С тех пор, как они с Хирро попали на Асфри, Зербинаса не оставляло ощущение, что пиртянин все время что-то не договаривает – но, с другой стороны, тот вполне мог бы и вообще ничего не говорить. Сейчас Хирро казался увлеченным беседой со старым магом, но тем не менее изредка, как бы невзначай, взглядывал на Зербинаса с Фэром, словно проверяя, как они относятся к разговору. Безусловно, с Ринальфом его связывало нечто большее, чем несколько уроков артифакции.
Когда они закончили обсуждение предстоящей вылазки, разговор перешел на недавние события, уже известные Зербинасу. Теперь в нем приняли участие все четверо, но манера Хирро и Ринальфа по-прежнему оставалась далекой от обычной болтовни. Пиртский маг не просто развлекал старика своими приключениями, а информировал о последних новостях и событиях, а тот высказывал в ответ такие замечания и советы, какие были бы просто неуместными от праздного слушателя.
Затем они оставили старого мага в лаборатории и вышли в сад. Фэр взлетел на крышу особняка к Чанку, а Зербинас остался вдвоем с Хирро. Однако, он воздержался от вертевшихся у него на языке вопросов – ему было ясно, что пиртянин так далеко зашел в своих намеках, что вскоре заговорит об этом сам.
Маги остались ночевать у Ринальфа, а на следующий день снова отправились к башне, рассчитав время выхода так, чтобы оказаться на месте незадолго до темноты. Выждав наступления ночи, они сделали по глотку настоя и пошли вокруг утеса искать подземный ход.
Руна на перстне вспыхнула, когда они прошли справа от башни, невдалеке от края плато. Подземный ход оказался коротким и начинался под обрывом, примерно на середине отвесного склона. Входное отверстие скрывалось в расщелине, куда можно было вскарабкаться по едва заметным неровностям камня, на которых не оставалось следов.
Судя по количеству встреченной паутины, ходом давно не пользовались. Внутри стояла кромешная тьма, но благодаря снадобью Ринальфа все трое магов хорошо видели путь. Впереди шел Хирро с Чанком на плече, за ним Фэр и наконец Зербинас, побоявшийся оставить малыша позади, хотя тот уже успел доказать свою способность выскочить из любой передряги.
Вскоре они увидели подножие лестницы, ведущей в башню. Хирро остановился в десятке шагов от нее и оглянулся на Зербинаса.
– Барьер, – сообщил он.
– Барьер, – подтвердил Зербинас и остановился рядом.
Путь к лестнице преграждал магический барьер, поддерживаемый сильным амулетом. Хирро вчувствовался в невидимую перегородку и беззвучно засмеялся.
– Здесь установлен краденый амулет, – сказал он. – Этому бедняге Гестарту даже и в голову прийти не могло, что ни один из барьерных амулетов Ринальфа не является препятствием для его друзей. Подождите меня здесь.
Он миновал барьер и поколдовал над нишей у лестницы. Барьер исчез, а Хирро вернулся к друзьям, держа в руке фигурку с раскинутыми руками.
– Один амулет найден, – он спрятал фигурку в карман. – Путь свободен, можно идти дальше.
Маги долго поднимались по винтовой лестнице, пока не вошли в жилище Гестарта. Они оказались в противоположной выходу части здания, не осмотренной ими накануне. Некоторые комнаты пустовали, другие использовались как склады или подсобные помещения. В одной из них обнаружилось около трех десятков неподвижно стоящих заготовок зомби, в которые еще не было призвано деятельное начало.
В следующей комнате стоял защищенный магией шкаф. Взломав защиту, маги нашли там множество амулетов различного назначения. Хирро придирчиво перебирал их, пока не выбрал оттуда четыре амулета, принадлежавших Ринальфу.
– Как назло, здесь нет тех самых, на возвращении которых настаивал Ринальф. – сказал он, убирая их за пазуху. – Что ж, будем искать.
Открыв очередную дверь, они оказались в просторном помещении, на боковой стене которого виднелись задвинутые на засов ворота. В дальнем углу, на трех уложенных рядком и накрытых шкурами матрацах сладко спал улдар. Его огромное лохматое тело завалилось набок, бархатистые крылья обвисли, тяжелая волчья голова откинулась на матрац. Все четыре когтистые лапы были вытянуты, на передней виднелась тщательно наложенная шина.
Хирро глянул на Зербинаса и кивнул ему на лапу улдара. Вглядевшись туда магическим зрением, тот обнаружил три амулета Ринальфа – заживления, обезболивания и спокойного сна – завязанные в тряпочки и заботливо прибинтованные к лапе.
