Он тоже ученик.
Тавнос не понял.
– Ты хочешь, чтобы я послал его с тобой?
– Он из старших, – сказал юноша. Тавнос понимающе кивнул. Юноша сказал:
– Если увидите его, скажите, что я улетел. Скажите, пусть за меня не беспокоится.
– Тебя зовут Рендалл, так?
– Так точно, – сказал юноша, устраивая книгу поудобнее у себя на коленях.
– Я скажу твоему брату, что ты улетел. Да хранят тебя боги, – ответил Тавнос. «Да хранят они нас всех», – добавил подмастерье про себя, глядя, как ученик подключил силовой камень. Могучая машина ожила.
Орнитоптер натянул тросы и с одного взмаха крыльев взмыл в воздух. Пилот не стал набирать высоту по спирали, как на тренировках, а стрелой направился на восток. Вслед ему раздалось шипение механического дракона, заметившего вылет. Тавнос почувствовал облегчение – если Мишра и возьмет город Урзы, то знания Урзы ему не достанутся.
Оставшимся ученикам он приказал немедленно покинуть город, захватив с собой все, что они смогут унести в руках. Они должны собраться в городе Хенч или, если тот пал, идти дальше, на побережье или в Корлис. На прощание он вгляделся в их лица – некоторые, судя по всему, возьмут в руки оружие и ринутся в схватку, но у большинства хватит здравого смысла сохранить себя для будущей школы.
Тавнос взял из шкафа посох Ашнод и покинул «голубятню» – навсегда. У входа в гостевое крыло его встретили стражники, которых он отослал в помощь начальнику стражи. Затем он вошел в покои.
– Кажется, в городе карнавал, – приветствовала его Ашнод. – Как жаль, что нас не пригласили. – Несмотря на веселый тон, она выглядела собранной и озабоченной.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Тавнос. – Нам надо выбраться из города.
– Нам? – спросила Ашнод. – То есть и мне тоже? Насколько я понимаю, к нам в гости пришли мои люди.
– Это же фалладжи! – взвился Тавнос. – Ты что думаешь, они сумеют отличить тебя от любой другой местной женщины в пылу битвы?
– Если у меня в руках будет мой посох, сумеют, – спокойно ответила Ашнод. – Дай его мне.
– Обещай помочь, – сказал Тавнос. – Обещай помочь мне доставить королеву в безопасное место. Или, если нас схватят, пообещай добиться того, чтобы ей сохранили жизнь.
– С какой это стати я должна помогать твоей драгоценной королеве? – грубо бросила Ашнод.
– Она беременна, – ответил Тавнос.
– Если ты думаешь сыграть на моих материнских инстинктах, то… – начала Ашнод.
– Возможно, от Мишры, – оборвал ее Тавнос. – Подумай хорошенько – ты готова быть первой, кто сообщит ему, что его дитя погибло при штурме города?
От удивления Ашнод присела.
– Вот так так, – сказала она.
За окном раздался взрыв. Судя по звуку, довольно близко. Ближе, чем хотелось бы Тавносу.
– Такие слухи даже до меня не доходили. Ты уверен?
Тавнос опустил глаза:
– Нет.
Ашнод покачала головой и рассмеялась:
– Для меня и этого достаточно. Я обещаю помочь спасти твою любезную королеву или, если нас схватят, обеспечить, чтобы с ней обращались как подобает. Могу я теперь получить свой посох?
Тавнос мгновение колебался, но потом отдал предмет хозяйке. Она погладила черное древко и сказала:
– Я думала, ты его разобрал.
– Верно, – сказал Тавнос, направляясь к двери, – А потом собрал. Нам пора.
В коридорах никого не было, сквозь окна галереи Тавнос и Ашнод видели поднимающиеся в небо клубы дыма. Тавнос заметил механического дракона.
– Их было несколько, – горько сказал он.
– Ага, – сказала Ашнод. – Я тебе говорила, да ты плохо слушал.
– Черт, надо было все-таки отдать тебя священникам, – прорычал Тавнос.
В ответ ему раздалось:
– И кто бы помогал тебе сейчас?
