У его драконира Ламми была сломана нога. Подразделение было эмоционально подавлено и физически разбито.
Сто девятый сделал все, что мог, чтобы радушно принять как Семьдесят седьмой эскадрон, так и весь бийский полк. Все они знали, что стоят перед лицом сурового испытания, что им противостоит армия в полтора раз больше их собственной и жизненно необходимо поддерживать боевой дух. Каждый вечер из коменданта форта выбивали несколько бочонков слабого пива, и после обильного обеда все драконы и дракониры собирались напротив главных ворот форта, где пили пиво и изо всех сил старались поднять боевой дух у себя и у других.
Было много домыслов: откуда могли взяться болотные твари.
Некоторые догадки были довольно непристойны. Смешки прекратились после замечания Роквила о том, что даже черепахи не будут скрещиваться с крокодилами, которые в глазах драконов были неописуемо уродливы, хотя и имели с ними общие черты.
Крокодилы были холоднокровными пресмыкающимися, но им повезло, что они пережили большинство своих соперников в мировой истории.
— И все же у них есть чешуя, четыре ноги и большие пасти.
— Они не драконы, — сказала самка-фримартин из Семьдесят седьмого бийского Зед Дек.
— Они тоже вылупились из яиц, этот дракон знает только это, — сказал Влок.
— Да, — согласилась Зед Дек, уже заметившая, что Влок не отличается быстротой соображения. — Они не похожи ни на кошек, ни на мамонтов, ни на живородящих.
— Однако они должны откладывать много яиц.
— Должны. В этих болотах не достаточно крокодилов, чтобы снести столько яиц, сколько для этого надо. Их там всего несколько сотен.
— Может быть, они использовали гигантских угрей? — полюбопытствовал Влок.
— Что такое гигантские угри?
— Гигантские угри живут только в море, — сказала Альсебра, прежде чем Влок успел наплести, что он думает про гигантских угрей.
— Гигантские утри откладывают очень много яиц. Может быть, они скрестились с крокодилами, а потом с кем-нибудь еще?
От этого предположения глаза драконов налились яростью.
Что-то в нем задело их за живое. Драконы со злостью задвигали челюстями, огромные руки начали сжиматься.
— Лучше уж нам поскорее их найти и всех перебить, пока они не зашли еще дальше.
— Клянусь Огненным Дыханием, в этом ты права, — согласился с Альсеброй Влок.
К группе присоединился Ваунс. Ваунс, крулло, был довольно спокоен. Он владел мечом примерно так же, как любой медношкурый, а это значит, был медлительнее, чем почти любой кожистоспинный или зеленый, но у него была хорошая техника, и он отлично владел щитом.
— Этот дракон до сих пор не может понять, как ты можешь быть синим, — заявил Пурпурно-Зеленый со своим обычным тактом. — Синий цвет встречается только у летающих драконов, таких, как я.
— Ну что ж, как видишь, я синий, — спокойно сказал Ваунс. — И я виверн.
— Вижу, но не понимаю.
— В мире не слишком много крулло, — ответил Ваунс. — Этому дракону объясняли, и я думал, что понял, но это очень сложно. Для начала нужна зеленая дракониха, помесь кожистоспинного и зеленого. Эта зеленая дракониха потом должна сойтись с медношкурым. В результате обычно получается кожистоспинник, но иногда — крулло, как я.
— Поразительно.
— Кожистоспинный и зеленая — необычная пара. Кожистоспинному нужен кожистоспинный — как правило, хотя зеленые еще спариваются и с медношкурыми. Получается быстрый, легкий медношкурый.
— Ты столько об этом знаешь, — сказала Альсебра.
А почему бы ему не знать? Еще будучи детенышем, он знал, что он особый, почти уникальный.
— — Почему они не разведут таких, как ты, побольше?
— Мы свободные существа, а не животные. Драконы сами выбирают, с кем им спариваться. Но каждый дракон знает, что один из трех детенышей у кожистоспинного и зеленого будет фримартин.
