– осенило Зербинаса.
– Не исключено, – согласился с ним Хирро, – но тогда ему совершенно незачем становиться торговцем. Давайте-ка сходим в эту лавку и взглянем на эти трансформы!
Тут в комнату влетела странная птица, похожая на стрижа с совиной головкой, и запорхала над головой Ринальфа. Старый маг подставил ей руку для посадки.
– Тебе известно, куда отправился Вольд? – спросил он Юки, когда тот уселся на его запястье.
Вестник просвистел отрицательный ответ на мелодичном кнузи. Маг потребовал от него дословно повторить весь разговор Вольда с Къянтой об их последней поездке. И по тому, что Вольд предложил Къянте сотрудничать, хотя и относился к ней крайне неприязненно, и по цене, предложенной ей за помощь, становилось ясным, что он считал свою будущую добычу необычайно ценной. Вольд, действительно, ни слова не сказал Къянте о местонахождении заклинаний – его недоверие было понятным и легко объяснимым.
– Что будем делать? – спросил Ринальф, когда вестник замолчал. – Оставим соглядатаев у Вольда или переведем их к Могрифу?
Маги растерянно переглядывались и никак не могли решить, что сейчас важнее – выследить Вольда или обратить первоочередное внимание на странную деятельность Могрифа. Самым правильным было бы вызвать вторую тройку соглядатаев, но заклинание вызова не позволяло иметь несколько троек одновременно.
– К Могрифу, – сказал наконец Балтазар. – Давайте подошлем их к Могрифу.
– Нет, – заспорил Хирро. – Заклинания нужны нам срочно, а Могриф подождет.
Остальные тоже заговорили, заспорили, но никак не могли прийти к согласию.
– Давайте, я послежу за домом Вольда, – вдруг предложил Фэр. – Там сейчас не нужна такая тщательная слежка, как за Могрифом, а когда Вольд вернется, можно будет переслать соглядатаев туда.
Это было приемлемое решение. Все согласились с ним, и Ринальф приказал Юки, чтобы вся тройка сегодня же перебралась к башне Могрифа. Стриж с совиной головкой выпорхнул из окна и исчез в темноте.
На следующее утро Зербинас и Хирро пошли в торговый квартал взглянуть на проданные Могрифом трансформы. В лавке амулетов было настоящее паломничество. Слух о драгоценностях мгновенно разнесся по городу, и многим горожанам захотелось взглянуть на них. Маги протолкались к витрине и начали разглядывать выставленные там кольца и браслеты.
– Это из пещеры, – негромко сказал пиртянин. – Я чувствую общность магии.
– Да, там были похожие, – так же вполголоса ответил Зербинас, потому что рядом с ними стояло не меньше десятка зевак. – Красивые штучки, но мне почему-то не хотелось бы иметь такую.
– Мне почему-то тоже.
Хирро вылез из толпы и подошел к хозяину лавки.
– Что вам угодно? – услужливо осведомился тот.
– Вам что-нибудь известно про эти штучки? – Пиртянин кивнул на витрину.
– Покупать собираетесь?
– Нет, просто смотрю – они интересны мне как магу. Я слышал, они попали к вам от известного асфрийского некроманта?
– Да, их принес Могриф Черный, но вы не думайте, это не его изделия. Он сказал, что это изделия Древних Архимагов.
– Похоже. Он говорил вам, откуда они взялись?
– Нет. Единственно, он не советовал снимать трансформу.
– Странно, а почему?
– Это же дорогие вещи – драгоценности. Трудно представить, чтобы исходный материал был еще дороже. Тем более, сам Могриф намекнул мне, что они сделаны не из ценного материала.
– Интересно, а откуда это ему известно?
Лавочник только пожал плечами. Хирро вернулся к витрине и снова стал разглядывать драгоценности.
– Ты помнишь, Зербинас – твой подарочек выглядел получше моего, а исходный материал, напротив, был похуже. А эти штуки выглядят просто роскошно – любопытная закономерность получается.
Они обменялись выразительными взглядами.
– Но, может, это другой материал…
– Трудно сказать. Я, сам знаешь, невеликий артифактор.
Они вышли из лавки и буквально столкнулись с Ринальфом, который только что соскочил со своей Тьо-Тьо.
– Учитель? – удивился Хирро, потому что утром старый маг не говорил, что тоже собирается сюда.
– Да. – Ринальф солнечно улыбнулся. – Я решил собственными глазами взглянуть на эти диковины.
