Одетая в скромное синее платьице, она избегала смотреть на Марка, хотя в то же время постоянно искала его взгляда; она тихонько стояла и слушала.
Доктор Фелл не заметил ее.
— Я слышал, что сегодня, — продолжил он, скроив мрачную физиономию, — Чедвик снова был в Куиншевене. Зачем? Что ему здесь надо, почему он вчера был здесь?
— Я тоже хотел бы это знать, — признался Марк.
— Вчера, когда мы сидели в «Колледж-Инн», он вызвал вас для разговора. Потом вы мне рассказали о вашей беседе. Почти все из услышанного я знал, кроме одного — причины, которая привела его в Куиншевен. Но то, что он сказал, — это стоит внимания!
— Да стоит ли! — уверенно произнес Марк, думая не о докторе Фелле, а о спокойствии Бренды. — Признаюсь, я бы с удовольствием дал урок этому молодому человеку, дабы он понял, что чего стоит. Но он не дурак; он так заботится о своей шкуре, что не может позволить себе делать глупости. Следовательно, он никогда бы не осмелился врать о своем алиби в ночь убийства.
— А была ли у него необходимость врать?
— То есть?
— Была ли у него необходимость врать по этому поводу? — прищурился доктор Фелл. — Бросьте, сэр! Подумайте! Точное время убийства…
И тут доктор Фелл в первый раз заметил Бренду.
— Мэм, — запнувшись, виновато пророкотал он. — Я веду себя совершенно непозволительным образом.
— Ни в коем случае! — со всей серьезностью заверила его Бренда. — Я всего лишь… я всего лишь хотела сказать, что обед будет к семи часам. Вас устраивает?
— Миссис Рутвен, — после очередной паузы сказал доктор Фелл. — Мой внешний вид таков, что вы понимаете: я ни в коем случае не могу испортить вам удовольствие от обеда. Тем не менее, если вы примете мои извинения, мне придется это сделать после обеда. Черт подери! Я вспомнил, что на восемь часов у меня назначена встреча. И я уже заказал такси.
— Такси? Зачем? У нас же есть машина, и Марк отвезет вас, куда вам будет угодно!
— В этом-то и беда, — вмешался Марк. — Я не смогу. И у меня тоже встреча в восемь часов. Где вам надо быть, доктор Фелл?
— В Александрии. А вам?
— Всего лишь в доме Джудит Уолкер. Я должен… должен кое с кем там повидаться. — Поймав взгляд Бренды, он правильно понял его выражение и поторопился объясниться: — Нет, не с Джудит! Она уехала. Бренда, постарайся пока не задавать никаких вопросов! Все, что я делаю, — это главным образом для тебя.
— Я и не собиралась задавать никаких вопросов. И вообще не стану, если ты не хочешь! Но тогда у нас будет не очень веселый обед, не так ли?
Так и получилось. Больше, чем наслаждаться едой и вином, доктор Фелл любил беседовать. Но поскольку он все время бросал на Марка тревожные взгляды, у него не получалось ни первое, ни второе, ни третье; точно так же вел себя и хозяин.
Не помогли блюда, созданные стараниями мисс Суит. Будучи великолепной поварихой, она почему-то имела привычку распевать на кухне мрачные религиозные гимны. В ее устах эти торжественные песнопения вызывали ужас. И когда мисс Суит мягким фальшивым сопрано призывала окружающих влиться в ряды десяти тысяч праведников, что поднимаются по лестнице света, все испытывали желание сломя голову бежать в другую сторону.
Миссис Партридж, которая обычно умело подавала на стол, непрестанно дребезжала тарелками и уронила одну из них. Бренда чуть не плакала. И все с облегчением увидели подъехавшую желтую машину.
— Сэр, — произнес доктор Фелл, выбираясь из-за стола. — Пока я вынужден держать в тайне место своего назначения.
И посему не могу ни советовать, ни даже интересоваться вашей собственной миссией. Но если вы будете делать то, что, как я предполагаю, вы собираетесь делать…
— Да?
— В таком случае будьте осторожны. Я просто прошу вас проявить осмотрительность!
