Так, чтобы ни одна живая душа не узнала.
— Это просто, — кивнул торговец, медленно вытаскивая тучное тело из-за прилавка. — Есть подземный ход за крепостную стену, он начинается прямо здесь, в подвале. Еще что-то требуется?
Дрю почесал затылок.
— Я так понимаю, что лошади тем подземным ходом не пройдут?
— Там и люди-то… с трудом, — ответил купец, критическим взглядом окидывая широкоплечего Леграна. — Некоторые. Ход старый, лет ему уж несколько сотен, местами и потолок просел. Все подновить собираюсь, да недосуг.
— Угу… вижу, очень ты занят, добрый человек, — язвительно заметил фаталь, но тут же поправился: — Прости, не подумав сказал. Но ход поднови… не ровен час, случится что… тогда таким ходам цены не будет.
— Сделаем. Так что с конями? Могу сына послать, выведет через ворота да встретится с… вашими друзьями, господин, где-нибудь в укромном месте.
— Годится, — кивнул фаталь. — Так и сделаем. Только место это, укромное, пусть от города подальше будет. Так, к примеру, чтобы за час пешком дойти. А лучше за два. Есть такое на примете?
— Как не быть… ну так пойдем?
Они спустились в подвал, уставленный кадушками, ящиками, мешками с каким-то добром. Здесь стоял тяжелый запах испортившихся продуктов, закисших, заплесневелых. Даже самый глупый вор, попав сюда, понял бы сразу — взять здесь нечего, сколько ни ищи. И лежит тут только то, что выбросить недосуг.
С помощью Шенка хозяин откатил в сторону несколько бочек, открывая относительно ровный участок стены. Дрю, справедливо решивший, что рыцарь большой, так пусть и работает, стоял в стороне, высоко подняв факел. Пляшущее пламя давало не слишком много света, отбрасывая на пол, потолок и стены странные, иногда даже пугающие тени.
Тяжелую дверь, за которой начинался подземный ход, темный и сырой, было непросто увидеть, даже если знать, что искать. Обильно намазанная клеем, густо осыпанная каменной крошкой дверь практически сливалась со стеной, а ручкой, за которую следовало потянуть, чтобы открыть ее, оказалось кольцо для факела из старой, позеленевшей от времени бронзы. Но скрытые петли повернулись легко, без скрипа — видать, следил за ними хозяин, масла не жалел.
Из открывшегося черного зева тоннеля пахнуло холодом. Шенк зажег один из факелов, пламя осветило наклонный, уходящий вниз ход.
Повинуясь знаку Дрю, хозяин вышел — чтобы привести еще одного сынка, который поведет путников под землей, а затем укажет место, где их будут ждать лошади. Как только его шаги стихли, Дрю подошел к Шенку вплотную.
— Будь осторожен. Вряд ли на тебя объявят серьезную охоту, но в любом случае пройдет не менее двух-трех дект, прежде чем страсти улягутся окончательно. Но на всякий случай до сезона дождей лучше бы тебе в этих краях не появляться. До Сайлы тебе добираться примерно декты полторы… — он бросил косой взгляд на по-прежнему безмолвную вампирочку и вздохнул, — две с лишним. В ближайшие три-четыре дня старайся держаться подальше от городов.
— Хорошо.
— И… — Фаталь взглядом приказал вампирочке отойти в Дальний укол подвала, снизил голос до шепота. — Я давно избавился от всех предрассудков, Шенк, но все-таки не доверяй ей до конца. Я вижу, у нее жажда крови, или, как они это называют, Голод. Найди ей что-нибудь… хотя бы курицу, а лучше пару кроликов. Иначе тебе стоит спать вполглаза. И если будешь тянуть ее за собой…
— И не собираюсь.
Дрю даже не обратил внимания на эту реплику.
