Но изобретатель сумел – изобретательно же – разрешить эту проблему. Во-первых, он не покидал пределов мастерской, и у священников практически не было шансов на провокации. Во-вторых, он сумел извлечь из Книги Джалума малую толику старой транской науки и создать нечто весьма священникам понравившееся.
Он создал простое устройство, небольшой амулет, которому для работы хватало буквально пары осколков кристалла, заряженного транской энергией. Он издавал низкое гудение, которое успокаивало носителя амулета, являясь тем самым хоть и слабым, но оберегом. Естественно, все, что имело малейшее отношение к врачеванию, вызывало восторг, и священники немедленно провозгласили Урзу добрым прихожанином, несмотря на то что он был, во-первых, неверующим, а во-вторых, – аргивянином.
Так что храмы были довольны. Купцы тоже были довольны: прослышав о кроогских «магических» амулетах, в столицу стало приезжать больше людей. А простой люд был доволен тем, что купцы нанимали больше работников, и тем, что на башнях теперь сидели орнитоптеры, которые привлекали в Иотию любопытствующих. Наконец, сказала себе Кайла, доволен был и папочка, поскольку у него теперь были металлические статуи, орнитоптеры и прочие чудеса, которых не было у других, и зять, которого хлебом не корми, дай изобрести что-нибудь новое.
Главный изобретатель Урза стал подлинным источником счастья для всех людей в Иотии. Кроме одного человека – принцессы, своей жены. А тут еще папочка заявил ей, что у него что-то до сих пор нет внука, настоящего наследника. Черт возьми, разве Кайла виновата, что вождь без устали занимает ее мужа другими делами?
Кайла знала, что есть и другие возможности для интимной жизни, но она всегда находила их отвратительными. Пока она росла, кормилица рассказывала ей всевозможные истории о королевах и принцессах, которые заигрывали с красивыми молодыми придворными или добросердечными незнатными людьми. Впрочем, большинство этих историй были поучительными и заканчивались тем, что один или оба героя погибали или отправлялись в изгнание. И почему-то ни один из этих вариантов не казался Кайле достаточно привлекательным.
Но она все еще была молода и прекрасна, и многие бросали на нее именно те взгляды, на которые у ее мужа просто не было времени. Она не уставала повторять себе: как это хорошо, когда тебя провожают глазами, когда оборачиваются тебе вслед. Кайла была уверена, что высокий, мускулистый игрушечных дел мастер с побережья едва не проглотил язык, когда узнал ее. Подобные мелочи и помогали ей пребывать в сносном настроении.
Она задумалась об этом госте, о Тавносе. Он был высок и широкоплеч, и она не сомневалась, что прежде, до занятий изобретательством, он провел юность за ловлей рыбы на мысе Джорилин. Он все время был растрепан, казалось, он плохо понимает, где он и что он. Щенячий у него вид, по-другому и не скажешь. «Вот мужчина, – с улыбкой подумала Кайла, – который нуждается в женской ласке». А его манеры! Уж такая глубинка, глубже некуда – когда он говорит, кажется, слышишь крики чаек. Ничего, придворные скоро научат его, что к чему.
Кроме того, Тавнос быстро нашел общий язык с ее мужем. Если Урза порой не был готов ее выслушать, то человека, говорившего на языке изобретений, машин и науки, он готов был выслушать всегда.
Кайла покачала головой. С одной стороны, ей хотелось, чтобы красивый молодой человек выдержал тяготы работы с ее мужем – Тавнос казался просто прелестным молодым человеком. С другой стороны, принцесса понимала, что если ему это удастся, то он изменится – сообразно нуждам Урзы. Она теперь отлично знала, что всякого, кто не вписывается в его планы, Урза просто перестает замечать.
Думая обо всем этом, Кайла продолжала свое шествие в гостиную. Ее каблуки спокойно постукивали по мрамору. Придворные поняли, что буря миновала. Принцесса прошла мимо слуг, которые развозили свежее белье, столовое серебро и – о, боже мой, опять! – свитки. Слуги приветливо кланялись.
Перед дверью в гостиную она остановилась, глубоко вздохнула и вошла. Тайный совет уже собрался.
У дальнего конца стола сидел, опираясь обеими руками на столешницу, ее отец-вождь. По левую руку от него сидел Руско, который прибыл во дворец вместе с Урзой и с тех пор ни разу не выразил желания отправиться восвояси. Часовщик получил полуофициальную должность посредника между дворцом и купеческими гильдиями и намеревался расстаться с этим титулом – и связанными с ним привилегиями – не раньше чем либо он сам, либо Кроог исчезнут с лица земли.
