я рухнул на койку. Сердце стучало молотом. Все пропало! В кабинете начальника Академии Керси я не бывал и не испытывал ни малейшего желания туда попадать. И вот теперь придется идти на расправу.
– Живее, Сифорт! – подгонял Толливер. – Мне не нужны лишние неприятности из-за тебя.
– Есть, мистер Толливер.
Я поплелся с ним в административное здание, еле живой от страха. Толливер легонько постучал в дверь приемной, вошел и отчеканил:
– Докладывает кадет-капрал Эдгар Толливер, мэм! Приказ выполнен, кадет Сифорт доставлен!
– Хорошо, пусть войдет. А вы свободны, – ответила темнокожая секретарша.
– Есть, мэм! – Толливер лихо козырнул, повернулся кругом и строевым шагом вышел в коридор. – Иди, Сифорт, – показал он мне на дверь. – Послушай… – Помолчав, он совсем другим тоном сказал:
– Удачи тебе, – и ушел, не оглядываясь.
Я робко вполз в приемную.
– Садитесь, – показала секретарша-сержант на ряд стульев у стены.
Я сел с краю, положил руки на колени и стал обреченно ждать расправы. Вскоре секретарша подняла трубку.
– Я на минутку выйду, сэр. Кадет уже здесь, сэр. – произнесла она и тут же вышла в коридор.
Наступила необыкновенная тишина. Я чуть расслабился, оперся затылком о стену. За стеной в кабинете Керси слышался разговор. Я прижал к стене ухо и уловил голос сержанта Траммела.
– … разобраться в казарме, но он отказался выдать сообщников. Я приказал ему, а он отказался. Не выполнил прямой приказ!
– Вы ожидали иного, сержант? – едко осведомился Керси. Пауза.
– Не понимаю вас, сэр.
– Давайте разберемся, что вы от него требовали. – Керси говорил тихо, часть слов разобрать я не мог, пришлось сильнее прижать ухо к стене. -… Учите братству, взаимопомощи, взаимовыручке. На этом держится космический флот. На корабле без этого нельзя.
– Но приказы надо выполнять, сэр, – упрямился сержант.
– Разумеется, Траммел, приказы надо выполнять. Именно поэтому вам не следовало ему приказывать. Вы поставили его в ужасное положение.
– Простите, сэр, но…
– Разве можно приказывать мальчишке выдать его товарищей? Я понимаю, вам очень хотелось найти зачинщика. Так наводить порядок легче. Но нельзя принуждать к предательству. Допустим, Сифорт выполнил бы ваш приказ. И что бы он чувствовал после этого? А его товарищи? Как бы они к нему отнеслись?
Меня охватило незнакомое ранее чувство, на глаза навернулись слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– Да, сэр! – с радостью согласился я. Пойти с ним «на дело»? Что может быть лучше! Сам не знал, почему попал в число счастливчиков, но Торн брал меня с собой на озорные «дела». А началось все так.
В тот день я до ночи стоял в гардемаринской на стуле, с трудом припоминая уставы. Торн, казалось, необращал на меня внимания, но потом проводил до казармы. По пути он утешал меня, а я боялся проронить слово, так был устрашен гардемаринами. Однако постепенно Торн разговорил меня, и я рассказал ему немного о Кардиффе и об отце, даже упомянул о Джейсоне. А через неделю Торн взял меня на дело. С тех пор мои ночные похождения с ним стали регулярными.
– С нами пойдет Бэйли из Риадон-Холла и Джастин Равиц, – прошептал Торн, озираясь по сторонам. – Знаешь их?
– Только Джастина, сэр. А куда пойдем?
В прошлый раз он приказал мне следить за техниками, дежурящими у гравитронов. Оказывается, хрустальная мечта многих гардемаринов – пробраться к пульту управления гравитронами и отключить их. Переполох поднимается еще тот! Но на этот раз техники ни разу не отлучились от пульта, и затея Торна не удалась.
– В столовую. – Торн пошел так быстро, что мне приходилось бежать трусцой, чтобы не отставать. – Мне непонятно, почему нам дали по такому маленькому кусочку яблочного пирога на десерт, хотя еще так много осталось. Мороженое тоже должно остаться.
Улыбался он на удивление заразительно. Мой рот растянулся до ушей, а выражение лица, наверно, было как у идиота. Торн бывал строгим, когда вдалбливал нам в головы суровую армейскую науку, но в неформальной обстановке ничем от нас не отличался.
