Если мы придем в порт, то на ремонт уйдет целый месяц. И это без учета возможных стычек с флотом. Они же не протянут там и двух дней.
– Но флот обещал забрать всех, кто уцелел.
– Ты имеешь в виду тот самый флот, что сейчас расстреливает наших бывших коллег?
– О боже!
– Через полчаса не останется ни одной боевой осы, – сказал пилот. – Во всяком случае, если они будут и дальше выпускать их в таком же темпе. Нам нужно лишь подождать здесь пару часов.
Интуиция подсказывала Джошуа, что нужно удирать подальше от Лалонда и красного облака.
– Нет, – сказал он. – Извини, Эшли, но нет. Нам это уже не по силам. – В его сознании вспыхнул дисплей координат прыжка.
В поисках союзника Эшли обвел взглядом мостик. На лице Сары он заметил виноватое выражение. Она горестно вздохнула.
– Джошуа?
– Ну что еще!
– Нам надо совершить прыжок к Мурору.
– Куда? – нейронные процессоры извлекли соответствующий файл из каталога. Мурор был самым крупным газовым гигантом системы Лалонда. – О господи.
– В этом есть смысл, –продолжила Сара. – На его орбите есть даже станция эденистов, которая ведет наблюдение за ростом их нового обиталища. Мы можем состыковаться с ней и заменить поврежденные узлы запасными. На следующий день мы можем, совершив прыжок, вернуться сюда и произвести быстрый облет планеты. Если мы получим ответ от наемников и флот не сумеет обнаружить нас, то Эшли отправится к Лалонду и заберет их. В противном случае мы немедленно берем курс на Транквиллити.
– Дахиби, что ты об этом думаешь? – резко спросил Джошуа. Он злился на самого себя; ему следовало самому подумать о Муроре.
– Я – за, – ответил тот. – Мне не хотелось бы совершать межзвездный прыжок до тех пор, пока не будет полной уверенности в том, что мы сможем это сделать.
– Есть еще возражения? Нет? Хорошо. Прекрасная идея, Сара.
В третий раз вспыхнул дисплей координат прыжка. Джошуа рассчитал курсовой вектор в направлении газового гиганта, расположенного на расстоянии восемьсот пятидесяти семи миллионов километров от «Леди Мак».
Эшли послал Саре воздушный поцелуй. Она улыбнулась в ответ.
Два оставшихся у «Леди Макбет» привода плавления отключились, а ионные двигатели маневрирования скорректировали ее курс в направлении координат прыжка к Мурору. Джошуа в последний раз вышел на связь с коммуникационными спутниками геостационарной орбиты, а затем тарелка антенны и многочисленные сенсоры корабля скрылись в углублениях корпуса.
– Дахиби, ты готов? – спросил Джошуа.
– Я уже запрограммировал схемы. Посмотри-ка сюда, если они не сработают, то мы уже никогда не узнаем, почему.
– Все в полном порядке, – капитан приказал полетному компьютеру инициировать прыжок.
Два кинетических снаряда, ударившие в корпус фрегата «Неанта», почти разломили его пополам. Когда рассеялась завеса из пылающих обломков и испарявшегося дейтерия, сенсоры «Арикары» обнаружили стремительно вращавшиеся в пространстве четыре капсулы жизнеобеспечения фрегата. Они остались неповрежденными. Кинетические снаряды уничтожили две капсулы, а поток когерентного гамма-излучения, который выпустил разрядившийся в восьмидесяти километрах одноразовый импульсный генератор, ударил в корпус третьей.
В бессильной ярости адмирал Салдана стиснул зубы. Битва стремительно выходила из-под контроля и превращалась в неуправляемое побоище. Все корабли наемников произвели залпы боевыми осами и теперь стало невозможно определить, какие из них были запрограммированы на атаку кораблей (и каких именно кораблей), а какие на оборону.
Компьютер тактической обстановки насчитал более шестисот выпущенных боевых ос. Связь была затруднена, причем даже с коммуникационными спутниками. Количество данных, собираемых сенсорами, уменьшалось из-за огромного числа сигналов электронного противодействия, излучаемых боевыми осами. Один из находившихся на мостике рядовых сказал, что от перископа было бы больше пользы.