По правую руку располагались начальник стражи и сенешаль. Начальник служил оруженосцем вождя еще в далекие времена своей юности, но состарился он быстрее, чем папочка, так что теперь большую часть времени проводил во сне. Сенешаль выглядел почти так же, как в день ее помолвки. Наверное, от болезней и бед его спасал врожденный страх – он постоянно дрожал, так что никакая напасть просто не могла подойти к нему ближе чем на двадцать футов.
Эти трое были ближайшими советниками папочки. Она тоже числилась советником – папа всегда звал ее и прислушивался к ее словам. Вчетвером они и составляли тайный совет вождя.
– Он будет? – сурово спросил повелитель.
– А он хоть раз был? – ответила принцесса, стараясь говорить бодро. – Ты же знаешь, он занят – вводит своего нового ученика в курс дела.
Вождь вопросительно посмотрел на Руско.
Тот ответил:
– Это новенький, я его не знаю. Думаю, как обычно, и месяца не протянет.
Принцесса уселась рядом с часовщиком. Поначалу тот всякий раз бормотал что-то подобострастное в ее присутствии, но постепенно эта привычка сошла на нет. Кайла поняла, что немного – очень немного – соскучилась по его льстивым речам.
– Каково положение с Полосой мечей? – спросил вождь.
Начальник стражи фыркнул, затем чихнул. Кайла всегда замечала, что в ответ на прямые вопросы старик чихает.
– Устойчивое, – промямлил он. – Фалладжи с каждым месяцем становятся все наглее. Говорят, что какое-то племя захватило власть над всеми остальными.
– Какое это племя? Ты хочешь сказать, не томакулы, а какое-то другое? – нервно спросил сенешаль.
Начальник снова чихнул, затем ответил:
– Томакулы только хвалятся, что хозяйничают в пустыне, а на самом деле это не так. Я слышал, они уже подчинились новому клану. А раньше племена из глубин пустыни тратили время на вражду друг с другом.
– Теперь все иначе, – сказал вождь. – Они стали чаще нападать на караваны.
– И требовать непомерные «пошлины», – добавил Руско, – или, в некоторых случаях, «дополнительную плату» за охранников, которых они предоставляют. Это форменное вымогательство. Из нас, купцов, неприкрыто сосут кровь!
– А наши патрули? – осведомился вождь. Начальник стражи ущипнул себя за нос.
– У нас на границах стоят три полка. Когда караван достигает иотийской территории, он в безопасности. На территорию собственно Иотии ни разу не совершалось набегов. Но у нас не хватает людей, чтобы сопровождать по пустыне каждый караван.
– А как же орнитоптеры? – спросила Кайла. Прежде чем ответить на этот вопрос, начальник стражи минут пять чихал, размахивая носовым платком и громко сморкаясь.
– В самом деле, мы можем отправлять их вместе с караванами, – сказал он наконец, поддерживая предложение Кайлы.
Вождь покачал головой.
– Я не хочу рисковать такими сокровищами – вдруг они попадут в руки фалладжи? Как насчет использования их для патрулирования границ?
Начальник собрал волю в кулак и сумел ответить не чихая:
– Можно. Но у нас их не хватает.
– Почему не хватает? – задал вопрос вождь. Начальник стражи состроил такую гримасу, что, казалось, если он сейчас начнет чихать, то закончит не раньше чем через полчаса. Руско пришлось прийти ему на помощь.
– Проблема не в машинах и не в отсутствии пилотов – и мужчины, и женщины отчаянно рвутся летать. Проблема в источниках энергии. Орнитоптеры работают на старинных транских устройствах – силовых камнях. На них же работают металлические статуи. В Иотии их немного. Урза пытался чинить сломанные силовые камни, но пока результаты неубедительные. Мы можем строить сколько угодно орнитоптеров всевозможных видов и типов, но без камней они остаются просто бумажными змеями. Это – проблема номер один.
Вождь крякнул:
– А где мы можем достать эти камни, кроме Иотии?
Сенешаль произнес дрожащим голосом:
– У аргивян много камней, они их собирали десятилетиями. Но они используют их для своих собственных машин. Насколько я знаю, они ищут их по всей пустыне.
