Я потратил еще немного времени, чтобы записать для них на автоответчик информацию о сборе в десять у меня, и за десять минут доехал до отеля «Бай-Эдди».
- Привет, - улыбнулся я рыжеволосой девице за стойкой портье. - Кто же это заставляет тебя работать в такой чудесный вечер?
- Может, отец сам вам скажет? - Она подчеркнула слово «отец».
Причмокнув, я облизал губы и втянул воздух сквозь зубы.
- Я ищу Бонни Ле Фей. Она живет тут у вас.
- Жила, - спокойно ответила она.
- А когда уехала?
- А мы не предоставляем информацию о клиентах! - Похоже было, что эта фраза вертелась у нее на кончике языка с начала разговора.
Не подлежало сомнению, что раз уж она начала вести себя столь принципиально, то и десятидолларовая банкнота не сокрушит стену ее принципов. Я полез в карман, достал подвеску и показал сторону с инициалами.
- Вещица не слишком ценная, но стоит побольше пары сотен. Я хотел бы вернуть ее владелице. - Девушка внимательно вглядывалась в меня. Я вздохнул. - Она потеряла ее сегодня в Каньоне Дьябло, - терпеливо объяснил я. - Я проверил в списке экскурсантов, - только у нее такие инициалы, а кто-то из них здесь живет и ее видел. Не понимаю, к чему столь ревностно оберегать совершенно невинные сведения?
- Она уехала два часа назад, насовсем, - медленно сказала она. - И не знаю куда, - добавила она тоном, обозначавшим завершение беседы.
- Есть у нее тут какие-нибудь знакомые?
Несколько секунд она размышляла, стоит ли говорить, затем второй раз в течение нескольких минут нарушила свои принципы.
- В «Чарли Крабе» играет на ударных Майк Скиннер. Я видела их несколько раз вместе. - Она театральным жестом развела руками и опустила их на клавиатуру своего компьютера.
- М-м-мда… - пробормотал я. - Сплошные хлопоты. - Я с сомнением почесал нос. - Давайте договоримся так: я поеду к этому Скиннеру, а вам оставлю свой адрес, может, Бонни появится.
Я положил перед ней визитку. Она не пошевелилась, но когда я, будучи уже за дверью, обернулся, то увидел, как она сунула ее в щель считывателя. Заметив мой взгляд, она демонстративно отвернулась.
Я поехал в «Чарли Крабе» по дороге, сплошь уставленной по сторонам щитами и экранами со всевозможными сведениями о чуде XXI века. Если бы я пожелал прочитать хотя бы треть этой информации о ТЭК и Кратере Потерянного Времени, мне пришлось бы выйти из машины и идти пешком. К счастью, гид снабдил меня достаточным объемом знаний, многое я увидел и сам, может быть, даже слишком много, так что я ехал на ручном управлении, не съезжая на полосы, управляемые компьютером, как поступали большинство водителей, благодаря чему они могли спокойно насыщаться знаниями с придорожных экранов. Пятнадцать минут спустя я въехал в Флагстафф и, следуя указаниям местного компьютера, нашел «Чарли Крабе». Это было трехэтажное здание в форме буквы L, с балконами во всю длину этажей и рядом мощных телескопов на крыше, наверняка для наблюдения за куполом Величайшего Пузыря Мира Хертля.
Обойдя отель, я нашел служебный вход и проделал немалый путь по коридору, прежде чем наткнулся на стройную мулатку, которая сообщила мне, где я могу найти Майка Скиннера, и, ни о чем не спрашивая, ушла. Всю дорогу до репетиционного зала я размышлял, смог ли бы я прожить, работая горничной. Мне не хватило нескольких метров, чтобы прийти к каким-либо выводам. Толкнув дверь, я вошел в зал.
Я знал, что это он. Он полулежал в кресле, окруженный несколькими кубиками аппаратуры, в стереонаушниках, покачиваясь в ритме неслышимой для меня музыки. Потянув носом, я не ощутил запаха травки, что противоречило моим представлениям о музыкантах. Я подошел ближе, чтобы толкнуть заслушавшегося ударника, но, заметив, что глаза Скиннера открыты, лишь подвигал несколько раз челюстью. Видимо, он понял, поскольку щелчком пульта выключил аппаратуру, а затем, садясь, движением головы сбросил наушники.