— Да что с вами? — спросил Марк, быстро взглянув на Бренду. — Сколько раз я должен повторять? Мне ровно ничего не угрожает.
— Вам лично нет. — Доктор Фелл бросил на стол салфетку. — А если кому-то еще… ну, это совершенно другое дело! Но мы можем увидеться с вами скорее, чем вы предполагаете.
Машина снова подала сигнал. Из кухни, вместе со звяканьем горшков и кастрюль, которые укладывали в буфет, донеслось жуткое завывание: «Восстаньте, христиане, и сокрушите их!» Таково было положение дел, когда Марк, на которого Бренда смотрела из окна, вслед за доктором Феллом покинул дом.
Вышел он заблаговременно. Ему до встречи предстояло еще кое-что сделать. На Харли-Лейн, миновав дом Уолкеров, он прямиком направился к бунгало.
Если кто-то и бродил вокруг коттеджа, он не оставил после себя никаких следов. Входная дверь была открыта. Марк в первый раз оказался тут в одиночестве, но он не собирался оставаться в доме долго. Направившись в спальню, Марк нашел то, что искал, сунул это в карман и торопливо вышел.
Дождь уже давно прекратился. Но от влажной травы, от промокших крон деревьев тянуло теплой сыростью, и по коже у Марка побежали мурашки. Даже темный асфальт дороги еще не просох. На западе, почти сразу же за бунгало, начал заниматься розоватый закат. Марк пошел к дому Джудит Уолкер.
На секунду он остановился на дороге перед ним.
Тут стояла машина — слишком знакомая машина.
Он заметил ее, как только покинул бунгало мисс Лестрейндж. Ясно, что человек, с которым он договорился, прибыл на рандеву раньше его.
И кроме того, не подлежало сомнению, что этот человек знал привычку Джудит оставлять ключ под ковриком у входных дверей.
Ни в машине, ни в садике перед домом, где когда-то был двор таверны, никого не было. Человек, на встречу с которым он явился, должно быть, вошел в дом.
Стоя позади машины, Марк прикидывал, что он скажет и как он должен это сказать. Обдумывая про себя фразы, Марк скользнул взглядом по ветровому стеклу автомобиля, посмотрел на переднее сиденье рядом с водителем.
То, что он увидел — водитель оставил это на сиденье, когда вышел, — заставило его торопливо обежать машину и открыть дверцу. Он схватил два тяжелых предмета, рассмотрел каждый из них и положил обратно.
— Вот так! — громко сказал Марк и захлопнул дверцу.
Она грохнула, закрываясь. Он вспомнил все предупреждения доктора Фелла, хотя не мог и не хотел им верить.
Широкая кирпичная дорожка, окаймленная с обеих сторон яркими цветочными бордюрами, тянулась не менее чем на шестьдесят футов, заканчиваясь у парадных дверей длинного низкого дома из темного кирпича. Он неторопливо пошел по ней, миновал то место, где когда-то (давным-давно) стояла вывеска таверны «Джордж», пока не была сметена еще до революции.
Должно быть, Джудит, уезжая, забыла закрыть окна. И снова, стоя перед домом, как он стоял перед ним прошлой ночью, Марк услышал внутри тиканье дедушкиных часов.
Коврик был сдвинут в сторону, и ключа под ним не было. На мгновение Марку показалось, что он увидел, как дрогнула занавеска маленького окошка наверху. Но, скорее всего, ему померещилось.
Он не стал звонить у дверей. Он повернул ручку, вошел в полутемный холл и застыл на месте, словно его поджидал враг, а не друг. Скрипнул и закряхтел стул, на который кто-то сел.
— Привет, Тоби, — произнес Марк.
Тоби Саундерс, черты лица которого он смутно различал в полумраке, поднялся на ноги.
— Очень хорошо! — ответил он сдавленным голосом. — Что это за тайны? Что это за непонятные свидания? Что ты собирался мне сказать?
— Нет! — прервал его Марк. — Это ты хотел мне что-то сказать.
— Сказать тебе?