Он зашел в лавку. Оба мага тоже вернулись туда за ним. Увидев великого артифактора, толпа расступилась, чтобы пропустить его к витрине. Сам хозяин вышел к нему из-за прилавка, весь любезность и внимание. Ринальф остановился у витрины, где долго разглядывал трансформы. Уходя, он кивком пригласил Хирро и Зербинаса с собой.
– Что вы скажете об этих штучках, учитель? – спросил Хирро, когда они вышли из лавки.
– Среди них нет ничего, что стоило бы выкупить и вернуть к существованию. Я пришел посмотреть, нет ли здесь трансформ, которые заслуживают возврата в исходную форму – вроде нашего славного малыша Фэра, например. Но таких здесь не нашлось, а я пока еще не темный маг, чтобы выпускать на волю то, чему следует оставаться в заточении.
Старый маг неторопливо шел по улицам торгового квартала, оба друга приноравливались к его мелкому, неспешному шагу.
– Учитель, – снова встрепенулся Хирро. – Если не асфрийская магия, то, может, какая-то другая? Может, нам слетать на Рорию или на Ташеру?
Зербинас не сразу понял, что пиртянин говорит уже не о трансформах. Ринальф, однако, догадался, о чем идет речь.
– Нет, их магия сходна с асфрийской. У нас давние отношения, академии постоянно обмениваются новыми разработками и у них нет профессиональных секретов друг от друга. Если где-то и есть неизвестные заклинания высшей магии – это или в новооткрытых, или во враждебных мирах.
– Но Вольд где-то нашел их! – не унимался Хирро.
– Он еще не нашел их, но надеется найти, – поправил его Ринальф. – Когда он вернется, можно будет договориться с ним…
– Учитель, я по вашему голосу слышу, что вы в этом сомневаетесь. Я тоже в этом сомневаюсь. И, по правде говоря, не представляю, как еще мы сумеем получить их от него. Через соглядатаев это невозможно, сами понимаете.
– Да, Вольд корыстен, и я очень сомневаюсь, что он захочет выдать заклинания, которые дадут ему несравненное преимущество перед остальными магами. И даже если он согласится поделиться заклинаниями, то запросит за них сумасшедшую цену. Но я могу предложить ему что-нибудь из своих амулетов или изготовить на заказ… возможно, это сделает его сговорчивее.
– Знать бы, где эти заклинания находятся… – с досадой произнес пиртянин, почти не слушая Ринальфа. – Мы с Зербинасом слетали бы туда и добыли бы их сами. Где только этот Вольд достал такие сведения? И неужели его никак нельзя выследить?
Его слова повисли в воздухе, не подхваченные собеседниками, но несколько шагов спустя Ринальф сказал:
– Его можно выследить.
– Можно? – вскинулся Хирро. – Как?
– У нас есть его Паки, в которой находится капля его крови. Я могу использовать ее для создания кровяного компаса – для умелого артифактора это несложная задача.
Ринальф существенно преуменьшил ее простоту – иначе подобные изделия не были бы такой редкостью. Они были редки еще и потому, что методы их изготовления относились к светлой магии, а область их применения, как правило, не имела ничего общего с добрыми делами. Но на этот раз старый маг решил, что кровяной компас послужит доброму делу.
– А его долго делать, учитель?
– Сейчас мы зайдем в алхимическую лавку, где я куплю нужное оборудование и компоненты, а завтра к утру он будет изготовлен.
– Прекрасно! Зербинас, кажется, нам повезло – теперь мы разыщем что надо.
Зербинас отдал должное оптимизму своего друга. Это была задача похлеще поиска иголки в стоге сена – но без веры в успех и выполнимые задачи становятся невыполнимыми.
Фиолетовая мгла междумирья была неоднородной. В ней клубились структуры различных оттенков – от белесого до темно-синего – напоминавшие облака, но состоявшие не из капелек воды, а из тонкого вещества, которое и веществом-то не являлось, потому что путешественники легко проходили его насквозь. Однако, оно затрудняло применение магии и мешало улавливать магические маяки, поэтому проезжать сквозь него не рекомендовалось.
Понятие верха и низа здесь было изменчивым, хотя путники постоянно ощущали эту вертикаль. Во время путешествий по междумирью случалось, что облачные пейзажи скачкообразно меняли ориентацию, но было общеизвестным, что они остаются на месте, а скачок вызван внезапной сменой вертикали. Такие переходы чаще бывали плавными и создавали иллюзию подъемов и спусков. В сохранившихся записях Древних Архимагов упоминалось, что вертикаль расположена перпендикулярно поверхности ближайшего мира. Но никто из магов не взял бы на себя смелость утверждать, какой из миров в данное мгновение является ближайшим, и это не имело ровно никакого практического значения.