- Майк Скиннер, я полагаю?
- Да, мистер Стэнли.
Каждый звук, доносившийся из его горла, сопровождался легким шуршанием, словно кто-то шаркал ногами, ходя по дну бассейна. С такой хрипотцой он мог бы быть неплохим исполнителем старых блюзов.
- Вы знакомы с Бонни Ле Фей? - Я достал пачку сигарет и протянул ему. Он взял одну, подождал огня и лишь затем кивнул, ожидая дальнейших вопросов. - Не знаете, где можно ее найти?
- Нет.
- А вы с ней увидитесь в ближайшее время?
- Нет.
Диалог не выглядел чересчур оживленным. Я выпустил струю дыма в потолок.
- Сегодня я нашел эту подвеску. - Я достал из кармана золотую безделушку и показал Майку: - Это ее?
- Угу.
- Хочу ей вернуть, но она уехала из гостиницы.
- Кто вы, Стэнли? - спросил он, отцепляясь от нескольких проводов.
- Прошу. - Я достал из кармана лицензию и показал ему. - Бонни меня никоим образом не интересует, я встретил ее совершенно случайно в этом вашем кратере. Я хотел бы только отдать ей подвеску, или вы ей отдайте. - Я пожал плечами.
Он встал, присел на усеянный клавишами пульт, держа сигарету во рту и слегка наклонив голову, чтобы дым не попадал в глаза, и некоторое время размышлял, скрестив руки на груди.
- Что она делала в кратере?
- Она была там по делу - совершала самоубийство.
Он кивнул и открыл рот, но в то же мгновение раздался мелодичный гонг, пробежав по всему ряду громкоговорителей.
- Можете подождать пять минут? Мне нужно доиграть партию ударных для сегодняшнего выступления.
Когда я кивнул, он показал на большое кресло несколько в стороне, а сам, уже не обращая на меня внимания, сел в свое и повернулся к пульту. Клавиш, кнопок, потенциометров хватило бы для кабины лунного челнока. Я опустился в кресло. Скиннер некоторое время манипулировал какими-то ручками и движками. Пульт осветился. Меня так и подмывало начать предстартовый отсчет, но тут из полутора десятков колонок полилась музыка. Скиннер немного посидел неподвижно, затем осторожно передвинул кресло и положил пальцы на клавиатуру ударных. Он пошевелил ими, и к мягкой, гармоничной мелодии добавилось несколько звуков, отмечавших ритм. Не знаю почему, но я был настроен скорее скептически в отношении Майка и его способностей, однако теперь мне за четверть минуты пришлось пересмотреть свои взгляды. Он великолепно подчеркивал колышущийся, певучий ритм, извлекал из клавиатуры собственную мелодию, идеально вплетавшуюся в записанную ранее. Композиция завершалась его полуминутной бравурной сольной партией. Я был полон восхищения, о чем ему и сказал, когда он отодвинулся от клавиатуры и повернулся ко мне. Он поблагодарил кивком.
- До сих пор мне казалось, что клавишные ударные - это просто инструмент для ленивых музыкантов, - добавил я.
Похоже, он понял, что я вовсе не собираюсь ему льстить, поскольку неожиданно широко улыбнулся и сказал:
- Если дашь еще сигарету, докажу тебе, что кое в чем ты ошибаешься.
Я бросил ему пачку. Майк махнул рукой и пошел вперед. В зале значительно меньших размеров находились обычные ударные и маленький пульт. Четыре угла зала занимали мощные колонки. Скиннер закурил и отдал мне пачку, после чего сел на табурет перед барабаном и взял в руку палочки. Они завертелись у него в пальцах, он подмигнул и сказал:
- Нажми пуск.