А фримартины стерильны.
— Я слышал об этом, — сказал Пурпурно-Зеленый, бросив взгляд на Альсебру.
Но шелковисто-зеленая самка из Сто девятого, похоже, не смутилась.
— Вот почему это случается, — сказала она. — Иногда зеленый и кожистоспинная хотят оплодотворить яйца и они так и делают, вот и получаются в результате виверны вроде меня. А я просто не могу скрещиваться.
— Да, этот дракон понял это. А если бы ты была зеленой и ты бы скрестилась с медношкурым, тогда бы у тебя были кожистоспинные детеныши?
Кожистоспинные — самый распространенный тип. Все виды произошли от кожистоспинных.
— Но время от времени вылупляются синие?
— Именно.
Пурпурно-Зеленый молча переварил эту информацию.
Зед Дек издавала странные звуки, которые у вивернов соответствуют смеху.
— Что здесь такого забавного? — спросила Альсебра;
— Когда они собирали это войско, боги, должно быть, были пьяными: у нас есть крулло, дикий дракон с крыльями, два фримартина и удивительный Базил Хвостолом.
Грохот и сдавленные смешки последовали за этим замечанием.
— А еще есть такие, как я, Гексарион, — сказал большой зеленый из Сто сорок пятого.
— Есть и ты, тоже правда, — согласилась Зед Дек.
— Еще один зеленый, — прогрохотал Пурпурно-Зеленый. — ,У нас уже есть Гриф. У него одного достаточно выпендрежа на всех нас.
— Все мы частично зеленые, — сказал Гексарион.
— А больше пурпурные, — заявил Пурпурно-Зеленый, выгнув спину и выпустив когти.
— А больше пурпурные, — согласился Гексарион с неожиданной мягкостью.
Альсебра с облегчением вздохнула. Встретить большого зеленого, обладающего здравым смыслом, было приятной переменой.
Ваунс, выслушав все это, вдруг подпихнул свой вопрос.
— — А что происходит, когда дикий летающий дракон спаривается с виверном?
Пурпурно-Зеленый резко повернулся к нему.
— Дикий летающий дракон скорее съест виверна, чем будет с ним скрещиваться.
— Ну, в твоем случае, возможно, ты и прав, — сказала Альсебра. — Но разве Хвостолом не оплодотворял яйца дикой летающей драконихи?
Все взгляды обратились к Базилу, который до этого момента спокойно стоял в стороне, прикончив свой рацион пива.
— Ну?
— Что — ну?
— Ну, спаривался ты или нет с дикой летающей драконихой?
Как бы испытывая некоторое неудобство, Базил старался отвечать очень рассудительно.
— Я спаривался с Высокими Крыльями. У нас было два малыша, у них у обоих были крылья, как и у матери.
Пурпурно-Зеленый нахмурился, его глаза сверкнули. С пыхтением, изображающим полное недовольство, он вскочил с края канавы, где сидел все это время, и удалился. Виверны проводили его удивленными глазами.
— Этот дракон не может понять, зачем вам потребовалось говорить это, — проворчал Базил. — Теперь он несколько дней будет ходить ощетинившимся.
Альсебра задумалась. Пребывание Пурпурно-Зеленого в депрессии или просто в плохом настроении подорвет боевой дух во всем подразделении.
— Ты прав. Мне не надо было ничего говорить, но надо заметить, что не я первой начала этот разговор.
Все взглянули на Ваунса, который, опустив хвост, отступил.
— Я только спросил, потому что я… — он взглянул на драконов, которые все уставились на него, — я не думал, что это так расстроит дикого.
— Пурпурно-Зеленый и Хвостолом боролись за Высокие Крылья, и Пурпурно-Зеленый проиграл.
— Этот дракон не хотел кого-то обидеть. Я не знал всего этого.
— Теперь уже поздно. Пурпурно-Зеленый будет теперь опасной компанией несколько дней. Постарайся больше ничего не говорить, когда он будет поблизости.