Через полчаса мы с Бэйли и Равицем затаились в коридоре перед поворотом в столовую. Торн осторожно выглянул из-за угла и шепотом скомандовал:
– Вперед!
Мы помчались к столовой. Торну как офицеру позволялось ходить всюду в любое время, у нас, кадетов, такой свободы не было. Мы, конечно, надеялись, что в случае чего всю ответственность на себя возьмет он, хотя в глубине наших душ гнездился страх – а вдруг гардемарин нас не прикроет? Тогда нам влетит по первое число!
Днем дверь в столовую не закрывалась, но теперь по виду была заперта.
– А она не на замке, сэр? – встревожился я.
– Дурак, что ли? В столовую дверь не запирается никогда. – Торн приоткрыл ее, поглядел в щель, шепнул:
– Никого нет, – и устремился в длинный темный зал, освещенный лишь сиянием звезд. Мы трусцой подбежали за ним к одному из столов. – Если нас здесь застукают, скажем, что я привел вас для наказания. А вот если нас поймают в камбузе, тогда не отбрешемся. Бэйли, встань на стреме у двери. Если кто-нибудь появится в оридоре, громко щелкнешь пальцами. Умеешь щелкать? – Тот кивнул. – А сам залезешь под стол, чтобы никто тебя не заметил. Если нас накроют, попробуешь незаметно вернуться в казарму.
– Есть, сэр, – ответил Бэйли, скаля зубы в предвкушении приключений.
– В камбузе мы щелчка не услышим, – инструктировал Торн, – поэтому ты, Равиц, будешь стоять на атасе у самого входа в камбуз. Как только Бэйли щелкнет, сразу войдешь к нам и тоже щелкнешь пальцами. Я щелкну в ответ, это будет означать, что я услышал тебя. А потом где-нибудь спрячешься.
– Да, сэр.
– На приказ надо отвечать «есть, сэр». Нельзя забывать об уставе только потому, что ты наложил в штаны от страха.
– Я не наложил! У меня совсем…
– Тесс! А ты, Сифорт, поможешь мне вскрыть склады противника и обнаружить стратегические запасы. Я буду искать мороженое, а ты – яблочный пирог. Ориентируешься в темноте?
– В холодильниках не очень темно, сэр, в них, когда открываешь дверцу, загораются лампочки.
– Тогда пошли.
Джастин Равиц притаился у линии раздачи, а мы с Торном крались дальше через один из двух входов в камбуз.
– Боишься? – спросил Торн.
– Нет, сэр, – ответил я, хотя сердце колотилось оглушительно.
– Врешь. Я тоже боюсь. Думаешь, мне охота идти на бочку к Зорну?
Поркой чаще всего занимался лейтенант Зорн.
Я открыл один из холодильников. В нем не было ничего, кроме овощей, выращенных в залах гидропоники. Я захлопнул дверцу и вздрогнул. В тишине хлопок показался жутко громким.
– Тише, болван! – зашипел на меня Торн.
Пироги обнаружились лишь в третьем холодильнике. Я вынул пару штук, положил на поднос. Вдруг раздался щелчок. Я взглянул на Торна – тот как ни в чем не бывало шарил в холодильнике. Снова щелчок, еще один. Равиц, наверно, сходил с ума, а Торн не слышал его сигналов, не щелкал в ответ. Тогда я сам щелкнул пальцами. Торн резко оглянулся, округлил от ужаса глаза. Я отчаянно показывал ему в сторону зала. Торн кивнул, дал мне знак уходить и быстро пошел ко второму выходу. Я осторожно направился к первому.
– Эй, кто там под столом? А ну-ка вылазь! – донесся из столовой чей-то голос, потом быстрый топот и крик:
– Назад! Стой!
Торн бросился со всех ног, а я спрятался за линию раздачи. Вдруг раздался грохот, металлический дребезг, крик боли, снова топот, быстро стихший вдали. Значит, Торн убежал. Может, и мне удастся?
Включился свет.
– Проклятые кадеты, подвешу их за яйца. – Послышались чьи-то шаги. Кто-то шел к холодильнику. Я ринулся через столовую к двери.
– Стой! Назад! – орал тот же голос мне в спину. – Смирно!
Как быть? Наверняка он не видел меня в лицо, а униформа у всех кадетов одинаковая, так что вперед! Бежать! Но… мыслимо ли не выполнить приказ?