— Да. Я знаю, ты взял у Сэма Кента револьверы «уэбли». — Марк запнулся. — Но почему они сейчас лежат на переднем сиденье твоей машины? И почему они оба заряжены?
Глава 18
— Ты притащил меня сюда, чтобы спросить об этих револьверах?
— Зачем ты зарядил их, Тоби?
— Черт возьми, откуда мне знать? Наверное, сила привычки.
— И все?
— Да! Послушай! — хрипло выдохнул Тоби. — Я взял оружие у старика этим утром. Отнес домой и почистил. Учитывая, что за последние тридцать лет ими практически не пользовались, они были в довольно хорошем состоянии. Вот и все. Понял? И больше не ломай себе голову.
Он был так искренен, что Марк, по крайней мере в этом пункте, больше не мог сомневаться в его словах.
Входную дверь он оставил открытой. Сквозь ее проем он видел, как мощеная дорожка окрасилась розоватым цветом заката. На окнах были опущены портьеры, и единственным освещением в комнате были лучи заходящего солнца.
Они нежно коснулись низких столиков, на которых стояли вазы с красными и белыми гвоздиками. Тоби, выпрямившись, стоял рядом с одним из них; когда он жестикулировал, руки его были на виду, но лицо оставалось в тени.
— Да забудь ты об этих револьверах! — сказал Тоби. — Что мы вообще тут делаем? Зачем нам надо было встречаться в чужом доме, где нас никто не услышит, и шептаться между собой?
— Значит, есть причина, Тоби.
— Да?
— Строго между нами. Никто не должен услышать то, что я собираюсь тебе сообщить. Правда… я не могу сказать, что это такая уж тайна! Ее знает доктор Фелл, что ясно видно из его слов, да и вообще вся эта история вот-вот выйдет наружу.
— Черт побери, ты мне, наконец, объяснишь, о чем идет речь?
— Да. Если ты в свою очередь согласишься ответить на кое-какие вопросы.
— О чем?
— О воскресном утре. До и сразу после половины седьмого, когда мы нашли тело Роз Лестрейндж.
У лестницы продолжали мерно тикать большие часы. Тоби, выпрямившись, засунул руки в карманы брюк. Металлическая пряжка пояса сверкнула розоватым бликом.
— Когда я стоял у бунгало, — продолжил Марк, — из тумана появились вы с доктором Кентом. Потом ты сказал, что вы ходили в Куиншевен за воскресными газетами. Вполне убедительно, пусть даже было слегка рановато; воскресная почта еще не поступала. Но кто предложил отправиться в Куиншевен за прессой?
— Послушай, я рассказывал тебе! Миссис Кент хотела, чтобы старик не болтался под ногами и не пытался сделать себе завтрак. Вот она и предложила…
— О нет, это была не ее инициатива.
Дважды качнулся неторопливый маятник напольных часов.
— Марк, ты считаешь меня лжецом?
— Да. Приходится. Прежде чем позвонить тебе, я связался с миссис Кент и поговорил с ней. — Марк быстро вскинул руку. — Подожди, Тоби! Пока еще ничего не говори! Я должен был понять правду еще в воскресенье вечером — Кэролайн, сама того не подозревая, сообщила ее мне и Джудит, когда мы были в библиотеке.
Марк продолжал стоять с поднятой рукой. Тоби распрямил плечи и застыл в таком положении.
— Кэролайн всего лишь посетовала, что мать вечно всех опекает, вот и все. «Даже утром, когда Тоби вытащил отца пройтись за газетами, мать стала возражать». Это были ее слова, и Кэролайн в голову не могло прийти, что они будут иметь какое-то значение. Но это ты предложил прогулку в Куиншевен, Тоби. И миссис Кент это подтвердила.
— Какого черта! Зачем мне это было надо?
— Сказать тебе, зачем?
— Да!
— Потому что когда в половине седьмого ты оказался около коттеджа, тебе был нужен свидетель. И им стал доктор Кент. Чтобы ты мог показать ему на открытую дверь, которую сознательно оставил открытой. Чтобы мог обеспокоенно сказать, мол, в доме что-то случилось, и побудить доктора Кента заглянуть в него.