Я нажал. Несколько секунд было тихо, затем раздался короткий свист, и неожиданно Скиннер заиграл, начав с простого, монотонного ритма и постепенно добавляя к нему как бы побочные, дополнительные. В этом не было ничего выдающегося, но чувствовалось, что этот парень знает, что такое брейк-машина, в отличие от тысяч увлеченных клавишами коллег по профессии. К ударным подключилась музыка из громкоговорителей, и Майк Скиннер вдохновенно взялся за дело. Несомненно, это была композиция, написанная специально для хорошего ударника, а он был хорош, работал как сумасшедший, все четыре конечности двигались независимо друг от друга, словно под управлением мини-компа, но это была человеческая музыка, которую самая лучшая машина не в состоянии подделать. Я стоял, восхищаясь способностями худого парня с бритой головой и словно плывя на волнах музыки, выходившей из-под палочек. Лишь когда он закончил, я набрал в грудь воздуха и долго не выпускал. Майк в это время, не ожидая аплодисментов, выключил магнитофон и подошел ко мне.
- Зря талант пропадает в этом отеле, верно? - усмехнулся он.
- Несомненно.
Он стукнул меня пальцем в грудь и показал на дверь за спиной. Мы вернулись в первый зал. Когда мы снова уселись в свои кресла, он почесал шею.
- Ну? Что ты хочешь знать?
Я пожал плечами.
- Ничего. Хотел отдать ей подвеску.
- Не знаю, как это сделать. Четыре дня назад мы распрощались. По обоюдному согласию. Мы уже полностью съели друг друга, и нужно было утереть рот.
- Ты знал, что она работает на ТЭК?
- Само собой, - фыркнул он. - Она меня даже как-то раз привела на свое «выступление». Неплохой номер, да? В этой стране каждый, кто захочет, надувает собственных сограждан.
- А как она здесь оказалась?
- Хотела стать журналисткой. Вертелась вокруг ТЭК, поскольку тут теплее всего.
- ТЭК? - Я покачал головой. - Ведь об этом ничего нового написать уже не удастся. Некоторые давно зарабатывают тем, что пишут только о ТЭК, и притом весьма неплохо.
- Она утверждала, что кое-что еще осталось. Знаешь, она старалась пробиться к тем ученым, которых отобрали для работы внутри шара, но, естественно, охрана там такая, что у нее не было никаких шансов. ТЭК тщательно заботится, чтобы исключительные права имели их чертовы газеты.
- Довольно-таки наивно она подходила к этому вопросу, - пробормотал я.
- Ага. Но у нее, как она говорила, был один козырь. А именно один из тех типов, что отказались. Его звали… - Он поднял глаза к потолку и несколько раз причмокнул. - Ммм… А! Богг. Сол Богг отказался, не согласился продлить свою жизнь, а Бонни выпросила у него согласие на интервью. Вот только он взял да и смылся. И бедняжка целый год все свое свободное время и все деньги тратила на поиски Богга. Когда я с ней познакомился, она объедалась арахисовыми орешками, не могла без них жить, а когда Богг исчез, отказалась даже от этого, чтобы иметь больше денег - ну, вы знаете: детективы, объявления в прессе, поездки по всем Штатам, и так далее, и так далее. И ничего. Ноль.
- А дома, в Дулуте? Может, она туда поехала?
- Нет! - возразил он. - Там у нее никого нет, она сирота.
Я посмотрел на часы, встал и, достав подвеску, подбросил ее на ладони.
- Так что? Оставлю тебе? Может, она вернется?
- Нет, нет! - Он поднял обе руки, словно отгораживаясь от моего предложения. - Во-первых, она меня наверняка не навестит, а во-вторых, я уезжаю, и притом, скорее всего, в Евразию. У нас нет никаких шансов встретиться.
- Что ж, ничего не поделаешь. - Я положил подвеску в карман и подошел к Майку. - Всего доброго, и желаю успеха. По-моему, ты его заслуживаешь.
Он пожал мне руку и, неожиданно придержав ее, потянул носом и посмотрел на мой карман. Театрально вздохнув, я достал сигареты и сунул пачку ему в руку.