Я затормозил всего в нескольких шагах от распахнутой двери, встал по стойке «смирно», холодея от ужаса. В коридоре валялось опрокинутое ведро в луже воды. Вот обо что споткнулся Торн.
Шаги приближались. Кто же это? Теперь мне конец. В лучшем случае выгонят из Академии. А вдруг будут судить за воровство? Если бы я не остановился, не выстрелил бы этот человек мне в спину?
Он оказался всего лишь солдатом. Будь я гардемарином, то просто не подчинился ему и пошел бы своей дорогой. К сожалению, кадетом может командовать любой взрослый, а точнее, совершеннолетний.
– Фамилия! – заорал солдат, сжимая кулаки.
Мне показалось, что сейчас он меня ударит. Но бежать уже было бессмысленно. Ведь он видел меня в лицо! Оставалось покорно ждать расправы.
– Кадет Николас Сифорт, сэр, – ответил я дрожащим голосом.
– Стой на месте и не рыпайся, понял? – Он позвонил по настенному телефону у двери, доложил кому следует, подошел к ближайшему столу, выдвинул стул, сел, усмехнулся. – Ну, парень, сейчас тебе всыпят.
Я боялся проронить слово. Если заговорю, дрожащий голос, конечно, выдаст мой страх. А солдат все улыбался. К счастью, ответа он пока не требовал.
– Сейчас подойдет офицер, так что стой смирно. Пришлось ответить:
– Есть, сэр.
– Очень хотелось есть?
– Н… нет, сэр.
– Сопливый щенок. Сейчас тебе подправят мозги, будешь знать!
В коридоре послышались шаги. Вошел сержант Траммел. О Господи! Лучше бы мой позор увидел кто-то другой!
– Что случилось?! – загремел Траммел. Солдат встал.
– Посмотрите, что они тут наделали. Когда я вошел, они…
– Я спрашиваю кадета! – оборвал его сержант спокойно, но так, что солдат заткнулся на полуслове.
– Докладывает кадет Сифорт, сэр! – выдавил я.
– Не фамилию спрашиваю, а что ты здесь делал!
Я лихорадочно соображал. Что ответить? Признаться, что мы крали пироги и мороженое или наврать, будто гардемарин Торн привел нас сюда исключительно для того, чтобы вправить нам, несмышленым кадетам, мозги? А может быть, сказать, что я лунатик и пришел сюда во сне? Нет, врать нельзя.
– Хотел взять пирог, – выпалил я.
– Боже милостивый! Я думал, ты набрался хоть немного ума, Сифорт!
– Он тут был не один, сержант, – ябедничал солдат, – их было трое или четверо. Они постоянно сюда наведываются! Смотрите, опрокинули мое ведро!
– Это правда?! – сурово спросил меня Траммел.
– Да, сэр. – Соврать ему я не посмел.
– Что вы здесь делали?
– Хотели украсть пироги и мороженое, сэр.
– Остальных я не видел в лицо, сержант, было темно и они прятались под столами, – услужливо лебезил солдат.
– Фамилия?
– Луис, сэр. Элтон Луис.
– Вы свободны, Луис, – приказал ему Траммел, – я сам разберусь.
– Есть, сэр. Мое дело – помыть здесь пол. Главный старшина должен знать…
– Конечно, я ему доложу, – перебил Траммел. – А вам лучше молчать, это в ваших же интересах, а то я вам устрою райскую жизнь!
Ворча что-то себе под нос, солдат поднял ведро, взял швабру и принялся за работу.
– Вольно, Сифорт. Марш в коридор! – рявкнул сержант и дал мне пинка в нужном направлении. Мы вышли из столовой. Едва дверь за нами закрылась, он схватил меня за лацканы, прижал к стене и зарычал:
– Салага! Щенок! Из-за тебе мне придется подлизываться к старшине!
– Простите, сержант… – замычал я.
– Молчать! Напляшешься теперь у меня! Шесть нарядов! И это только начало! Кто был с тобой?
– Два кадета и…
– Фамилии, Сифорт! – Он слегка ударил меня. – Кто зачинщик?!
Мне было не больно, но очень обидно, хотелось плакать. Боже, верни меня домой в Кардифф! Ну сделай хоть одно чудо, тебе же нетрудно!
– Пожалуйста, сэр, – взмолился я. Выдать товарищей было выше моих сил.
– Фамилии! – Траммел ударил меня по лицу сильнее.
– Дайте подумать! – визгнул я.