В то время, когда у вивернов произошла эта неприятность, дракониры сидели по другую сторону ворот на скамейке, принесенной из форта.
Свейн и Ракама рассказывали запутанную историю о двойняшках, дочерях хозяина гостиницы «Голубой столб» в Далхаузи.
Большинство ребят собрались вокруг них, но Релкин с Мануэлем и Мульяном, дракониром Зед Дек, сидели в сторонке. Они обсуждали, чем бийские ребята могут помочь в уходе за беспризорными драконами Сто сорок пятого.
— Пока Ламми не способен работать из-за сломанной ноги, — сказал Мануэль. — Нам придется присматривать и за Вебом, но мы все равно можем взять на себя какие-нибудь дополнительные обязанности, чтобы помочь вам.
— Будем вам благодарны. Обихаживать постоянно двух драконов, когда у них так много работы, — это уже перегрузка.
— Могу себе представить, джобогины летят, как проклятые.
— Ну, все летит. По крайней мере, мы пока не сражаемся.
Ничто так не портит амуницию, как сражение, но все равно полным-полно разной работы. Ваши джобогины здорово пострадали во время этой суматохи?
— Большинство драконов не успело и одеться. Просто похватали мечи — ив бой.
Релкин кивнул. В рукопашной схватке каждая секунда длится очень долго, но опасность и ее предчувствие тоже съедают время. Смертельная усталость или сама смерть только могут остановить все это, и часто обе они приходят вместе, рука об Руку.
— Это было волшебство, Релкин, — голос Мульяна изменился. — Чистая бесовщина. Вода в болоте замерцала зеленым светом.
Звук при этом был такой, как будто все жуки мира собрались там вместе. И вот тут-то эти твари просто взяли и вышли из болота.
Размером они были почти с дракона и просто направо и налево пожирали людей.
— Думаю, это показало нам, за что мы сражаемся.
— Хорошо сказано, Релкин.
— Драконы идут, — сказал Джак.
Когда драконы разбрелись по своим шатрам, дракониры вскоре последовали за ними. В большинстве случаев они спали, вскрикивая. Почти все в лагере были разбужены во втором часу утра, когда у них над головами что-то пролетело, оставив за собой режущий ухо визг.
Рукх-мышью, которая издала визг, управлял Гринг, Мезомастер. За Грингом, во втором седле, сидела изящная фигура, которую на этот раз избрал Ваакзаам.
Рукх-мышь рассекала воздух до тех пор, пока они не обнаружили лагерные костры на берегу лагуны.
— На землю! — приказал Повелитель эльфов.
Медленными взмахами крыльев рукх-мышь повернула к берегу, чуть пониже огней. Она со стуком ударилась о землю, подскочила, затем приземлилась снова, пробежала несколько шагов по земле и остановилась.
Гринг все еще приходил в себя после жесткой посадки, когда увидел, что высокая фигура спустилась на землю. Он, как статуя, стоял в полной тишине. Рукх-мышь повернула свою огромную голову к фигуре эльфа и, казалось, замурлыкала. Гринг никогда не видел такого. У него по спине пробежала дрожь.
Гринг вылез из седла и спрыгнул на землю. Рукх-мышь не обратила на него никакого внимания.
Повелитель Лапсор уже шагал к багути, которые собрались у самого большого костра. Он уже давно научился управляться с вождями багути. Они были жадными и прекрасно понимали страх.
— Добро пожаловать, — сказал один из вождей, мускулистый мужчина с квадратной фигурой. — Я — Угит. А как зовут тебя?
Повелитель Лапсор прошел мимо. Эти багути в своих кожаных доспехах и шлемах были последователями культа каннибалов, называемого Улк Муркх. Это значило, что ими правил Отбиратель Черепов, Найй. Поэтому высокий и спокойный Повелитель эльфов направился прямо к Наййу. Найй, мускулистый человек в черных кожаных доспехах, положил ладонь на рукоять меча.
— Кто ты? — спросил другой багути.
Незнакомец-гигант опять ничего не ответил.