На пороге королевских покоев они наткнулись на сенешаля и королеву. Сенешаль нес большой мешок с личными вещами Кайлы.
Ашнод с интересом посмотрела ни выпирающий живот жены Главного изобретателя.
– Мне кажется, не стоило так отдаваться чувствам! – сказала она.
Тавнос обратился к сенешалю:
– Доложите обстановку. Тот не владел собой:
– Д-дело п-плохо. Мстители остановили дракона, но т-тот просто отступил и выпустил вперед фалладжи, которые опрокинули и мстителей, и их операторов. На улицах говорят, что королева уже покинула город на орнитоптере.
Тавнос мысленно чертыхнулся. Ему даже в голову не пришло отправить на орнитоптере Кайлу, а не бумаги Урзы. Или, например, отправиться самому.
– Надо спешить, – сказал сенешаль. – Драконы будут здесь с минуты на минуту.
В тот же миг земля задрожала и раздался низкий глухой рев, означавший, что сенешаль ошибся – драконы уже были тут и ломали стены дворца.
Стены зала затряслись. Камень и колонны крошились, словно дворец резали гигантским ножом.
Тавнос схватил Кайлу и потянул ее к себе. Сенешаль, замешкавшись, не успел отступить – пол провалился, и царедворец с криком рухнул в разверзшуюся под ногами пропасть.
Ашнод положила руку Тавносу на плечо.
– Идем. Мы должны торопиться.
Королевское крыло дворца разваливалось под гусеницами механических драконов. Монстр снова зарычал, и все трое, Ашнод, Тавнос и Кайла, ринулись вниз по коридору, спасаясь от врага.
На главной лестнице их встретили солдаты фалладжи. Судя по форме шапок и золоченых эполет, заметил Тавнос, это был почетный караул важной персоны.
На миг и те, и другие замерли. Затем Ашнод сделала шаг вперед к крикнула:
– Эти люди находятся под моей защитой! Пустынные воины расступились, вперед вышел одетый в блестящие кожаные доспехи толстяк.
– Ты женщина. Ты не можешь никому предоставлять защиту.
Лицо Ашнод исказила гримаса, и Тавнос понял, что эти двое знакомы.
– Я – подмастерье твоего раки, о повелитель, – сказала она. Ее голос сочился ядом. – Я делаю все, что хочу.
– Жаль, – сказал толстый фалладжи, – но дело в том, что в пылу сражения мои воины не узнали тебя и предали смерти. Боюсь, Мишре придется с этим смириться. Потом.
Казалось, Ашнод никак не ожидала такого поворота событий.
– Зачем ты это делаешь? Толстяк улыбнулся:
– Мишра зависит от тебя, опирается на тебя, как старик на клюку. Мой отец говорил как-то, что мужчине не подобает опираться на клюку, это вредно для здоровья. Я делаю это для того, чтобы Мишра стал сильнее. – Повернувшись к своим людям, он сказал: – Убить всех троих.
Тавнос выхватил меч, заслонив Кайлу собой. Ашнод выругалась и направила на нападающих посох. Опутанный золотыми проводами череп запел, из его глазниц посыпались искры.
Фалладжи рухнули наземь, схватившись за шеи и животы, – такую боль причинила им внезапная атака Ашнод. Стоя за ее спиной, Тавнос почувствовал, насколько силен был удар. Кайла прижалась к нему всем телом. Королева что-то бормотала себе под нос. Прислушавшись, Тавнос понял, что она молится иотийским богам – всем сразу и каждому в отдельности.
Солдаты, скорчившись от боли, валялись на ступенях, но Ашнод не ослабила натиск – теперь она направила мощь посоха на толстяка, осмелившегося ей угрожать. Наконечник посоха раскалился и светился теперь голубым светом, накалились и провода Толстяк схватился за горло и завертелся на одном месте как юла, но Ашнод не отступила. У толстяка пошла кровь из ушей, носа и глаз. Когда Ашнод наконец опустила посох, толстяк рухнул на камни. Его солдаты были без сознания. Он был мертв.