— …имей в виду, кровь ей нужна хотя бы раз в десять— пятнадцать дней. Если не давать дольше… взрослый вампир сможет сдержать себя три, а то и четыре декты. Но она почти еще ребенок, так что может и напасть. И еще, это важно. Животные, у которых она будет пить кровь, должны быть живы. Если кролик, к примеру, будет мертв хотя бы полчаса до… этого, то ей потом будет очень плохо.
— Может умереть?
— Вряд ли… но чувствовать себя будет так, что смерть ей покажется благом.
— Это долго продлится?
Дрю несколько секунд смотрел прямо в глаза молодому рыцарю, затем хрипло рассмеялся.
— «И не собираюсь тащить ее с собой», — копируя довольно умело голос Шенка, процитировал он. — Тебе эти слова ничего не напоминают? Не беспокойся. Вампира можно убить, он даже может умереть от старости, но болезни желудка могут причинить ему лишь временные неудобства.
— Скажи, брат, откуда такие глубокие познания? — спросил Шенк, даже немного радуясь, что настала его очередь язвить. До сих пор первенство в этом всецело принадлежало фаталю. — Богатый жизненный опыт?
Он ожидал, что Дрю улыбнется, но тот лишь чуть нахмурился, и по щекам пробежали желваки.
— Когда-то давно один мой друг умирал. У него не было шансов, и я… нашел того, кто смог ему помочь. И он выжил. Он, знаешь ли, стал очень здоров… и потом десять лет я изучал некоторые особенности жизни вампиров.
Шенк молчал. У него хватило сообразительности понять, что Дрю скажет еще кое-что. Кое-что такое, о чем хотел бы промолчать, но сейчас не смолчит.
— Я сам убил его. Спустя десять лет. Однажды его жажда стала невыносимой… а может, что-то изменилось в его душе, если у вампиров вообще есть душа. Он напал на человека, темплар. На другого человека, который тоже был мне очень дорог. В общем, когда все кончилось, у меня стало двумя… друзьями меньше.
— Прости, я не знал…
— Ладно, это было давно. В общем, будь осторожен. И удачи тебе.
Подземный ход был мокрым и сырым. Сверху непрерывно капало, а пол — некогда утоптанная земля — сейчас превратился в сплошную жидкую грязь, противно хлюпающую под ногами. Впереди, с факелом в руке, шествовал сынок торговца, малый лет десяти от силы, и временами Шенк, навьюченный, словно лошадь, собственными доспехами, отчаянно завидовал мальцу, которому не приходилось каждые несколько минут нагибаться, чтобы пройти под просевшим потолком.
Можно было рискнуть и оставить латы во вьюках. Но всегда была возможность, что стражники у ворот города заинтересуются, что это паренек везет на двух лошадях, одна из которых — явно дорогой рыцарский конь, обученный носить на себе закованного в сталь воина. Кони без поклажи — дело другое. Может, покупатель заплатил да повелел доставить скакунов к оговоренному сроку? Сбруя и прочее — это понятно, мешки с припасами — тоже, мало ли как далеко пацану гнать лошадей? А вот латы темплара — их легко узнать. И Шенк не хотел распроститься с ними навсегда.
И вот теперь приходилось тащить на себе груду железа, оружия, запасной одежды и прочего, что слишком опасно было сунуть во вьюки. Девочка шла за ним, свой мешок она несла сама — спасибо и на том.
Тяжелая капля упала налицо и покатилась вниз, смешиваясь с потом и грязью. Они шли уже не менее получаса, и Шенк готов был поклясться, что его лицо сейчас покрыто слоем копоти и раскисшей земли. Потолок тоннеля, мокрый и ненадежный, грозил обрушиться в любой момент.
— Долго еще? — бросил он в спину идущего впереди паренька.
— Н-не знаю, г-господин… — Видать, мальчику было тоже страшно и холодно. — Я никогда не х-ходил здесь.
— Не бойся, малыш, — тихо сказал Шенк. Почему-то этот ход, идущий глубоко под землей, заставлял говорить вполголоса. — Не стоит бояться. Скоро мы выйдем к Свету.