Наступила пауза. Кайла готова была поклясться, что видит, как в голове ее отца завертелись шестеренки. А когда у него начинали крутиться в голове шестеренки, у кого-то из окружающих начинались большие неприятности.
– Дорогой мой начальник стражи, – наконец произнес он. – Я хочу, чтобы ты отправил в пустыню поисковые партии. Мы дадим им описание камней, а Урза даст нам список мест, где их легче всего найти.
Чихающий воин согласно кивнул.
– А что будет, если наша партия столкнется с аргивянами, ищущими те же камни? – пропищал сенешаль.
– Я думаю, они ужасно обрадуются, встретив в пустыне цивилизованных людей, а не этих фанатиков фалладжи, – рявкнул вождь. – Но для пущей уверенности надо послать письмо аргивскому королю. Напиши ему, расскажи, что мы делаем, но сделай упор на обоюдной обороне: мол, мы все заодно против пустынных дикарей. Этого ему хватит. Что-нибудь еще?
– С позволения вашего величества, – подал голос Руско. Из-под полы объемистого жилета он вытащил маленькое блюдо и бутылочку с черным порошком. – Успехи Главного изобретателя убедили вас отдать распоряжение о том, чтобы мы внимательно следили за появлением других устройств и приспособлений, следили за рынком, читали старые книги. В общем, искали все, что можно применить для защиты Кроога. Мне кажется, я нашел кое-что полезное.
Бывший часовщик поставил блюдо на стол и насыпал на него немного порошка. Порошок слипся в маленькие шарики, похожие, с точки зрения Кайлы, на сморщенные горошины. Затем Руско встал и зажег от ближайшей масляной лампы свечу. Он поднес свечу к шарикам, те затрещали и ярко вспыхнули. Над столом поднялось вонючее облако дыма.
Для старого начальника стражи это было уже чересчур, он и так не отнимал от носа свой платок. Сенешаль только чудом не выскочил в дверь. Вождь помахал рукой, чтобы развеять облако.
– Ничего нового, обычный гоблинский порох, – проворчал он. – Что нам с него?
– Верно, гоблинский порох, – согласился Руско. – Его еще называют гномий огонь, черная пыль и гори-гори-ясно. Этим зельем пользуются гоблины и северные гномы.
– И обычно его использование приводит к многочисленным жертвам, – закончил за Руско вождь.
Кайла отодвинулась подальше от стола, ей стало трудно дышать.
– Верно, поскольку он летуч, непредсказуем и капризен, – ответил Руско. – Его непросто применять, поскольку нужно находиться рядом, чтобы его поджечь, а если оказаться слишком близко, когда он загорается, можно взлететь на воздух.
– В малых количествах его используют в детских пугачах, – отважился сенешаль. – Еще из него делают фейерверки, но практического применения у него нет.
– Момент, – сказал Руско, поднимая руку. – Что если взять ящичек, насыпать туда порох, вставить в ящик фитиль, поджечь его и бросить во врага прежде, чем порох взорвется? Или лучше приладить к ящичку кремень, который, ударяясь о землю, дает искру?
– Звучит весьма интригующе, – сказал вождь. – Чтобы выбить искру, придется кидать его с большой высоты. А если бросать его со стены, взорвешь саму стену.
Руско кивнул:
– А если его кинуть, скажем, с орнитоптера?
За столом воцарилась тишина. Затем вождь громогласно расхохотался.
– И враг не сможет бросить его обратно! Вот эта идея мне нравится. Отлично придумано.
– Могу ли я считать, что получил дозволение на дальнейшие исследования? – спросил Руско.
– Да, – сказал вождь, не прекращая хохотать. – Да. Только не говори об этом Урзе, по крайней мере пока. Если он не желает выкроить время и прийти на совет, путь это будет ему уроком и сюрпризом.
Сенешаль шмыгнул носом:
– Точно, он поймет, что и у других бывают гениальные идеи.
– Согласен, – сказал вождь, довольно грохнув кулаком по столу. – Объявляю заседание закрытым. У нас масса работы, пора ею заняться!
Но Кайла уже бежала к двери гостиной, спасаясь от пороховой гари. Каблуки звонко стучали по каменным плитам.
Глава 9: Ашнод
Экспедиционный корпус завяз у стен Зегона. Хаджар достаточно хорошо знал Мишру и понимал, что сложившаяся ситуация его сильно беспокоит. Но раз Мишра ничего не сказал кадиру о своих тревогах, то и Хаджар ничего не скажет.