Найй поднял руку.
— Успокойся, Иихдж. Незнакомец пришел поговорить со мной.
Я — Отбиратель Черепов.
Эльф остановился около костра и вдруг наклонился и бросил туда все сложенные рядом дрова. Костер и так уже пылал, но теперь вспыхнул еще ярче, и искры разлетелись по лагерю. Люди отшатнулись от нестерпимого жара.
Гигант снова повернулся к Наййу.
— Ты здесь командуешь?
— Я — Отбиратель Черепов.
— Ты не выполнил план. Ты должен был быть намного севернее этой позиции.
Вождь багути в ответ зашипел, а несколько воинов схватились за мечи. Эльф не обратил на это никакого внимания.
— Генерал Мунт удивляется, почему вы не продвинулись дальше.
— Генерал Мунт командует армией Падмасы. А здесь — Отбиратель Черепов.
— Тем не менее, у генерала Мунта есть план. Вы не выполнили свою часть его плана.
— Генерал Мунт может идти куда подальше, — огрызнулся Найй, хлопнув себя рукой по широкой груди. — Он просит от нас слишком многого. Эта страна не подходит для багути. Слишком много воды, слишком много зыбучих песков.
Повелитель эльфов двинулся с места так быстро, что все были слишком поражены, чтобы что-то предпринять. Он метнулся вперед, схватил Наййа за шею и пояс и поднял высоко в воздух.
Найй взвыл и начал извиваться, он дрыгал ногами и махал руками, но был беспомощен. Держа его высоко над головой, Повелитель шагнул к сверкающему костру и швырнул Наййа прямо в пламя.
Найй упал среди углей и пылающих бревен, закрутился, завизжал, задымился Он умудрился встать на четвереньки, но высокий Повелитель эльфов снова схватил его и поставил на ноги. Найй ударил Повелителя-демона, но ничего этим не достиг. Он взвыл, когда его ноги оторвались от земли и его опять подняли высоко в воздух.
Визжащего, его снова швырнули прямо в пылающий костер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Сто девятый сделал все, что мог, чтобы радушно принять как Семьдесят седьмой эскадрон, так и весь бийский полк. Все они знали, что стоят перед лицом сурового испытания, что им противостоит армия в полтора раз больше их собственной и жизненно необходимо поддерживать боевой дух. Каждый вечер из коменданта форта выбивали несколько бочонков слабого пива, и после обильного обеда все драконы и дракониры собирались напротив главных ворот форта, где пили пиво и изо всех сил старались поднять боевой дух у себя и у других.
Было много домыслов: откуда могли взяться болотные твари.
Некоторые догадки были довольно непристойны. Смешки прекратились после замечания Роквила о том, что даже черепахи не будут скрещиваться с крокодилами, которые в глазах драконов были неописуемо уродливы, хотя и имели с ними общие черты.
Крокодилы были холоднокровными пресмыкающимися, но им повезло, что они пережили большинство своих соперников в мировой истории.
— И все же у них есть чешуя, четыре ноги и большие пасти.
— Они не драконы, — сказала самка-фримартин из Семьдесят седьмого бийского Зед Дек.
— Они тоже вылупились из яиц, этот дракон знает только это, — сказал Влок.
— Да, — согласилась Зед Дек, уже заметившая, что Влок не отличается быстротой соображения. — Они не похожи ни на кошек, ни на мамонтов, ни на живородящих.
— Однако они должны откладывать много яиц.
— Должны. В этих болотах не достаточно крокодилов, чтобы снести столько яиц, сколько для этого надо. Их там всего несколько сотен.
— Может быть, они использовали гигантских угрей? — полюбопытствовал Влок.
— Что такое гигантские угри?
— Гигантские угри живут только в море, — сказала Альсебра, прежде чем Влок успел наплести, что он думает про гигантских угрей.
— Гигантские утри откладывают очень много яиц. Может быть, они скрестились с крокодилами, а потом с кем-нибудь еще?