Привычный отсчет расстояний не действовал в междумирье. Зато здесь действовал отсчет направлений, имевший определенное постоянство. Во всяком случае, было известно, что межмировой переход из некоего заданного мира в другой заданный мир всегда осуществляется во одном и том же направлении. Приблизительно или точно – это также не имело практического значения, потому что опорные точки направлений находились внутри миров, а в самом междумирье не было ничего, что могло бы помочь ориентации на миры.
Маги путешествовали сквозь эту прозрачно-лиловую мировую соединительную ткань, но не ставили себе целью изучить ее досконально, поскольку было совершенно непонятно, как подступиться к этому. Она была слишком чуждой для них, и они удовлеворялись тем, что знали только ее свойства, имеющие отношение к дороге. Им хватало неизученного и в мирах.
В междумирье могли проникать только те существа, в которых сохранялась магическая уравновешенность. Большинство разумных существ не обладали ею, но они объединялись и достигали уравновешенности слиянием своих магических энергий. Скакуны и седоки привыкали к поддержанию энергетической связи, как привыкают нести в руке сумку, не обращая на нее никакого внимания. Во время путешествий по междумирью они могли отвлекаться на разговоры, на еду и сон, а порой и на сражения, но энергетическую связь они сохраняли непрерывно, так как ее потеря, даже на долю мгновения, приводила к выпадению из междумирья. Предполагалось, что в ближайший мир, но было известно немало случаев, когда седоки, сшибленные в междумирье со скакунов во время сражения, оказывались в разных, порой весьма удаленных друг от друга мирах. Кое-кто утверждал, что в ближайший к сущности мага, но об этом также можно было спорить до бесконечности.
Как известно, даже тот, кого невозможно сшибить с ног и в самой отчаянной драке, может кубарем полететь на землю от внезапно подставленной подножки. Примерно это и случилось с Вольдом, когда он ощутил резкий надрыв своей магической силы, вызванный гибелью Паки. Если бы Вольд хоть чуть-чуть был готов к подобному происшествию, он заблаговременно собрался бы и уследил бы за собой, но встряска была такой неожиданной, что он на долю мгновения потерял энергетический контакт с гаргойлом.
Последствия не заставили себя ждать. Только что окружающее пространство было фиолетовым, и вдруг оно превратилось в рыжее небо, затянутое бледно-коричневыми облаками. Вольд и гаргойл стремительно падали, они были уже не единой энергетической парой, а двумя отдельными существами, одно из которых хваталось за другое. Гаргойл забил крыльями, но тяжесть седока перевернула его в первые мгновения выброса, и теперь они оба падали спиной вниз.
Вольд поспешно вызвал левитацию и тут же обнаружил, что здесь почти отсутствует свободная магия. Заклинание получилось слишком слабым, чтобы существенно замедлить падение такой большой массы, как они двое. Он начал заново повторять заклинание, добавляя туда мощи, тогда как его скакун пытался извернуться в воздухе, но оба безнадежно не успевали.
Гаргойлу удалось выровняться, когда земля была в десятке шагов внизу. Он еще успел взмахнуть крыльями, чтобы смягчить падение, но этого не хватило, чтобы остаться в полете. И скакун, и всадник врезались в заросли густого и жесткого зеленовато-рыжего кустарника, встретившего внезапное вторжение оглушительным треском.
Толчок разбросал их в разные стороны. Вольд несколько раз перевернулся через голову, всеми частями тела ощущая ветки, хрустящие под его тяжестью. Острые обломки сучьев расписали его бока, оставив длинные царапины под клочьями вырванной одежды. Где-то рядом заверещал гаргойл, затем его вопль перешел в болезненное шипение. Застряв наконец в кусте, Вольд поспешно окинул себя мысленным взглядом – серьезных повреждений, кажется, не было. Но что случилось с гаргойлом?
Он вскочил на ноги, погрузившись по щиколотку в топкую почву. Увидев черное тело своего скакуна, шевелящееся в кустарнике, он устремился туда. Гаргойл был исцарапан, но тоже не получил тяжелых повреждений, если не считать того, что мягкая перепонка его правого крыла была порвана по всей ширине до самого костного сочленения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56