Потом произошел взрыв такой силы, что он затмил фотонное излучение шестиста боевых ос и приводов плавления всех кораблей кружившихся над Лалондом. Радиационный нимб распространялся со скоростью, равной четверти скорости света. Он поглощал звездолеты, боевые осы, заряды и спутники наблюдения. Сверкающая вуаль молекулярного излучения закрыла вспышки всех прочих взрывов. Когда этот нимб достиг диаметра пятьсот километров, он стал тоньше и, подобно мыльному пузырю, покрылся радужной цветной пленкой. Он находился в трех тысячах километрах от «Арикары», но вполне мог выжечь любой из сенсоров, направленных флагманом на этот участок космоса.
– Что, черт возьми, это было? – спросил Мередит, хотя уже и сам начинал догадываться. «Снова этот ужас, – подумал он, – опять эта проклятая антиматерия».
Сила тяжести, равная семи g, прижала его к амортизационному креслу. Звездолет снова вошел в режим ускорения, оставляя за кормой и планету и этот чудовищный взрыв.
Кларк Лоуви и Рис Хиннельс наблюдали за тактической ситуацией, сложившейся в секторах, расположенных ближе к эпицентру взрыва.
– Это сделал один из их звездолетов, сэр, – через минуту сказал Кларк Лоуви. – Он активировал схемы узлов пространственного прыжка.
– Но ведь он всего в трех тысячах километрах от Лалонда.
– Так точно, сэр. Они должны знать об этом. Но они выманили «Шакио» и «Беллаха». Я бы сказал, что они сделали это преднамеренно.
– Самоубийство?
– Похоже на то, сэр.
Пять кораблей. Он потерял уже пять кораблей, и одному богу известно, какие повреждения получили остальные. С момента начала операции прошло двадцать три минуты, и большая часть этого времени ушла на то, чтобы, появившись в системе, добраться до орбиты.
– Капитан первого ранга Кребер, немедленно снимайте все корабли эскадры с орбиты. Местом сбора объявите координаты точки прыжка к Кадису.
– Слушаюсь, сэр.
Это было грубое нарушение приказов Первого адмирала, но сейчас их было бы просто невозможно выполнить. К тому же, отступая сейчас, он уберег бы оставшиеся корабли. Его это вполне устраивало.
Когда «Арикара» выходила на новый курсовой вектор, плоскость, в которой действовала сила гравитации, слегка изменилось. Вскоре перегрузки уменьшились до пяти g. Когда боевые осы противника, изменив курс, пошли на перехват, «Арикаре» пришлось дать заградительный залп.
«Безумие. Совершенное безумие».
Эта небольшая река была одним из многочисленных безымянных притоков, которыми изобиловал юго-западный регион колоссального бассейна Джулиффа. Ее истоками были ручейки, сбегавшие по расположенным к югу от Даррингема холмам. Неоднократно сливаясь и снова разделяясь, они в конечном счете превращались в реку, протянувшуюся на двести километров.
Когда космопланы высадили разведгруппы наемников, река была достаточно полноводной. Сезон дождей еще не наступил, но озера и болота, которые занимали треть бассейна реки, служили своего рода резервуарами, способными в течение нескольких месяцев поддерживать в ней нормальный уровень воды.
Что касается Снежных лилий, то отсутствие дождей на них также почти не повлияло. Единственные изменения, которые внесло красное облако, заключались в том, что увеличился период созревания их водных листьев и они лишились своих стеблей. Однако там, где река протекала через самые густые заросли джунглей, а именно они покрывали основную часть бассейна Джулиффа, снежные лилии казалось были как прежде многочисленны. Они занимали всю тридцатиметровую ширину реки, хотя теперь размещались не в два-три слоя, как прежде.
В том месте где приток нес свои воды через тихий участок густых джунглей, одна из Снежных лилий, находившаяся метрах в пяти от берега, вздыбилась, а затем разорвалась. Кулак, покрытый серой водонепроницаемой искусственной кожей, пробил отверстие и стал его расширять. Шас Паск выбрался на поверхность и огляделся.
Оба берега представляли собой крутые откосы, состоявшие из узловатых корней вишневого дерева. Было видно, как у самых вершин длинные стволы этих деревьев слегка покачиваются. Зловещий навес, повисший над головой, затемнял свет, и он, падая на белую кору вишневых дубов, придавал ей сиреневый оттенок. Убедившись в том, что вокруг никого нет, наемник стал пробираться к берегу.