– Я воздержался бы от снятия этих амулетов – Ринальф настаивает на возвращении только усилителя заклинаний и кулона защиты от наговоров, – благоразумно решил Хирро, когда они вернулись в коридор. – У меня нет ни малейшего желания нарушать спокойный сон этой зверюги.
Возражений не последовало, и маги продолжили обыск. За конюшней улдара оказались жилые комнаты хозяина. Гестарт, как и предполагалось, смотрел сны у себя в спальне. Маги, стараясь двигаться как можно бесшумнее, обыскали его гостиную, но там не нашлось ни одного амулета.
– Осталась только его спальня, – сказал Зербинас, когда они побывали в кабинете и лаборатории. – Кулон защиты от наговоров наверняка на шее Гестарта – такие вещи носят не снимая.
– Придется снять, – недовольно вздохнул Хирро. – И мы при этом, конечно, разбудим хозяина, а мне так не хотелось его беспокоить.
– Ничего не поделаешь, есть вещи, которые важнее его сна, – философски заметил Зербинас. – Не глотнуть ли нам из пузырька – как бы потеря ночного зрения не помешала нам в самый неподходящий момент.
– Осталось еще полчаса, должны успеть. Если мы глотнем сейчас, как бы нам не помешало кое-что другое – и тоже в самый неподходящий момент.
Они направились к спальне Гестарта. За несколько шагов до двери Хирро остановился и глянул на кеола.
– Фэр? Эта твоя петля на крылья – ты можешь наложить ее на руки и на ноги, если понадобится?
– Но в тексте заклинания упоминаются только крылья, – растерянно ответил Фэр.
– Измени его вот так, – Хирро произнес строчку, слова которой меняли содержание заклинания, но его силовой рисунок оставался прежним.
– Это болезненное заклинание, оно основано на вызове судороги некоторых мышц, – напомнил кеол. – Гестарт сразу же проснется, как только я наложу его.
– А долго оно будет у тебя действовать?
– Ну... если постараться, то до утра, наверное.
– Тогда наплевать, пусть просыпается.
Хирро потянул за ручку двери и первым вошел в спальню, за ним вошли Зербинас и Фэр. Как ни бесшумно они двигались, Гестарт уловил присутствие чужих и поднял голову с подушки. В это мгновение Фэр набросил на него силовую петлю, и маг заскрипел зубами от боли.
Пиртянин подошел к постели и снял с его шеи кулон. Он оглядел Гестарта с головы до ног, затем отступил от него и внимательно осмотрел всю комнату, тогда как тот с не менее напряженным вниманием всматривался в вошедших.
– Где браслет усиления заклинаний? – обратился он наконец к Гестарту.
Губы мага искривила болезненная усмешка.
– Грабители, – выдавил он сквозь зубы. – Я узнал вас – это вы взломали шкаф моего учителя и вытащили оттуда все амулеты.
– В тот раз мы обознались в спешке, – снизошел до ответа Хирро. – Нам нужны только амулеты Ринальфа, которые ты украл у него.
– Тогда верните мне амулеты Могрифа, раз вы такие честные, – ехидно фыркнул Гестарт. – Учитель запретил мне открывать шкаф – что я скажу ему, когда он вернется?
– А он вернется? – иронически спросил пиртянин. – Весь Асфри говорит о том, что ты прикончил его.
– Гнусные сплетни, достойные грязных языков обывателей, которые сочиняют их. – Гестарт поморщился от боли. – Лучше бы вам отдать эти амулеты добром, или вы наплачетесь, когда он вернется с островов.
– Мы оставим их себе в компенсацию за беспокойство. А тебе лучше бы отдать нам усилитель заклинаний, или ты наплачешься прямо сейчас.
Угроза Хирро не произвела ровно никакого впечатления на Гестарта.
– Уверен, вы уже убедились сами, что мне нечего отдавать. Усилитель у Къянты, я буду только рад, если вы разыщете ее и она получит по заслугам, – он злорадно усмехнулся. – У нее всегда был отвратительный характер. Когда стало ясно, что ее внешность безнадежно испорчена, я выгнал ее, потому что она лишилась единственного достоинства, ради которого ее стоило терпеть. Эта горелая швабра прихватила с собой усилитель и скрылась в неизвестном направлении.
– Что ж, придется поверить, – после некоторого размышления сказал Хирро. – Но если окажется, что это неправда...
– Не трудитесь угрожать мне, – глаза Гестарта сверкнули злобой. – Вам повезло, что мой Хибиш повредил лапу, но когда он поправится, вы у меня так дешево не отделаетесь. Я прекрасно запомнил вас обоих.