Тоби вынул руки из карманов и снова попытался что-то возразить, но Марк прервал его:
— Подожди, Тоби! К сожалению, этот свидетель был не очень подходящим. Доктор Кент испытывает чуть ли не ужас перед необходимостью вторгаться в чью-то частную жизнь. Он никогда не позволил бы себе войти в дом лишь потому, что в нем открыта дверь и горит лампа; он отказался бы — что, собственно, он практически и сделал. — Марк перевел дыхание. — Так что тебе нужен был и я. Поэтому незадолго до половины седьмого ты позвонил мне из дома доктора Кента. Ты изменил голос, он стал ниже, и ты прикрыл микрофон носовым платком…
Тоби отмахнулся:
— Марк, ты сошел с ума!
— О нет! Слушай дальше…
— Я…
— Изменив голос, ты пробормотал мне несколько слов, давая понять, что Роз Лестрейндж покончила с собой. Это заставило меня кинуться к бунгало, на что ты и рассчитывал. Только — к сожалению — будучи в сонном состоянии, я не разобрал толком, что было сказано. Поэтому потом тебе пришлось едва ли не кричать, что это было самоубийство, самоубийство, самоубийство! — Марк сделал шаг к столу. — Ты все это сделал, Тоби, потому, что ты должен был «найти» тело. Ты должен был иметь свидетелей. Рядом с тобой, когда открывалась запертая комната, должны были быть люди, иначе весь твой замысел не увенчался бы успехом.
— Ты чертов идиот! — заорал Тоби. — Ты хочешь сказать, что это я убил женщину?
— Нет!
— Тогда что это за игры? Что ты несешь?
— Ты думаешь, мне это нравится? Думаешь, я не знаю, что ты всего лишь хотел помочь мне?
Горячий влажный воздух был полон запахов цветов из вазы на столе. Марк чувствовал, как по лбу катятся струйки пота.
— Слушай дальше, Тоби! Вернемся к ночи убийства! Примерно за час до гибели этой женщины ты бросил ей в лицо обвинение в том, что именно она устроила дебош в спортивном зале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Доктор Фелл не заметил ее.
— Я слышал, что сегодня, — продолжил он, скроив мрачную физиономию, — Чедвик снова был в Куиншевене. Зачем? Что ему здесь надо, почему он вчера был здесь?
— Я тоже хотел бы это знать, — признался Марк.
— Вчера, когда мы сидели в «Колледж-Инн», он вызвал вас для разговора. Потом вы мне рассказали о вашей беседе. Почти все из услышанного я знал, кроме одного — причины, которая привела его в Куиншевен. Но то, что он сказал, — это стоит внимания!
— Да стоит ли! — уверенно произнес Марк, думая не о докторе Фелле, а о спокойствии Бренды. — Признаюсь, я бы с удовольствием дал урок этому молодому человеку, дабы он понял, что чего стоит. Но он не дурак; он так заботится о своей шкуре, что не может позволить себе делать глупости. Следовательно, он никогда бы не осмелился врать о своем алиби в ночь убийства.
— А была ли у него необходимость врать?
— То есть?
— Была ли у него необходимость врать по этому поводу? — прищурился доктор Фелл. — Бросьте, сэр! Подумайте! Точное время убийства…
И тут доктор Фелл в первый раз заметил Бренду.
— Мэм, — запнувшись, виновато пророкотал он. — Я веду себя совершенно непозволительным образом.
— Ни в коем случае! — со всей серьезностью заверила его Бренда. — Я всего лишь… я всего лишь хотела сказать, что обед будет к семи часам. Вас устраивает?
— Миссис Рутвен, — после очередной паузы сказал доктор Фелл. — Мой внешний вид таков, что вы понимаете: я ни в коем случае не могу испортить вам удовольствие от обеда. Тем не менее, если вы примете мои извинения, мне придется это сделать после обеда. Черт подери! Я вспомнил, что на восемь часов у меня назначена встреча. И я уже заказал такси.
— Такси? Зачем? У нас же есть машина, и Марк отвезет вас, куда вам будет угодно!