Фраза получилась немного напыщенной… «Выйдем к Свету» — так могла бы сказать Сикста, так мог бы сказать Галантор. Они и в самом деле посвятили свою жизнь тому, чтобы показать людям дорогу к истинному Свету. И отвратить их от Тьмы — ведь капелька Тьмы есть в любом, самом добром сердце, и важно не изгнать ее оттуда, а научиться бороться с ней, бороться каждый день — и одерживать победу. Над этой капелькой Тьмы и тем самым над самим собой.
Читая жизнеописания Сиксты Женес — тогда ее еще не называли Святой, — Шенк каждый раз задумывался о том, что на самом деле подвигло Сиксту посвятить себя миссионерской деятельности. Книг об этом написано было немало, но ему хотелось не найти ответ на потемневших от времени страницах, а понять его. Действительно ли магия есть зло, действительно ли Арианис была послана в этот мир Тьмой? Если верить старым текстам, война с применением магии столь страшна, что слова, написанные на пергаменте, лишь в малой части способны передать этот кошмар. Кое-какие следы тех лет сохранились до сей поры, достаточно вспомнить «Руку демона» — отсеченную кисть каменного великана, которого призвала на помощь Проклятая Арианис. Забавно, что толком неизвестно, против кого был использован колосс, — сохранились лишь отрывочные свидетельства о том, что в той битве участвовали злые силы, вызванные из самой Тьмы демоном Ши-Латаром, подручным Проклятой Арианис. Против кого шли армии демонов — эту загадку, видимо, еще предстоит решить.
Арианис, вместе со своим слугой-демоном, проповедовала магию, тем самым разделяя людей на элиту — тех, кто имел Дар, и остальных, униженных, бесправных. Там, где крестьянину приходилось в поте лица работать на своем поле, магу достаточно было взмахнуть рукой — и дождь прольется в нужное время, всходы будут всем на загляденье, а прожорливые птицы будут облетать участок стороной. Но маг и не станет этого делать — к чему, если одним лишь усилием воли и несколькими нужными словами можно заставить стол прогнуться под тяжестью яств, если и бедняк, опасаясь гнева мага, отдаст ему последнее, а богач, желая получить от волшебника какую-нибудь услугу, осыплет его золотом. Но каждый раз, открывая магии путь в этот мир, волшебник впускает в душу частичку Тьмы. Такую же, как и та, что гнездится там изначально. И их становится больше и больше — пока Тьма не заполоняет всю душу, вытесняя оттуда Свет.
Сикста тоже была волшебницей — и в ее душу тоже искала дорогу Тьма. Но она нашла в себе силы отказаться от магии. И нашла немало последователей, первым из которых стал Галантор, основавший Орден. А Сикста даровала Ордену нечто особенное — Знаки Силы, рожденные Светом. Избранные служители Ордена, темплары, получали право использовать Знаки для установления справедливости, наказания преступников, поиска истины… и, конечно, для защиты жизни как самих темпларов, так и простых людей — тех, кому они призваны служить.
— Мы пришли, господин!
Шенк вздрогнул и мотнул головой, отгоняя мысли о прошлом. Они и в самом деле пришли — и теперь стояли перед дверью. Доски почти сгнили, сюда явно не добирались руки торговца, ограничившегося только входом, не побеспокоившегося о выходе. Пожалуй, стоит только дотронуться до этой гнили, и она просто рухнет под ноги.
Мальчишка вытащил из штанов огромный ключ, вставил в замок, попробовал провернуть… как и следовало ожидать, у него ничего не получилось. Шенк отстранил паренька, а затем с силой дернул замок — тот сразу же отвалился, вместе с петлями и порядочным куском трухлявой доски. А спустя несколько секунд от мощного пинка развалились и створки, и в тоннель посыпалась земля, и вслед за ней хлынул поток слабого закатного света. Они выбрались на поверхность в глубокой ложбине, плотно заросшей кустами, — здесь, пожалуй, даже опытный глаз не заметил бы прикрытую дерном дверь. Воздух показался Шенку невероятно сладким, свежим, хотелось только и делать, что дышать полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом.
