Кит-Канан медленно кивнул в знак согласия. Иртения кусала тонкие губы. Желтые и красные линии на ее лице резко выступили в свете очередной молнии.
- Зачем ты сохраняешь в секрете судьбу Ульвиана? - настойчиво спросила она. - Его пример послужил бы хорошим уроком многим другим молодым негодяям Квалиноста.
- Нет. Я не стану публично позорить своего сына.
Кит-Канан отвернулся от зрелища низвергающегося с небес огня и взглянул прямо в карие глаза Иртении:
- Если Ульвиану суждено стать следующим после меня Пророком Солнца, я не хочу, чтобы прегрешения его молодости омрачали всю его оставшуюся жизнь.
Сенатор пожала плечами:
- Я тебя понимаю, хотя сама я обошлась бы с ним по-другому. Может быть, это потому, что ты Пророк Солнца, а я безобидная старая вдова, которую ты держишь при себе, чтобы было с кем посплетничать и посоветоваться.
Против воли он издал смешок:
- Ты кто угодно, старая моя подруга, но только не безобидная старая вдова. Это то же самое, что сказать о моем деде Сильваносе, что он был неплохим воякой.
Пророк зевнул и потянулся. Иртения, заметив темные круги у него под глазами, спросила:
- Ты хорошо спишь?
Он признался, что это не так.
- Слишком много забот, слишком много тревожных снов, - сказал Кит-Канан. - Хотел бы я на некоторое время уехать из города.
- У тебя есть твоя роща.
Кит-Канан легко хлопнул в ладоши:
- Ты права! Вот видишь? У тебя острый ум. Мои мысли настолько спутались, что я даже не подумал о ней. Я скажу Таму, что проведу там день. Может быть, боги снова почтят меня своей милостью и я пойму, какова причина всех этих чудес.
Кит-Канан поспешил к своему личному выходу позади трона Квалинести. Иртения направилась к главным дверям приемного зала. Она остановилась, глядя, как Кит-Канан исчезает в темном проеме. Полированный деревянный пол вибрировал от раскатов. Иртения отворила двери и смешалась с толпой, все еще кишащей в прихожей Пророка.
В Квалиносте не существовало прямых улиц. Город, план которого был составлен самим Кит-Кананом, имел очертания замкового камня арки. Узкий северный конец города выходил к месту слияния двух защищавших его рек. В этой части Квалиноста находились Башня Солнца и дом Пророка. Широкая южная часть города заканчивалась у возвышенности, которая постепенно переходила в горы Торбардина. Там жил в основном простой народ.
В центре Квалиноста располагался самый высокий холм в городе, знаменитый двумя достопримечательностями. Во-первых, на вершине его находилась обширная ровная площадка, известная под именем Зала Неба, уникальное «здание» без стен и крыши. Здесь проходили священные церемонии в честь богов. Здесь встречались великие граждане Квалинести, проводились праздники в различные времена года. Огромная открытая площадка была вымощена мозаикой из тысяч обработанных вручную камней. Мозаика изображала карту Квалинести.
Вторым замечательным местом на этой горе, расположенным на ее северном склоне, был последний остаток природного леса, сохранившийся в Квалиносте. Кит-Канан приложил много усилий, чтобы уберечь эту осиновую рощу, когда остальная часть плато преобразовывалась с помощью эльфийских лопат и магии. Роща стала больше чем парком, она превратилась в убежище Пророка, его укрытие от тягот правления. Он ценил рощу превыше всех достопримечательностей своей столицы - этот кусочек густого леса напоминал ему о давно прошедших днях, о том времени, что он провел в девственных лесах Сильванести со своей первой женой, женщиной-Кагонести по имени Анайя, и ее братом Макели.
Их с Анайей время давно миновало…, с тех пор прошло более четырехсот лет. С той поры он боролся и любил, сражался, убивал, основал государство. Народ Квалиноста сейчас в страхе перед бедствиями, постигшими его, - тьмой и молниями. Но Кит-Канана беспокоило совсем иное - приближавшийся кризис наследования. Будущее народа Квалинести зависело от того, кого правитель выберет своим преемником. Он обязан был сдержать свое слово и отречься. Более того, он и в самом деле хотел отречения, хотел переложить тяжесть правления на молодые плечи. Но кому отдать престол? И когда? Когда будет официально завершено строительство Пакс Таркаса?
В рощу не вела тропа, там не было ни входа, ни ворот. Кит-Канан замедлил шаг. Уже сам вид густорастущих деревьев успокаивал его. Ни одна молния не попала сюда. Белые стволы осин ярко блестели на солнце, их треугольные листья дрожали.