Ашнод не удержалась на ногах, и Тавнос поддержал ее. С нее градом катился пот, из носа текла тоненькая струйка крови.
– Черт, черт, – сказала она, вытирая кровь рукавом, – черт, ну когда же я наконец устраню этот дефект… Тавнос помог обеим женщинам спуститься вниз. Он лишь на миг задержался у тела толстяка, лежащего в луже крови.
– Ты его знала?
Ашнод взглянула в лицо кадира фалладжи, отныне покойного.
– Так, ничтожество, – горько сказала она. – Без него Мишре будет легче.
Кайла хотела отправиться на восток и присоединиться к беженцам, покидавшим город, но Ашнод повела их на запад, к докам. Дважды их останавливали патрули фалладжи, но оба раза солдаты подчинились требованию Ашнод пропустить ее и двух иотийцев, находящихся под ее личной защитой. С точки зрения Тавноса, это была большая удача – Ашнод лишь чудом выдержала первую битву и не пережила бы второй.
Они перешли линию фронта и оказались в тылу армии врага, оставлявшего за собой лишь выжженную землю. Дома горели, улицы были завалены трупами. Тавнос нашел мстителя, которому фалладжи оторвали ноги: он ползал кругами по площади. Тавнос подошел к нему и вынул у него из груди силовой камень. Судьба же оператора оставалась неизвестной, во всяком случае поблизости его, живого или мертвого, не было.
В конце концов они вышли к докам. Набережные были пусты, как и улицы города. На воде покачивались лодки нападавших. Ашнод указала на самую маленькую:
– Эта подойдет, садитесь.
– Нам нужно на восток, – тихо сказала Кайла. Ашнод отрицательно покачала головой:
– На восток вам нельзя. Войска Мишры будут по пятам преследовать беженцев, отправившихся в том направлении. Ближайшие две недели они не оставят их в цокое – будут кое-кого искать. И этот кое-кто – вы, – сказала она Кайле. Повернувшись к Тавносу, она продолжила: – И ты. И всякий, кто как-либо связан с Урзой. Поэтому вам сначала нужно добраться до устья реки, до побережья, и только после этого двигаться на восток.
Тавнос помог Кайле сесть в лодчонку. Королева Кроога забилась в дальний конец и плотно закуталась в плащ. Тавнос повернулся к Ашнод.
– Ты знала, что они нападут? – спросил он. – Я имею в виду, что все произойдет именно сегодня?
Ашнод покачала головой:
– Предположим, что знала, и предположим, что я сказала тебе об этом. Ты бы мне поверил? Вот то-то. А теперь послушай – я выполнила свое обещание. Прощай.
Она бережно обхватила руками посох, как будто Тавнос собирался отнять его.
– Они все равно постараются убить тебя, – сказал подмастерье.
– Теперь моя жизнь в гораздо меньшей опасности, можешь мне поверить, – ответила она. – А если я найду Мишру, то вообще все будет в порядке. А ты ухаживай за ее величеством. Ты и правда думаешь, что она носит Мишриного выродка?
– Не знаю, – тихо сказал Тавнос. – Думаю, что она и сама точно не знает,
Ашнод покачала головой:
– Все играешь в младенца! Даже когда мам-наседок отправили на бойню. Когда-нибудь твоя патологическая верность доведет тебя до беды, и, боюсь, даже я не смогу тебе помочь. Удачи, малыш!
На миг – Кайла едва поняла, что происходит – рыжеволосая женщина прильнула губами к его губам. После чего подмигнула подмастерью и, махнув рукой, исчезла в отсветах пожара.
Тавнос смотрел ей вслед, пока ее окончательно не скрыл дым. Затем он взял длинный шест и оттолкнул лодку от пристани.
Уносимые течением, подмастерье и королева провожали взглядом горящий город, а когда пожарище скрылось за холмами, они не могли отвести глаз от поднимающегося до неба дыма. Остаток дня, как и два последующих, они провели в молчании, доверившись неспешному течению реки. Неизбывное чувство вины и боль утраты тяжким грузом лежали на душе каждого.