Его левое бедро серьезно повредил белый огонь, выпущенный женщинами, которые неожиданно напали на них. Это было одной из причин того, что он нырнул в реку, когда его группа бросилась прочь от места высадки. Казалось, ничто не могло уничтожить это мерзкое дерьмо.
Эхо их пронзительного хохота еще долго слышали продиравшиеся сквозь заросли джунглей наемники. Если бы у него была хотя бы еще минута, чтобы разгрузить снаряжение, то он бы успел создать оборонительный периметр, и результат оказался бы совсем другим. Но самое ужасное заключалось в том, что эти коварные женщины получали от всего этого удовольствие. Когда объятые паникой наемники побежали, они стали обмениваться радостными репликами. Для них это была игра, некий вид активного отдыха.
Насколько он понял, они не были людьми. Шас Паек не был ни суеверным, ни религиозным человеком. Но он знал наверняка, что зло, которое обрушилось на Лалонд, не имеет ничего общего с Латоном, и что с ним не справиться Террансу Смиту и его сброду.
Он подошел к берегу и стал подниматься наверх. Корни оказались ужасно скользкими. Его левая нога почти не двигалась, а спина и руки сильно обгорели. Усиленные мышцы ослабли от истощения. Вставляя локти и правое колено в трещины, он, используя их как рычаги, медленно, но верно поднимал свое тело наверх.
Эти женщины, похоже, так и не поняли, на что способны модифицированные тела. Он без труда мог продержаться под водой четыре часа. Способность управлять биохимическими процессами своего организма порой бывает весьма полезной.
Преодолев последние метры, отделявшие его от верхнего края заросшего растительностью берега, Шас скатился под защиту изогнутого ствола какого-то дерева. Только после этого он позволил себе изучить дурные новости, которые ему предоставила медицинская программа нейронных процессоров.
На незначительные ожоги тела сейчас можно было не обращать внимания, хотя в конечном счете и их придется лечить. Сгорела почти половина внешней части его бедра. Сквозь разрывы в обуглившейся мышечной ткани проглядывала силиколитиевая кость. Лишь полное восстановление могло заставить его ногу снова функционировать. Он стал вытаскивать длинных белых червей из отверстий, которые они проделали в открытой ране.
Когда на них напали женщины, он даже не успел взять свой мешок. На нем был только ремень с личным снаряжением. «Все же это лучше чем ничего», – флегматично подумал он. В нем находились два небольших медицинских пакета с нейронными процессорами, которыми он как старомодными бинтами перевязал верхнюю часть своего бедра. Они не закрыли рану даже наполовину, но должны были не допустить попадание отравленной крови и местных бактерий в неповрежденную часть его кровеносной системы. «Остальное будет гнить», – мрачно подумал он.
Проводя осмотр своих запасов, Шас обнаружил, что располагает аптечкой, лазерным пистолетом с двумя запасными магазинами, небольшим ножом с атомным лезвием, гидроуглеродным анализатором, который определял токсичность растений, термическим стимулятором размером с ладонь, и пятью электронно-разрывными гранатами. Кроме того, у него был навигационный блок, а также блок-детектор биохимического состава, и блок-детектор электронного оружия. Но он остался без коммуникационного блока, что было плохо, так как он не мог ни выйти на связь с Террансом Смитом и обратиться к нему с просьбой об эвакуации, ни выяснить, уцелел ли хоть кто-нибудь из его группы.
И, наконец, имелся ядерный заряд мощностью в килотонну, привязанный к его боку ремнями. Это на вид совершенно безобидное устройство представляло собой карботаниевую сферу диаметром двадцать сантиметров.
В течение пяти минут Шас обдумывал ситуацию, в которой оказался. Затем он стал вырезать из древесины вишневого дуба шину для ноги и костыль.
Скрытая за видимым горизонтом сингулярность возникла в двухстах двадцати тысячах километрах над Мурором. Ее обладавшая колоссальной плотностью масса отклоняла потоки фотонов и элементарных частиц. За шесть миллисекунд она увеличила свой первоначальный субатомный размер до диаметра пятьдесяти семи метров. Когда она приобрела все пространственные измерения, ее внутренние силы заставили исчезнуть видимый горизонт.
«Леди Макбет» падала на газовый гигант. Ионные двигатели выбрасывали длинные струи холодного синего пламени. Они пытались остановить легкое вращение корпуса, причиной которого был выброс охлаждающих газов. Выдвинувшиеся панели термосброса пылали красным цветом, удаляя излишнюю тепловую энергию, которая накопилась во время ужасного полета сквозь атмосферу полярного пояса Лалонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Но флот обещал забрать всех, кто уцелел.