От этого предположения глаза драконов налились яростью.
Что-то в нем задело их за живое. Драконы со злостью задвигали челюстями, огромные руки начали сжиматься.
— Лучше уж нам поскорее их найти и всех перебить, пока они не зашли еще дальше.
— Клянусь Огненным Дыханием, в этом ты права, — согласился с Альсеброй Влок.
К группе присоединился Ваунс. Ваунс, крулло, был довольно спокоен. Он владел мечом примерно так же, как любой медношкурый, а это значит, был медлительнее, чем почти любой кожистоспинный или зеленый, но у него была хорошая техника, и он отлично владел щитом.
— Этот дракон до сих пор не может понять, как ты можешь быть синим, — заявил Пурпурно-Зеленый со своим обычным тактом. — Синий цвет встречается только у летающих драконов, таких, как я.
— Ну что ж, как видишь, я синий, — спокойно сказал Ваунс. — И я виверн.
— Вижу, но не понимаю.
— В мире не слишком много крулло, — ответил Ваунс. — Этому дракону объясняли, и я думал, что понял, но это очень сложно. Для начала нужна зеленая дракониха, помесь кожистоспинного и зеленого. Эта зеленая дракониха потом должна сойтись с медношкурым. В результате обычно получается кожистоспинник, но иногда — крулло, как я.
— Поразительно.
— Кожистоспинный и зеленая — необычная пара. Кожистоспинному нужен кожистоспинный — как правило, хотя зеленые еще спариваются и с медношкурыми. Получается быстрый, легкий медношкурый.
— Ты столько об этом знаешь, — сказала Альсебра.
А почему бы ему не знать? Еще будучи детенышем, он знал, что он особый, почти уникальный.
— — Почему они не разведут таких, как ты, побольше?
— Мы свободные существа, а не животные. Драконы сами выбирают, с кем им спариваться. Но каждый дракон знает, что один из трех детенышей у кожистоспинного и зеленого будет фримартин.
А фримартины стерильны.
— Я слышал об этом, — сказал Пурпурно-Зеленый, бросив взгляд на Альсебру.
Но шелковисто-зеленая самка из Сто девятого, похоже, не смутилась.
— Вот почему это случается, — сказала она. — Иногда зеленый и кожистоспинная хотят оплодотворить яйца и они так и делают, вот и получаются в результате виверны вроде меня. А я просто не могу скрещиваться.
— Да, этот дракон понял это. А если бы ты была зеленой и ты бы скрестилась с медношкурым, тогда бы у тебя были кожистоспинные детеныши?
Кожистоспинные — самый распространенный тип. Все виды произошли от кожистоспинных.
— Но время от времени вылупляются синие?
— Именно.
Пурпурно-Зеленый молча переварил эту информацию.
Зед Дек издавала странные звуки, которые у вивернов соответствуют смеху.
— Что здесь такого забавного? — спросила Альсебра;
— Когда они собирали это войско, боги, должно быть, были пьяными: у нас есть крулло, дикий дракон с крыльями, два фримартина и удивительный Базил Хвостолом.
Грохот и сдавленные смешки последовали за этим замечанием.
— А еще есть такие, как я, Гексарион, — сказал большой зеленый из Сто сорок пятого.
— Есть и ты, тоже правда, — согласилась Зед Дек.
— Еще один зеленый, — прогрохотал Пурпурно-Зеленый. — ,У нас уже есть Гриф. У него одного достаточно выпендрежа на всех нас.
— Все мы частично зеленые, — сказал Гексарион.
— А больше пурпурные, — заявил Пурпурно-Зеленый, выгнув спину и выпустив когти.
— А больше пурпурные, — согласился Гексарион с неожиданной мягкостью.
Альсебра с облегчением вздохнула. Встретить большого зеленого, обладающего здравым смыслом, было приятной переменой.
Ваунс, выслушав все это, вдруг подпихнул свой вопрос.
— — А что происходит, когда дикий летающий дракон спаривается с виверном?