— В этом-то и беда, — вмешался Марк. — Я не смогу. И у меня тоже встреча в восемь часов. Где вам надо быть, доктор Фелл?
— В Александрии. А вам?
— Всего лишь в доме Джудит Уолкер. Я должен… должен кое с кем там повидаться. — Поймав взгляд Бренды, он правильно понял его выражение и поторопился объясниться: — Нет, не с Джудит! Она уехала. Бренда, постарайся пока не задавать никаких вопросов! Все, что я делаю, — это главным образом для тебя.
— Я и не собиралась задавать никаких вопросов. И вообще не стану, если ты не хочешь! Но тогда у нас будет не очень веселый обед, не так ли?
Так и получилось. Больше, чем наслаждаться едой и вином, доктор Фелл любил беседовать. Но поскольку он все время бросал на Марка тревожные взгляды, у него не получалось ни первое, ни второе, ни третье; точно так же вел себя и хозяин.
Не помогли блюда, созданные стараниями мисс Суит. Будучи великолепной поварихой, она почему-то имела привычку распевать на кухне мрачные религиозные гимны. В ее устах эти торжественные песнопения вызывали ужас. И когда мисс Суит мягким фальшивым сопрано призывала окружающих влиться в ряды десяти тысяч праведников, что поднимаются по лестнице света, все испытывали желание сломя голову бежать в другую сторону.
Миссис Партридж, которая обычно умело подавала на стол, непрестанно дребезжала тарелками и уронила одну из них. Бренда чуть не плакала. И все с облегчением увидели подъехавшую желтую машину.
— Сэр, — произнес доктор Фелл, выбираясь из-за стола. — Пока я вынужден держать в тайне место своего назначения.
И посему не могу ни советовать, ни даже интересоваться вашей собственной миссией. Но если вы будете делать то, что, как я предполагаю, вы собираетесь делать…
— Да?
— В таком случае будьте осторожны. Я просто прошу вас проявить осмотрительность!
— Да что с вами? — спросил Марк, быстро взглянув на Бренду. — Сколько раз я должен повторять? Мне ровно ничего не угрожает.
— Вам лично нет. — Доктор Фелл бросил на стол салфетку. — А если кому-то еще… ну, это совершенно другое дело! Но мы можем увидеться с вами скорее, чем вы предполагаете.
Машина снова подала сигнал. Из кухни, вместе со звяканьем горшков и кастрюль, которые укладывали в буфет, донеслось жуткое завывание: «Восстаньте, христиане, и сокрушите их!» Таково было положение дел, когда Марк, на которого Бренда смотрела из окна, вслед за доктором Феллом покинул дом.
Вышел он заблаговременно. Ему до встречи предстояло еще кое-что сделать. На Харли-Лейн, миновав дом Уолкеров, он прямиком направился к бунгало.
Если кто-то и бродил вокруг коттеджа, он не оставил после себя никаких следов. Входная дверь была открыта. Марк в первый раз оказался тут в одиночестве, но он не собирался оставаться в доме долго. Направившись в спальню, Марк нашел то, что искал, сунул это в карман и торопливо вышел.
Дождь уже давно прекратился. Но от влажной травы, от промокших крон деревьев тянуло теплой сыростью, и по коже у Марка побежали мурашки. Даже темный асфальт дороги еще не просох. На западе, почти сразу же за бунгало, начал заниматься розоватый закат. Марк пошел к дому Джудит Уолкер.
На секунду он остановился на дороге перед ним.
Тут стояла машина — слишком знакомая машина.
Он заметил ее, как только покинул бунгало мисс Лестрейндж. Ясно, что человек, с которым он договорился, прибыл на рандеву раньше его.
И кроме того, не подлежало сомнению, что этот человек знал привычку Джудит оставлять ключ под ковриком у входных дверей.
Ни в машине, ни в садике перед домом, где когда-то был двор таверны, никого не было. Человек, на встречу с которым он явился, должно быть, вошел в дом.
