А я вызову такси и поеду в кардиоклинику, хочу узнать, как там за Соней ухаживают.
– Но они, кажется, сказали, что к ней еще не пускают посетителей... А то бы я с вами...
– Вот вас еще не хватало! С вашим кулоном, который по энергетической мощи равен ядерной бомбе! Извините, Марк, я не хотела вас обидеть, просто все произошедшие события вывели меня из равновесия. Я просто заеду в клинику, оплачу Сонино пребывание там (они ведь наверняка этого ждут) и попрошу дежурную медсестру отнести к Соне в палату кое-какие вещи. Сейчас переоденусь в костюм поприличнее и соберу пакет.
Помимо Сониных вещей я положила в пакет кое-что от себя, а именно:
– небольшую, с детскую ладошку, фигурку черепахи – снизу черно-лакированную, а сверху покрытую позолотой. Я настоятельно попрошу ухаживающую за Соней медсестру поставить эту черепашку в изголовье Сониной постели. Это очень важно – ведь именно черная черепаха символизирует основу всякой жизни: здоровье и долголетие;
– две фигурки собачек-фу, резных, из кости. Собачки-фу были раскрашены в алый и золотой цвета, их нужно поставить по обе стороны от входной двери в палату. Они станут отгонять от Сонечки людей со злыми намерениями. Надеюсь, медсестра выполнит мою просьбу и поставит собачек, и также надеюсь, что никто этих собачек не стащит, все-таки это не какая-то убогая больница, а платная клиника;
– трех кукол, которых Соня купила в Пекине, – тех самых звездных старцев. Судя по тому, что куклы стояли на почетном месте в Сониной спальне, она их очень любила. А значит, звездные старцы вкупе с собачками и черепахой должны окружить больную Соню целительной энергией;
– и наконец, небольшую хрустальную пирамидку с излучающими мягкий свет гранями. На одной из граней пирамидки выгравирован иероглиф «долголетие». Эту пирамидку я попрошу поставить на подоконнике Сониной палаты – чтобы потоки энергии, проходящей сквозь окно, были исключительно позитивными и помогали Соне скорее выздороветь.
Наверное, с точки зрения обычного человека все вышеперечисленное звучит как эзотерический бред? Да? Ну и пожалуйста. Продолжайте источать яд скептицизма и клясть судьбу за неудачи, вместо того чтобы взять судьбу в свои руки и однажды поверить. Вера – категория не только и не столько религиозная, это категория жизни. Если ты веришь, что в твоей жизни все плохо, все будет плохо. А если ты веришь, что кусочек алой ткани с начертанным на нем золотой краской иероглифом пошлет тебе удачу – удача придет.
...Закончив собирать Сонину сумку, я выразительно посмотрела на Марка:
– Вызовите мне такси, пожалуйста.
– Зачем такси? – удивился Марк. – Я на машине. Я довезу.
– Вы пили коньяк.
– Это ничего, все уже выветрилось.
– Я вам не доверяю.
– Бросьте, Нила, нам сейчас надо держаться имеете. Я тоже обладаю какой-никакой интуицией и почему-то это чувствую.
– Надеюсь, это не повод испытать на прочность мое целомудрие?
– Никоим образом. Все, что связано с вашим целомудрием, для меня свято и неприкосновенно. Но я хотел бы с вами подружиться.
– Зачем?
– Чтобы больше узнать о фэн-шуй.
– Для вас ведь это не более чем байки.
– После того что я видел... нет, пожалуй, уже не байки. К тому же я чувствую себя виноватым перед Соней за кулон и хочу загладить вину посильным вкладом в дело ее исцеления.
– Как витиевато... Это машина, что ли, вклад?
– А хотя бы. Я бы еще апельсинов купил с бананами, но ей ведь их еще нельзя...
– Уговорили. Едем на вашей машине. Но если вы устроите аварию...
– Я никогда себе этого не прощу. Едемте, Нила.
«Кардиосфера» оказалась роскошным современным зданием сплошь из стекла и металлопластика. Этакий храм медицины и здравоохранения. Жаль только, что попадают в сей храм те, у кого есть возможность выложить за курс лечения солидную даже по европейским меркам сумму.