В коридоре я никого не встретил. На автостраде я подключился к сети и в полудреме, потягивая пиво, вернулся в отель. Мини-комп проинформировал меня, что Яйо получил мое сообщение, а Клод до сих пор не отвечает на звонки, но была только половина девятого. Подвеску я бросил в чемодан, а сам отправился в бассейн. Призрак свисающего живота был сильнее, чем все чаще охватывавшая меня лень. В начале десятого я приветствовал у себя в номере Яйо Радера, а стоило нам наполнить свои стаканы, как появился и Клод. Мы удобно расселись в креслах.
- Ну так что? Закончили? - спросил Клод.
- Ага… У нас триста с лишним снимков, из которых десяти процентов хватило бы для безусловного развода. Получаем деньги… - я показал пальцем на пульт мини-компа, Яйо наклонился и постучал по клавишам, - и прощаемся с симпатичной Ариадной Вуд. Сколько?
- Тринадцать дней по две сотни плюс премия, всего будет три тысячи триста восемьдесят. - Клод трижды хлопнул в ладоши. - Не знаю, не слишком ли мы дешево берем? - задумчиво сказал Яйо.
- Может, Ариадна присоветует нам каких-нибудь подружек, жаждущих свободы, подкрепленной несколькими миллионами?
- Наверняка. - Я налил себе и подал бутылку Яйо. - Завтра возвращаемся домой. Сейчас свяжусь с клиенткой и договорюсь о расчете. У меня к вам все. Еще одно - как возвращаемся?
- А ты не считаешь, что твое распоряжение, чтобы мы всегда ездили раздельно, не касается дел о разводе? Ведь это бессмысленно, - буркнул Клод.
- Послушай меня, дружок. Ты пока еще новичок в этом ремесле. Некоторые вещи должны происходить автоматически, а это достигается тренировкой. - Я придал лицу приятное выражение. - Конечно, мы могли бы жить в одном отеле и возвращаться в одной и той же машине, но если я хочу, чтобы в будущем от тебя была польза, я должен быть кое в чем уверен, в том числе, что ты не подойдешь ко мне на улице и не рявкнешь во все горло: «Снова за кем-то следим, Оуэн?» У меня у самого на счету пара дел, проваленных из-за идиотских мелочей, и я поклялся, что больше такого не повторится, несмотря ни на что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
- Привет, - улыбнулся я рыжеволосой девице за стойкой портье. - Кто же это заставляет тебя работать в такой чудесный вечер?
- Может, отец сам вам скажет? - Она подчеркнула слово «отец».
Причмокнув, я облизал губы и втянул воздух сквозь зубы.
- Я ищу Бонни Ле Фей. Она живет тут у вас.
- Жила, - спокойно ответила она.
- А когда уехала?
- А мы не предоставляем информацию о клиентах! - Похоже было, что эта фраза вертелась у нее на кончике языка с начала разговора.
Не подлежало сомнению, что раз уж она начала вести себя столь принципиально, то и десятидолларовая банкнота не сокрушит стену ее принципов. Я полез в карман, достал подвеску и показал сторону с инициалами.
- Вещица не слишком ценная, но стоит побольше пары сотен. Я хотел бы вернуть ее владелице. - Девушка внимательно вглядывалась в меня. Я вздохнул. - Она потеряла ее сегодня в Каньоне Дьябло, - терпеливо объяснил я. - Я проверил в списке экскурсантов, - только у нее такие инициалы, а кто-то из них здесь живет и ее видел. Не понимаю, к чему столь ревностно оберегать совершенно невинные сведения?
- Она уехала два часа назад, насовсем, - медленно сказала она. - И не знаю куда, - добавила она тоном, обозначавшим завершение беседы.
- Есть у нее тут какие-нибудь знакомые?
Несколько секунд она размышляла, стоит ли говорить, затем второй раз в течение нескольких минут нарушила свои принципы.
- В «Чарли Крабе» играет на ударных Майк Скиннер. Я видела их несколько раз вместе. - Она театральным жестом развела руками и опустила их на клавиатуру своего компьютера.
- М-м-мда… - пробормотал я. - Сплошные хлопоты. - Я с сомнением почесал нос. - Давайте договоримся так: я поеду к этому Скиннеру, а вам оставлю свой адрес, может, Бонни появится.