– Ты имеешь в виду тот самый флот, что сейчас расстреливает наших бывших коллег?
– О боже!
– Через полчаса не останется ни одной боевой осы, – сказал пилот. – Во всяком случае, если они будут и дальше выпускать их в таком же темпе. Нам нужно лишь подождать здесь пару часов.
Интуиция подсказывала Джошуа, что нужно удирать подальше от Лалонда и красного облака.
– Нет, – сказал он. – Извини, Эшли, но нет. Нам это уже не по силам. – В его сознании вспыхнул дисплей координат прыжка.
В поисках союзника Эшли обвел взглядом мостик. На лице Сары он заметил виноватое выражение. Она горестно вздохнула.
– Джошуа?
– Ну что еще!
– Нам надо совершить прыжок к Мурору.
– Куда? – нейронные процессоры извлекли соответствующий файл из каталога. Мурор был самым крупным газовым гигантом системы Лалонда. – О господи.
– В этом есть смысл, –продолжила Сара. – На его орбите есть даже станция эденистов, которая ведет наблюдение за ростом их нового обиталища. Мы можем состыковаться с ней и заменить поврежденные узлы запасными. На следующий день мы можем, совершив прыжок, вернуться сюда и произвести быстрый облет планеты. Если мы получим ответ от наемников и флот не сумеет обнаружить нас, то Эшли отправится к Лалонду и заберет их. В противном случае мы немедленно берем курс на Транквиллити.
– Дахиби, что ты об этом думаешь? – резко спросил Джошуа. Он злился на самого себя; ему следовало самому подумать о Муроре.
– Я – за, – ответил тот. – Мне не хотелось бы совершать межзвездный прыжок до тех пор, пока не будет полной уверенности в том, что мы сможем это сделать.
– Есть еще возражения? Нет? Хорошо. Прекрасная идея, Сара.
В третий раз вспыхнул дисплей координат прыжка. Джошуа рассчитал курсовой вектор в направлении газового гиганта, расположенного на расстоянии восемьсот пятидесяти семи миллионов километров от «Леди Мак».
Эшли послал Саре воздушный поцелуй. Она улыбнулась в ответ.
Два оставшихся у «Леди Макбет» привода плавления отключились, а ионные двигатели маневрирования скорректировали ее курс в направлении координат прыжка к Мурору. Джошуа в последний раз вышел на связь с коммуникационными спутниками геостационарной орбиты, а затем тарелка антенны и многочисленные сенсоры корабля скрылись в углублениях корпуса.
– Дахиби, ты готов? – спросил Джошуа.
– Я уже запрограммировал схемы. Посмотри-ка сюда, если они не сработают, то мы уже никогда не узнаем, почему.
– Все в полном порядке, – капитан приказал полетному компьютеру инициировать прыжок.
Два кинетических снаряда, ударившие в корпус фрегата «Неанта», почти разломили его пополам. Когда рассеялась завеса из пылающих обломков и испарявшегося дейтерия, сенсоры «Арикары» обнаружили стремительно вращавшиеся в пространстве четыре капсулы жизнеобеспечения фрегата. Они остались неповрежденными. Кинетические снаряды уничтожили две капсулы, а поток когерентного гамма-излучения, который выпустил разрядившийся в восьмидесяти километрах одноразовый импульсный генератор, ударил в корпус третьей.
В бессильной ярости адмирал Салдана стиснул зубы. Битва стремительно выходила из-под контроля и превращалась в неуправляемое побоище. Все корабли наемников произвели залпы боевыми осами и теперь стало невозможно определить, какие из них были запрограммированы на атаку кораблей (и каких именно кораблей), а какие на оборону.
Компьютер тактической обстановки насчитал более шестисот выпущенных боевых ос. Связь была затруднена, причем даже с коммуникационными спутниками. Количество данных, собираемых сенсорами, уменьшалось из-за огромного числа сигналов электронного противодействия, излучаемых боевыми осами. Один из находившихся на мостике рядовых сказал, что от перископа было бы больше пользы.