Мы с Марком (однако! Как быстро я привыкла к мысли, что «мы с Марком»!) оставили машину на стоянке и вошли в полукруглый белоснежно-матовый холл, блестящий и сверкающий словно внутренность елочной игрушки. За серебристой стойкой, отгораживающей посетителей от персонала, сидело небесной красоты создание в светло-голубом форменном халатике и форменной же шапочке. Небесное создание, хмуря очаровательные бровки, говорило по внутреннему телефону:
– Почему пятая палата не явилась сегодня на тренинг? Что значит «не было настроения»? Тренинг – обязательное реабилитационное мероприятие! Инна Петровна, вы будете отвечать перед лечащим врачом пятой палаты за то, что больные проигнорировали данные им врачом рекомендации!
Учинив разнос, небесное создание положило трубку и с профессионально-вежливым выражением лица уставилось на нас с Марком.
– Здравствуйте. Чем могу быть вам полезна? – нейтральным голосом осведомилось небесное создание, поочередно обозрев меня и Марка (и могу поклясться, что Марку наконец стало слегка стыдно за свой затрапезный вид!).
– Здесь находится на лечении моя подруга, Софья Вязова, – сказала я. – Она пока в реанимационной палате, но мне хотелось бы...
– В реанимационную палату посетители не допускаются, – мягко, но настойчиво отчеканила девушка в небесном халатике.
– Да, да, я знаю, мне сказали, – торопливо заговорила я. Почему-то ужасно хотелось оправдаться и убедить сидящее передо мной небесное создание в том, что я не лелею преступных мыслей о нарушении местного режима. – Я просто хотела бы передать ее вещи. Ведь это возможно?
– Вещи? Да, это вполне возможно.
– А еще мне хотелось бы поговорить с лечащим врачом моей подруги. Оперировал ее доктор Гостьин...
– Доктор Гостьин с сегодняшнего дня в отпуске. Но вы не волнуйтесь, сейчас я проверю по базе данных, кто назначен лечащим врачом вашей подруги.
Девушка склонила очи к монитору, постучала по клавиатуре и сообщила:
– Вот, пожалуйста, лечащий врач Софьи Вязовой – Вера Васильевна Саблина.
– Могу ли я сейчас встретиться с доктором Саблнной? Мне хотелось бы узнать о состоянии здоровья моей подруги, и еще... Как я понимаю, лечение и пребывание в вашей клинике платное. Я хотела бы оплатить за подругу...
– О, вы так любезны, – улыбнулось небесное создание. – Вообще-то все расчеты в нашей клинике производятся по завершении лечения, но если вы хотите прямо сейчас...
– Да, я хочу прямо сейчас. Так я буду чувствовать себя более уверенно. Сколько я должна?
– Минутку. – Девушка пощелкала клавиатурой и выдала искомую сумму.
– Хорошо, – кивнула я. Сумма не испугала меня – в Китае лечение столь сложного заболевания, как аневризма, пожалуй, обошлось бы не дешевле. – Ваша клиника принимает чеки «Америкэн экспресс»?
– Разумеется.
– В таком случае я расплачусь чеком.
– Вы не волнуйтесь, ваши деньги не пропадут...
– Вот по этому поводу я совершенно не волнуюсь. Меня волнует только состояние здоровья моей подруги.
– Тогда я позвоню доктору Саблиной, может ли она прямо сейчас вас принять.
– Сделайте одолжение.
Небесное создание потыкало хрупким пальчиком в кнопки телефона и заговорило с непередаваемой ангельской интонацией:
– Вера Васильевна? Здравствуйте, вас с поста беспокоят... К одной из ваших пациенток пришла посетительница, близкая подруга. Она хотела бы проконсультироваться у вас по поводу... Да, понятно. Хорошо, Вера Васильевна.
Девушка посмотрела на меня:
– Доктор Саблина вас примет. Пожалуйста, поднимитесь на лифте на пятый этаж. От лифта направо в коридор, кабинет пятьдесят восемь. А этот мужчина с вами?
– Да, со мной. Он тоже... друг.