Я положил перед ней визитку. Она не пошевелилась, но когда я, будучи уже за дверью, обернулся, то увидел, как она сунула ее в щель считывателя. Заметив мой взгляд, она демонстративно отвернулась.
Я поехал в «Чарли Крабе» по дороге, сплошь уставленной по сторонам щитами и экранами со всевозможными сведениями о чуде XXI века. Если бы я пожелал прочитать хотя бы треть этой информации о ТЭК и Кратере Потерянного Времени, мне пришлось бы выйти из машины и идти пешком. К счастью, гид снабдил меня достаточным объемом знаний, многое я увидел и сам, может быть, даже слишком много, так что я ехал на ручном управлении, не съезжая на полосы, управляемые компьютером, как поступали большинство водителей, благодаря чему они могли спокойно насыщаться знаниями с придорожных экранов. Пятнадцать минут спустя я въехал в Флагстафф и, следуя указаниям местного компьютера, нашел «Чарли Крабе». Это было трехэтажное здание в форме буквы L, с балконами во всю длину этажей и рядом мощных телескопов на крыше, наверняка для наблюдения за куполом Величайшего Пузыря Мира Хертля.
Обойдя отель, я нашел служебный вход и проделал немалый путь по коридору, прежде чем наткнулся на стройную мулатку, которая сообщила мне, где я могу найти Майка Скиннера, и, ни о чем не спрашивая, ушла. Всю дорогу до репетиционного зала я размышлял, смог ли бы я прожить, работая горничной. Мне не хватило нескольких метров, чтобы прийти к каким-либо выводам. Толкнув дверь, я вошел в зал.
Я знал, что это он. Он полулежал в кресле, окруженный несколькими кубиками аппаратуры, в стереонаушниках, покачиваясь в ритме неслышимой для меня музыки. Потянув носом, я не ощутил запаха травки, что противоречило моим представлениям о музыкантах. Я подошел ближе, чтобы толкнуть заслушавшегося ударника, но, заметив, что глаза Скиннера открыты, лишь подвигал несколько раз челюстью. Видимо, он понял, поскольку щелчком пульта выключил аппаратуру, а затем, садясь, движением головы сбросил наушники.
- Майк Скиннер, я полагаю?
- Да, мистер Стэнли.
Каждый звук, доносившийся из его горла, сопровождался легким шуршанием, словно кто-то шаркал ногами, ходя по дну бассейна. С такой хрипотцой он мог бы быть неплохим исполнителем старых блюзов.
- Вы знакомы с Бонни Ле Фей? - Я достал пачку сигарет и протянул ему. Он взял одну, подождал огня и лишь затем кивнул, ожидая дальнейших вопросов. - Не знаете, где можно ее найти?
- Нет.
- А вы с ней увидитесь в ближайшее время?
- Нет.
Диалог не выглядел чересчур оживленным. Я выпустил струю дыма в потолок.
- Сегодня я нашел эту подвеску. - Я достал из кармана золотую безделушку и показал Майку: - Это ее?
- Угу.
- Хочу ей вернуть, но она уехала из гостиницы.
- Кто вы, Стэнли? - спросил он, отцепляясь от нескольких проводов.
- Прошу. - Я достал из кармана лицензию и показал ему. - Бонни меня никоим образом не интересует, я встретил ее совершенно случайно в этом вашем кратере. Я хотел бы только отдать ей подвеску, или вы ей отдайте. - Я пожал плечами.
Он встал, присел на усеянный клавишами пульт, держа сигарету во рту и слегка наклонив голову, чтобы дым не попадал в глаза, и некоторое время размышлял, скрестив руки на груди.
- Что она делала в кратере?
- Она была там по делу - совершала самоубийство.
Он кивнул и открыл рот, но в то же мгновение раздался мелодичный гонг, пробежав по всему ряду громкоговорителей.
- Можете подождать пять минут? Мне нужно доиграть партию ударных для сегодняшнего выступления.