Потом произошел взрыв такой силы, что он затмил фотонное излучение шестиста боевых ос и приводов плавления всех кораблей кружившихся над Лалондом. Радиационный нимб распространялся со скоростью, равной четверти скорости света. Он поглощал звездолеты, боевые осы, заряды и спутники наблюдения. Сверкающая вуаль молекулярного излучения закрыла вспышки всех прочих взрывов. Когда этот нимб достиг диаметра пятьсот километров, он стал тоньше и, подобно мыльному пузырю, покрылся радужной цветной пленкой. Он находился в трех тысячах километрах от «Арикары», но вполне мог выжечь любой из сенсоров, направленных флагманом на этот участок космоса.
– Что, черт возьми, это было? – спросил Мередит, хотя уже и сам начинал догадываться. «Снова этот ужас, – подумал он, – опять эта проклятая антиматерия».
Сила тяжести, равная семи g, прижала его к амортизационному креслу. Звездолет снова вошел в режим ускорения, оставляя за кормой и планету и этот чудовищный взрыв.
Кларк Лоуви и Рис Хиннельс наблюдали за тактической ситуацией, сложившейся в секторах, расположенных ближе к эпицентру взрыва.
– Это сделал один из их звездолетов, сэр, – через минуту сказал Кларк Лоуви. – Он активировал схемы узлов пространственного прыжка.
– Но ведь он всего в трех тысячах километрах от Лалонда.
– Так точно, сэр. Они должны знать об этом. Но они выманили «Шакио» и «Беллаха». Я бы сказал, что они сделали это преднамеренно.
– Самоубийство?
– Похоже на то, сэр.
Пять кораблей. Он потерял уже пять кораблей, и одному богу известно, какие повреждения получили остальные. С момента начала операции прошло двадцать три минуты, и большая часть этого времени ушла на то, чтобы, появившись в системе, добраться до орбиты.
– Капитан первого ранга Кребер, немедленно снимайте все корабли эскадры с орбиты. Местом сбора объявите координаты точки прыжка к Кадису.
– Слушаюсь, сэр.
Это было грубое нарушение приказов Первого адмирала, но сейчас их было бы просто невозможно выполнить. К тому же, отступая сейчас, он уберег бы оставшиеся корабли. Его это вполне устраивало.
Когда «Арикара» выходила на новый курсовой вектор, плоскость, в которой действовала сила гравитации, слегка изменилось. Вскоре перегрузки уменьшились до пяти g. Когда боевые осы противника, изменив курс, пошли на перехват, «Арикаре» пришлось дать заградительный залп.
«Безумие. Совершенное безумие».
Эта небольшая река была одним из многочисленных безымянных притоков, которыми изобиловал юго-западный регион колоссального бассейна Джулиффа. Ее истоками были ручейки, сбегавшие по расположенным к югу от Даррингема холмам. Неоднократно сливаясь и снова разделяясь, они в конечном счете превращались в реку, протянувшуюся на двести километров.
Когда космопланы высадили разведгруппы наемников, река была достаточно полноводной. Сезон дождей еще не наступил, но озера и болота, которые занимали треть бассейна реки, служили своего рода резервуарами, способными в течение нескольких месяцев поддерживать в ней нормальный уровень воды.
Что касается Снежных лилий, то отсутствие дождей на них также почти не повлияло. Единственные изменения, которые внесло красное облако, заключались в том, что увеличился период созревания их водных листьев и они лишились своих стеблей. Однако там, где река протекала через самые густые заросли джунглей, а именно они покрывали основную часть бассейна Джулиффа, снежные лилии казалось были как прежде многочисленны. Они занимали всю тридцатиметровую ширину реки, хотя теперь размещались не в два-три слоя, как прежде.
В том месте где приток нес свои воды через тихий участок густых джунглей, одна из Снежных лилий, находившаяся метрах в пяти от берега, вздыбилась, а затем разорвалась. Кулак, покрытый серой водонепроницаемой искусственной кожей, пробил отверстие и стал его расширять. Шас Паск выбрался на поверхность и огляделся.
Оба берега представляли собой крутые откосы, состоявшие из узловатых корней вишневого дерева. Было видно, как у самых вершин длинные стволы этих деревьев слегка покачиваются. Зловещий навес, повисший над головой, затемнял свет, и он, падая на белую кору вишневых дубов, придавал ей сиреневый оттенок. Убедившись в том, что вокруг никого нет, наемник стал пробираться к берегу.
Его левое бедро серьезно повредил белый огонь, выпущенный женщинами, которые неожиданно напали на них. Это было одной из причин того, что он нырнул в реку, когда его группа бросилась прочь от места высадки. Казалось, ничто не могло уничтожить это мерзкое дерьмо.