За последние несколько лет кадир превратился в зрелого мужчину, но не все в нем изменилось в лучшую сторону. Бодрый молодой человек, интересующийся аргивскими сказками, вырос в жирного тирана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Он создал простое устройство, небольшой амулет, которому для работы хватало буквально пары осколков кристалла, заряженного транской энергией. Он издавал низкое гудение, которое успокаивало носителя амулета, являясь тем самым хоть и слабым, но оберегом. Естественно, все, что имело малейшее отношение к врачеванию, вызывало восторг, и священники немедленно провозгласили Урзу добрым прихожанином, несмотря на то что он был, во-первых, неверующим, а во-вторых, – аргивянином.
Так что храмы были довольны. Купцы тоже были довольны: прослышав о кроогских «магических» амулетах, в столицу стало приезжать больше людей. А простой люд был доволен тем, что купцы нанимали больше работников, и тем, что на башнях теперь сидели орнитоптеры, которые привлекали в Иотию любопытствующих. Наконец, сказала себе Кайла, доволен был и папочка, поскольку у него теперь были металлические статуи, орнитоптеры и прочие чудеса, которых не было у других, и зять, которого хлебом не корми, дай изобрести что-нибудь новое.
Главный изобретатель Урза стал подлинным источником счастья для всех людей в Иотии. Кроме одного человека – принцессы, своей жены. А тут еще папочка заявил ей, что у него что-то до сих пор нет внука, настоящего наследника. Черт возьми, разве Кайла виновата, что вождь без устали занимает ее мужа другими делами?
Кайла знала, что есть и другие возможности для интимной жизни, но она всегда находила их отвратительными. Пока она росла, кормилица рассказывала ей всевозможные истории о королевах и принцессах, которые заигрывали с красивыми молодыми придворными или добросердечными незнатными людьми. Впрочем, большинство этих историй были поучительными и заканчивались тем, что один или оба героя погибали или отправлялись в изгнание. И почему-то ни один из этих вариантов не казался Кайле достаточно привлекательным.
Но она все еще была молода и прекрасна, и многие бросали на нее именно те взгляды, на которые у ее мужа просто не было времени. Она не уставала повторять себе: как это хорошо, когда тебя провожают глазами, когда оборачиваются тебе вслед. Кайла была уверена, что высокий, мускулистый игрушечных дел мастер с побережья едва не проглотил язык, когда узнал ее. Подобные мелочи и помогали ей пребывать в сносном настроении.
Она задумалась об этом госте, о Тавносе. Он был высок и широкоплеч, и она не сомневалась, что прежде, до занятий изобретательством, он провел юность за ловлей рыбы на мысе Джорилин. Он все время был растрепан, казалось, он плохо понимает, где он и что он. Щенячий у него вид, по-другому и не скажешь. «Вот мужчина, – с улыбкой подумала Кайла, – который нуждается в женской ласке». А его манеры! Уж такая глубинка, глубже некуда – когда он говорит, кажется, слышишь крики чаек. Ничего, придворные скоро научат его, что к чему.
Кроме того, Тавнос быстро нашел общий язык с ее мужем. Если Урза порой не был готов ее выслушать, то человека, говорившего на языке изобретений, машин и науки, он готов был выслушать всегда.
Кайла покачала головой. С одной стороны, ей хотелось, чтобы красивый молодой человек выдержал тяготы работы с ее мужем – Тавнос казался просто прелестным молодым человеком. С другой стороны, принцесса понимала, что если ему это удастся, то он изменится – сообразно нуждам Урзы. Она теперь отлично знала, что всякого, кто не вписывается в его планы, Урза просто перестает замечать.
Думая обо всем этом, Кайла продолжала свое шествие в гостиную. Ее каблуки спокойно постукивали по мрамору. Придворные поняли, что буря миновала. Принцесса прошла мимо слуг, которые развозили свежее белье, столовое серебро и – о, боже мой, опять! – свитки. Слуги приветливо кланялись.
Перед дверью в гостиную она остановилась, глубоко вздохнула и вошла. Тайный совет уже собрался.
У дальнего конца стола сидел, опираясь обеими руками на столешницу, ее отец-вождь. По левую руку от него сидел Руско, который прибыл во дворец вместе с Урзой и с тех пор ни разу не выразил желания отправиться восвояси. Часовщик получил полуофициальную должность посредника между дворцом и купеческими гильдиями и намеревался расстаться с этим титулом – и связанными с ним привилегиями – не раньше чем либо он сам, либо Кроог исчезнут с лица земли.