... Когда мы в лифте поднимались на пятый этаж, Марк сказал:
– Спасибо за то, что отрекомендовали меня другом.
– А как прикажете еще вас рекомендовать, господин Косарецкий? Оставьте вы эти разговоры, не до того. Я волнуюсь за здоровье Сони, а вас, похоже, это мало беспокоит.
– Нет, отчего же. Но еще меня беспокоит то, что мы с вами узнали о кулоне.
– О, хоть здесь не поминайте об этой ужасной вещи! У меня при слове «кулон» зубы начинают ныть.
– Хорошо, хорошо, не буду.
Пятьдесят восьмой кабинет был строг и удобен одновременно, а доктор Саблина производила весьма благоприятное впечатление своими манерами. Я рядом с ней на какое-то мгновение почувствовала себя деревенской простушкой, но потом взяла себя в руки. В конце концов, я оплачиваю работу этой вышколенной докторши. А значит, и нечего перед нею робеть, как перед статуей Астарты.
– Добрый день, рада вас видеть, присаживайтесь, – шелковым голосом сказала доктор Саблина. – С кем имею честь?
– Я Нила Чжао, близкая подруга Софьи Вязовой. А это – Марк Косарецкий, наш общий... друг. Доктор, простите, что отрываем вас от дел...
– О, никоим образом!
– ...Но я очень беспокоюсь о состоянии здоровья Сони.
– Напрасно, – мягко улыбнулась доктор Саблина. – Операция прошла успешно, сейчас состояние пациентки Вязовой стабильное. Думаю, через несколько дней мы переведем ее в палату общего режима. Поверьте, оснований для беспокойства нет ни малейших.
– Это меня очень радует. Доктор, а нельзя ли передать в палату Сони вот эти вещи. И еще...
– Да, разумеется. О, какая прелесть! Какие забавные статуэтки!
– Доктор, возможно, вам это покажется никчемной причудой, но я очень прошу вас исполнить мою просьбу.
– Какую именно?
– Эти, как вы выразились, забавные статуэтки-талисманы фэн-шуй.
– О, я слышала о фэн-шуй, там, кажется, есть целая теория нетрадиционной медицины...
– В принципе, да. Так вот. Нельзя ли попросить медсестру или санитарку, ухаживающую за Соней, поставить эти талисманы в палате и возле палаты моей подруги. Вот здесь, на карточке, я написала, что именно и как следует поставить.
Доктор Саблина мельком взглянула в карточку, улыбнулась. Улыбка у нее была очень приятная: человек, который видел такую улыбку, мог не беспокоиться о своей судьбе, ибо знал – его судьба отныне в надежных и заботливых руках...
– Хорошо, мы все так и сделаем, обещаю вам, – сказала доктор Саблина. – Еще что-нибудь?
– Нет у меня все, – улыбнулась и я. – Не хочу нас задерживать. Всего вам доброго.
– И вам. Здоровья и удачи.
Мы раскланялись просто как два китайских мандарина в театральном представлении.
Когда мы с Марком возвращались из больницы, сильный художник неожиданно заявил:
– Я ей не верю.
– Кому? – удивилась я. Мое удивление было вполне понятно – только что шел разговор о женских образах на полотнах Ренуара, о девушке с веером, о Жанне Самари... И вдруг такая фраза! – Кому не верите? Девушке с веером?
– При чем здесь девушка с веером, – раздраженно отмахнулся Марк. – Я о докторше этой, Саблиной. Я ей не верю. Ни на йоту. Она обманывала пас, когда говорила, что со здоровьем Сони все в порядке.
– Марк, давайте договоримся, что в нашей пире правом на интуитивные догадки обладаю только я.
– Это еще почему?
– Потому что я мастер фэн-шуй и прирожденный интуитивист. А вы...
– Всего-навсего местный художник, да? Дражайшая моя интуитивистка, будь вы хоть трижды мастером фэн-шуй, все равно бы вы не заметили того, что заметил я.
– Да, так что же вы заметили?