Глава 16: Передышка
Почти месяц Урза добирался до развалин Кроога. Сначала они с лейтенантом Шараманом выбирались из пустыни, затем, возглавив сражающиеся на Полосе мечей иотийские войска, организовывали перегруппировку и отступление на юг. Под ударами фалладжи пала Полоса мечей, а за ней и большая часть северной Иотии. Впрочем, в тех землях и так не осталось ничего, за что можно было бы сражаться, да и армию там нечем было кормить.
Фалладжи изредка нападали на фланги, что не сильно беспокоили иотийцев. Когда войска Урзы стали лагерем в двух днях пути от Кроога, который теперь являлся вражеской территорией, принц-консорт, ставший в отсутствие королевы правителем Иотии, отправился на трех орнитоптерах осмотреть разоренную столицу.
Мишра, которого иотийцы называли теперь не иначе как «Кроогский мясник», покинул город, от которого, впрочем, мало что осталось. Массивные стены сохранились в неприкосновенности, но ворота сорвали с петель и спалили. В городе все было сожжено, а то, что не сгорело, – раздавлено гусеницами механических драконов. После штурма в течение трех дней шел дождь из пыли и пепла. Мародерства практически не было – в городе после штурма нечего было красть. От Кроога остались лишь стены и холм из серых камней, спускавшийся к реке, а за стенами – шалаши беженцев, которые из глупости или упрямства не желали покидать родные места.
Звено орнитоптеров приземлилось на небольшом холме, где еще недавно стоял дворец. Урза и Шараман покинули свои машины, но третий пилот остался в кабине, готовый в случае опасности тут же взмыть в воздух.
Урза переходил с места на место, периодически застывая в неподвижности, изредка переворачивал камни или перетирал пальцами пыль. Шараману казалось, что Урза пытается представить, какое именно здание стояло в том или ином месте и где бы мог находиться он внутри этого здания.
Они нашли груду камней. Здание, которым они когда-то были, сначала сожгли, потом взорвали, потом перебрали по крупицам и сложили в груду поодаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Тавнос не понял.
– Ты хочешь, чтобы я послал его с тобой?
– Он из старших, – сказал юноша. Тавнос понимающе кивнул. Юноша сказал:
– Если увидите его, скажите, что я улетел. Скажите, пусть за меня не беспокоится.
– Тебя зовут Рендалл, так?
– Так точно, – сказал юноша, устраивая книгу поудобнее у себя на коленях.
– Я скажу твоему брату, что ты улетел. Да хранят тебя боги, – ответил Тавнос. «Да хранят они нас всех», – добавил подмастерье про себя, глядя, как ученик подключил силовой камень. Могучая машина ожила.
Орнитоптер натянул тросы и с одного взмаха крыльев взмыл в воздух. Пилот не стал набирать высоту по спирали, как на тренировках, а стрелой направился на восток. Вслед ему раздалось шипение механического дракона, заметившего вылет. Тавнос почувствовал облегчение – если Мишра и возьмет город Урзы, то знания Урзы ему не достанутся.
Оставшимся ученикам он приказал немедленно покинуть город, захватив с собой все, что они смогут унести в руках. Они должны собраться в городе Хенч или, если тот пал, идти дальше, на побережье или в Корлис. На прощание он вгляделся в их лица – некоторые, судя по всему, возьмут в руки оружие и ринутся в схватку, но у большинства хватит здравого смысла сохранить себя для будущей школы.
Тавнос взял из шкафа посох Ашнод и покинул «голубятню» – навсегда. У входа в гостевое крыло его встретили стражники, которых он отослал в помощь начальнику стражи. Затем он вошел в покои.
– Кажется, в городе карнавал, – приветствовала его Ашнод. – Как жаль, что нас не пригласили. – Несмотря на веселый тон, она выглядела собранной и озабоченной.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Тавнос. – Нам надо выбраться из города.
– Нам? – спросила Ашнод. – То есть и мне тоже? Насколько я понимаю, к нам в гости пришли мои люди.