Пурпурно-Зеленый резко повернулся к нему.
— Дикий летающий дракон скорее съест виверна, чем будет с ним скрещиваться.
— Ну, в твоем случае, возможно, ты и прав, — сказала Альсебра. — Но разве Хвостолом не оплодотворял яйца дикой летающей драконихи?
Все взгляды обратились к Базилу, который до этого момента спокойно стоял в стороне, прикончив свой рацион пива.
— Ну?
— Что — ну?
— Ну, спаривался ты или нет с дикой летающей драконихой?
Как бы испытывая некоторое неудобство, Базил старался отвечать очень рассудительно.
— Я спаривался с Высокими Крыльями. У нас было два малыша, у них у обоих были крылья, как и у матери.
Пурпурно-Зеленый нахмурился, его глаза сверкнули. С пыхтением, изображающим полное недовольство, он вскочил с края канавы, где сидел все это время, и удалился. Виверны проводили его удивленными глазами.
— Этот дракон не может понять, зачем вам потребовалось говорить это, — проворчал Базил. — Теперь он несколько дней будет ходить ощетинившимся.
Альсебра задумалась. Пребывание Пурпурно-Зеленого в депрессии или просто в плохом настроении подорвет боевой дух во всем подразделении.
— Ты прав. Мне не надо было ничего говорить, но надо заметить, что не я первой начала этот разговор.
Все взглянули на Ваунса, который, опустив хвост, отступил.
— Я только спросил, потому что я… — он взглянул на драконов, которые все уставились на него, — я не думал, что это так расстроит дикого.
— Пурпурно-Зеленый и Хвостолом боролись за Высокие Крылья, и Пурпурно-Зеленый проиграл.
— Этот дракон не хотел кого-то обидеть. Я не знал всего этого.
— Теперь уже поздно. Пурпурно-Зеленый будет теперь опасной компанией несколько дней. Постарайся больше ничего не говорить, когда он будет поблизости.
В то время, когда у вивернов произошла эта неприятность, дракониры сидели по другую сторону ворот на скамейке, принесенной из форта.
Свейн и Ракама рассказывали запутанную историю о двойняшках, дочерях хозяина гостиницы «Голубой столб» в Далхаузи.
Большинство ребят собрались вокруг них, но Релкин с Мануэлем и Мульяном, дракониром Зед Дек, сидели в сторонке. Они обсуждали, чем бийские ребята могут помочь в уходе за беспризорными драконами Сто сорок пятого.
— Пока Ламми не способен работать из-за сломанной ноги, — сказал Мануэль. — Нам придется присматривать и за Вебом, но мы все равно можем взять на себя какие-нибудь дополнительные обязанности, чтобы помочь вам.
— Будем вам благодарны. Обихаживать постоянно двух драконов, когда у них так много работы, — это уже перегрузка.
— Могу себе представить, джобогины летят, как проклятые.
— Ну, все летит. По крайней мере, мы пока не сражаемся.
Ничто так не портит амуницию, как сражение, но все равно полным-полно разной работы. Ваши джобогины здорово пострадали во время этой суматохи?
— Большинство драконов не успело и одеться. Просто похватали мечи — ив бой.
Релкин кивнул. В рукопашной схватке каждая секунда длится очень долго, но опасность и ее предчувствие тоже съедают время. Смертельная усталость или сама смерть только могут остановить все это, и часто обе они приходят вместе, рука об Руку.
— Это было волшебство, Релкин, — голос Мульяна изменился. — Чистая бесовщина. Вода в болоте замерцала зеленым светом.
Звук при этом был такой, как будто все жуки мира собрались там вместе. И вот тут-то эти твари просто взяли и вышли из болота.
Размером они были почти с дракона и просто направо и налево пожирали людей.
— Думаю, это показало нам, за что мы сражаемся.
— Хорошо сказано, Релкин.
— Драконы идут, — сказал Джак.