– Вы смотрели на доктора Саблину взглядом, простите, наивной пациентки. А я смотрел взглядом мужчины и художника. И я сразу понял, что Саблина лжет. Она что-то скрывает. Впрочем, понятно что. С Соней у них что-то пошло не так. Я не удивлюсь, если...
– Поворачивайте, – вырвалось у меня. – Мы едем обратно в больницу.
– Нет, – сказал Марк. – Это бессмысленно. Чего вы сейчас добьетесь? А если, паче чаяния, с Соней случилось самое худшее, они не смогут скрывать это вечно. Успокойтесь, Нила. Уж коли врачи не смогли ее спасти, вы со своим фэн-шуй точно не спасете. Вы думаете, ваши красные собачки вернут Соню с того света, если уж она там оказалась?
– Почему вы думаете, что Соня мертва?! – закричала я, вцепившись в ремень безопасности.
– Потому что у доктора Саблиной было лицо человека, который прячет покойника.
– Чушь!
– Дай бог, чтоб это было чушью. Нила, у меня к вам предложение.
– Какое?
– Давайте не поедем сейчас в Сонин особняк. Там пусто, скучно и страшновато. Даже вдвоем.
– Допустим, и что вы предлагаете?
– Едем ко мне на квартиру. Там всяко уютнее, чем в этом огромном пустом доме. Посидим, я сварю кофе. Еще у меня есть амаретто... Настоящий, не левый какой-нибудь.
– А соевый творог у вас есть?
– Мм, нет, а вы что, так любите соевый творог?!
– Я без него не представляю себе жизни. Ну ладно. – Я усмехнулась. – Обойдемся без творога. Кофе и амаретто – это уже веские причины для похода в гости. Но если вы надумаете меня соблазнить...
– То что?
– Зря потеряете время. Я неподвластна даже вашим чарам, Марк.
– И все-таки я попробую, – сказал Марк таким тоном, словно собирался затеять какое-то особенное по сложности и по важности мероприятие.
Квартира у Марка была типовой квартирой панельной многоэтажки. Две комнаты, кухня, раздельный санузел – все прелести безликого, лишенного индивидуального шарма жилья.
Марк препроводил меня в зальчик, усадил на диван, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Но они, кажется, сказали, что к ней еще не пускают посетителей... А то бы я с вами...
– Вот вас еще не хватало! С вашим кулоном, который по энергетической мощи равен ядерной бомбе! Извините, Марк, я не хотела вас обидеть, просто все произошедшие события вывели меня из равновесия. Я просто заеду в клинику, оплачу Сонино пребывание там (они ведь наверняка этого ждут) и попрошу дежурную медсестру отнести к Соне в палату кое-какие вещи. Сейчас переоденусь в костюм поприличнее и соберу пакет.
Помимо Сониных вещей я положила в пакет кое-что от себя, а именно:
– небольшую, с детскую ладошку, фигурку черепахи – снизу черно-лакированную, а сверху покрытую позолотой. Я настоятельно попрошу ухаживающую за Соней медсестру поставить эту черепашку в изголовье Сониной постели. Это очень важно – ведь именно черная черепаха символизирует основу всякой жизни: здоровье и долголетие;
– две фигурки собачек-фу, резных, из кости. Собачки-фу были раскрашены в алый и золотой цвета, их нужно поставить по обе стороны от входной двери в палату. Они станут отгонять от Сонечки людей со злыми намерениями. Надеюсь, медсестра выполнит мою просьбу и поставит собачек, и также надеюсь, что никто этих собачек не стащит, все-таки это не какая-то убогая больница, а платная клиника;
– трех кукол, которых Соня купила в Пекине, – тех самых звездных старцев. Судя по тому, что куклы стояли на почетном месте в Сониной спальне, она их очень любила. А значит, звездные старцы вкупе с собачками и черепахой должны окружить больную Соню целительной энергией;
– и наконец, небольшую хрустальную пирамидку с излучающими мягкий свет гранями. На одной из граней пирамидки выгравирован иероглиф «долголетие». Эту пирамидку я попрошу поставить на подоконнике Сониной палаты – чтобы потоки энергии, проходящей сквозь окно, были исключительно позитивными и помогали Соне скорее выздороветь.