Эхо их пронзительного хохота еще долго слышали продиравшиеся сквозь заросли джунглей наемники. Если бы у него была хотя бы еще минута, чтобы разгрузить снаряжение, то он бы успел создать оборонительный периметр, и результат оказался бы совсем другим. Но самое ужасное заключалось в том, что эти коварные женщины получали от всего этого удовольствие. Когда объятые паникой наемники побежали, они стали обмениваться радостными репликами. Для них это была игра, некий вид активного отдыха.
Насколько он понял, они не были людьми. Шас Паек не был ни суеверным, ни религиозным человеком. Но он знал наверняка, что зло, которое обрушилось на Лалонд, не имеет ничего общего с Латоном, и что с ним не справиться Террансу Смиту и его сброду.
Он подошел к берегу и стал подниматься наверх. Корни оказались ужасно скользкими. Его левая нога почти не двигалась, а спина и руки сильно обгорели. Усиленные мышцы ослабли от истощения. Вставляя локти и правое колено в трещины, он, используя их как рычаги, медленно, но верно поднимал свое тело наверх.
Эти женщины, похоже, так и не поняли, на что способны модифицированные тела. Он без труда мог продержаться под водой четыре часа. Способность управлять биохимическими процессами своего организма порой бывает весьма полезной.
Преодолев последние метры, отделявшие его от верхнего края заросшего растительностью берега, Шас скатился под защиту изогнутого ствола какого-то дерева. Только после этого он позволил себе изучить дурные новости, которые ему предоставила медицинская программа нейронных процессоров.
На незначительные ожоги тела сейчас можно было не обращать внимания, хотя в конечном счете и их придется лечить. Сгорела почти половина внешней части его бедра. Сквозь разрывы в обуглившейся мышечной ткани проглядывала силиколитиевая кость. Лишь полное восстановление могло заставить его ногу снова функционировать. Он стал вытаскивать длинных белых червей из отверстий, которые они проделали в открытой ране.
Когда на них напали женщины, он даже не успел взять свой мешок. На нем был только ремень с личным снаряжением. «Все же это лучше чем ничего», – флегматично подумал он. В нем находились два небольших медицинских пакета с нейронными процессорами, которыми он как старомодными бинтами перевязал верхнюю часть своего бедра. Они не закрыли рану даже наполовину, но должны были не допустить попадание отравленной крови и местных бактерий в неповрежденную часть его кровеносной системы. «Остальное будет гнить», – мрачно подумал он.
Проводя осмотр своих запасов, Шас обнаружил, что располагает аптечкой, лазерным пистолетом с двумя запасными магазинами, небольшим ножом с атомным лезвием, гидроуглеродным анализатором, который определял токсичность растений, термическим стимулятором размером с ладонь, и пятью электронно-разрывными гранатами. Кроме того, у него был навигационный блок, а также блок-детектор биохимического состава, и блок-детектор электронного оружия. Но он остался без коммуникационного блока, что было плохо, так как он не мог ни выйти на связь с Террансом Смитом и обратиться к нему с просьбой об эвакуации, ни выяснить, уцелел ли хоть кто-нибудь из его группы.
И, наконец, имелся ядерный заряд мощностью в килотонну, привязанный к его боку ремнями. Это на вид совершенно безобидное устройство представляло собой карботаниевую сферу диаметром двадцать сантиметров.
В течение пяти минут Шас обдумывал ситуацию, в которой оказался. Затем он стал вырезать из древесины вишневого дуба шину для ноги и костыль.
Скрытая за видимым горизонтом сингулярность возникла в двухстах двадцати тысячах километрах над Мурором. Ее обладавшая колоссальной плотностью масса отклоняла потоки фотонов и элементарных частиц. За шесть миллисекунд она увеличила свой первоначальный субатомный размер до диаметра пятьдесяти семи метров. Когда она приобрела все пространственные измерения, ее внутренние силы заставили исчезнуть видимый горизонт.
«Леди Макбет» падала на газовый гигант. Ионные двигатели выбрасывали длинные струи холодного синего пламени. Они пытались остановить легкое вращение корпуса, причиной которого был выброс охлаждающих газов. Выдвинувшиеся панели термосброса пылали красным цветом, удаляя излишнюю тепловую энергию, которая накопилась во время ужасного полета сквозь атмосферу полярного пояса Лалонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102