Затоптав факел, паренек повел их через лес, совершенно неясно, каким образом находя дорогу во все сгущающемся сумраке.
Глава 2. Договор
— Ты знаешь, Дьен, временами мне хочется просто разорваться. Я лишь бегло осмотрела библиотеку и… Я даже представить себе не могла, сколько тут всего собрано.
— А мне бы сейчас представить, как отсюда выбраться, — мрачно заметил Жаров, откладывая в сторону пухлый том, исписанный мелким почерком. — Проклятие, я не понимаю тут половины слов, но этот выживший из ума старик, кажется, перепробовал кучу способов. И все зря.
Тояна подошла к стеллажу, сняла с него стопку таких же фолиантов и шлепнула их перед Денисом, подняв целое облако пыли.
— Это все надо прочитать. И еще раз двадцать по столько. Может, тогда мы что?нибудь найдем.
— Тэй, здесь нет ответов. Здесь всего лишь исповедь медленно сходящего с ума пленника. Нам надо искать где-то в другом месте. Может быть, в библиотеке… хотя у него ведь была тысяча лет на поиски.
Девушка опустилась в кресло, взмахнула рукой — и на маленьком столике из чистого серебра появилась ваза, наполненная фруктами. Взяв большое спелое яблоко, Тэй с хрустом надкусила его, сок брызнул во все стороны. По комнате поплыл сладкий аромат. Денис, помедлив, тоже взял яблоко. Некоторое время тишину в комнате разрывал исключительно аппетитный хруст.
— Это тоже проблема, не так ли?
— Что ты имеешь в виду? — Она бросила огрызок в корзину, не попала и, нахмурившись, движением пальца превратила его в пар.
— Вот это… нам ведь надо есть, пить. Ты же говорила, что иллюзорная пища не дает нужной поддержки организму. Сколько мы еще можем протянуть но твоей магии? Месяц, два? А что потом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Это просто, — кивнул торговец, медленно вытаскивая тучное тело из-за прилавка. — Есть подземный ход за крепостную стену, он начинается прямо здесь, в подвале. Еще что-то требуется?
Дрю почесал затылок.
— Я так понимаю, что лошади тем подземным ходом не пройдут?
— Там и люди-то… с трудом, — ответил купец, критическим взглядом окидывая широкоплечего Леграна. — Некоторые. Ход старый, лет ему уж несколько сотен, местами и потолок просел. Все подновить собираюсь, да недосуг.
— Угу… вижу, очень ты занят, добрый человек, — язвительно заметил фаталь, но тут же поправился: — Прости, не подумав сказал. Но ход поднови… не ровен час, случится что… тогда таким ходам цены не будет.
— Сделаем. Так что с конями? Могу сына послать, выведет через ворота да встретится с… вашими друзьями, господин, где-нибудь в укромном месте.
— Годится, — кивнул фаталь. — Так и сделаем. Только место это, укромное, пусть от города подальше будет. Так, к примеру, чтобы за час пешком дойти. А лучше за два. Есть такое на примете?
— Как не быть… ну так пойдем?
Они спустились в подвал, уставленный кадушками, ящиками, мешками с каким-то добром. Здесь стоял тяжелый запах испортившихся продуктов, закисших, заплесневелых. Даже самый глупый вор, попав сюда, понял бы сразу — взять здесь нечего, сколько ни ищи. И лежит тут только то, что выбросить недосуг.
С помощью Шенка хозяин откатил в сторону несколько бочек, открывая относительно ровный участок стены. Дрю, справедливо решивший, что рыцарь большой, так пусть и работает, стоял в стороне, высоко подняв факел. Пляшущее пламя давало не слишком много света, отбрасывая на пол, потолок и стены странные, иногда даже пугающие тени.