– Это же фалладжи! – взвился Тавнос. – Ты что думаешь, они сумеют отличить тебя от любой другой местной женщины в пылу битвы?
– Если у меня в руках будет мой посох, сумеют, – спокойно ответила Ашнод. – Дай его мне.
– Обещай помочь, – сказал Тавнос. – Обещай помочь мне доставить королеву в безопасное место. Или, если нас схватят, пообещай добиться того, чтобы ей сохранили жизнь.
– С какой это стати я должна помогать твоей драгоценной королеве? – грубо бросила Ашнод.
– Она беременна, – ответил Тавнос.
– Если ты думаешь сыграть на моих материнских инстинктах, то… – начала Ашнод.
– Возможно, от Мишры, – оборвал ее Тавнос. – Подумай хорошенько – ты готова быть первой, кто сообщит ему, что его дитя погибло при штурме города?
От удивления Ашнод присела.
– Вот так так, – сказала она.
За окном раздался взрыв. Судя по звуку, довольно близко. Ближе, чем хотелось бы Тавносу.
– Такие слухи даже до меня не доходили. Ты уверен?
Тавнос опустил глаза:
– Нет.
Ашнод покачала головой и рассмеялась:
– Для меня и этого достаточно. Я обещаю помочь спасти твою любезную королеву или, если нас схватят, обеспечить, чтобы с ней обращались как подобает. Могу я теперь получить свой посох?
Тавнос мгновение колебался, но потом отдал предмет хозяйке. Она погладила черное древко и сказала:
– Я думала, ты его разобрал.
– Верно, – сказал Тавнос, направляясь к двери, – А потом собрал. Нам пора.
В коридорах никого не было, сквозь окна галереи Тавнос и Ашнод видели поднимающиеся в небо клубы дыма. Тавнос заметил механического дракона.
– Их было несколько, – горько сказал он.
– Ага, – сказала Ашнод. – Я тебе говорила, да ты плохо слушал.
– Черт, надо было все-таки отдать тебя священникам, – прорычал Тавнос.
В ответ ему раздалось:
– И кто бы помогал тебе сейчас?
На пороге королевских покоев они наткнулись на сенешаля и королеву. Сенешаль нес большой мешок с личными вещами Кайлы.
Ашнод с интересом посмотрела ни выпирающий живот жены Главного изобретателя.
– Мне кажется, не стоило так отдаваться чувствам! – сказала она.
Тавнос обратился к сенешалю:
– Доложите обстановку. Тот не владел собой:
– Д-дело п-плохо. Мстители остановили дракона, но т-тот просто отступил и выпустил вперед фалладжи, которые опрокинули и мстителей, и их операторов. На улицах говорят, что королева уже покинула город на орнитоптере.
Тавнос мысленно чертыхнулся. Ему даже в голову не пришло отправить на орнитоптере Кайлу, а не бумаги Урзы. Или, например, отправиться самому.
– Надо спешить, – сказал сенешаль. – Драконы будут здесь с минуты на минуту.
В тот же миг земля задрожала и раздался низкий глухой рев, означавший, что сенешаль ошибся – драконы уже были тут и ломали стены дворца.
Стены зала затряслись. Камень и колонны крошились, словно дворец резали гигантским ножом.
Тавнос схватил Кайлу и потянул ее к себе. Сенешаль, замешкавшись, не успел отступить – пол провалился, и царедворец с криком рухнул в разверзшуюся под ногами пропасть.
Ашнод положила руку Тавносу на плечо.
– Идем. Мы должны торопиться.
Королевское крыло дворца разваливалось под гусеницами механических драконов. Монстр снова зарычал, и все трое, Ашнод, Тавнос и Кайла, ринулись вниз по коридору, спасаясь от врага.
На главной лестнице их встретили солдаты фалладжи. Судя по форме шапок и золоченых эполет, заметил Тавнос, это был почетный караул важной персоны.
На миг и те, и другие замерли. Затем Ашнод сделала шаг вперед к крикнула:
– Эти люди находятся под моей защитой! Пустынные воины расступились, вперед вышел одетый в блестящие кожаные доспехи толстяк.