Когда я кивнул, он показал на большое кресло несколько в стороне, а сам, уже не обращая на меня внимания, сел в свое и повернулся к пульту. Клавиш, кнопок, потенциометров хватило бы для кабины лунного челнока. Я опустился в кресло. Скиннер некоторое время манипулировал какими-то ручками и движками. Пульт осветился. Меня так и подмывало начать предстартовый отсчет, но тут из полутора десятков колонок полилась музыка. Скиннер немного посидел неподвижно, затем осторожно передвинул кресло и положил пальцы на клавиатуру ударных. Он пошевелил ими, и к мягкой, гармоничной мелодии добавилось несколько звуков, отмечавших ритм. Не знаю почему, но я был настроен скорее скептически в отношении Майка и его способностей, однако теперь мне за четверть минуты пришлось пересмотреть свои взгляды. Он великолепно подчеркивал колышущийся, певучий ритм, извлекал из клавиатуры собственную мелодию, идеально вплетавшуюся в записанную ранее. Композиция завершалась его полуминутной бравурной сольной партией. Я был полон восхищения, о чем ему и сказал, когда он отодвинулся от клавиатуры и повернулся ко мне. Он поблагодарил кивком.
- До сих пор мне казалось, что клавишные ударные - это просто инструмент для ленивых музыкантов, - добавил я.
Похоже, он понял, что я вовсе не собираюсь ему льстить, поскольку неожиданно широко улыбнулся и сказал:
- Если дашь еще сигарету, докажу тебе, что кое в чем ты ошибаешься.
Я бросил ему пачку. Майк махнул рукой и пошел вперед. В зале значительно меньших размеров находились обычные ударные и маленький пульт. Четыре угла зала занимали мощные колонки. Скиннер закурил и отдал мне пачку, после чего сел на табурет перед барабаном и взял в руку палочки. Они завертелись у него в пальцах, он подмигнул и сказал:
- Нажми пуск.
Я нажал. Несколько секунд было тихо, затем раздался короткий свист, и неожиданно Скиннер заиграл, начав с простого, монотонного ритма и постепенно добавляя к нему как бы побочные, дополнительные. В этом не было ничего выдающегося, но чувствовалось, что этот парень знает, что такое брейк-машина, в отличие от тысяч увлеченных клавишами коллег по профессии. К ударным подключилась музыка из громкоговорителей, и Майк Скиннер вдохновенно взялся за дело. Несомненно, это была композиция, написанная специально для хорошего ударника, а он был хорош, работал как сумасшедший, все четыре конечности двигались независимо друг от друга, словно под управлением мини-компа, но это была человеческая музыка, которую самая лучшая машина не в состоянии подделать. Я стоял, восхищаясь способностями худого парня с бритой головой и словно плывя на волнах музыки, выходившей из-под палочек. Лишь когда он закончил, я набрал в грудь воздуха и долго не выпускал. Майк в это время, не ожидая аплодисментов, выключил магнитофон и подошел ко мне.
- Зря талант пропадает в этом отеле, верно? - усмехнулся он.
- Несомненно.
Он стукнул меня пальцем в грудь и показал на дверь за спиной. Мы вернулись в первый зал. Когда мы снова уселись в свои кресла, он почесал шею.
- Ну? Что ты хочешь знать?
Я пожал плечами.
- Ничего. Хотел отдать ей подвеску.
- Не знаю, как это сделать. Четыре дня назад мы распрощались. По обоюдному согласию. Мы уже полностью съели друг друга, и нужно было утереть рот.
- Ты знал, что она работает на ТЭК?
- Само собой, - фыркнул он. - Она меня даже как-то раз привела на свое «выступление». Неплохой номер, да? В этой стране каждый, кто захочет, надувает собственных сограждан.
- А как она здесь оказалась?
- Хотела стать журналисткой. Вертелась вокруг ТЭК, поскольку тут теплее всего.
- ТЭК? - Я покачал головой. - Ведь об этом ничего нового написать уже не удастся. Некоторые давно зарабатывают тем, что пишут только о ТЭК, и притом весьма неплохо.
- Она утверждала, что кое-что еще осталось. Знаешь, она старалась пробиться к тем ученым, которых отобрали для работы внутри шара, но, естественно, охрана там такая, что у нее не было никаких шансов. ТЭК тщательно заботится, чтобы исключительные права имели их чертовы газеты.