Пророк откинул капюшон и осторожно снял со лба золотой обруч. Это незамысловатое металлическое кольцо и представляло собой корону Квалинести, но Кит-Канан не хотел, чтобы во время отдыха в роще даже такая малая тяжесть обременяла его.
Он опустил корону в один из объемистых карманов своей мантии, похожей на монашескую рясу. Правитель углубился в чащу, и шум города растаял где-то позади. Он заходил все дальше в лес, и признаки цивилизации постепенно исчезали. Кое-где среди осин мелькали яблони, персиковые и грушевые деревья. В этот весенний день ветви их утопали в цветах. Вверху, в просветах между кронами деревьев, Кит-Канан замечал плывущие по небу кудрявые облака, подобные кораблям, направляющимся в неведомые земли.
Кит-Канан пересек небольшой ручей, который вился среди стволов, и наконец, подошел к валуну, поросшему зеленым лишайником. Он собственноручно обтесал верхушку камня гигантским молотом Крушителем, который подарил ему несколько десятков лет назад король гномов Гленфорт. Пророк взобрался на вершину камня, уселся и сделал вдох, словно вбирая в себя покой леса.
Справа от него, в нескольких шагах, журчал и плескался ручеек, перепрыгивая через камешки, усыпавшие русло, Кит-Канан изгнал из своих мыслей все, кроме звуков: леса, мягкого дуновения ветерка, раскачивающихся деревьев, игры потока. Этой медитации он научился у жрецов Астры, которые часто проводили время в размышлениях в таких же рощах. В трудные годы Эльфийской войны только минуты, подобные этой, спасали Кит-Канана, не позволяли ему лишиться рассудка и помогали вновь обрести волю и силу для продолжения борьбы.
Мир. Покой. Пророк Солнца, казалось, спал сидя, выпрямившись на камне.
Отдых. Безмятежность. Самые верные ответы на трудные вопросы приходили, когда душе и телу не нужно было бороться друг с другом.
Кит-Канан почувствовал на лице горячее дуновение и сонно открыл глаза. Вздыхал ветер, белые облака затмили солнце. Но жар усиливался. Он поднял взгляд к небу. На него, пылая, словно еще одно солнце, падал шар бело-голубого огня. Не успев испугаться, он понял, что видит молнию, которая вот-вот ударит прямо в него.
Потрясенный, Кит-Канан едва успел спрыгнуть с валуна, как молния вонзилась в камень. Вспыхнул ослепительный свет, во все стороны полетели осколки скалы. Кит-Канан упал лицом вниз на землю у ручья, и кусок камня обрушился ему на спину. Свет погас, раскаты грома утихли, но Пророк остался лежать без движения.
Лишь после захода солнца Кит-Канана хватились. Когда Пророк не пришел к ужину, Таманьер Амбродель послал в рощу воинов, чтобы найти господина. Кемиан Амбродель с четырьмя товарищами долго обыскивал густой лес, прежде чем обнаружил Пророка, лежавшего без сознания у ручья.
Кемиан осторожно перевернул Кит-Канала лицом вверх. К его удивлению и ужасу, карие глаза Пророка были широко открыты и глядели в никуда. На какое-то кошмарное мгновение лорду Амброделю показалось, что глава Квалинести мертв.
- Он дышит, господин, - с неимоверным облегчением вымолвил один из воинов.
Веки Кит-Канана опустились, затрепетали, затем глаза резко открылись и он вздохнул.
- Великий Пророк, - осторожно начал Кемиан, - ты в порядке?
Последовала пауза, во время которой Пророк быстро осматривал окружающее. Наконец он хрипло произнес:
- Да, насколько можно быть в порядке, когда тебя едва не убило молнией.
Двое воинов поддержали поднимавшегося на ноги Кит-Канана. Взгляд его устремился к расколотым молнией остаткам валуна. Словно обращаясь к самому себе, Пророк негромко произнес:
- В этом мире действует какая-то древняя сила, не связанная с теми богами, что известны нам. Жрецы и волшебники не в силах ничего понять, и все же…
Над головами эльфов что-то прошелестело, они вздрогнули - нервы у всех были на пределе. Тишину осиновой рощи нарушил резкий крик, и Кит-Канан рассмеялся.
- Ворона! Да мы с вами просто отряд бесстрашных рыцарей - чуть сердца не разорвались от страха перед черной птицей! - вымолвил он.
В животе у Пророка громко заурчало, и он потер его. Его одежда была испещрена дырами, прожженными осколками раскаленной скалы.
- Ну, все, я умираю с голоду. Пойдемте домой.