– Ты женщина. Ты не можешь никому предоставлять защиту.
Лицо Ашнод исказила гримаса, и Тавнос понял, что эти двое знакомы.
– Я – подмастерье твоего раки, о повелитель, – сказала она. Ее голос сочился ядом. – Я делаю все, что хочу.
– Жаль, – сказал толстый фалладжи, – но дело в том, что в пылу сражения мои воины не узнали тебя и предали смерти. Боюсь, Мишре придется с этим смириться. Потом.
Казалось, Ашнод никак не ожидала такого поворота событий.
– Зачем ты это делаешь? Толстяк улыбнулся:
– Мишра зависит от тебя, опирается на тебя, как старик на клюку. Мой отец говорил как-то, что мужчине не подобает опираться на клюку, это вредно для здоровья. Я делаю это для того, чтобы Мишра стал сильнее. – Повернувшись к своим людям, он сказал: – Убить всех троих.
Тавнос выхватил меч, заслонив Кайлу собой. Ашнод выругалась и направила на нападающих посох. Опутанный золотыми проводами череп запел, из его глазниц посыпались искры.
Фалладжи рухнули наземь, схватившись за шеи и животы, – такую боль причинила им внезапная атака Ашнод. Стоя за ее спиной, Тавнос почувствовал, насколько силен был удар. Кайла прижалась к нему всем телом. Королева что-то бормотала себе под нос. Прислушавшись, Тавнос понял, что она молится иотийским богам – всем сразу и каждому в отдельности.
Солдаты, скорчившись от боли, валялись на ступенях, но Ашнод не ослабила натиск – теперь она направила мощь посоха на толстяка, осмелившегося ей угрожать. Наконечник посоха раскалился и светился теперь голубым светом, накалились и провода Толстяк схватился за горло и завертелся на одном месте как юла, но Ашнод не отступила. У толстяка пошла кровь из ушей, носа и глаз. Когда Ашнод наконец опустила посох, толстяк рухнул на камни. Его солдаты были без сознания. Он был мертв.
Ашнод не удержалась на ногах, и Тавнос поддержал ее. С нее градом катился пот, из носа текла тоненькая струйка крови.
– Черт, черт, – сказала она, вытирая кровь рукавом, – черт, ну когда же я наконец устраню этот дефект… Тавнос помог обеим женщинам спуститься вниз. Он лишь на миг задержался у тела толстяка, лежащего в луже крови.
– Ты его знала?
Ашнод взглянула в лицо кадира фалладжи, отныне покойного.
– Так, ничтожество, – горько сказала она. – Без него Мишре будет легче.
Кайла хотела отправиться на восток и присоединиться к беженцам, покидавшим город, но Ашнод повела их на запад, к докам. Дважды их останавливали патрули фалладжи, но оба раза солдаты подчинились требованию Ашнод пропустить ее и двух иотийцев, находящихся под ее личной защитой. С точки зрения Тавноса, это была большая удача – Ашнод лишь чудом выдержала первую битву и не пережила бы второй.
Они перешли линию фронта и оказались в тылу армии врага, оставлявшего за собой лишь выжженную землю. Дома горели, улицы были завалены трупами. Тавнос нашел мстителя, которому фалладжи оторвали ноги: он ползал кругами по площади. Тавнос подошел к нему и вынул у него из груди силовой камень. Судьба же оператора оставалась неизвестной, во всяком случае поблизости его, живого или мертвого, не было.
В конце концов они вышли к докам. Набережные были пусты, как и улицы города. На воде покачивались лодки нападавших. Ашнод указала на самую маленькую:
– Эта подойдет, садитесь.
– Нам нужно на восток, – тихо сказала Кайла. Ашнод отрицательно покачала головой:
– На восток вам нельзя. Войска Мишры будут по пятам преследовать беженцев, отправившихся в том направлении. Ближайшие две недели они не оставят их в цокое – будут кое-кого искать. И этот кое-кто – вы, – сказала она Кайле. Повернувшись к Тавносу, она продолжила: – И ты. И всякий, кто как-либо связан с Урзой. Поэтому вам сначала нужно добраться до устья реки, до побережья, и только после этого двигаться на восток.