Стоя позади машины, Марк прикидывал, что он скажет и как он должен это сказать. Обдумывая про себя фразы, Марк скользнул взглядом по ветровому стеклу автомобиля, посмотрел на переднее сиденье рядом с водителем.
То, что он увидел — водитель оставил это на сиденье, когда вышел, — заставило его торопливо обежать машину и открыть дверцу. Он схватил два тяжелых предмета, рассмотрел каждый из них и положил обратно.
— Вот так! — громко сказал Марк и захлопнул дверцу.
Она грохнула, закрываясь. Он вспомнил все предупреждения доктора Фелла, хотя не мог и не хотел им верить.
Широкая кирпичная дорожка, окаймленная с обеих сторон яркими цветочными бордюрами, тянулась не менее чем на шестьдесят футов, заканчиваясь у парадных дверей длинного низкого дома из темного кирпича. Он неторопливо пошел по ней, миновал то место, где когда-то (давным-давно) стояла вывеска таверны «Джордж», пока не была сметена еще до революции.
Должно быть, Джудит, уезжая, забыла закрыть окна. И снова, стоя перед домом, как он стоял перед ним прошлой ночью, Марк услышал внутри тиканье дедушкиных часов.
Коврик был сдвинут в сторону, и ключа под ним не было. На мгновение Марку показалось, что он увидел, как дрогнула занавеска маленького окошка наверху. Но, скорее всего, ему померещилось.
Он не стал звонить у дверей. Он повернул ручку, вошел в полутемный холл и застыл на месте, словно его поджидал враг, а не друг. Скрипнул и закряхтел стул, на который кто-то сел.
— Привет, Тоби, — произнес Марк.
Тоби Саундерс, черты лица которого он смутно различал в полумраке, поднялся на ноги.
— Очень хорошо! — ответил он сдавленным голосом. — Что это за тайны? Что это за непонятные свидания? Что ты собирался мне сказать?
— Нет! — прервал его Марк. — Это ты хотел мне что-то сказать.
— Сказать тебе?
— Да. Я знаю, ты взял у Сэма Кента револьверы «уэбли». — Марк запнулся. — Но почему они сейчас лежат на переднем сиденье твоей машины? И почему они оба заряжены?
Глава 18
— Ты притащил меня сюда, чтобы спросить об этих револьверах?
— Зачем ты зарядил их, Тоби?
— Черт возьми, откуда мне знать? Наверное, сила привычки.
— И все?
— Да! Послушай! — хрипло выдохнул Тоби. — Я взял оружие у старика этим утром. Отнес домой и почистил. Учитывая, что за последние тридцать лет ими практически не пользовались, они были в довольно хорошем состоянии. Вот и все. Понял? И больше не ломай себе голову.
Он был так искренен, что Марк, по крайней мере в этом пункте, больше не мог сомневаться в его словах.
Входную дверь он оставил открытой. Сквозь ее проем он видел, как мощеная дорожка окрасилась розоватым цветом заката. На окнах были опущены портьеры, и единственным освещением в комнате были лучи заходящего солнца.
Они нежно коснулись низких столиков, на которых стояли вазы с красными и белыми гвоздиками. Тоби, выпрямившись, стоял рядом с одним из них; когда он жестикулировал, руки его были на виду, но лицо оставалось в тени.
— Да забудь ты об этих револьверах! — сказал Тоби. — Что мы вообще тут делаем? Зачем нам надо было встречаться в чужом доме, где нас никто не услышит, и шептаться между собой?
— Значит, есть причина, Тоби.
— Да?
— Строго между нами. Никто не должен услышать то, что я собираюсь тебе сообщить. Правда… я не могу сказать, что это такая уж тайна! Ее знает доктор Фелл, что ясно видно из его слов, да и вообще вся эта история вот-вот выйдет наружу.
— Черт побери, ты мне, наконец, объяснишь, о чем идет речь?
— Да. Если ты в свою очередь согласишься ответить на кое-какие вопросы.
— О чем?
— О воскресном утре. До и сразу после половины седьмого, когда мы нашли тело Роз Лестрейндж.
У лестницы продолжали мерно тикать большие часы. Тоби, выпрямившись, засунул руки в карманы брюк. Металлическая пряжка пояса сверкнула розоватым бликом.