Когда драконы разбрелись по своим шатрам, дракониры вскоре последовали за ними. В большинстве случаев они спали, вскрикивая. Почти все в лагере были разбужены во втором часу утра, когда у них над головами что-то пролетело, оставив за собой режущий ухо визг.
Рукх-мышью, которая издала визг, управлял Гринг, Мезомастер. За Грингом, во втором седле, сидела изящная фигура, которую на этот раз избрал Ваакзаам.
Рукх-мышь рассекала воздух до тех пор, пока они не обнаружили лагерные костры на берегу лагуны.
— На землю! — приказал Повелитель эльфов.
Медленными взмахами крыльев рукх-мышь повернула к берегу, чуть пониже огней. Она со стуком ударилась о землю, подскочила, затем приземлилась снова, пробежала несколько шагов по земле и остановилась.
Гринг все еще приходил в себя после жесткой посадки, когда увидел, что высокая фигура спустилась на землю. Он, как статуя, стоял в полной тишине. Рукх-мышь повернула свою огромную голову к фигуре эльфа и, казалось, замурлыкала. Гринг никогда не видел такого. У него по спине пробежала дрожь.
Гринг вылез из седла и спрыгнул на землю. Рукх-мышь не обратила на него никакого внимания.
Повелитель Лапсор уже шагал к багути, которые собрались у самого большого костра. Он уже давно научился управляться с вождями багути. Они были жадными и прекрасно понимали страх.
— Добро пожаловать, — сказал один из вождей, мускулистый мужчина с квадратной фигурой. — Я — Угит. А как зовут тебя?
Повелитель Лапсор прошел мимо. Эти багути в своих кожаных доспехах и шлемах были последователями культа каннибалов, называемого Улк Муркх. Это значило, что ими правил Отбиратель Черепов, Найй. Поэтому высокий и спокойный Повелитель эльфов направился прямо к Наййу. Найй, мускулистый человек в черных кожаных доспехах, положил ладонь на рукоять меча.
— Кто ты? — спросил другой багути.
Незнакомец-гигант опять ничего не ответил.
Найй поднял руку.
— Успокойся, Иихдж. Незнакомец пришел поговорить со мной.
Я — Отбиратель Черепов.
Эльф остановился около костра и вдруг наклонился и бросил туда все сложенные рядом дрова. Костер и так уже пылал, но теперь вспыхнул еще ярче, и искры разлетелись по лагерю. Люди отшатнулись от нестерпимого жара.
Гигант снова повернулся к Наййу.
— Ты здесь командуешь?
— Я — Отбиратель Черепов.
— Ты не выполнил план. Ты должен был быть намного севернее этой позиции.
Вождь багути в ответ зашипел, а несколько воинов схватились за мечи. Эльф не обратил на это никакого внимания.
— Генерал Мунт удивляется, почему вы не продвинулись дальше.
— Генерал Мунт командует армией Падмасы. А здесь — Отбиратель Черепов.
— Тем не менее, у генерала Мунта есть план. Вы не выполнили свою часть его плана.
— Генерал Мунт может идти куда подальше, — огрызнулся Найй, хлопнув себя рукой по широкой груди. — Он просит от нас слишком многого. Эта страна не подходит для багути. Слишком много воды, слишком много зыбучих песков.
Повелитель эльфов двинулся с места так быстро, что все были слишком поражены, чтобы что-то предпринять. Он метнулся вперед, схватил Наййа за шею и пояс и поднял высоко в воздух.
Найй взвыл и начал извиваться, он дрыгал ногами и махал руками, но был беспомощен. Держа его высоко над головой, Повелитель шагнул к сверкающему костру и швырнул Наййа прямо в пламя.
Найй упал среди углей и пылающих бревен, закрутился, завизжал, задымился Он умудрился встать на четвереньки, но высокий Повелитель эльфов снова схватил его и поставил на ноги. Найй ударил Повелителя-демона, но ничего этим не достиг. Он взвыл, когда его ноги оторвались от земли и его опять подняли высоко в воздух.
Визжащего, его снова швырнули прямо в пылающий костер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52