Наверное, с точки зрения обычного человека все вышеперечисленное звучит как эзотерический бред? Да? Ну и пожалуйста. Продолжайте источать яд скептицизма и клясть судьбу за неудачи, вместо того чтобы взять судьбу в свои руки и однажды поверить. Вера – категория не только и не столько религиозная, это категория жизни. Если ты веришь, что в твоей жизни все плохо, все будет плохо. А если ты веришь, что кусочек алой ткани с начертанным на нем золотой краской иероглифом пошлет тебе удачу – удача придет.
...Закончив собирать Сонину сумку, я выразительно посмотрела на Марка:
– Вызовите мне такси, пожалуйста.
– Зачем такси? – удивился Марк. – Я на машине. Я довезу.
– Вы пили коньяк.
– Это ничего, все уже выветрилось.
– Я вам не доверяю.
– Бросьте, Нила, нам сейчас надо держаться имеете. Я тоже обладаю какой-никакой интуицией и почему-то это чувствую.
– Надеюсь, это не повод испытать на прочность мое целомудрие?
– Никоим образом. Все, что связано с вашим целомудрием, для меня свято и неприкосновенно. Но я хотел бы с вами подружиться.
– Зачем?
– Чтобы больше узнать о фэн-шуй.
– Для вас ведь это не более чем байки.
– После того что я видел... нет, пожалуй, уже не байки. К тому же я чувствую себя виноватым перед Соней за кулон и хочу загладить вину посильным вкладом в дело ее исцеления.
– Как витиевато... Это машина, что ли, вклад?
– А хотя бы. Я бы еще апельсинов купил с бананами, но ей ведь их еще нельзя...
– Уговорили. Едем на вашей машине. Но если вы устроите аварию...
– Я никогда себе этого не прощу. Едемте, Нила.
«Кардиосфера» оказалась роскошным современным зданием сплошь из стекла и металлопластика. Этакий храм медицины и здравоохранения. Жаль только, что попадают в сей храм те, у кого есть возможность выложить за курс лечения солидную даже по европейским меркам сумму.
Мы с Марком (однако! Как быстро я привыкла к мысли, что «мы с Марком»!) оставили машину на стоянке и вошли в полукруглый белоснежно-матовый холл, блестящий и сверкающий словно внутренность елочной игрушки. За серебристой стойкой, отгораживающей посетителей от персонала, сидело небесной красоты создание в светло-голубом форменном халатике и форменной же шапочке. Небесное создание, хмуря очаровательные бровки, говорило по внутреннему телефону:
– Почему пятая палата не явилась сегодня на тренинг? Что значит «не было настроения»? Тренинг – обязательное реабилитационное мероприятие! Инна Петровна, вы будете отвечать перед лечащим врачом пятой палаты за то, что больные проигнорировали данные им врачом рекомендации!
Учинив разнос, небесное создание положило трубку и с профессионально-вежливым выражением лица уставилось на нас с Марком.
– Здравствуйте. Чем могу быть вам полезна? – нейтральным голосом осведомилось небесное создание, поочередно обозрев меня и Марка (и могу поклясться, что Марку наконец стало слегка стыдно за свой затрапезный вид!).
– Здесь находится на лечении моя подруга, Софья Вязова, – сказала я. – Она пока в реанимационной палате, но мне хотелось бы...
– В реанимационную палату посетители не допускаются, – мягко, но настойчиво отчеканила девушка в небесном халатике.
– Да, да, я знаю, мне сказали, – торопливо заговорила я. Почему-то ужасно хотелось оправдаться и убедить сидящее передо мной небесное создание в том, что я не лелею преступных мыслей о нарушении местного режима. – Я просто хотела бы передать ее вещи. Ведь это возможно?
– Вещи? Да, это вполне возможно.
– А еще мне хотелось бы поговорить с лечащим врачом моей подруги. Оперировал ее доктор Гостьин...
– Доктор Гостьин с сегодняшнего дня в отпуске. Но вы не волнуйтесь, сейчас я проверю по базе данных, кто назначен лечащим врачом вашей подруги.