— Когда я стоял у бунгало, — продолжил Марк, — из тумана появились вы с доктором Кентом. Потом ты сказал, что вы ходили в Куиншевен за воскресными газетами. Вполне убедительно, пусть даже было слегка рановато; воскресная почта еще не поступала. Но кто предложил отправиться в Куиншевен за прессой?
— Послушай, я рассказывал тебе! Миссис Кент хотела, чтобы старик не болтался под ногами и не пытался сделать себе завтрак. Вот она и предложила…
— О нет, это была не ее инициатива.
Дважды качнулся неторопливый маятник напольных часов.
— Марк, ты считаешь меня лжецом?
— Да. Приходится. Прежде чем позвонить тебе, я связался с миссис Кент и поговорил с ней. — Марк быстро вскинул руку. — Подожди, Тоби! Пока еще ничего не говори! Я должен был понять правду еще в воскресенье вечером — Кэролайн, сама того не подозревая, сообщила ее мне и Джудит, когда мы были в библиотеке.
Марк продолжал стоять с поднятой рукой. Тоби распрямил плечи и застыл в таком положении.
— Кэролайн всего лишь посетовала, что мать вечно всех опекает, вот и все. «Даже утром, когда Тоби вытащил отца пройтись за газетами, мать стала возражать». Это были ее слова, и Кэролайн в голову не могло прийти, что они будут иметь какое-то значение. Но это ты предложил прогулку в Куиншевен, Тоби. И миссис Кент это подтвердила.
— Какого черта! Зачем мне это было надо?
— Сказать тебе, зачем?
— Да!
— Потому что когда в половине седьмого ты оказался около коттеджа, тебе был нужен свидетель. И им стал доктор Кент. Чтобы ты мог показать ему на открытую дверь, которую сознательно оставил открытой. Чтобы мог обеспокоенно сказать, мол, в доме что-то случилось, и побудить доктора Кента заглянуть в него.
Тоби вынул руки из карманов и снова попытался что-то возразить, но Марк прервал его:
— Подожди, Тоби! К сожалению, этот свидетель был не очень подходящим. Доктор Кент испытывает чуть ли не ужас перед необходимостью вторгаться в чью-то частную жизнь. Он никогда не позволил бы себе войти в дом лишь потому, что в нем открыта дверь и горит лампа; он отказался бы — что, собственно, он практически и сделал. — Марк перевел дыхание. — Так что тебе нужен был и я. Поэтому незадолго до половины седьмого ты позвонил мне из дома доктора Кента. Ты изменил голос, он стал ниже, и ты прикрыл микрофон носовым платком…
Тоби отмахнулся:
— Марк, ты сошел с ума!
— О нет! Слушай дальше…
— Я…
— Изменив голос, ты пробормотал мне несколько слов, давая понять, что Роз Лестрейндж покончила с собой. Это заставило меня кинуться к бунгало, на что ты и рассчитывал. Только — к сожалению — будучи в сонном состоянии, я не разобрал толком, что было сказано. Поэтому потом тебе пришлось едва ли не кричать, что это было самоубийство, самоубийство, самоубийство! — Марк сделал шаг к столу. — Ты все это сделал, Тоби, потому, что ты должен был «найти» тело. Ты должен был иметь свидетелей. Рядом с тобой, когда открывалась запертая комната, должны были быть люди, иначе весь твой замысел не увенчался бы успехом.
— Ты чертов идиот! — заорал Тоби. — Ты хочешь сказать, что это я убил женщину?
— Нет!
— Тогда что это за игры? Что ты несешь?
— Ты думаешь, мне это нравится? Думаешь, я не знаю, что ты всего лишь хотел помочь мне?
Горячий влажный воздух был полон запахов цветов из вазы на столе. Марк чувствовал, как по лбу катятся струйки пота.
— Слушай дальше, Тоби! Вернемся к ночи убийства! Примерно за час до гибели этой женщины ты бросил ей в лицо обвинение в том, что именно она устроила дебош в спортивном зале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32