Тавнос помог Кайле сесть в лодчонку. Королева Кроога забилась в дальний конец и плотно закуталась в плащ. Тавнос повернулся к Ашнод.
– Ты знала, что они нападут? – спросил он. – Я имею в виду, что все произойдет именно сегодня?
Ашнод покачала головой:
– Предположим, что знала, и предположим, что я сказала тебе об этом. Ты бы мне поверил? Вот то-то. А теперь послушай – я выполнила свое обещание. Прощай.
Она бережно обхватила руками посох, как будто Тавнос собирался отнять его.
– Они все равно постараются убить тебя, – сказал подмастерье.
– Теперь моя жизнь в гораздо меньшей опасности, можешь мне поверить, – ответила она. – А если я найду Мишру, то вообще все будет в порядке. А ты ухаживай за ее величеством. Ты и правда думаешь, что она носит Мишриного выродка?
– Не знаю, – тихо сказал Тавнос. – Думаю, что она и сама точно не знает,
Ашнод покачала головой:
– Все играешь в младенца! Даже когда мам-наседок отправили на бойню. Когда-нибудь твоя патологическая верность доведет тебя до беды, и, боюсь, даже я не смогу тебе помочь. Удачи, малыш!
На миг – Кайла едва поняла, что происходит – рыжеволосая женщина прильнула губами к его губам. После чего подмигнула подмастерью и, махнув рукой, исчезла в отсветах пожара.
Тавнос смотрел ей вслед, пока ее окончательно не скрыл дым. Затем он взял длинный шест и оттолкнул лодку от пристани.
Уносимые течением, подмастерье и королева провожали взглядом горящий город, а когда пожарище скрылось за холмами, они не могли отвести глаз от поднимающегося до неба дыма. Остаток дня, как и два последующих, они провели в молчании, доверившись неспешному течению реки. Неизбывное чувство вины и боль утраты тяжким грузом лежали на душе каждого.
Глава 16: Передышка
Почти месяц Урза добирался до развалин Кроога. Сначала они с лейтенантом Шараманом выбирались из пустыни, затем, возглавив сражающиеся на Полосе мечей иотийские войска, организовывали перегруппировку и отступление на юг. Под ударами фалладжи пала Полоса мечей, а за ней и большая часть северной Иотии. Впрочем, в тех землях и так не осталось ничего, за что можно было бы сражаться, да и армию там нечем было кормить.
Фалладжи изредка нападали на фланги, что не сильно беспокоили иотийцев. Когда войска Урзы стали лагерем в двух днях пути от Кроога, который теперь являлся вражеской территорией, принц-консорт, ставший в отсутствие королевы правителем Иотии, отправился на трех орнитоптерах осмотреть разоренную столицу.
Мишра, которого иотийцы называли теперь не иначе как «Кроогский мясник», покинул город, от которого, впрочем, мало что осталось. Массивные стены сохранились в неприкосновенности, но ворота сорвали с петель и спалили. В городе все было сожжено, а то, что не сгорело, – раздавлено гусеницами механических драконов. После штурма в течение трех дней шел дождь из пыли и пепла. Мародерства практически не было – в городе после штурма нечего было красть. От Кроога остались лишь стены и холм из серых камней, спускавшийся к реке, а за стенами – шалаши беженцев, которые из глупости или упрямства не желали покидать родные места.
Звено орнитоптеров приземлилось на небольшом холме, где еще недавно стоял дворец. Урза и Шараман покинули свои машины, но третий пилот остался в кабине, готовый в случае опасности тут же взмыть в воздух.
Урза переходил с места на место, периодически застывая в неподвижности, изредка переворачивал камни или перетирал пальцами пыль. Шараману казалось, что Урза пытается представить, какое именно здание стояло в том или ином месте и где бы мог находиться он внутри этого здания.
Они нашли груду камней. Здание, которым они когда-то были, сначала сожгли, потом взорвали, потом перебрали по крупицам и сложили в груду поодаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72