Девушка склонила очи к монитору, постучала по клавиатуре и сообщила:
– Вот, пожалуйста, лечащий врач Софьи Вязовой – Вера Васильевна Саблина.
– Могу ли я сейчас встретиться с доктором Саблнной? Мне хотелось бы узнать о состоянии здоровья моей подруги, и еще... Как я понимаю, лечение и пребывание в вашей клинике платное. Я хотела бы оплатить за подругу...
– О, вы так любезны, – улыбнулось небесное создание. – Вообще-то все расчеты в нашей клинике производятся по завершении лечения, но если вы хотите прямо сейчас...
– Да, я хочу прямо сейчас. Так я буду чувствовать себя более уверенно. Сколько я должна?
– Минутку. – Девушка пощелкала клавиатурой и выдала искомую сумму.
– Хорошо, – кивнула я. Сумма не испугала меня – в Китае лечение столь сложного заболевания, как аневризма, пожалуй, обошлось бы не дешевле. – Ваша клиника принимает чеки «Америкэн экспресс»?
– Разумеется.
– В таком случае я расплачусь чеком.
– Вы не волнуйтесь, ваши деньги не пропадут...
– Вот по этому поводу я совершенно не волнуюсь. Меня волнует только состояние здоровья моей подруги.
– Тогда я позвоню доктору Саблиной, может ли она прямо сейчас вас принять.
– Сделайте одолжение.
Небесное создание потыкало хрупким пальчиком в кнопки телефона и заговорило с непередаваемой ангельской интонацией:
– Вера Васильевна? Здравствуйте, вас с поста беспокоят... К одной из ваших пациенток пришла посетительница, близкая подруга. Она хотела бы проконсультироваться у вас по поводу... Да, понятно. Хорошо, Вера Васильевна.
Девушка посмотрела на меня:
– Доктор Саблина вас примет. Пожалуйста, поднимитесь на лифте на пятый этаж. От лифта направо в коридор, кабинет пятьдесят восемь. А этот мужчина с вами?
– Да, со мной. Он тоже... друг.
... Когда мы в лифте поднимались на пятый этаж, Марк сказал:
– Спасибо за то, что отрекомендовали меня другом.
– А как прикажете еще вас рекомендовать, господин Косарецкий? Оставьте вы эти разговоры, не до того. Я волнуюсь за здоровье Сони, а вас, похоже, это мало беспокоит.
– Нет, отчего же. Но еще меня беспокоит то, что мы с вами узнали о кулоне.
– О, хоть здесь не поминайте об этой ужасной вещи! У меня при слове «кулон» зубы начинают ныть.
– Хорошо, хорошо, не буду.
Пятьдесят восьмой кабинет был строг и удобен одновременно, а доктор Саблина производила весьма благоприятное впечатление своими манерами. Я рядом с ней на какое-то мгновение почувствовала себя деревенской простушкой, но потом взяла себя в руки. В конце концов, я оплачиваю работу этой вышколенной докторши. А значит, и нечего перед нею робеть, как перед статуей Астарты.
– Добрый день, рада вас видеть, присаживайтесь, – шелковым голосом сказала доктор Саблина. – С кем имею честь?
– Я Нила Чжао, близкая подруга Софьи Вязовой. А это – Марк Косарецкий, наш общий... друг. Доктор, простите, что отрываем вас от дел...
– О, никоим образом!
– ...Но я очень беспокоюсь о состоянии здоровья Сони.
– Напрасно, – мягко улыбнулась доктор Саблина. – Операция прошла успешно, сейчас состояние пациентки Вязовой стабильное. Думаю, через несколько дней мы переведем ее в палату общего режима. Поверьте, оснований для беспокойства нет ни малейших.
– Это меня очень радует. Доктор, а нельзя ли передать в палату Сони вот эти вещи. И еще...
– Да, разумеется. О, какая прелесть! Какие забавные статуэтки!
– Доктор, возможно, вам это покажется никчемной причудой, но я очень прошу вас исполнить мою просьбу.
– Какую именно?
– Эти, как вы выразились, забавные статуэтки-талисманы фэн-шуй.