По правую руку располагались начальник стражи и сенешаль. Начальник служил оруженосцем вождя еще в далекие времена своей юности, но состарился он быстрее, чем папочка, так что теперь большую часть времени проводил во сне. Сенешаль выглядел почти так же, как в день ее помолвки. Наверное, от болезней и бед его спасал врожденный страх – он постоянно дрожал, так что никакая напасть просто не могла подойти к нему ближе чем на двадцать футов.
Эти трое были ближайшими советниками папочки. Она тоже числилась советником – папа всегда звал ее и прислушивался к ее словам. Вчетвером они и составляли тайный совет вождя.
– Он будет? – сурово спросил повелитель.
– А он хоть раз был? – ответила принцесса, стараясь говорить бодро. – Ты же знаешь, он занят – вводит своего нового ученика в курс дела.
Вождь вопросительно посмотрел на Руско.
Тот ответил:
– Это новенький, я его не знаю. Думаю, как обычно, и месяца не протянет.
Принцесса уселась рядом с часовщиком. Поначалу тот всякий раз бормотал что-то подобострастное в ее присутствии, но постепенно эта привычка сошла на нет. Кайла поняла, что немного – очень немного – соскучилась по его льстивым речам.
– Каково положение с Полосой мечей? – спросил вождь.
Начальник стражи фыркнул, затем чихнул. Кайла всегда замечала, что в ответ на прямые вопросы старик чихает.
– Устойчивое, – промямлил он. – Фалладжи с каждым месяцем становятся все наглее. Говорят, что какое-то племя захватило власть над всеми остальными.
– Какое это племя? Ты хочешь сказать, не томакулы, а какое-то другое? – нервно спросил сенешаль.
Начальник снова чихнул, затем ответил:
– Томакулы только хвалятся, что хозяйничают в пустыне, а на самом деле это не так. Я слышал, они уже подчинились новому клану. А раньше племена из глубин пустыни тратили время на вражду друг с другом.
– Теперь все иначе, – сказал вождь. – Они стали чаще нападать на караваны.
– И требовать непомерные «пошлины», – добавил Руско, – или, в некоторых случаях, «дополнительную плату» за охранников, которых они предоставляют. Это форменное вымогательство. Из нас, купцов, неприкрыто сосут кровь!
– А наши патрули? – осведомился вождь. Начальник стражи ущипнул себя за нос.
– У нас на границах стоят три полка. Когда караван достигает иотийской территории, он в безопасности. На территорию собственно Иотии ни разу не совершалось набегов. Но у нас не хватает людей, чтобы сопровождать по пустыне каждый караван.
– А как же орнитоптеры? – спросила Кайла. Прежде чем ответить на этот вопрос, начальник стражи минут пять чихал, размахивая носовым платком и громко сморкаясь.
– В самом деле, мы можем отправлять их вместе с караванами, – сказал он наконец, поддерживая предложение Кайлы.
Вождь покачал головой.
– Я не хочу рисковать такими сокровищами – вдруг они попадут в руки фалладжи? Как насчет использования их для патрулирования границ?
Начальник собрал волю в кулак и сумел ответить не чихая:
– Можно. Но у нас их не хватает.
– Почему не хватает? – задал вопрос вождь. Начальник стражи состроил такую гримасу, что, казалось, если он сейчас начнет чихать, то закончит не раньше чем через полчаса. Руско пришлось прийти ему на помощь.
– Проблема не в машинах и не в отсутствии пилотов – и мужчины, и женщины отчаянно рвутся летать. Проблема в источниках энергии. Орнитоптеры работают на старинных транских устройствах – силовых камнях. На них же работают металлические статуи. В Иотии их немного. Урза пытался чинить сломанные силовые камни, но пока результаты неубедительные. Мы можем строить сколько угодно орнитоптеров всевозможных видов и типов, но без камней они остаются просто бумажными змеями. Это – проблема номер один.
Вождь крякнул:
– А где мы можем достать эти камни, кроме Иотии?
Сенешаль произнес дрожащим голосом:
– У аргивян много камней, они их собирали десятилетиями. Но они используют их для своих собственных машин. Насколько я знаю, они ищут их по всей пустыне.
Наступила пауза. Кайла готова была поклясться, что видит, как в голове ее отца завертелись шестеренки. А когда у него начинали крутиться в голове шестеренки, у кого-то из окружающих начинались большие неприятности.