Тяжелую дверь, за которой начинался подземный ход, темный и сырой, было непросто увидеть, даже если знать, что искать. Обильно намазанная клеем, густо осыпанная каменной крошкой дверь практически сливалась со стеной, а ручкой, за которую следовало потянуть, чтобы открыть ее, оказалось кольцо для факела из старой, позеленевшей от времени бронзы. Но скрытые петли повернулись легко, без скрипа — видать, следил за ними хозяин, масла не жалел.
Из открывшегося черного зева тоннеля пахнуло холодом. Шенк зажег один из факелов, пламя осветило наклонный, уходящий вниз ход.
Повинуясь знаку Дрю, хозяин вышел — чтобы привести еще одного сынка, который поведет путников под землей, а затем укажет место, где их будут ждать лошади. Как только его шаги стихли, Дрю подошел к Шенку вплотную.
— Будь осторожен. Вряд ли на тебя объявят серьезную охоту, но в любом случае пройдет не менее двух-трех дект, прежде чем страсти улягутся окончательно. Но на всякий случай до сезона дождей лучше бы тебе в этих краях не появляться. До Сайлы тебе добираться примерно декты полторы… — он бросил косой взгляд на по-прежнему безмолвную вампирочку и вздохнул, — две с лишним. В ближайшие три-четыре дня старайся держаться подальше от городов.
— Хорошо.
— И… — Фаталь взглядом приказал вампирочке отойти в Дальний укол подвала, снизил голос до шепота. — Я давно избавился от всех предрассудков, Шенк, но все-таки не доверяй ей до конца. Я вижу, у нее жажда крови, или, как они это называют, Голод. Найди ей что-нибудь… хотя бы курицу, а лучше пару кроликов. Иначе тебе стоит спать вполглаза. И если будешь тянуть ее за собой…
— И не собираюсь.
Дрю даже не обратил внимания на эту реплику.
— …имей в виду, кровь ей нужна хотя бы раз в десять— пятнадцать дней. Если не давать дольше… взрослый вампир сможет сдержать себя три, а то и четыре декты. Но она почти еще ребенок, так что может и напасть. И еще, это важно. Животные, у которых она будет пить кровь, должны быть живы. Если кролик, к примеру, будет мертв хотя бы полчаса до… этого, то ей потом будет очень плохо.
— Может умереть?
— Вряд ли… но чувствовать себя будет так, что смерть ей покажется благом.
— Это долго продлится?
Дрю несколько секунд смотрел прямо в глаза молодому рыцарю, затем хрипло рассмеялся.
— «И не собираюсь тащить ее с собой», — копируя довольно умело голос Шенка, процитировал он. — Тебе эти слова ничего не напоминают? Не беспокойся. Вампира можно убить, он даже может умереть от старости, но болезни желудка могут причинить ему лишь временные неудобства.
— Скажи, брат, откуда такие глубокие познания? — спросил Шенк, даже немного радуясь, что настала его очередь язвить. До сих пор первенство в этом всецело принадлежало фаталю. — Богатый жизненный опыт?
Он ожидал, что Дрю улыбнется, но тот лишь чуть нахмурился, и по щекам пробежали желваки.
— Когда-то давно один мой друг умирал. У него не было шансов, и я… нашел того, кто смог ему помочь. И он выжил. Он, знаешь ли, стал очень здоров… и потом десять лет я изучал некоторые особенности жизни вампиров.
Шенк молчал. У него хватило сообразительности понять, что Дрю скажет еще кое-что. Кое-что такое, о чем хотел бы промолчать, но сейчас не смолчит.
— Я сам убил его. Спустя десять лет. Однажды его жажда стала невыносимой… а может, что-то изменилось в его душе, если у вампиров вообще есть душа. Он напал на человека, темплар. На другого человека, который тоже был мне очень дорог. В общем, когда все кончилось, у меня стало двумя… друзьями меньше.
— Прости, я не знал…
— Ладно, это было давно. В общем, будь осторожен. И удачи тебе.