– О, я слышала о фэн-шуй, там, кажется, есть целая теория нетрадиционной медицины...
– В принципе, да. Так вот. Нельзя ли попросить медсестру или санитарку, ухаживающую за Соней, поставить эти талисманы в палате и возле палаты моей подруги. Вот здесь, на карточке, я написала, что именно и как следует поставить.
Доктор Саблина мельком взглянула в карточку, улыбнулась. Улыбка у нее была очень приятная: человек, который видел такую улыбку, мог не беспокоиться о своей судьбе, ибо знал – его судьба отныне в надежных и заботливых руках...
– Хорошо, мы все так и сделаем, обещаю вам, – сказала доктор Саблина. – Еще что-нибудь?
– Нет у меня все, – улыбнулась и я. – Не хочу нас задерживать. Всего вам доброго.
– И вам. Здоровья и удачи.
Мы раскланялись просто как два китайских мандарина в театральном представлении.
Когда мы с Марком возвращались из больницы, сильный художник неожиданно заявил:
– Я ей не верю.
– Кому? – удивилась я. Мое удивление было вполне понятно – только что шел разговор о женских образах на полотнах Ренуара, о девушке с веером, о Жанне Самари... И вдруг такая фраза! – Кому не верите? Девушке с веером?
– При чем здесь девушка с веером, – раздраженно отмахнулся Марк. – Я о докторше этой, Саблиной. Я ей не верю. Ни на йоту. Она обманывала пас, когда говорила, что со здоровьем Сони все в порядке.
– Марк, давайте договоримся, что в нашей пире правом на интуитивные догадки обладаю только я.
– Это еще почему?
– Потому что я мастер фэн-шуй и прирожденный интуитивист. А вы...
– Всего-навсего местный художник, да? Дражайшая моя интуитивистка, будь вы хоть трижды мастером фэн-шуй, все равно бы вы не заметили того, что заметил я.
– Да, так что же вы заметили?
– Вы смотрели на доктора Саблину взглядом, простите, наивной пациентки. А я смотрел взглядом мужчины и художника. И я сразу понял, что Саблина лжет. Она что-то скрывает. Впрочем, понятно что. С Соней у них что-то пошло не так. Я не удивлюсь, если...
– Поворачивайте, – вырвалось у меня. – Мы едем обратно в больницу.
– Нет, – сказал Марк. – Это бессмысленно. Чего вы сейчас добьетесь? А если, паче чаяния, с Соней случилось самое худшее, они не смогут скрывать это вечно. Успокойтесь, Нила. Уж коли врачи не смогли ее спасти, вы со своим фэн-шуй точно не спасете. Вы думаете, ваши красные собачки вернут Соню с того света, если уж она там оказалась?
– Почему вы думаете, что Соня мертва?! – закричала я, вцепившись в ремень безопасности.
– Потому что у доктора Саблиной было лицо человека, который прячет покойника.
– Чушь!
– Дай бог, чтоб это было чушью. Нила, у меня к вам предложение.
– Какое?
– Давайте не поедем сейчас в Сонин особняк. Там пусто, скучно и страшновато. Даже вдвоем.
– Допустим, и что вы предлагаете?
– Едем ко мне на квартиру. Там всяко уютнее, чем в этом огромном пустом доме. Посидим, я сварю кофе. Еще у меня есть амаретто... Настоящий, не левый какой-нибудь.
– А соевый творог у вас есть?
– Мм, нет, а вы что, так любите соевый творог?!
– Я без него не представляю себе жизни. Ну ладно. – Я усмехнулась. – Обойдемся без творога. Кофе и амаретто – это уже веские причины для похода в гости. Но если вы надумаете меня соблазнить...
– То что?
– Зря потеряете время. Я неподвластна даже вашим чарам, Марк.
– И все-таки я попробую, – сказал Марк таким тоном, словно собирался затеять какое-то особенное по сложности и по важности мероприятие.
Квартира у Марка была типовой квартирой панельной многоэтажки. Две комнаты, кухня, раздельный санузел – все прелести безликого, лишенного индивидуального шарма жилья.
Марк препроводил меня в зальчик, усадил на диван, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33