– Дорогой мой начальник стражи, – наконец произнес он. – Я хочу, чтобы ты отправил в пустыню поисковые партии. Мы дадим им описание камней, а Урза даст нам список мест, где их легче всего найти.
Чихающий воин согласно кивнул.
– А что будет, если наша партия столкнется с аргивянами, ищущими те же камни? – пропищал сенешаль.
– Я думаю, они ужасно обрадуются, встретив в пустыне цивилизованных людей, а не этих фанатиков фалладжи, – рявкнул вождь. – Но для пущей уверенности надо послать письмо аргивскому королю. Напиши ему, расскажи, что мы делаем, но сделай упор на обоюдной обороне: мол, мы все заодно против пустынных дикарей. Этого ему хватит. Что-нибудь еще?
– С позволения вашего величества, – подал голос Руско. Из-под полы объемистого жилета он вытащил маленькое блюдо и бутылочку с черным порошком. – Успехи Главного изобретателя убедили вас отдать распоряжение о том, чтобы мы внимательно следили за появлением других устройств и приспособлений, следили за рынком, читали старые книги. В общем, искали все, что можно применить для защиты Кроога. Мне кажется, я нашел кое-что полезное.
Бывший часовщик поставил блюдо на стол и насыпал на него немного порошка. Порошок слипся в маленькие шарики, похожие, с точки зрения Кайлы, на сморщенные горошины. Затем Руско встал и зажег от ближайшей масляной лампы свечу. Он поднес свечу к шарикам, те затрещали и ярко вспыхнули. Над столом поднялось вонючее облако дыма.
Для старого начальника стражи это было уже чересчур, он и так не отнимал от носа свой платок. Сенешаль только чудом не выскочил в дверь. Вождь помахал рукой, чтобы развеять облако.
– Ничего нового, обычный гоблинский порох, – проворчал он. – Что нам с него?
– Верно, гоблинский порох, – согласился Руско. – Его еще называют гномий огонь, черная пыль и гори-гори-ясно. Этим зельем пользуются гоблины и северные гномы.
– И обычно его использование приводит к многочисленным жертвам, – закончил за Руско вождь.
Кайла отодвинулась подальше от стола, ей стало трудно дышать.
– Верно, поскольку он летуч, непредсказуем и капризен, – ответил Руско. – Его непросто применять, поскольку нужно находиться рядом, чтобы его поджечь, а если оказаться слишком близко, когда он загорается, можно взлететь на воздух.
– В малых количествах его используют в детских пугачах, – отважился сенешаль. – Еще из него делают фейерверки, но практического применения у него нет.
– Момент, – сказал Руско, поднимая руку. – Что если взять ящичек, насыпать туда порох, вставить в ящик фитиль, поджечь его и бросить во врага прежде, чем порох взорвется? Или лучше приладить к ящичку кремень, который, ударяясь о землю, дает искру?
– Звучит весьма интригующе, – сказал вождь. – Чтобы выбить искру, придется кидать его с большой высоты. А если бросать его со стены, взорвешь саму стену.
Руско кивнул:
– А если его кинуть, скажем, с орнитоптера?
За столом воцарилась тишина. Затем вождь громогласно расхохотался.
– И враг не сможет бросить его обратно! Вот эта идея мне нравится. Отлично придумано.
– Могу ли я считать, что получил дозволение на дальнейшие исследования? – спросил Руско.
– Да, – сказал вождь, не прекращая хохотать. – Да. Только не говори об этом Урзе, по крайней мере пока. Если он не желает выкроить время и прийти на совет, путь это будет ему уроком и сюрпризом.
Сенешаль шмыгнул носом:
– Точно, он поймет, что и у других бывают гениальные идеи.
– Согласен, – сказал вождь, довольно грохнув кулаком по столу. – Объявляю заседание закрытым. У нас масса работы, пора ею заняться!
Но Кайла уже бежала к двери гостиной, спасаясь от пороховой гари. Каблуки звонко стучали по каменным плитам.
Глава 9: Ашнод
Экспедиционный корпус завяз у стен Зегона. Хаджар достаточно хорошо знал Мишру и понимал, что сложившаяся ситуация его сильно беспокоит. Но раз Мишра ничего не сказал кадиру о своих тревогах, то и Хаджар ничего не скажет.
За последние несколько лет кадир превратился в зрелого мужчину, но не все в нем изменилось в лучшую сторону. Бодрый молодой человек, интересующийся аргивскими сказками, вырос в жирного тирана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72