Подземный ход был мокрым и сырым. Сверху непрерывно капало, а пол — некогда утоптанная земля — сейчас превратился в сплошную жидкую грязь, противно хлюпающую под ногами. Впереди, с факелом в руке, шествовал сынок торговца, малый лет десяти от силы, и временами Шенк, навьюченный, словно лошадь, собственными доспехами, отчаянно завидовал мальцу, которому не приходилось каждые несколько минут нагибаться, чтобы пройти под просевшим потолком.
Можно было рискнуть и оставить латы во вьюках. Но всегда была возможность, что стражники у ворот города заинтересуются, что это паренек везет на двух лошадях, одна из которых — явно дорогой рыцарский конь, обученный носить на себе закованного в сталь воина. Кони без поклажи — дело другое. Может, покупатель заплатил да повелел доставить скакунов к оговоренному сроку? Сбруя и прочее — это понятно, мешки с припасами — тоже, мало ли как далеко пацану гнать лошадей? А вот латы темплара — их легко узнать. И Шенк не хотел распроститься с ними навсегда.
И вот теперь приходилось тащить на себе груду железа, оружия, запасной одежды и прочего, что слишком опасно было сунуть во вьюки. Девочка шла за ним, свой мешок она несла сама — спасибо и на том.
Тяжелая капля упала налицо и покатилась вниз, смешиваясь с потом и грязью. Они шли уже не менее получаса, и Шенк готов был поклясться, что его лицо сейчас покрыто слоем копоти и раскисшей земли. Потолок тоннеля, мокрый и ненадежный, грозил обрушиться в любой момент.
— Долго еще? — бросил он в спину идущего впереди паренька.
— Н-не знаю, г-господин… — Видать, мальчику было тоже страшно и холодно. — Я никогда не х-ходил здесь.
— Не бойся, малыш, — тихо сказал Шенк. Почему-то этот ход, идущий глубоко под землей, заставлял говорить вполголоса. — Не стоит бояться. Скоро мы выйдем к Свету.
Фраза получилась немного напыщенной… «Выйдем к Свету» — так могла бы сказать Сикста, так мог бы сказать Галантор. Они и в самом деле посвятили свою жизнь тому, чтобы показать людям дорогу к истинному Свету. И отвратить их от Тьмы — ведь капелька Тьмы есть в любом, самом добром сердце, и важно не изгнать ее оттуда, а научиться бороться с ней, бороться каждый день — и одерживать победу. Над этой капелькой Тьмы и тем самым над самим собой.
Читая жизнеописания Сиксты Женес — тогда ее еще не называли Святой, — Шенк каждый раз задумывался о том, что на самом деле подвигло Сиксту посвятить себя миссионерской деятельности. Книг об этом написано было немало, но ему хотелось не найти ответ на потемневших от времени страницах, а понять его. Действительно ли магия есть зло, действительно ли Арианис была послана в этот мир Тьмой? Если верить старым текстам, война с применением магии столь страшна, что слова, написанные на пергаменте, лишь в малой части способны передать этот кошмар. Кое-какие следы тех лет сохранились до сей поры, достаточно вспомнить «Руку демона» — отсеченную кисть каменного великана, которого призвала на помощь Проклятая Арианис. Забавно, что толком неизвестно, против кого был использован колосс, — сохранились лишь отрывочные свидетельства о том, что в той битве участвовали злые силы, вызванные из самой Тьмы демоном Ши-Латаром, подручным Проклятой Арианис. Против кого шли армии демонов — эту загадку, видимо, еще предстоит решить.
Арианис, вместе со своим слугой-демоном, проповедовала магию, тем самым разделяя людей на элиту — тех, кто имел Дар, и остальных, униженных, бесправных. Там, где крестьянину приходилось в поте лица работать на своем поле, магу достаточно было взмахнуть рукой — и дождь прольется в нужное время, всходы будут всем на загляденье, а прожорливые птицы будут облетать участок стороной. Но маг и не станет этого делать — к чему, если одним лишь усилием воли и несколькими нужными словами можно заставить стол прогнуться под тяжестью яств, если и бедняк, опасаясь гнева мага, отдаст ему последнее, а богач, желая получить от волшебника какую-нибудь услугу, осыплет его золотом. Но каждый раз, открывая магии путь в этот мир, волшебник впускает в душу частичку Тьмы. Такую же, как и та, что гнездится там изначально. И их становится больше и больше — пока Тьма не заполоняет всю душу, вытесняя оттуда Свет.