Пророк Солнца бодрым шагом двинулся вперед. Лорд Амбродель и его воины строем последовали за Кит-Кананом и проводили его до дома Пророка, где их ждали тепло очага и сытный ужин.
Цитадель Мира
В разреженном воздухе гор Харолис пылающее солнце давало мало тепла. Ослепительный диск освещал двадцать тысяч рабочих, которые прямо в скале высекали крепость Пакс Таркас. Гномы, эльфы и люди бок о бок работали над великим сооружением. Большинство из них были свободными ремесленниками - резчиками по камню, каменотесами, мастеровыми. Из двадцати тысяч лишь две тысячи составляли заключенные. Осужденные, обладавшие полезными навыками, работали вместе со своими свободными товарищами, и работали усердно. Пророк Солнца заключил с ними сделку: если осужденные будут выполнять свои обязанности и не доставлять неприятностей, срок заключения сократится в два раза. Уж лучше работать в Пакс Таркасе на свежем воздухе, чем долгие годы томиться в подземельях башен.
Однако не всем заключенным настолько повезло. Некоторые были просто ни на что не годны, и Фельдрин Полевой Шпат, гном, руководивший строительством крепости, собрал всех ленивых, упрямых, злобных каторжников в одну бригаду, получившую название «ворчуны». Они занимались исключительно тяжелой работой. Это была единственная бригада в Пакс Таркасе, которую закрывали на ночь в бараке и за которой тщательно наблюдали в течение дня. Принца Ульвиана определили именно в бригаду «ворчунов». Он ничего не умел делать - ни тесать камень, ни класть кирпичи, и Пророк приказал обращаться с ним как с рабом. Это означало, что он должен был занять место среди других негодяев банды «ворчунов» и заниматься перетаскиванием огромных каменных блоков из карьера к строительной площадке.
Единственная встреча Ульвиана с Фельдрином прошла не слишком гладко. Принц, закованный в цепи, облаченный в зеленую с коричневым кожаную одежду лесника, последовал за Меритом в холщовую палатку, где жил руководитель строительства. Гном вышел встречать их, отложив охапку свитков, испещренных линиями и цифрами. Это были планы крепости.
- Сними с него цепи! - громовым голосом приказал Фельдрин.
Не говоря ни слова, Мерит раскрыл наручники Ульвиана. Тот засопел и небрежно поблагодарил гнома.
- Прибереги свою благодарность для кого-нибудь другого, - ответил Фельдрин. В его густой черной бороде были щедро рассыпаны серебряные нити, а после длительного пребывания на вершинах гор Харолис лицо и руки сильно загорели. Уперев тяжелые, словно булыжники, кулаки в широкие бока, гном вперил в принца взгляд своих голубых глаз.
- Цепи здесь не нужны. До ближайшего поселения многие мили, горы пустынны, воды нет. Ты будешь тяжело работать. Если попытаешься сбежать, то погибнешь от голода и жажды, - мрачно объяснил гном. - Если, конечно, до тех пор тебя не найдут сторожа. Тебе ясно?
Ульвиан посмотрел по сторонам и ничего не сказал. Фельдрин проорал:
- Тебе ясно?
Принц вздрогнул и торопливо кивнул.
- Отлично.
Гном зачислил Ульвиана в отряд «ворчунов», и дюжий бородатый человек явился, чтобы проводить принца в его новое жилище.
Когда они ушли, Мерит поник.
- Должен признаться, мастер Фельдрин, я ужасно устал, - вздохнул он. - Уже десять дней принц находится под моей охраной, и за это время не было мне ни минуты покоя!
- Отчего же, лейтенант? С виду он не так уж опасен.
Фельдрин замешкался, собирая свои свитки. Мерит склонился, чтобы помочь ему.
- Не страх мешал мне спать, - признался воин, - а непрестанная болтовня принца! Клянусь святым Мантисом, этот парень может говорить без остановки. Он пытался подружиться со мной, склонить меня на свою сторону, чтобы я не доставлял его к тебе. Когда он захочет, то может быть приятным собеседником, и к тому же он неглуп и способен доставить тебе неприятности.
Фельдрин резко откинул полог, закрывавший вход в его хижину.
- О, сомневаюсь, мастер Меритинос. Несколько дней принц потаскает каменные глыбы - и согнет шею.
Мерит нырнул в низкий дверной проем и вошел в хижину. Несмотря на то, что стены и крыша дома Фельдрина были холщовые, рама и пол сделаны были из дерева, а такое жилище прочнее палатки. В горах время от времени свирепствовали жестокие ветры, ураганы и случались обвалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42