Хирро изумленно приподнял бровь.
– Так ты настаиваешь, чтобы мы прикончили тебя? А я-то надеялся, что ты осознаешь свою неправоту и больше не будешь беспокоить старика Ринальфа. Не трудись запоминать нас, мы случайно оказались первыми, кто узнал о краже. Запомни лучше, что у Ринальфа много друзей.
– Вот как, – пробормотал Гестарт. – Но и вы, сколько бы вас там ни было, запомните тоже, что вы встали на пути у Могрифа Черного.
VII
Действие снадобья Ринальфа закончилось, когда они вышли из башни на утес. Несмотря на ясную ночь, окружавший их полумрак мгновенно превратился в кромешную тьму – Асфри не имел лун, а звезды здесь были мелкими и тусклыми. Местные жители могли что-то различать и в этой тьме, но иномирцы с непривычки чувствовали себя слепыми.
Они глотнули из пузырька, а затем вызвали левитацию и прыгнули вниз. На этот раз обошлось без спешки, потому что заклинание Фэра надолго связало хозяина башни. Спустившись к подножию утеса, маги пошли по берегу моря к Асфасте. Чанк приземлился на плечо Хирро, а Фэр опустился на песок и пошел рядом с ними, вновь превратившись из диковинного крылатого существа в обыкновенного восьмилетнего мальчишку.
– Поскольку мы дойдем до Асфасты не раньше, чем к утру, – неожиданно сказал Хирро, – у нас достаточно времени, чтобы обсудить кое-что в пути. Чанк, последи, не появится ли погоня – если мы вдруг слишком увлечемся беседой.
По его интонации Зербинас мгновенно понял, что предстоит серьезный разговор.
– Конечно, специфика работы мага располагает к одиночеству, – продолжил Хирро. – Но не секрет, что некоторые дела удобнее делать совместно – как сегодняшнее, например. У кого-то лучше получается одно, у кого-то другое, поэтому от объединения выигрывает каждый. Это понимают даже приверженцы темного огня, и мне известно, что у них есть свои союзы. Естественно, приличные маги тоже объединяются, хотя бы для того, чтобы совместно противостоять их вредным замыслам. Если представляешь собой сколько-нибудь заметную величину в мире магии, очень трудно оставаться вдали от его значимых событий – волей-неволей приходится принимать ту или иную сторону. В чем-то это лучше, в чем-то – хуже, но в любом случае это интереснее обособленного положения. По крайней мере, так считаю я.
Он посмотрел на Зербинаса, затем на Фэра, проверяя, как они восприняли его слова.
– Я не люблю принуждения, – заметил на это Зербинас, – но я согласен, что любое дело лучше делать с друзьями, чем в одиночку. Я бы даже сказал, что друзья сами по себе – ценность, а чем я буду с ними заниматься, это уже не так важно. Вряд ли те, кого я признал своими друзьями, предложат мне заняться чем-то неприемлемым.
– Я даже не знаю, как мне найти мой мир, – прозвучал голосок Фэра. – Если друзья не сумеют помочь мне в этом, я хотя бы не буду одиноким.
– Я еще не сказал об этом, – снова заговорил Хирро, – но вы угадали, наш союз основан на дружбе и добровольной помощи. Единственное обязательное условие для каждого из нас – держать в тайне все, что не касается его лично.
– Нам нетрудно было угадать, потому что мы знаем тебя, – сказал Зербинас. – Я вполне полагаюсь на твой вкус и согласен считать своими друзьями всех, кого ты считаешь своими друзьями.
– И я, – добавил Фэр. – А что касается тайны – я вообще не люблю болтать лишнее.
– В сущности, мы и представляем собой компанию друзей, хотя называем себя союзом Скальфа, по имени великого асфрийца, создателя системы искусственных каналов между мирами. Этот союз был основан еще учениками Скальфа, но никогда не был многочисленным из-за принципа подбора его членов. Мы не берем к себе новичков только потому, что они могут оказаться полезными – необходима некая внутренняя общность, наличие дружеских отношений между всеми членами нашей компании. По нашим правилам, нужно согласие троих, чтобы я представил вас остальным. Первый – это я, второй и третий, как вы наверняка догадались – это Раундала и Ринальф.
– Но ты не оставался с Ринальфом наедине, – вспомнил Зербинас.
– Все мы хорошо знаем друг друга, поэтому такие вещи у нас не обсуждаются, а подразумеваются. Ринальф хорошо встретил вас, когда я привел вас к нему, и не стал возражать против вашего дальнейшего участия в деле – следовательно, он признал вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56