Сикста тоже была волшебницей — и в ее душу тоже искала дорогу Тьма. Но она нашла в себе силы отказаться от магии. И нашла немало последователей, первым из которых стал Галантор, основавший Орден. А Сикста даровала Ордену нечто особенное — Знаки Силы, рожденные Светом. Избранные служители Ордена, темплары, получали право использовать Знаки для установления справедливости, наказания преступников, поиска истины… и, конечно, для защиты жизни как самих темпларов, так и простых людей — тех, кому они призваны служить.
— Мы пришли, господин!
Шенк вздрогнул и мотнул головой, отгоняя мысли о прошлом. Они и в самом деле пришли — и теперь стояли перед дверью. Доски почти сгнили, сюда явно не добирались руки торговца, ограничившегося только входом, не побеспокоившегося о выходе. Пожалуй, стоит только дотронуться до этой гнили, и она просто рухнет под ноги.
Мальчишка вытащил из штанов огромный ключ, вставил в замок, попробовал провернуть… как и следовало ожидать, у него ничего не получилось. Шенк отстранил паренька, а затем с силой дернул замок — тот сразу же отвалился, вместе с петлями и порядочным куском трухлявой доски. А спустя несколько секунд от мощного пинка развалились и створки, и в тоннель посыпалась земля, и вслед за ней хлынул поток слабого закатного света. Они выбрались на поверхность в глубокой ложбине, плотно заросшей кустами, — здесь, пожалуй, даже опытный глаз не заметил бы прикрытую дерном дверь. Воздух показался Шенку невероятно сладким, свежим, хотелось только и делать, что дышать полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом.
Затоптав факел, паренек повел их через лес, совершенно неясно, каким образом находя дорогу во все сгущающемся сумраке.
Глава 2. Договор
— Ты знаешь, Дьен, временами мне хочется просто разорваться. Я лишь бегло осмотрела библиотеку и… Я даже представить себе не могла, сколько тут всего собрано.
— А мне бы сейчас представить, как отсюда выбраться, — мрачно заметил Жаров, откладывая в сторону пухлый том, исписанный мелким почерком. — Проклятие, я не понимаю тут половины слов, но этот выживший из ума старик, кажется, перепробовал кучу способов. И все зря.
Тояна подошла к стеллажу, сняла с него стопку таких же фолиантов и шлепнула их перед Денисом, подняв целое облако пыли.
— Это все надо прочитать. И еще раз двадцать по столько. Может, тогда мы что?нибудь найдем.
— Тэй, здесь нет ответов. Здесь всего лишь исповедь медленно сходящего с ума пленника. Нам надо искать где-то в другом месте. Может быть, в библиотеке… хотя у него ведь была тысяча лет на поиски.
Девушка опустилась в кресло, взмахнула рукой — и на маленьком столике из чистого серебра появилась ваза, наполненная фруктами. Взяв большое спелое яблоко, Тэй с хрустом надкусила его, сок брызнул во все стороны. По комнате поплыл сладкий аромат. Денис, помедлив, тоже взял яблоко. Некоторое время тишину в комнате разрывал исключительно аппетитный хруст.
— Это тоже проблема, не так ли?
— Что ты имеешь в виду? — Она бросила огрызок в корзину, не попала и, нахмурившись, движением пальца превратила его в пар.
— Вот это… нам ведь надо есть, пить. Ты же говорила, что иллюзорная пища не дает нужной поддержки организму. Сколько мы еще можем протянуть но твоей магии? Месяц, два? А что потом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76