- Довольно-таки наивно она подходила к этому вопросу, - пробормотал я.
- Ага. Но у нее, как она говорила, был один козырь. А именно один из тех типов, что отказались. Его звали… - Он поднял глаза к потолку и несколько раз причмокнул. - Ммм… А! Богг. Сол Богг отказался, не согласился продлить свою жизнь, а Бонни выпросила у него согласие на интервью. Вот только он взял да и смылся. И бедняжка целый год все свое свободное время и все деньги тратила на поиски Богга. Когда я с ней познакомился, она объедалась арахисовыми орешками, не могла без них жить, а когда Богг исчез, отказалась даже от этого, чтобы иметь больше денег - ну, вы знаете: детективы, объявления в прессе, поездки по всем Штатам, и так далее, и так далее. И ничего. Ноль.
- А дома, в Дулуте? Может, она туда поехала?
- Нет! - возразил он. - Там у нее никого нет, она сирота.
Я посмотрел на часы, встал и, достав подвеску, подбросил ее на ладони.
- Так что? Оставлю тебе? Может, она вернется?
- Нет, нет! - Он поднял обе руки, словно отгораживаясь от моего предложения. - Во-первых, она меня наверняка не навестит, а во-вторых, я уезжаю, и притом, скорее всего, в Евразию. У нас нет никаких шансов встретиться.
- Что ж, ничего не поделаешь. - Я положил подвеску в карман и подошел к Майку. - Всего доброго, и желаю успеха. По-моему, ты его заслуживаешь.
Он пожал мне руку и, неожиданно придержав ее, потянул носом и посмотрел на мой карман. Театрально вздохнув, я достал сигареты и сунул пачку ему в руку.
В коридоре я никого не встретил. На автостраде я подключился к сети и в полудреме, потягивая пиво, вернулся в отель. Мини-комп проинформировал меня, что Яйо получил мое сообщение, а Клод до сих пор не отвечает на звонки, но была только половина девятого. Подвеску я бросил в чемодан, а сам отправился в бассейн. Призрак свисающего живота был сильнее, чем все чаще охватывавшая меня лень. В начале десятого я приветствовал у себя в номере Яйо Радера, а стоило нам наполнить свои стаканы, как появился и Клод. Мы удобно расселись в креслах.
- Ну так что? Закончили? - спросил Клод.
- Ага… У нас триста с лишним снимков, из которых десяти процентов хватило бы для безусловного развода. Получаем деньги… - я показал пальцем на пульт мини-компа, Яйо наклонился и постучал по клавишам, - и прощаемся с симпатичной Ариадной Вуд. Сколько?
- Тринадцать дней по две сотни плюс премия, всего будет три тысячи триста восемьдесят. - Клод трижды хлопнул в ладоши. - Не знаю, не слишком ли мы дешево берем? - задумчиво сказал Яйо.
- Может, Ариадна присоветует нам каких-нибудь подружек, жаждущих свободы, подкрепленной несколькими миллионами?
- Наверняка. - Я налил себе и подал бутылку Яйо. - Завтра возвращаемся домой. Сейчас свяжусь с клиенткой и договорюсь о расчете. У меня к вам все. Еще одно - как возвращаемся?
- А ты не считаешь, что твое распоряжение, чтобы мы всегда ездили раздельно, не касается дел о разводе? Ведь это бессмысленно, - буркнул Клод.
- Послушай меня, дружок. Ты пока еще новичок в этом ремесле. Некоторые вещи должны происходить автоматически, а это достигается тренировкой. - Я придал лицу приятное выражение. - Конечно, мы могли бы жить в одном отеле и возвращаться в одной и той же машине, но если я хочу, чтобы в будущем от тебя была польза, я должен быть кое в чем уверен, в том числе, что ты не подойдешь ко мне на улице и не рявкнешь во все горло: «Снова за кем-то следим, Оуэн?» У меня у самого на счету пара дел, проваленных из-за идиотских мелочей, и я поклялся, что больше такого не повторится, несмотря ни на что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34