– Ладно, жду.
Я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы выговорить дерзкий ответ, но не решился. Пришлось выдохнуть, снова поглубже вдохнуть. На этот раз получилось:
– Ни за что не скажу, сэр! – Тут вдруг до меня дошла вся чудовищность моего ответа. Сейчас сержант отправит меня в нокаут!
Он отпустил мои лацканы и… Не ударил, а всего лишь сказал:
– Ну, держись, Сифорт. Я подам рапорт. Пошел в казарму!
– Есть, сэр. – Я отдал честь, но сержант не соизволил козырнуть в ответ.
Утром в столовую меня не пустили. Завтрак на подносе принес мне в казарму Робби Ровер.
– Мне запретили разговаривать с тобой, – прошептал он. – Что ты натворил?
– Нечто ужасное. Лучшее выполняй приказ сержанта, не разговаривай со мной.
– Я знаю, что ты вернулся среди ночи. Ходят слухи, что ты не сказал сержанту, где был. Мне скажешь?
– В столовой, Робби. Я там был не один.
– Понятно. – Оглянувшись и убедившись, что в казарме никого нет, он быстро обнял меня. – Лучше сознайся, Ник, скажи им всю правду, а то тебя долго будут мурыжить в кадетах. Я хочу, чтобы ты стал гардемарином вместе со мной.
Робби ушел, я остался в полном одиночестве. Через два часа пришел Толливер. Я был в таком унынии, что обрадовался даже его обществу.
– Подтяни галстук, Сифорт, тебя вызывает сам начальник Академии, – сообщил он.
– Зачем?
– Чтоб выбросить тебя без скафандра из шлюза! Откуда я знаю, болван?!
У меня подкосились ноги, я рухнул на койку. Сердце стучало молотом. Все пропало! В кабинете начальника Академии Керси я не бывал и не испытывал ни малейшего желания туда попадать. И вот теперь придется идти на расправу.
– Живее, Сифорт! – подгонял Толливер. – Мне не нужны лишние неприятности из-за тебя.
– Есть, мистер Толливер.
Я поплелся с ним в административное здание, еле живой от страха. Толливер легонько постучал в дверь приемной, вошел и отчеканил:
– Докладывает кадет-капрал Эдгар Толливер, мэм! Приказ выполнен, кадет Сифорт доставлен!
– Хорошо, пусть войдет. А вы свободны, – ответила темнокожая секретарша.
– Есть, мэм! – Толливер лихо козырнул, повернулся кругом и строевым шагом вышел в коридор. – Иди, Сифорт, – показал он мне на дверь. – Послушай… – Помолчав, он совсем другим тоном сказал:
– Удачи тебе, – и ушел, не оглядываясь.
Я робко вполз в приемную.
– Садитесь, – показала секретарша-сержант на ряд стульев у стены.
Я сел с краю, положил руки на колени и стал обреченно ждать расправы. Вскоре секретарша подняла трубку.
– Я на минутку выйду, сэр. Кадет уже здесь, сэр. – произнесла она и тут же вышла в коридор.
Наступила необыкновенная тишина. Я чуть расслабился, оперся затылком о стену. За стеной в кабинете Керси слышался разговор. Я прижал к стене ухо и уловил голос сержанта Траммела.
– … разобраться в казарме, но он отказался выдать сообщников. Я приказал ему, а он отказался. Не выполнил прямой приказ!
– Вы ожидали иного, сержант? – едко осведомился Керси. Пауза.
– Не понимаю вас, сэр.
– Давайте разберемся, что вы от него требовали. – Керси говорил тихо, часть слов разобрать я не мог, пришлось сильнее прижать ухо к стене. -… Учите братству, взаимопомощи, взаимовыручке. На этом держится космический флот. На корабле без этого нельзя.
– Но приказы надо выполнять, сэр, – упрямился сержант.
– Разумеется, Траммел, приказы надо выполнять. Именно поэтому вам не следовало ему приказывать. Вы поставили его в ужасное положение.
– Простите, сэр, но…
– Разве можно приказывать мальчишке выдать его товарищей? Я понимаю, вам очень хотелось найти зачинщика. Так наводить порядок легче. Но нельзя принуждать к предательству. Допустим, Сифорт выполнил бы ваш приказ. И что бы он чувствовал после этого? А его товарищи? Как бы они к нему отнеслись?
Меня охватило незнакомое ранее чувство, на глаза навернулись слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62